Семейные ценности

Глава 26       Мелкий мало кому известный маггловский захудалый городишко Куокворд оказался с сюрпризом. С большим сюрпризом волшебного толка.       После окончания Второй Мировой Войны сюда пришёл прогресс. На заброшенном пустыре, омываемом с трёх сторон грязной речушкой, построили пятнадцать корпусов ткацкой фабрики. Были созданы несколько тысяч рабочих мест. Образовался десяток строительных артелей и уже за пару-тройку лет местечко Куокворд из захудалого селения превратилось в вполне приличный городок.       Основным градообразующим предприятием, конечно же, стала ткацкая фабрика. Люди работали, заводили семьи, радовались жизни. И лишь избранные знали, что ещё в 1900 году на месте ткацкой фабрики стоял разрушенный летний дом Рода Гилмар, а рабочие кварталы выросли на местах старых захоронений многовековой давности.       Никто и не задумывался, что земли Куокворда принадлежат волшебнику Лорду Генриху Гилмару. Никто и не знал, что арендовал земли и построил ткацкую фабрику другой волшебник — Лорд Эван Розье. «Горе тем, кто нарушает покой предков» — шептали некоторые посвящённые. «Поганые магглолюбцы» — шипели завистники…       В 1976 году по неизвестной причине и невыясненных обстоятельствах скончался ветеран Второй Мировой Войны, дошедший в составе союзнических войск до Берлина, Генрих Гилмар. Единственная дочь Лорда Эвелин ушла из магического мира, навсегда покинув Родовой менор и поселилась на окраине Куокворда. Вступать в наследство предков мисс Гилмар отказалась наотрез.       Эван Розье всеми правдами и неправдами пытался выяснить причину гибели своего друга Генри Гилмара. Его регулярные визиты в Аврорат и маггловские правоохранительные органы привели к тому, что пришлось прятать семью. А затем Эван Розье внезапно умер от драконьей оспы, а его сын поклялся мстить, вступив в ряды «Рыцарей Вальпургии». Фабрика была заброшена.       Это позже забудут. Забудут и о фабрике, и о связях с магглами, и Эван Розье будет признан поборником чистокровности и ярым магглоненавистником.       Лорд Николас Розье совершенно закопался в бумагах своего деда, хранящихся в Гринготтсе. Теперь, когда он наконец-то женился, то получил доступ в Родовой сейф. Деньгами сейф богат не был, но тут было другое: родовые артефакты и Архив семьи.       Первые же прочтённые документы вызвали у Ника недоумение. Его дед, тот самый Эван Розье, который ратовал за чистоту крови и уничтожение грязнокровок, вёл дела с магглами? Дед закупал защитные артефакты своим партнёрам-магглам и регистрировал сделки в Министерстве Магии? Тот самый читокровный сноб в одном ряду с магглами защищал свою страну от вторжения фашистов? В сундуке, завёрнутые с полуистлевший женский платок, лежали документы и маггловские награды Эвана Розье, полученные за участие в боевых действиях в период с 1940 по 1945 годы.       Тот самый Эван Розье, имя которого стало нарицательным, оказался ЧЕЛОВЕКОМ. Таким дедом — позором семьи — можно было гордиться…       После похорон Дафны в доме наступила тишина. Гарольд в одиночестве слонялся по дому. Аргус и Лу Филч уговорили отпустить Блейза Малфоя немного погостить у них. Драко окопался в документах по совместным предприятиям Родов Блэк, Малфой и Розье.       После того как Лорд Николас Розье доказал своё право на имущество Рода в суде, дела сдвинулись с мёртвой точки, появились первые реальные доходы, тут же пущенные в оборот.       В поместье Эссексов нашёлся старый мастер по ремонту артефактных станков, часть которых сумели отремонтировать. Отыскали двух старых специалистов по обработке и окраске шерсти. Нашли старого слепого зельевара, взявшего учеников, и ткани стали обрабатывать составами от сглаза, от изнашиваемости и многими другими, что вывело продукцию Розье на более высокий уровень в магическом мире.       Рейнальд Мальсибер стал первым Лордом Лютного ведущим по всей стране поиск не боевиков, а специалистов легкой промышленности и поставщиков сельхозпродукции. И специалисты находились. И работа шла. И результаты были.       