Seduction?

Оцепенело сидя в школьном классе, Рэй позволил очередному легкому вздоху сорваться с его губ. В то время, как учитель бормотал какие-то бессмысленные теории и формулы, а ученики зарылись в свои тетради, Рэй был занят совершенно другим. Полуприкрытые алые глаза смотрели перед собой, не видя, в то время, как мысли невольно уносились на запретную территорию. Два тела, прижатые вплотную друг к другу, два рта сцепившихся вместе, так естественно, так жарко. Мозолистая рука скользнула вниз по его бледному, плоскому животу, вызывая стон предвкушения. Когда поцелуй закончился, дерзкий язык принялся исследовать его шею, острые зубы покусывали ключицы, гладкие губы скользили по его груди. — Ммм… Глаза, серые как штормовое небо, еще сильнее потемнели от желания, когда своевольная рука опустилась опасно низко, достаточно низко, чтобы завладеть… — Рэй? — Окликнул юношеский голос. — Прием. Ты здесь? Вырванный из туманно-приятных фантазий, он вздрогнул. Рэй заметил искрящего энергией Шинву и невысокого Ик-Хана рядом со своей партой, и кивнул в знак согласия. — Время обеда! — с энтузиазмом воскликнул рыжий. Ноблесс изящно поднялся. Сейчас, когда он шел с детьми, только манящее обещание рамена занимало его воображение. Ничего больше. Ничего. Это верно. Еда. Только еда могла помочь ему перестать витать в грязных-но-таких-приятных мыслях о кое-ком очень определенном. Ему необходим был рамен. Не те сильные руки, или голая грудь, или мощные ноги, или озорная ухмылка, или те прожигающие глаза, или тот большой, твердый… — Рэ-е-е-ей ~ — он едва расслышал голос Юны, окликающий его. — Твой рамен стынет. Смущенный потерей самоконтроля, Рэй тихо кашлянул и начал есть. Прошли уже недели (двадцать два дня, если быть точным), с того… инцидента, но они ощущались, как месяцы. Для бессмертного, как он, время никогда еще не тянулось так медленно. Он до сих пор помнил ощущение этого мужчины, его тело до сих пор помнило его. Даже когда он сбрасывал напряжение ночью — какое унижение! — Рэй осознавал, что вызывает в воображении образы того дня, когда он был прижат к прохладному кафелю стены в ванной, когда он делал то, что было так нехарактерно для него. Он чувствовал, что он хотел этого человека всегда, и даже не знал об этом. — М-21… — незаметно, имя, произнесенное чуть громче шепота, сорвалось с его губ. В энный раз за день, он вздохнул, теряя себя в мыслях об этом презренном (но таком желанном) мужчине… — Рэй! — послышался голос Шинву. — Обед почти закончен, Рэй, — добавил Ик-Хан. — А ты едва притронулся к еде. — И не первый раз… — добавила Суйи. — Ты в порядке? — спросила Юна, глядя на него с беспокойством. Он натянуто кивнул и встал, чтобы уйти с остальной частью группы, молча оплакивая растраченный впустую рамен. Очевидно, что-то нужно было делать с этим… смехотворно-сильным (хотя и нельзя сказать, что необоснованным) физическим влечением. Он позволил М-21 стать слишком серьёзной проблемой. Должно было быть разумное решение. Он мог бы спросить Франкенштейна прямо сейчас. Возможно, какое-нибудь из его многочисленных снадобий смогло бы вылечить эту временную болезнь… — Я пойду в кабинет директора, — объявил он спокойно перед тем, как отделиться от группы детей. — Я искренне надеюсь, что он не потеряется. То, как он витает в облаках последние дни… — вздохнул Ик-Хан. — Как вы думаете, он влюблен? — Шинву! Это абсурд! — Суйи запротестовала, в то время, как Юна просто добродушно рассмеялась. «Одержим» было бы более точной формулировкой, подумал Рэй, еще слышавший их разговор, пока двигался прочь по коридору. *** — Ах, Мастер! — Франкенштейн приветствовал его с обычной улыбкой, — Чем я могу Вам помочь? — Франкенштейн. — Да? — Я в затруднении. Слуга немедленно встревожился, утрачивая манерность. — Что случилось, Мастер? Вам что-то не по душе? Вопрос был встречен молчанием. Странное чувство настигло Рэя в тот момент, когда он открыл рот. Чувство, которое он редко испытывал прежде — хотя оно и начало