Семейные ценности

Глава 18       Драко Люциус Малфой вышагнул из служебного камина банка Гринготтс и вошёл в кабинет поверенного Лорда Блэк-Поттера. Сам Лорд Блэк-Поттер сопровождал Малфоя чуть не ведя под ручку. Нет, Лорд Блэк-Поттер не вёл Драко Малфоя под ручку, но всё же придерживал под локоток.       В кабинете поверенного ожидала бледная и напуганная Астория Малфой, а с ней двое тощих и вертлявых мальчишек, усиленно старающихся выглядеть взрослыми. На пальце белобрысого сероглазого Скорпиуса как влитое сидело кольцо Наследника Рода Малфой. Русоволосый кареглазый Блейзиор восторженно оглядывал своё кольцо Наследника Рода Гринграсс.       — Астория, хватит страдать! — рявкнул Лорд Блэк-Поттер, — Драко уже здесь и у нас чуть больше сорока минут времени.       Астория выпрямилась, сжала зубы и взяла за руки мальчишек.       — Мы готовы. Можем идти.       Посетители банка молча расступались перед вышедшими в холл банка аристократами. Так в Англию вернулась семья Малфой.       Рядом с Лордом Блэк-Поттером довольно бодро вышагивал Драко Малфой, высокий, стройный, немного болезненного вида мужчина с короткими волосами цвета благородной платины. Рядом с Малфоем Лорд Блэк-Поттер, бывший практически на голову ниже ростом, казался ещё более старым и невзрачным, чем обычно.       Миссис Малфой в серо-голубой летней мантии шла следом за мужем, высоко подняв голову, держа за руки двух хорошо одетых мальчиков. Астория Малфой с презрением смотрела на окружающих и буквально тащила за собой детей, не давая им разглядеть обстановку банка. Замыкали процессию два охранника из бойцов Мальсибера.       Семья Малфой торопливо прошествовала от банка до «Дырявого котла». Люди перед ними расступались. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с завистью, кто-то с откровенной неприязнью. Клеймённый Пожиратель Смерти посмел вернуться в Англию, очищенную от пожирательской заразы, и притащить свою семью. Тот, кто должен был сдохнуть в Азкабане, посмел не только выжить и завести потомство, но и независимо вышагивал, опираясь на руку Национального Героя Гарри Поттера. Судя по виду, за границей Малфои богатством избалованы не были, но даже одежда среднего достатка не могла скрыть ни породу, ни воспитания.       Охрану Малфоев не могли признать только совсем слепые и глухие, а потому семья Малфоев без проблем дошла до «Дырявого котла».       В «Дырявом котле» были люди Мальсибера, ожидавший их Блейз Забини и неучтённый Рон Уизли.       — Лорд Блэк-Поттер! — поздоровался Забини.- Малфой! С возвращением!       Два слизеринца демонстративно пожали друг другу руки, позируя приглашённым журналистам.       Первыми в камин зашли Астория и младший мальчик. Затем Астория вернулась и забрала Скорпиуса. Следующим должен был идти Драко.       Северус, Петунья и Драко молча сидели возле работающего камина в каминном зале дома на Гриммо 12.       Всё было несколько раз подсчитано. По плану, семья Малфой в количестве четырёх человек, прибывшая через гоблинский банк Гринготтс, должна была выйти из банка и пешком дойти до «Дырявого котла», а оттуда камином переместиться на Гриммо 12.       Охрану Малфоев в банке обеспечивали гоблины. Охрану от банка до «Дырявого котла» — авроры и люди Мальсибера.       В «Дырявом котле» ждал отряд авроров в количестве пяти человек, четыре человека во главе с самим Мальсибером, двое журналистов, Блейз Забини и, возможно, кто-то из случайных посетителей.       Малфоев должны были видеть как можно больше народа. Забини должен был подтвердить личность Драко Малфоя.       