Элайджа Паркинсон, посланный по всем направлениям сразу дочерью и зятем, осознал свою вину, обиделся и засел за работу. Производство мётел работало как часы. Были готовы к выпуску две новых модели. Ждали летних каникул, чтобы запустить рекламную кампанию с участием «Звезды рекламы» Скорпиусом Малфоем.       Астория Малфой разрывалась между преподаванием в школе и представительством от Рода Малфой на всех официальных мероприятиях.       «Ежедневный Пророк» процветал.       «Светлый Дар» охватил артефактной связью всю территорию Великобритании, связь по «зеркалу» стала намного дешевле и доступнее.       Кассиус Лейстрандж уже неделю жил у себя в меноре, помогая с размещением в своём поместье новых работников предприятий Розье. А самое ужасное было в том, что этот Лейстрандж утащил к себе в поместье Петунью. Он-де, не справляется, а Петунья — женщина шустрая и деловитая.       Лорду Блэк-Поттеру было скучно и одиноко. Дети уехали в Хогвардц и почему-то больше не хулиганили. Оплаты по ремонту школы не поступало и поводов навестить Макгонагал не было. Принц засел в лаборатории за новым проектом как драконица на яйцах. И, не иначе как от безделья, Лорд Блэк-Поттер решил, что желает василиска. Сейчас и немедленно. Своего собственного, между прочим, василиска. Того самого, которого умудрился убить в двенадцатилетнем возрасте, туша которого до сих пор должна лежать в Тайной комнате Хогвардца.       Мастера Артефактора очень мучило желание выяснить был ли убиенный им василиск реликтовым животным или всё-таки исскуственно созданной химерой. А для этого желанную тушку василиска нужно было изъять в Блэк-менор и исследовать в тихой лабораторной обстановке. А Лейстрандж с его проектом грузового портала не шевелится…       Эмили Ньюкасл не понимала. Она никак не могла понять почему ей так не везёт. Она не плохо училась, выполняла все указания своих родителей. Но всё получалось не так. Семья Ньюкасл была чистокровной лишь в пятом поколении, но она была чистокровной и её предки не были замечены в лояльности к Пожирателям. Папа занимал не маленькую должность в Министерстве, мама была домохозяйкой. Оба родителя мечтали устроить жизнь своей единственной дочери как можно благополучнее. То есть, Эмили чуть ли не с пелёнок готовили к замужеству. Благо, что женихов был целый Хогвардц. Эмили точно знала, какой муж ей нужен. Богатый и желательно родовитый. Потомки Пожирателей не котировались. Она с первого курса искала жениха. Грифиндор активно поддерживал все её выходки, хотя друзьями ей были лишь её двоюродные братья по матери Майкл и Ник Найты.       С учёбой на первом курсе всё было в лучшем виде. Ещё в поезде мисс Ньюкасл познакомилась с мальчиком по имени Алекс Смит. Мальчик сразу пояснил, что он не чистокровный, а из волшебников в его семье только старший брат матери — аптекарь. Алекс был одет как типичный волшебник из не бедной семьи и был не глуп. Поэтому Эмили облагодетельствовала его своей дружбой. Мальчишка вовсю старался «дружить», несмотря на то, что она поступила на Грифиндор, а он на Слизерин, даже делал для неё домашние задания. Алекс цеплялся за их «дружбу» как непонятно что, но он был пока полезен. Но нечистокровность сильно снижала его рейтинг.       Увы, умненькая и благополучная мамина красавица не обзавелась ни друзьями, ни поклонниками. Эмили восхищались, ей завидовали и…всё. Подходящих кандидатур в друзья мисс Ньюкасл так и не нашла.       Девочке исполнилось уже 14 лет, а не поступило ни одного предложения о помолвке. А между тем девиц на выданье разбирали очень активно, даже самых тупых и страшных. А когда на втором курсе выяснилось, что замухрышка с первого курса Слизерина мисс Стенфорт умудрилась даже выйти замуж за Лорда Розье, Эмили была в шоке. Чванливые чистокровные снобы со старших курсов не замечали Эмили и с почтением приветствовали Леди Розье. Хоть Лорд Розье и старше намного и из «Пожирательских выродков», но выбор жены очевиден не был. Вокруг полно умных, красивых девушек из порядочных семей, а Лорд женится на ребёнке. Ну что это за Леди такая: рыжая, конопатая дурёха, лицо простолюдинки, нос картошкой, нищая сирота… Обидно.       Кейт Розье в общежитии Слизерина выделили отдельную комнату с запирающейся дверью возле комнаты декана, как единственной замужней даме на факультете. Относились слизеринцы к замужеству первокурсницы доброжелательно и с пониманием. В старых чистокровных семьях было принято жениться на девице не достигшей возраста согласия если она оставалась сиротой и иначе нельзя было взять её под опеку, девочка всё равно вырастет, а так и под присмотром семьи жениха будет. Кейт прониклась и старалась быть как можно незаметнее. Теперь, когда ей было не нужно почти ежедневно стирать и зашивать свои вещи, учёба стала даваться намного легче.       Кейт, Джеймс и Скорпиус с самого первого дня учёбы делали домашние задания вместе, помогая друг другу. Других друзей у этой троицы не было, да они и не особо нуждались. Но с приездом в школу Николаса Филча всё изменилось.       Мистер Филч быстро освоился. Он чётко разделил всех учащихся на три группы: свои, чужие и нейтралы. Принцип был один: кто его не трогает — тот нейтрал. За любой «наезд» на свою персону обидчик зачислялся в категорию чужих. Чужих Ник бил превентивно, не дожидаясь повторной обиды в свой адрес и под удар не подставлялся. Хогвардц вздрогнул, преподаватели тут же поняли чем домашний мажонок отличается от уличного хулигана с защитой Рода и прониклись.       С волшебной палочкой у Ника отношения складывались не особо как, но обычный маггловский мордобой всегда выручал и Больничное крыло Хогвардца мало когда пустовало. «Свои» к Филчу не лезли после первого же неудачного разговора о недопустимости поведения. Филч слушать о морали не возжелал, послав всех оптом и в розницу, показав ширину и глубину в сфере нецензурной лексики.       Скорпиус Малфой, Джеймс Поттер и Кейт Розье были взяты Филчем под негласную опеку. Поттер и Малфой для Ника были детьми его Наставника, а не благодарным он быть просто не умел. У девчонки Розье тут же кончились недоброжелатели, то ли объявление о замужестве повлияло, то ли с Филчем никто не хотел связываться.       Николас Филч был в недоумении. Хогвардц оказался не настолько страшным как казалось. Дед Аргус был прав: тут можно легко адаптироваться. Дома Нику совсем популярно на пальцах разъяснили, что его обучение оплачено, а с учётом дефицита финансирования системы образования, отчисление ему не грозит ни при каких обстоятельствах. Это был первый плюс.       Вторым плюсом стал факультет Слизерин. Тут его Наставника Лорда Блэк-Поттера уважали, да его вообще везде уважали, попробуй такого не зауважай… И тут в общежитии было много пустых спален. Ник тут же выбрал комнату себе по вкусу, а затем, прикрываясь авторитетом деда и Наставника, а так же на своё обаяние помноженное на неограниченную наглость, вытребовал себе и кровать получше, и матрац помягче, и диван со столом из бывших покоев декана Снейпа. Директор поставил на прошении ученика резолюцию «выдать».       Коридоры Хогвардца были обследованы ещё в первую неделю пребывания в школе. Увы, географическим кретинизмом мистер Филч не страдал, а потому был практически неуловим. Как следствие его поведение нареканий не вызывало. А то что старшекурсники с побоями регулярно попадали в Больничное крыло, то кто же из них будет жаловаться на первачка-полусквиба?       С учёбой не заладилось. Перо не летало, трансфигурация пугала не только Ника, сколько его окружающих. Из всех предметов, трансфигурируемых мистером Филчем, получалась только туалетная бумага. Обычный рулон маггловской туалетной бумаги. И всё. К исходной форме трансфигурированный Филчем предмет не возвращался ни при каких условиях.       Все остальные предметы можно было взять только «зубрёжкой», а читать Филч не любил.       К растениям Ника не подпускали по индивидуально изданному распоряжению директора. Ник никак не видел смысла в гербологии. Объяснить ему в чем заключается смысл и красота природы не удалось вообще. Филч красоты не понимал, за то видел пользу и практичность: еда — это хорошо, а колючки и прочее безобразие — на фиг надо… На первом же занятии по гербологии от мистера Филча экранировали всю учебную теплицу №2, спасая растения от обидевшегося на Венерину Мухоловку первокурсника, попробовавшую на вкус грязный палец, тыкавший в неё.       Как всякому нормальному школьнику Филчу нравились из уроков только перемены, и быт нуждался в улучшении. Благо, что проблему с пропитанием отлично решали Джеймс и Скорп. Два мелких паразита в своей комнате установили сделанные самим Джеймсом «горшки», один для готовки каши, а другой для чая. Ник понял, что Наследники Родов не просто так забыли дома учебники, их чемоданы и сундуки были набиты продуктами под чарами стазиса. Учебники в багаж просто не вместились и были оставлены за ненадобностью.       Через месяц после начала учёбы Ник оставил свои учебники в покое и успокоился.       В школе каждый учился сам по себе, по тем книгам которые были доступны. Учебники по каждой дисциплине были разных авторов и разных годов издания, у нескольких учеников Хафлапаф Ник видел учебники на немецком и французском языках. Один из учеников Ровенкло учился по учебникам своего деда на итальянском. У приютских один учебник приходился на четырёх человек. Многие дети из малообеспеченных семей учились по книгам пожертвованным за последние годы библиотеке Хогвардца. Преподаватели старались давать учебный материал наиболее полно под запись. Знание записей на уроках хватало на уровень оценки выше удовлетворительно.       Кейт Розье была довольно не глупа и помощь «своих» мальчиков лишней не считала. Уроки учили все вместе в комнате Поттера и Малфоя, где всегда можно было поесть и попить чаю. К разъяснению непонятного по школьной программе привлекли Люпина и Райта. Люпин с удовольствием дефилировал в подземелье Слизерина и общался со «своей малышнёй».       Ближе к концу апреля Николас Филч «случайно» встретился с Алексом Смитом и обнаружил, что мистер Смит, оказывается, живёт в общежитии Слизерина всего-то через две двери вправо от его комнаты. Алекс тоже жил в комнате один. И в компании демонстративно не нуждался. Филч не понял почему дома Алекс шустрый и любопытный пацан, а в школе становится неприятным асоциальным гадёнышем.       Алекс Смит был второгодником. После произошедшего с ним на первом курсе, он сократил любое общение до минимума, разочаровавшись в окружающих. Никто с дружбой и не навязывался. А Филчу было по фиг. Тем более, что с апреля начались первые занятия по зельеварению. Приготовление зелий для Филча было неотличимо от варки супа, а Смит — ученик зельевара Принца. И Ник начал усиленно «дружить».       Бедный Алекс теперь не только по школе передвигался короткими перебежками, но и старался не покидать своей комнаты. Вездесущий Филч даже в туалете приставал к нему, зазывая на пироги тёти Туни. А эти «предатели» Поттер и Малфой лишь улыбались и говорили, что ждут всегда в любое время. Лишь Люпин был преградой между Смитом и Филчем. Тедди до сих пор чувствовал свою вину перед Алексом и щедро раздавал затрещины за попытки «наезда» на болезненного пацанёнка.       В один далеко не прекрасный день Лорд Блэк-Поттер оторвался-таки от отчётов Паркинсона и засел в лаборатории с Кассиусом. Спорили долго и ожесточённо, изрисовали массу пергамента и разругались вусмерть. А еще через некоторое время были проведены первые испытания грузового портала. Исходная точка делалась в подвалах Блэк-менора. Ещё три планировались переносными.       Первое испытание портала из переносной точки на аллее парка в подвал дома выявило кучу недочётов. Аметисты переносного контура не выдержали напряжения и осыпались трухой. Овца, взятая как объект переноса, благополучно переместилась в подвал. А вот самих испытателей накрыло силовой волной.       Пришёл в себя Лорд Блэк-Поттер как раз в тот момент, когда Ученик тащил его на руках к дому. Перепуганный Кассиус, рыдая и матерясь, нёс к дому потерявшего сознание Наставника, навстречу бежали Дэвид Рошаль и Дадли Эванс.       Лорд Блэк-Поттер лежал себе тихонечко на кушетке и наслаждался суетой вокруг себя.       Петунья, несмотря на уверения Рошаля, что ничего страшного не случилось, дескать головой Лорда и Авады отбивать можно, бегала вокруг и рычала на всех и каждого.       Принц с Рошалем напоили успокоительным Лейстранджа и тот взирал на всё как статуя Салазара Слизерина в Тайной комнате, то есть с абсолютным пофигизмом. Он даже не морщась выпил чай, в который заботливый Кикимер вместо сахара всыпал две ложки соли.       Выяснилось, что в голове у Лейстранджа мозги не только водятся, но и соображают. Уже к вечеру он внёс аргументированные поправки в проект, с уверенностью заменяя аметисты на необработанные алмазы. И портал заработал уже к вечеру.       Кассиус и Гарольд после того как портал сработал одиннадцать раз на живых и неживых объектах переноса разного веса и объёма, под присмотром разбушевавшегося Кикимера переместились -таки в подвал Блэк-менора. Благополучно. Почти. Было решено застелить каменный пол мешками с соломой.       Кикимер имел честь наблюдать как непутёвый Лорд Кассиус Лейстрандж, пританцовывая и радостно повизгивая, схватил уважаемого и досточтимого Лорда Блэк-Поттера, имевшего несчастье быть его Наставником, на руки и закружил по Залу.       Тут-то уважаемый и досточтимый Лорд Блэк-Поттер наконец-то понял, что мальчишка Кассиус окончательно стал взрослым, сравнявшись по габаритам с Дадли Эвансом. Кассиус был ростом 185 см, что намного выше 168 см роста Гарольда, шире в плечах, массивнее в телосложении и тяжелее почти на 50 кг. Дети взрослеют незаметно…       Блейз стал больше времени проводить с Драко и даже называть его папой. Драко Малфою было приятно общество белобрысого пацанёнка которого он назвал своим сыном. Мальчик был полной противоположностью шумному шебутному Скорпиусу. Блейз был тихим, упрямым и очень сообразительным. Ему было интересно всё.       — Почему все люди не могут быть хорошими?       — Почему нельзя кушать на ужин только варенье?       — Почему доходы должны превышать расходы?       — Что такое прибыль и из чего она состоит?       — Зачем надо учитывать человеческий фактор?       — Что нужно для успешной торговли?       — Может ли он сам попробовать составить маленький бизнес-план или детям такое нельзя?       — Зачем люди женятся?       — На фига нужна жена, если все беды от баб?       Блейз исправно ходил в школу, а потом был или у деда Аргуса или у папы Драко. Асторию, как и всех остальных, мальчишка упорно игнорировал. Он вообще обращал внимания на людей не больше чем на предметы интерьера, а на любую попытку заговорить с ним рассматривал собеседника как внезапно заговорившую табуретку.       Когда Дадли пришёл к Блейзу, мальчик не соизволил обернуться в его сторону, продолжая рассматривать рисунок обоев на стене.       — Заниматься не хочу! Я устал!       — Блейз, я не понимаю. Чем я тебя обидел? Давай поговорим.       — Не хочу! Я не обиделся! Я просто устал! От всего!       — Ладно. Не хочешь со мной говорить — не надо. Я тебе тут кое-кого привёл.       Толстый щенок на коротких ножках подошёл к мальчику и ткнулся в него мокрым носом, тут же начиная радостно слюнявить отталкивающую его руку. Толстая собачья морда со свисающими складками кожи оказалась неожиданно приятной на ощупь. Щенок прижал ушки, преданно глядя глазками-пуговичками.       — Это — Злыдень! Он ещё маленький и очень одинокий. Он хочет быть твоим другом.       — Почему?       — Потому что ты не предашь, — выдохнул Дадли.       Злыдень активно проявлял дружелюбие: вилял хвостом, тыкался мокрым носом и тихонько поскуливал.       Так у Блейза появился друг.       Николас Розье работал как проклятый. Ткацкие мастерские наконец заработали на полную мощность. Рынок сбыта готовой продукции был в маггловском и магическом мире, а сырьё хоть из-за границы выписывай. Розье мотался по всей стране.       Наличие овечьей отары в Эссекс-меноре оказалось большой удачей. Но у этих овец были хозяева, с которыми Розье торговался как чистокровный гоблин. Он даже забыл о том, что его поставщики — оборотни, которых он боялся больше всего на свете. Розье уже шёл напролом по принципу: вижу цель — не вижу препятствий.       Ещё большей удачей стали фермеры с земель Лорда Блэк-Поттера в Блэкберне. Там стояли дома трёх арендаторов, занимающихся разведением овец и две заброшенных мастерских по переработке овечьей шерсти, которые под началом Розье вновь заработали.       Овечья шерсть — это конечно хорошо, но был необходим козий пух. От хороших породистых коз. Коллинзы и Фоули тянули с поставками, им десяток лет назад пришлось почти всех коз пустить под нож на мясо. Из тысячных поголовий скота с трудом набиралось пару сотен голов. Пришлось заключать договора на перспективу. Козы нашлись в поместье Принцев и Макмиланов. Предстояли долгие переговоры.       Николас Розье едва находил время на сон. Он настолько замотался, что чуть не пропустил выходные, назначенные на встречу с его женой. И тут же выплыла масса проблем.       Жену приводить было некуда. В поместье стояли добротные здания мастерских. Но дом Лорда всё ещё был просто сгоревшим остовом здания с обрушившимися перекрытиями. Сам Лорд жил в сторожке, рядом с камином поместья, его жильё было менее шести квадратных метров и состояло из старого дивана и чудом уцелевшего стола морёного дуба.       То, что Макгонагал настаивала на встрече с Кейт лишь на территории Блэк-менора, пугало Лорда Розье и успокаивало.       Кейт пришла в Блэк-менор из камина в кабинете директора Хогвардца в субботу утром. Её встретила Петунья и проводила в дом.       Николас не знал о чём говорить с женой. Ей всего двенадцать лет. Какие у них могут быть общие темы для разговоров? Кейт сначала боялась до дрожи, но потом слушала мужа с благосклонностью. Взрослый, высокий, крепкого телосложения мужчина рассказывал двенадцатилетней девочке про ткацкие мастерские, про вязальные машины, про работу мотальщиц, про нехватку сырья, про развитие производства.       Кейт многого из сказанного вообще не понимала, но видела, что муж увлечён делом и радовалась этому.        Речь Лорда Розье к несовершеннолетней супруге наглым образом прервала Петунья.       — Ну, Николас, что ты всё о делах-то? Ты хоть девочку чаем угости. Не завтракала, наверное, Кейт?       Домовушка Соль тут же накрыла стол в малой гостиной.       Ник опомнился и, немного смущаясь, вручил Кейт подарок: большого плюшевого поросёнка ядовито-розового цвета.       Кейт испугалась, но подарок приняла.       В субботу вечером Лорд и Леди Розье посетили могилы Стенфордов на кладбище Розье-менора. Кейт тихонько плакала и Ник тут же вернул её в Блэк-менор, радуясь тому, что не пришлось показывать то место, где он живёт.       А в воскресенье Николас Розье впервые увидел свою супругу без мантии.       В воскресенье вечером в Хогвардц вернулась ученица первого курса факультета Слизерин Леди Катерина Розье. Макгонагал потребовала снять капюшон и увидела зарёванную девичью мордашку и руки в синяках.       Тут же была вызвана медиковедьма Хенсон. Кейт усадили в директорское кресло и потребовали объяснений. Кейт лишь плакала и закрывала руками лицо.       Лорд Блэк-Поттер пришёл с думосбросом и вскоре все трое взрослых просматривали воспоминания Леди Розье.       Когда Кейт вышла в малую столовую к пятичасовому чаю она была одета в тоненький свитерок и школьную юбку. Если по-правде, то единственной новой и добротной вещью в её гардеробе была школьная зимняя мантия, купленная дядей Роном Уизли.       Кейт хорошо понимала, что её внешний вид далёк от совершенства, она даже была готова к насмешкам со стороны мужа, но тот словно озверел.       Розье долго смачно матерился рассматривая одежду своей жены. Юбка была перешита из старой, свитерок с распродажи — ничего особенного, многие так ходили. Но Лорд задрал несчастную юбку и увидел колготки. Зашитые на коленке и протёртыми почти до дыр пятками. Колготки были сорваны с девчонки и брошены на пол. А вид застиранных девчачьих трусов стал последней каплей для Лорда. Николас Розье вытряс сумку с вещами жены на пол и сжёг все её вещи «Инсендио».       Петунья позвала на помощь. Кассиус Лейстрандж тут же вырвал девчонку из рук Ника Розье и с размаху двинул тому в челюсть.       — Не сметь! — рявкнул Розье, сплёвывая кровь и рванул к камину.       — Петунья, это чего тут было? — напугался Лейстрандж, вызывая по зеркалу отчима и Наставника.       — А я знаю? Вчера всё хорошо было, а сегодня Ник как с цепи сорвался.       Розье вернулся буквально через несколько минут, таща в руках охапку девчачьих тряпок: колготки, трусы, носки, кофты, юбки, платья, шарф.       — Одень её! — скомандовал Розье Петунье. — Я запрещаю носить обноски! Тряпья произвожу на половину Англии, а ты…       Розье тут же словил «Ступефай», «Силенцио» и «Инканцеро» от прибывшего Рошаля.       — Что с ним Дэвид? Его прокляли?       — Нет, Петунья. Магглы называют это «поствоенный синдром». Спит по три часа в сутки и жрёт когда получится, вот нервишки и пошаливают.       Девочку тут же одели, собрали и отправили в Хогвардц.       Посмотрев произошедшее в думосбросе, все успокоились.       — Вот, Минерва, ничего страшного! — обрадованно выдохнул Лорд Блэк-Поттер.       — Он мамин платок сжёг, — снова зарыдала Кейт, — а у меня ничего больше нету…       — Так это ты платок отобрать пыталась? Ну что ты, деточка. Твои родители учились в Хогвардце? Хрен с ним с платком. Мы тебе колдографии твоих родителей найдём! — постановила Макгонагал, — Правда, Лорд Блэк-Поттер? Вы ведь уже завтра запросите данные о родителях Леди Розье в Министерстве?       Архив Министерства Магии являл собой НЕЧТО. Нечто огромное и безобразно невообразимое. В относительном порядке был лишь сам министерский Архив, где имелся смотритель. Всё остальное, свезённое в Министерство за последние двадцать лет даже не было распаковано.       Лорд Блэк-Поттер оказался единственным кто за все эти годы заинтересовался Архивами Хогвардца. Да и чем там интересоваться? Старые отчёты, данные об учащихся за время обучения: оценки, годы обучения и колдографии посредственного качества. Запросу на данные о Стенфордах за подписью директора Хогвардца Макгонагал было суждено лежать не исполненным пока сам запрос не истлеет. Не кому было его исполнять.       Лорду Блэк-Поттеру пришлось снова, при всём параде, нанести визит вежливости Министру.       Министр требований Героя Магической Великобритании не понимал. Лорд Блэк-Поттер огорчился и уже начал отказываться от проведения дальнейшего ремонта Хогвардца и посещений мероприятий посвященных дню Победы над Воландемортом, ссылаясь на занятость и плохое состояние здоровья, открытым текстом заявляя, что воздух Отечества навевает на него грусть и печаль…       В итоге Лорду Блэк-Поттеру было предложено прислать человека или идти лично и хоть закопаться в архивах Хогвардца.       Послать в Архив Паркинсона, рвущегося туда так, словно мёдом намазано, оказалось невозможным. Дорога в Архив для любого носящего метку Воландеморта была под запретом.       В итоге пятничного совещания в Блэк-меноре читать архив Хогвардца в Министерство Магии была отправлена мать Лорда Мальсибера Гризельда Саливан.       В середине апреля стали рассылаться приглашения на Министерский Бал по случаю Дня Победы.       Лорд Блэк-Поттер думал, что волноваться ему не о чем, но не тут-то было…       — Септимус, как ты смотришь на то, что твоя жена пойдёт со мной на Бал?       — Отрицательно.       — Не понял?       — Я против. Категорически против.       — А чего так?       — Гарри, а ты когда Панси последний раз видел? — спросила Петунья.       — Так это, сегодня. А чего?       — А ты её фигуру видел?       — А чего не так с фигурой? Съела чего не то? Платья нет?       — Поттер — ты идиот! А я между прочим выполняю практическую часть твоего плана по разведению «поттероустойчивых снейпиков»…       — Она беременна что ли?       — Вообще-то, да и это уже трудно не заметить…       — Я должен был заметить? Да я чужих жён вообще не рассматриваю!       — Вот-вот! — завела прежнюю песню Петунья, -жениться тебе надо! Тогда и рассматривать кого будет и с кем на Бал сходить…       — Вы все чего? Опять? Сволочи вы все неблагодарные! Я тут за вас всех! А вы!       — Гарри уймись!       — Да ни за что! Я — Лорд! Вы все живёте на моей земле и самодурствовать тут буду я! Я устал от ваших сюрпризов! Я устал! Мне без разницы как это будет сделано, но спутница на Бал у меня должна быть! В любом случае! Даже если вы все внезапно окажитесь беременными! Хоть книжки читайте, хоть песни-пляски устраивайте, но на всё вам сроку — неделя!       Лорд Блэк-Поттер ушёл, хлопнув дверью.       — Это всё твоё воспитание и дурная наследственность, — прошипел Септимус растерянной Петунье.