становиться все более знакомым за последние двадцать два дня. Смущение. Он был смущен. — Ничего, — он повернулся, чтобы уйти, смущенный своим смущением. — Мастер, — Франкенштейн остановил его с загадочной веселостью в голосе. — В одной книге я наткнулся на интересную фразу, на днях. Рэй задержался, чтобы дослушать. — «Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему» (1). Захватывающе, вы не думаете? — Слуга усмехнулся. — Франкенштейн. — Да, Мастер? — Я иду домой. — Да, Мастер, — снова эта знающая улыбка. — Я скажу детям, чтобы не волновались. M-21 тяжело вздохнул. Чтобы оправиться от ранений, полученных несколько дней назад, сейчас он, по сути, был помещен под домашний арест. В течение дня, идеальный дом Франкенштейна был пуст: не с кем ни поговорить, ни попрепираться. Жуткая рана в нижней части спины заживала с невероятной скоростью, он почти не чувствовал никакой боли. Он уже устал от чтения, по телевизору сплошь утомительная зомбирующая ересь, интернет отключен — никаких развлечений. Короче говоря, не было абсолютно ничего, что помогло бы держать свои мысли подальше от Рэя. Да и все это было бы бесполезно. Он познал вкус запретного плода, и он жаждал еще. Так что сейчас он, развалившись на своей кровати, думал о коже цвета слоновой кости. и волосах оттенка эбенового дерева, и алых глазах, и о вещах, которые он творил с этим сексуальным, таким сексуальным телом… — О, Боже, — пробормотал он в потолок. — Со мной, определенно, что-то нет так. — М-21. Этот голос. Он знал этот голос. Такой соблазнительный… Рэй? — Ох! Поспешно подрываясь с кровати, М-21 стукнулся затылком о стену. Он не слышал, как Ноблесс вошел в дом. Что еще более важно, он не слышал, как Ноблесс вошел в спальню. Зато он отчетливо слышал шорох простыней и скрип матраса, когда Рэй забрался к нему на кровать и оседлал его бедра. Это сон? Очередная фантазия, спровоцированная скукой? М-21 крайне нужно было, чтобы его ущипнули. Но для начала, ему нужно было убрать эту восхитительную задницу со своих колен. Не то, чтобы он искренне хотел этого, конечно. Это был вопрос элементарного приличия. Не то, чтобы он действительно заботился об этом, конечно… — Подожд… — он пытался протестовать (он на самом деле, искренне пытался!), но сразу же был заглушен. Ахх, эти мягкие, пухлые губы. Как ему не хватало их. Без колебаний он пылко ответил на поцелуй, запуская руки в шелк цвета воронова крыла. Рэй обеими руками поглаживал его затылок, успокаивая боль в ушибе, который тот заработал ранее. И М-21 искренне считал, что ощущение тупой боли стоило потерпеть ради такого утешения. Он почувствовал, как зубы прикусили его нижнюю губу, ища вход, и с удовольствием подчинился. Два рта жарко соединились. Комната наполнилась вздохами и стонами, и звуками, которые не оставляли места для игры воображения. Температура в помещении подскочила, когда они оторвались друг от друга, хватая ртом воздух. — Хмм, — он правда слышит оттенок самодовольства в голосе Рэя? Его мозгу не хватало кислорода, М-21 выдавил только: — Что…? Рэй не ответил ни одного слова, но его губы начали прокладывать путь вниз по шее М-21. А тот мог только сидеть там, остолбеневший и более, чем немного, возбужденный. На своем пути вниз восхитительный покусывающий рот встретил неизбежную преграду в виде футболки. Раздался неприятный звук рвущейся ткани, когда одежда была нетерпеливо сорвана, и М-21 остался в одних только трусах. Рэй всегда был такой дерзкий? — Подожди! — воззвал М-21 прежде, чем последний клочок его одежды был бы удален (сорван! без колебаний). Ноблесс посмотрел на него снизу вверх. — Что…ты делаешь? — спросил М-21. В ответ, Рэй задумчиво склонил голову набок. — Соблазняю тебя, как видишь. — О. Это все проясняет. Внезапно, будто невидимая струна лопнула внутри М-21 и, так же быстро, он перевернул их, прижимая Рэя к кровати. — Ты немного, — он расстегнул белый пиджак Рэя. — слишком одет, не думаешь? — он хмыкнул, дразня. Выражение негодования промелькнуло