***
Понемногу листья на деревьях приобретали яркий окрас, и город стал превращаться в желто-оранжевое пятно, а зверушки каждое утро вместе с родителями собирались в школу — в город пришла осень, яркое и живописное время года. — Ну что, ребята, пора начинать думать о скорых праздниках! — распахнув руки, крикнул Бастер и улыбнулся. — Это вы про Хэллоуин что ли? — немного лениво произнесла Эш, которая настраивала свою новую гитару. — Вот именно! У меня в планах предоставить зрителям что-нибудь необычное, и, так сказать, взрывное, — Мун взял со стоящего рядом комода книжку, в которой он записывал свои идеи для концертов и внимательно оглядел артистов. — Так-так… Пролистав где-то до середины, Бастер ухмыльнулся и, будто выдавая чей-то секрет, тихо произнес: — Я тут подумывал о мюзикле… Все звери стали внимательно слушать, дабы не упустить ничего важного, чуть приблизившись к Бастеру. — Мюзикл, который мы напишем сами! — Вау! — выкрикнул стоящий дальше всех Гюнтер, чем сильно напугал Розиту. — Великолепно, не так ли? — уже громко сказал Мун, снова распахнув руки и ожидая реакции стоящих перед ним зверей. — Но разве мы способны писать музыку, Мистер Мун? — поинтересовался Джонни. — У Эш, конечно, отлично вышло на том концерте, но я точно не умею писать песни. — Не переживай ты так, Джонни! В этом и дело, что каждый из вас напишет песню самому себе, и именно это станет отражением самих вас! Я уверен, что вы все на это способны. — На самом деле… — вдруг прервала речь Бастера Мина, — я тоже считаю, что писать песни очень тяжело, и… — А может, нам тогда уж объединиться как-нибудь? — резко заговорил Майк, сидящий на высоком стуле. — Неплохая идея! — поддержала Розита. Бастер почесал подбородок. — Ладно, ребята, поступим так. Если вы на все сто процентов уверены, что не сможете сами написать песню, то можете объединиться друг с другом. Но вот, что я вам скажу. Я хочу, чтобы каждая песня, что вы написали, была, так сказать, от души! Ведь то, что вы собственными руками создаете, это то, что идет из самого вашего сердца. И я хочу, чтобы зрители это почувствовали. Звери молча кивнули. — А сюжет? Если мы от души пишем, то как же тогда это все объединить в сюжет? — скептично сказала Эш, которой, видимо, не особо понравилась идея с мьюзиклом. — В этом и идея. Сначала вы пишите песни, а затем мы все это объединяем в сюжет! — Вау! — снова выкрикнул Гюнтер, в очередной раз заставив Розиту вздрогнуть. — Звучит интересно, — произнесла недавно вступившая в театр певица, гепард, которая стояла рядом с Джонни, скрестив руки. На ней было длинное платье с вырезом на подоле, а глаза ее сверкали, как присуще всем хищникам. Она была одна из первых, кто пришел в театр после того самого вечера. Ее голос был великолепен, больше подходящий для оперы, заставляющий зрителей с восторгом, не отрывая глаз, наблюдать за этим прекрасным животным. — Оно и будет интересным, Бэт, — с восторгом сказал Бастер. — Что же, давайте попробуем! — с улыбкой произнесла Розита. Все звери согласились. — Позже я расскажу все поподробнее, а пока давайте порепетируем выступление на вторник. Прохладный ветер трепал шерсть, дуя прямо в глаза и заставляя их слезиться. Натянув воротник кожаной куртки, Джонни шел против ветра, ругая себя за то, что не взял с собой шарф или хотя бы шапку. Именно сегодня Джонни пришёл в театр пешком, а не на скейтборде, как обычно, потому как у него сломалось колесо. Уже начало смеркаться, когда парень наконец дошел до гаража, в котором все еще жил со своей «семьей». Маркусу помог один его знакомый и дал выкуп, конечно же, не просто так - за это отец Джонни теперь должен ему несколько слитков золота. Это означало, что как минимум один раз придется поучаствовать в ограблении банка, или в подобного рода вещах… От мыслей об этом Джонни становилось не по себе. Его мечта наконец свершилась, и если он будет пойман на месте преступления, все узнают о том, кто он, и в что вытворял со своим отцом и его бандой. Этого Джонни боялся больше всего, ведь после этого он вряд ли вообще когда-нибудь сможет изменить мнение о себе и продолжать петь. Конечно, он рад, что его отец на свободе, но за такую цену… — Джонни, вот и ты, — прервал мысли сына Маркус. — Что готовите на этот раз? — Привет, пап, — Джонни улыбнулся и подошел к отцу. — Да так, еще один концерт. Хотя Мистер Мун планирует