Были проработаны каждый шаг и каждое слово.       — Всё будет хорошо! — резко и звонко прозвучал голос Петуньи. — С ними Гарри! Гарри ничего плохого не допустит!       Драко и Северус никак не отреагировали.       Пламя камина окрасилось зелёным и вышагнула Астория, обеими руками вцепившаяся в Блейза. Петунья тут же перехватила мальчика. Астория тяжело вздохнула и шагнула в пламя камина, чтобы через пару минут выйти со Скорпиусом.       Следом никто не вышел. Ни через пять минут, ни через десять и Кикимер, чётко следуя указаниям хозяина, перекрыл каминную сеть.       Дверь дома на Гриммо 12 распахнулась и Лорд Блэк-Поттер впихнул в дом двух мужчин, вцепившихся друг в друга.       Мужчины упали на пол и Рон Уизли с ужасом убрал руки от шеи Драко Малфоя, резко меняющегося после окончания действия оборотного зелья.       — Панси! Прости меня, Панси! — выдохнул Рон прежде, чем на него набросился с кулаками разъярённый Элайджа Паркинсон.       — Уизли! Паркинсон! Отставить! — рявкнул Лорд, расшвыривая их в разные стороны.       — Панси? Как же так? Я опять всё испортил? — высокий крупный рыжий мужчина привалился к стене, схватившись руками за голову.       — Гарри. Я ведь понял, что это не Драко Малфой. Хорошая копия, но это не Хорь! А я тебе Скорпиуса отдал. Я ведь над трупом Драко Малфоя поклялся его сына защитить…       Рон Уизли был обездвижен и перемещён в каминный зал.       Многоразовый порт-ключ, зачарованный Кассиусом Лейстранджем на крыльцо дома на Гриммо 12, сработал идеально. Лорд Блэк-Поттер втолкнул в дом Рона Уизли, вцепившегося в мисс Паркинсон.       Осуществлению тщательно спланированной операции по возвращению в Англию семьи Малфой поставил под угрозу неучтённый фактор по фамилии Уизли.       Едва Астория увела детей, как Рон Уизли набросился с кулаками на Драко Малфоя. Забини закрыл их собой.       Гарольд схватил за шиворот Рона Уизли и Драко Малфоя, с которого начала слетать внешность, и перетащил к дому.       — Уизли, ты какого хрена всё портишь? Я тебе нормальным человеческим языком объяснил, что сегодня я легализую Малфоев. Что было не понятного в указании не вмешиваться?       — Поттер, ты совсем идиот? Тебя обманывают! На хрена ты этих Пожирателей пригрел? Цирк этот с Малфоем устроил. Ты что думаешь, я один знаю о смерти Хорька? Ты чего этим добиваешься?       — Признания Скорпиуса Малфоя наследником Рода Малфой. И легального обучения в Хогвардце. Где ты видел мёртвого Драко Малфоя?       — В аврорате. После того как я украл Скорпа… Я увольняться ходил. Попросили меня тогда уйти самому, иначе обещали за профнепригодность выпереть. Из камер задержания трупы пожирателей выносили и на пол в коридоре швыряли. Там Хорь и валялся.       — В чём прокололась Панси?       — Не знаю. Тот кто знал Хорька, как мы с тобой, не ошибся бы. Знаешь, Поттер, я ведь Хоря трусом считал. Он в Дамблдора Аваду швырнуть струсил, на суде как крысёныш дрожал, даже вовремя из страны сбежать струсил. На деле же, я ещё большим трусом оказался. Так вот, друг…       — Конечно, на женщину руку поднять, это же такая смелость! — похвалила Панси, прикрывая рукой наливающийся на лице синяк.       — Панси, я же не знал, что это ты! Я же только Скорпиуса защитить хотел! Думал Поттера одурачили. Соседей наших, Уилсонов, на прошлой неделе перебили, эльфы только детей вынести успели. Дед сходил Уилсон-менор закрыл. Пацана их старшего убили. Ему 9 лет было…       — Панси! Кто тебя обидел? Я тебя защищу! — маленьким ураганчиком в каминный зал влетел Наследник Поттер, бросаясь к няньке.       — Это я, Джеймс, — признался Рон, — я случайно.       — Дядя Рон! Как ты мог! Моя Панси! Я деду Игносиусу нажалуюсь!       Рон Уизли, не веря самому себе, смотрел на Драко Малфоя, кресло-коляску которого завёз Элайджа Паркинсон. Рон оттолкнул Поттера и подбежал к Малфою. Малфой и Уизли долго смотрели друг на друга.       — Вот же… живучая же ты тварюшка, Хорь…       — Я — дракон…       Мистер Паркинсон работал. Очень много работал, отдавая работе всего себя. В иной день он едва успевал переброситься парой слов с дочерью. А вот домовой эльф Тинки общался с обоими хозяевами и ему было не сложно докладывать хозяину Элайдже о том, что по ночам хозяйка Панси плачет.       После очередного такого доклада эльфа, Элайджа ночью вломился в комнату дочери. Панси лежала в постели и тихонько всхлипывала, уткнувшись в подушку.       Элайджа забрался на постель и прижал к себе взрослую дочь словно маленького ребёнка.       — Ну, что ты, доченька? Плохо тебе, да? Ты уж потерпи, моя девочка, я отработаю наши с тобой долги и всё будет хорошо. Не плачь, всё наладится. Мы ведь с тобой живы, а это главное…       — Ох, папа, ты не понимаешь…       — А ты мне, дурню старому, объясни по-проще. Не пойму думаешь, кому ж ещё тебя понять как не отцу? Ты мне медленно объясни, несколько раз…       — Я ни кому не нужна. Все как-то живут, женятся, замуж выходят, дети рождаются. А я как в другом мире живу, всем чужая. Замуж выйти не сумела и детей у меня никогда не будет. Даже Дафна и то не так одинока. Даже Уизли замуж вышла и мальчишку родила Поттеру. А я всю жизнь что-то не так делаю.       — Ох, доча, это не ты не так. Это я виноват. Фридрих Фрай казался мне подходящим женихом, не особо что уж, конечно, но ты ему нравилась. Кто же знал, что у вас не сложится. Он же метки не имел, вот я его и приближал к себе, чтоб в случае чего тебе защита была.       — Нравилась? Да он после твоего ареста сразу же мне разъяснил, что я тупой уродливый мопс и терпеть меня он мог только ради денег. На таких уродках без денег не женятся, меня же если ночью увидишь, то трусами не отмашешься.       — Ты что, доча? Никакая ты не уродка! Ты у меня самая лучшая, моя радость, моё солнышко, цветочек мой драгоценный. Персефоночка, девочка моя любимая, я же только ради тебя живу. Ты у меня умница. Не красавица, конечно, так ты же Паркинсон, вся в меня пошла и в матушку мою покойную. Где же её взять, красоту-то эту? Не купишь ведь…       Элайджа обнимал свою любимую девочку и целовал в макушку.       — Ничего, доча, разберёмся с Фраем, я ему каждую твою слезинку припомню. Ишь, нашёлся тут знаток красоты! Он с меня отступных хотел за разрыв помолвки, так ни сикля не получит! Мы тебе достойного жениха найдём, чтобы Фраю наши с тобой деньги поперёк горла встали. Цветочек мой, нам с тобой Лорд нужен. Или Наследник Рода. Последний носитель крови Рода то же подойти может. Такой нужен, чтобы по праву Лорда жениться мог и на помолвку наплевать. У тебя на примете ни кого нету? Может тебе нравится кто? Или ты кому приглянулась?       — Да кому я могу нравиться?       — Мне нравишься! Ну, дочь, не все же такие сволочи, где-то есть и достойный человек.       — Ага, есть, только где его искать?       — А найдём! Найдём, Панси. Может он рядом где, да не разглядели, а? Вместе мы с тобой всё преодолеем…       Вернон Дурсль, всё такой же толстый, но изрядно постаревший и осунувшийся, добровольно передал все документы о доходах и имуществе проверяющим от Родов Лейстрандж и Розье. Идею о расторжении брака с Петуньей Эванс Главами Родов Дурсль воспринял как долгожданное освобождение.       — Лорды, позвольте представить — Вернон Дурсль, сквиб Рода Лейстрандж, — небрежно вымолвил проверяющий.       Оба Лорда были безобразно молоды и настойчивы. Перепроверив все имеющиеся документы и расспросив Дурсля о движении средств, Лорды пришли к выводам, что Дурсль ничего не утаивает, сотрудничает добровольно и всем организмом желает развода. Его нынешняя супруга и трое их детей, проверенные гоблинами, были магглами без малейших признаков магической составляющей.       — Вернон, если ты так мечтал быть с Лорой, то зачем женился на Петунье?       — Деньги были нужны. Отец мой умудрился мне в наследство одни долги оставить. Фирму нашу должны были банкротом признать. А у меня сестра Марджори и моя Лора беременная. Вот тут и появился Лорд Лейстрандж, согласившийся помочь материально. Я сдуру и согласился. Кредит мне не давали, если в долг брать, то отдавать с процентами, а при женитьбе деньги доставались безвозмездно. Думал, деньги получу, а к тому времени, как жениться надо, верну.       — Так что же не вернул?       — Да понимаю я, что не прав. И что Петунье жизнь испортил понимаю. Петунья — она ведь хорошая, только не любил я её никогда. Я старался! Я даже сестру с ней познакомил. Мардж в сыне Петуньи Дадли души не чаяла, у неё ведь своих детей не могло быть, так она о Дадли словно о собственном сыне заботилась. А Лора меня простила.       — Неужели ради денег можно было вот так поступать? Неужели Петунья не заслужила хотя бы слова правды? Ты же до сих пор за её счёт живёшь!       — Не знаю. Меня Петунья не интересовала и не интересует.       — А Дадли Эванс?       — Дадли Эванс сделал свой выбор, оставшись с матерью. Я предлагал купить ему квартиру и дать работу — он отказался.       — Конечно, я бы тоже отказался! — рявкнул Лорд Кассиус Лейстрандж. — Я не хочу знать такого как ты — Дурсль! Если бы мы с Розье за тебя не взялись, ты бы ни сикля не вернул Петунье. Ты её совсем без денег оставил, ни жилья, ни работы. Ты даже её лечение в клинике не соизволил оплатить. Лейстранджи всегда отличались странностями в поведении, особенно сквибы, но такому дерьму в моём Роду не место!       — Я согласен. Возьмите всё, что у меня есть. Я все документы собрал. Всё указал, где и как деньги приданого использовал. И те деньги, что за дом на улице Тисовой 4 тоже. Вот документы на «Гранникс»: производство и торговлю. Оставьте только меня и мою семью в покое! Я не хочу иметь ничего общего с вашим волшебным миром и волшебниками!       — Мой поверенный ещё раз проверит документы. Брак с Петуньей Эванс будет аннулирован сегодня же, — вынес решение Николас Розье. Сын, рождённый в данном браке — Дадли Эванс — больше никакого отношения к семье Дурсль иметь не будет. Род Розье не желает знать тебя, Вернон Дурсль!       — Род Лейстрандж не желает знать тебя, Вернон Дурсль, — повторил Кассиус Лейстрандж.       Вернон Дурсль облегчённо вздохнул.       — А теперь, Дурсль, мы хотели бы видеть твой отчёт об использовании денежных средств получаемых тобой в течении 15 лет на содержание несовершеннолетнего волшебника Гарри Поттера.       — Кто вам такое сказал? При чём тут Гарри Поттер? Мальчишка сдох! Его убил ваш Тёмный Лорд! Я не обязан об этом отчитываться!       — Ошибаешься! Это Тёмный Лорд изволил сдохнуть от руки Гарри Поттера, который в настоящее время является Лордом Блэк-Поттером и мы его вассалы. А интересы сюзерена для любого вассала превыше всего.       — Я буду жаловаться Дамблдору!       — Жалуйся! Сводить тебя к нему на могилку? Нет больше Дамблдора! Зато есть Гарольд Джеймс Блэк-Поттер и есть мы: Лорд Лейстрандж и Лорд Розье…       Ох, зря Вернон Дурсль посчитал Лордов незрелыми мальчишками. Глава Рода никак не может быть незрелым ни в каком возрасте.       Лорды же на практике убедились в эффективности «Круцио» в деле воспитания взрослых сквибов. После проведения мероприятий воспитательного характера, Вернон Дурсль сразу же исполнился уважения к Лорду Лейстранджу и Лорду Розье, а Лорда Блэк-Поттера стал почитать за высшую инстанцию этого мира.       Метлу для подростков «Белый ветер -2» выпускали досрочно. Рекламная акция приобретала не виданные ранее масштабы. А учитывая, что конкурентов у «Спорт плюс» не было, то и выручка должна была быть соответствующей.       Обеспокоенный не окупаемостью затрат в «Спорт плюс» Паркинсон составил настолько многоступенчатую программу развития, что даже гоблины руками разводили. Ещё ни одного экземпляра метлы не поступило в продажу, а прибыль уже начала поступать.       Было решено не устраивать конкурс среди подростков, а снимать в рекламе своих, чем избежать лишних трат.        Скитер доложил о готовности.       В последний момент Лорд Блэк-Поттер передумал и вместо Джеймса Поттера лицом рекламной кампании стал Скорпиус Малфой. После многочисленных многочасовых обсуждений пришли к выводу, что звезде рекламы мётел находиться в Хогвардце будет намного безопаснее, чем просто сыну Пожирателя Смерти.       Скорпиус к работе моделью отнёсся со всей ответственностью. Съёмки шли три недели с утра до позднего вечера без выходных.       Скорпиус летал, падал, вставал и начинал всё заново. После очередного неудачного падения, Драко Малфой не выдержал, подлетел к сыну на своём кресле и потребовал прекратить. На следующий день Скорпиус, с не зажившими руками и коленками явился на съёмочную площадку.       — Ничего папа, я справлюсь. Я — Малфой! — пресёк мальчишка все возражения отца.       Уже к 10 августа были готовы первые рекламные проспекты.       12 августа первая партия мётел была раскуплена за один день.       Если раньше в доме переругивались Северус и Петунья, придираясь к каждому жесту и слову друг друга, то теперь центральной фигурой всех споров стал мистер Паркинсон.       Если Снейп и Эванс ругались шутливо и замысловато, то в ссорах с Паркинсоном они переходили на личности.       Паркинсон вдохновенно ругался с гадом Снейпом и магглой Эванс.       Петунья не считала Паркинсона членом семьи, а потому в выражениях и действиях не сдерживалась. Их ссоры превращались в полноценные словесные баталии.       Камнем преткновения стала Панси.       А всё из-за того, что мистер Паркинсон очень быстро освоился как в работе, так и в доме. А после начал наводить порядок.       Заставить Дадли не появляться в хозяйском доме без приглашения не удалось. Дадли сначала претензий не понял, а потом с доброй улыбкой маньяка пообещал Паркинсону, не посмотрев на возраст и здоровье, надругаться над ним со всеми извращениями. Тяжёлый кулак у носа убедил общение со здоровенным наглым сквибом свести к минимуму.       Тедди, Скорпиус и Джеймс порадовались победе своего дяди-сквиба и с удовольствием удрали жить на остаток лета в Блэк-менор.       Лорд Блэк-Поттер с интересом ждал жалоб на Паркинсона, чтобы разъяснить ему «политику партии» с особой тщательностью. Жалоб не было. Паркинсон много работал, приносил много прибыли и кроме дочери ему было не с кем общаться. Все остальные его игнорировали.       Панси, его родной цветочек, его тихая послушная дочка выслушивала молча и подчинялась беспрекословно. Паркинсон даже не понимал, как его девочка столько лет прожила без него.       Панси от всего настолько устала, что перестала за собой следить и улыбаться.       И грянул скандал!       — Паркинсон! Скотина ты неблагодарная! — рявкнула Петунья, отодвигая от него блюдо с пирогом.       — Я могу спокойно поесть?       Паркинсону в лицо полетел кусок пирога.       — Жри скотина! Чтоб ты подавился старый осёл! Глазищи чего вылупил? Я тебе не Панси, чтобы твои выходки терпеть. Лучше бы ты в Азкабане сдох. Без тебя лучше было. Совсем девчонку затерроризировал!       — Персефона — моя дочь! И всякие сквибки мне не указ! — разозлился Паркинсон и выхватил палочку.       — Ты палкой-то не махай! — вежливо попросил Дадли, выбивая из рук волшебную палочку. - Ты тут не особо чего, на мою маму Гарри палкой не машет! Или думаешь, что раз ты волшебник, а потому силён и крут? Мой брат твоего хозяина — Волдеморта — прибил, а я Гарри с детства на место ставил. И если Панси ещё раз до слёз доведёшь, придётся вопрос с тобой решать кардинально. Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы.       — О, Петунья, ты дома! — пришёл по каминной сети Рошаль, — ты обещала лимонный пирог для Маргарет. Вы чего все такие? Случилось чего?       — Вот этот нехороший человек случился! — Петунья с нелепой детской злобой ткнула пальцем в сторону Паркинсона.       — Элайджа, ты зачем девочек обижаешь? Дурак старый! Ты Персефоне жизнью своей обязан, она в куске хлеба себе отказывала, а тебе передачки носила.       — Да благодарен я! Благодарен! Я же как лучше хочу! А моя девочка несчастна!       — Не по твоей ли вине? Был бы у неё отец не пожиратель, была бы вполне довольна жизнью! А с тобой она даже на нормальную работу устроиться не могла. Ты — клеймо на всей её жизни!       — Да понимаю я. Я же как лучше хочу. Моя девочка — она же мой цветочек, я её один растил, мечтал о хорошем будущем для неё. Я и с Волдемортом связался, чтобы дочери протеже сделать. Я этого Тёмного Лорда видел раз пять всего. Я же финансист, а не боевик, моё дело — деньги делать, я и приумножал сбережения Рыцарей Вальпургии как умел, за свой процент, конечно же. Я же не Лорд, за мной Род не стоит, что ему было со мной общаться? А так и деньги шли и Панси с детьми аристократов общалась. Паркинсоны в священные 28 семей входят, только мы с дочерью за бортом оказались, там кроме меня наследников было полно. Знаете как я мечтал, что моя Панси выйдет замуж и станет Леди? А оно вон так вышло. Имя моей девочки с грязью смешали, а Панси у меня самая лучшая…       — Панси девочка хорошая, только ты ей никакой личной жизни не даёшь.       — Я же разве против? Мне дочь замуж выдавать надо, ей уже 32 года, а она всё в девках сидит. А ей не нравится никто. Да и помолвка с Фраем не расторгнута.       — И за кого ты её замуж отдавать собрался?       — Лорд нам нужен. Или Наследник Рода. Последний носитель крови Рода тоже подойдёт. Я с Фраем говорить пытался, а он отступных дюже много требует, приданное Панси со всем нашим имуществом присвоил, а теперь моей дочке последние крохи репутации угрожает испортить.       — Элайджа, а чем наш Гарри не жених? — предложила Петунья. — Возраст у них одинаковый, друг друга с Хогвардца знают, в школе Панси Гарри нравилась, с детьми она ладит, да и Гарри у нас Лорд двух Родов. Мой Гарри не прощелыга какой-нибудь, а Национальный Герой!       — Вот я старый дурак, жениха ищу, а самую лучшую кандидатуру чуть не проглядел. Сразу же после отъезда детей в школу с Лордом Блэк-Поттером о помолвке переговорю!       — А если Панси за Гарри не захочет?       — Да кто её неволит? Панси хорошо подумает и будет Леди Блэк-Поттер. А уж Лорд Блэк-Поттер Фраю точно не по зубам.       Петунья села напротив племянника и оглядела его задумчивым взглядом.       — Что, тётя Петунья? Что такого натворили дети, о чём ты хочешь поговорить?       — Ничего. Я не о детях хочу поговорить.       — Проблемы у Дадли?       — Нет. Я хотела поговорить про мистера Паркинсона.       — О, ты решила жаловаться?       — Нет, несносный ты мальчишка! Паркинсон хочет предложить тебе помолвку с Панси.       — На фига?       — Не спеши, Гарри. Панси хорошая девочка, чистокровная, умная, твоему сыну нравится. Если бы чистокровная не была, я бы её моему Дадлику сосватала.       — О, да, а раз Панси не посчастливилось родиться чистокровной, то вы с Элайджей сватаете её мне? Может ты лучше сама за Паркинсона замуж выйдешь, раз об его интересах печёшься? А саму Панси ты спросила?       — Гарри, ну чего ты возмущаешься, помолвка ещё не женитьба, присмотритесь друг к другу.       — Куда же ещё присматриваться?       — А ты присмотрись, за одно Фрая на место поставишь, а то этот мудак на нашего Джеймса претендовать удумал.       — Так Визенгамот же ему отказал!       — Да. Но этот Фрай приданное Панси забрал, имущество Паркинсонов присвоил, а теперь помолвку с Панси разрывать не хочет. Для чего женатому мужчине помолвка с другой женщиной? А какие действия Фрай может совершить, держа за горло Паркинсонов? А Джеймс — мой единственный внук! Вас с Дадли попробуй жени, если бы Уизли не постарались, то может и бабушкой бы никогда не стала.       — Не понял…       Лорд Блэк-Поттер резко встал и дойдя до рабочего кабинета, пинком распахнул дверь.       — Паркинсон, я не понял, это какие такие у тебя дела с Фраем за моей спиной?       Получив письма из Хогвардца приступили к школьным покупкам.       Тут-то Лорд Блэк-Поттер и понял, что вместо трёх писем пришло четыре письма. Алекс Смит, которого Гарольд практически никогда не видел, был найден в лаборатории Северуса.       Все учебные пособия для всех закупила Панси. Оставался только поход за одеждой и волшебными палочками для первокурсников.       Когда всё полностью было закуплено, то выяснилось, что дети совсем не горят желанием учиться в Хогвардце.       Уговаривали детей все сразу и по очереди.       Первым уговорился Алекс Смит. Айрин и Блейз Алексом были проигнорированы, но вот Северус… Северусу было нужно лишь пообещать, что после окончания Хогвардца подумает взять его в ученики.       Скорпиусу Драко долго и нудно рассказывал о необходимости образования для будущего Главы Рода. Скорпиус осознал и, считая себя главным мужчиной семьи Малфой, согласился поехать учиться в абсолютно не нужный ему Хогвардц и терпеть связанные с учёбой неприятности во имя своей семьи.       Джеймс, которого Крайт пообещал отлучить от мастерской, согласился поехать учиться за компанию с Алексом и Скорпиусом, но стребовал с отца клятву, «чтобы если что» и его сразу же заберут домой.       И только волк уныло ходил по дому и лениво обнюхивал мальчишек. Все видели, что Тедди с удовольствием пошёл бы в Хогвардц.       Крис Райт с 1 сентября будет в школе, Джеймс, Алекс и Скорпи тоже, а других друзей у него не было.       Увы, но принять человеческий облик у Тедди пока не получалось и поездка в Хогвардц откладывалась на неопределённый срок.       Учитывая активное нежелание детей уезжать из дома в Хогвардц, путём голосования взрослых членов семьи, было решено всё-таки не отправлять детей в школу камином через кабинет директора, а дать им почувствовать романтику путешествия на Хогвардц-экспрессе.       Забини, Малфой и Паркинсон согласились с тем, что Хогвардц-экспресс является одним из самых ярких положительных моментов в их жизни.       Гарри вспоминал свою самую первую поездку в школу с тихой грустью. Именно в Хогвардц-экспрессе у него появился самый первый в жизни друг — рыжий с конопушками Рон Уизли. Именно в Хогвардц-экспрессе он отказался дружить с маленьким белобрысым Драко Малфоем. Вся жизнь могла сложиться иначе, если бы в далёком 1991 году Гарри пожал руку Драко, своего самого близкого родственника в магическом мире, верного и преданного человека, прячущегося под маской избалованного ребёнка аристократов.       Гарольд согласился на поездку детей в Хогвардц-экспрессе, рассчитывая, что детям это будет на пользу.       В половине одиннадцатого утра трое сонных недовольных мальчишек под конвоем Блейза Забини и Лорда Блэк-Поттера были доставлены на платформу 9 и три четверти.       Хогвардц-экспресс был всё так же прекрасен и загадочен. Всё тот же поезд, влекомый алым паровозом, предназначенный для доставки учащихся к месту учёбы, следующий по маршруту: вокзал «Кинг-кросс» Лондон — станция Хогсмид.       Дети разных возрастов в мантиях и в маггловской одежде сновали по перрону. Важные старшекурсники степенно здоровались друг с другом, по пути к вагонам помогали младшим с багажом. Более младшие тихонечко прощались с сопровождающими и тащили тележки с чемоданами и сундуками к вагонам.       Дети и сопровождавшие их взрослые в основной массе были одеты бедно. Кроме Забини и Лорда Блэк-Поттера ярким пятном благополучия стояли Лорд и Леди Лонгботтом. Наследник Лонгботтом, до жути похожий на своего отца в детстве, крепкого телосложения белобрысый мальчишка в явно дорогой мантии, вжал голову в плечи и внимал увещеваниям родителей.       Без пятнадцати одиннадцать двое преподавателей Хогвардца провели на перрон чуть более трёх десятков детей разного возраста в одинаковых куртках, штанах и ботинках. Все дети, даже девочки, были мрачными, короткостриженными и строем промаршировали к вагонам.       — Лорд Блэк-Поттер! — подошёл поздороваться Эван Грайт молодой преподаватель маггловедения.       — Отец, — испуганно пролепетал Джеймс, — а кто те дети?       — Это воспитанники приюта святой Катарины, сын, они волшебники и учатся в Хогвардце.       — Это там где был наш Тедди?       — Да, сын.       В это время на платформу прошли другие дети, радостно глядящие на поезд, одетые в самую разнообразную маггловскую одежду. Преподаватели доставили будущих первокурсников-магглорожденных из специального детского лагеря для таких детей.       Блейз и Гарольд, подхватив багаж, подвели своих испуганно озирающихся воспитанников к составу, завели в вагон и устроили в пустом купе.       Дети ещё раз поклялись, что не будут хулиганить по дороге в Хогвардц и не предпримут попыток сбежать.       Увы, это было единственное обещание, которое они выполнили.       Едва поезд начал движение, мальчишки без всяких хитростей связали ручки дверей ремнём, чтобы не принесло никого лишнего и не пришлось знакомиться.       Оставался не решённым вопрос с распределением. Решили добиваться поступления на Хафлапаф, поближе к кухне и Тедди Люпину.       Крайним вариантом оставили Слизерин, где в общежитии факультета Лорд Блэк-Поттер делал ремонт и учился Алекс Смит.       Алекс смотрел на мальчишек и понимал, что он, второгодник и изгой на Слизерине, снова будет никому не нужным одиночкой и надеялся, что Скорпиус и Джеймс не перестанут общаться с ним.       А до Хогвардца оставалось всего несколько часов.