на лице Рэя, когда мужчина небрежно бросил одежду в сторону, но любые возражения оборвались и превратились в стоны, когда М-21 прижался к нему бедрами. Далее, за пиджаком отправились: галстук, синяя рубашка, а затем серые брюки — все это оказалось на полу. М-21 обнаружил, что Рэй, оказывается, не носит белья. Он рассмеялся низко и соблазнительно: — Ты полон сюрпризов. Его партнер — щеки щедро залил румянец — ответил нетерпеливым взглядом. Теперь, когда он имел полный доступ к телу Рэя, он поклонялся ему языком, и губами, и руками, исследуя каждый участок — кто знает, когда в следующий раз будет такая возможность? Гибкое существо под ним хотело иного. Оно источало жажду, и М-21 изо всех сил старался не провалиться в горящее желание, которое он чувствовал. Ему нужно насладиться, не поглотить. Но было так трудно сдерживаться, ведь он так долго не мечтал ни о чем, кроме этого. Сексуальное напряжение разливалось в воздухе от этих эротичных потираний и тяжелых прикосновений. Но Рэй не собирался больше ждать. Еще одно внезапное движение — и их позиции снова изменились. И на этот раз М-21 уже полностью обнажен. Медленно Рэй взял руки своего любовника и возложил их на свои ягодицы. — Но у нас нет… Еще один поцелуй, мокрый и грубый и пропитанный желанием, заставил его замолчать. Когда расстались их губы, Рэй взял два своих пальца в рот и начал сосать. М-21 лишился дара речи. Он сглотнул и наблюдал с недоверием, как Рэй скользнул пальцами внутрь себя. Теперь он знал, что это был не сон — в его снах Рэй всегда был немного застенчивым, но никогда таким дерзким и смелым. Он был невероятно возбужден. — Ну? — его любовник тяжело дышал, распаляя, дразня. Заставляя снова взять все в свои руки. М-21 встретил вызов с кривой ухмылкой. Он поднес два пальца к губам и соблазнительно провел по ним языком, не нарушая зрительного контакта. Рэй ахнул, почувствовав вторжение еще двух пальцев, толще и грубее, чем его собственные. Он прикусил нижнюю губу, его тело дрожало от желания. Инстинктивно, он начал покачивать бедрами, насаживаясь на пальцы. — Хах… Хватит… Дразнить… Он снова услышал этот низкий, хрипловатый смешок: — Ты первый начал. — Ммм… — этот мужчина был настолько притягательным, что это вызывало легкое бешенство. Без предупреждения, прохладная и тонкая рука потянулась вниз и охватила налившуюся эрекцию M-21, вызывая удивленный стон удовольствия. — Чт… Оххх! — Сегодня у него явно были проблемы с формированием законченных предложений. Перехватив контроль, Рэй безжалостно опустился на толстый ствол. М-21 подумал, что кончит прямо в тот самый момент, когда он оказался охвачен мягким, влажным теплом. Но, конечно, это был не конец. Привыкнув к ощущениям, Рэй начал двигаться, покачивая бедрами, сидя верхом на теле своего любовника. Несколько придя в себя, М-21 начал толкаться вверх, встречая движения своего партнера. Его руки коснулись члена Рэя и начали потирать в такт с ритмом их занятия любовью. К стонам, рычанию, тяжелым вдохам и обессиленным выдохам, присоединился развратный звук плоти, сталкивающейся с плотью. Бессвязные слова срывались с их губ, пока они вместе двигались к развязке. Это было невероятно. Несравненно. Непостижимо. — М-21! — Хрипло вскрикнул Рэй, кончая. Когда он сжался вокруг своего любовника, М-21 излился в него. Сознание блаженно опустело, затопленное удовольствием. Когда он вытащил, Рэй свернулся на его груди, грациозный, как кошка. — Ммм… В комнате пахло сексом, простыни были разворошены и испачканы, но им было все равно. Оба были восхитительно довольны, лениво лежа в постели. — Они скоро вернутся. — Полагаю, мы должны одеться, — хотя он и сказал это, в голосе М-21 явно слышалось нежелание. Он обнял Рэя за талию. — Не раньше, чем искупаемся. — Хм? — Я грязный. Очисть меня. — Но… — Уходишь от ответственности, М-21? -…Нет. — Хорошо. Послеполуденный секс в душе? М-21 начал нравиться его домашний арест. FIN. (1) «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд.