почему ты по-грустному грустный?

      Летним днём, около полудня, когда слабый ветер играл с травой, в тени под большим зелёным дубом сидели два маленьких мальчика. Один то и дело норовил привлечь в игру второго, но тот почему-то всячески избегал контакта со старшим.       Юлик смотрел в небо, как будто ища в нём ответы на вопросы, что мучают его уже месяц. Он не понимал толком ничего, что хотелось бы понять. Его детский разум, ещё не затуманенный взрослыми проблемами, просто отказывался это делать. Ему не хотелось смеяться, ему не хотелось пускать мыльные пузыри и играть в футбол. Ему лишь хотелось вдыхать летний запах листвы и обнимать мальчика, что сидит рядом и пытается хоть что-то сделать для друга.       — Почему ты по-грустному грустный, — спросил Руслан, забравшись на скамейку, держа в руках мяч, — а не по-счастливому?       Онешко опустил глаза на друга, а после бросил взгляд на мяч, что спокойно лежал между ладоней мальчика, сидевшего рядом. Он снова поднял голову к небу, пытаясь разглядеть облака сквозь листья деревьев, но старший мешал ему сосредоточиться.       — Почему люди грустят? — задал вопрос в пустоту Тушенцов, тоже поднимая голову к небу, повторяя за мальчиком, — потому что на душе тяжело, — сам себе ответил он.       — А когда на душе тяжело? — неожиданно для друга, спросил Юлик, вновь поворачиваясь к парнишке, пытаясь поймать его взгляд, что был устремлён в небо.       — Когда человека кто-то обидел, — с уверенностью произнёс старший, опуская глаза на друга.       — А кто может обидеть? — с большим интересом поинтересовался Онешко.       — Кто-то очень дорогой.       — А кто бывает дорог человеку? — не унимался младший.       — Тот, с кем он счастлив. — с улыбкой ответил Руслан, откладывая мяч в сторону.       Юлик опустил голову, уставившись на свои кроссовки, болтая ногами, что из-за роста ещё не касались земли. Он вдумывался в каждое слово Тушенцова, своим детским умом пытался обдумать всё сказанное, разобраться в каждом слове. Мальчик был всего на год младше своего друга, но казалось, что между ними разница в несколько длинных лет. Слова Руслана, сказанные в этот тёплый день, повисли где-то на ветках дуба, медленно вливаясь в уши Онешко, отдаваясь эхом. Ветер разбрасывал тёмно-русые волосы ребёнка, заставляя их лезть в глаза и заплетаться в слабые узелки, которые он спокойно распутывал своими тонкими детскими пальчиками.       Спустя пару минут ветер прекратился, но внутри у Юлика бурлил целый вулкан, который он, в силу своего возраста, не мог утихомирить.       — Я счастлив с тобой, Руслан, — прошептал мальчик, и эти слова, в спокойные от ветра минуты, в летней жаре, разлетелись по воздуху, отпечатавшись на сердце старшего.       Тушенцов, поджав губы и улыбаясь, аккуратно обнял друга за плечо, смотря на пыль, вновь поднимаемую ветром. Их волосы снова начали беситься, покалывая щёки друг друга и заставляя чихать. В такой момент Юлик вдруг стал самым счастливым мальчиком, он был рад, что в его жизни есть Руслан.       — Вот и грусти по-счастливому, а не по-грустному, — сказал старший сквозь слабый ветер, сильнее прижимая товарища к себе и поднимая глаза в небо, что теперь казалось намного ярче, чем несколько минут назад.