поставить мюзикл, который мы практически сами и напишем. — В этом есть какая-то проблема? — Маркус вертел в руках какую-то деталь, и иногда поглядывал на сына. — Ну… Я просто не уверен, получится ли у меня, ведь я сам никогда ничего не писал. Маркус усмехнулся и положил руку на плечо сына. — Я считаю, что ты все сможешь, Джонни. Джонни улыбнулся. Да, наверное, всего полгода назад он и подумать не мог, что отец будет так поддерживать его. С того дня, когда Маркус увидел, как Джонни поет на сцене, и сразу же помчался встретиться с ним, его поведение сильно изменилось, также как и взгляды на жизнь. Джонни точно не знал, что именно заставило отца так поменяться. То, что он увидел в сыне то, о чем никогда не знал? Или же он просто был поражен его пением? В любом случае, сейчас его жизнь совсем не такая, какая была до выступления, и в это Джонни до сих пор не мог поверить. Хотя разговора об ограблении банка еще не состоялось, это все же должно произойти, ведь по другому Маркус точно не сможет отдать долг. Джонни искренне надеется, что это будет последнее преступление, что они совершат в этой жизни. Хотя еще непонятно, кем и где после этого станет работать Маркус, это будет в любом случае лучше и безопаснее. Джонни пожелал всем спокойной ночи и стал готовиться ко сну. Он знал, чем скорее всего занимаются остальные члены банды - обсуждают план ограбления. Хотя Джонни боялся участвовать в этом, с другой стороны он понимал, что втроем им будет тяжелее, поэтому не переставал думать о том, стоит ли ему помогать. После всего, что произошло, вполне вероятно, что Маркус попросит сына не принимать участие в преступлении. Улегшись на диван, Джонни натянул одеяло и посмотрел на часы: было уже одиннадцать. Не сказать, что это было поздно для Джонни, ведь иногда он ложился спать часа в три ночи. К тому же вряд ли разговоры за дверью утихнут по крайне мере до двух. Потому Джонни повернулся лицом к спинке дивана, чтобы свет из соседней комнаты не мешал заснуть. Задумавшись о своей жизни, что Джонни делал довольно часто, парень медленно стал впадать в сон. Последняя мысль, что пронеслась у него в голове, была о том, что его жизнь на самом деле не так плоха, и в общем, особенно сейчас, он счастлив. На следующий день все было так же, как обычно: Джонни проснулся, принял душ, и сразу же направился в театр для репетиции. Обычно он приходит чуть позже остальных, потому что живет дальше всех, к тому же, передвигается с помощью скейтборда. И в этот раз он снова пришёл последним, как раз в то время, когда Мун рассказывал о его идее по поводу мюзикла, который они обсуждали вчера. Так как мьюзикл будет на тему Хэллоуина, то и сюжет будет связан с хоррором, страшилками и различными темными жуткими историями. В то же время Бастер сказал, что песни могут быть на любую тему, ведь к каждой из них можно будет придумать историю и объединить их всех в один сюжет. Розита с Гюнтером решили, что песню будет придумывать Розита, но танец будет стоять на первом месте, который составит, конечно, Гюнтер. Эш сразу же сказала, что напишет что-то громкое и мрачное, что неплохо подойдёт для каких-нибудь тёмных сил в сюжете мьюзикла. Мун с радостью с этим согласился, затем предложил Мине создать что-то противоположное, светлое и радостное, на что Мина сказала, что так и планировала. Остальные пока не решили, какая будет их песня. Так как некоторые звери не имели возможности сочинять песню у себя дома, Бастер выделил несколько часов каждому из них, когда они смогут уединиться в комнатах и творить. Джонни же отправили в новую комнату с фортепьяно. Однако, практически сразу у Джонни возникли проблемы. Целые два часа он думал о тематике песни. Да, нужно писать от сердца, как сказал Мун, но что именно? О жизни? Не сказать, что его жизнь такая уж интересная. О семье? Точнее, об отце? Но как это можно будет добавить в сюжет? О любви? Джонни задумался. Когда он влюблялся? Кажется, несколько раз в младшей школе и один раз в средней, но ведь все это было несерьёзно. На парня нахлынули воспоминания о тех днях, когда он со своими друзьями бегал за девочками из параллельного класса, пытаясь заигрывать и делать комплименты. Тогда ему казалось, что он неимоверно крут, но сейчас то Джонни понимает, как нелепо все это было. Усмехнувшись, парень дотронулся пальцами правой руки до клавиш нового чёрного фортепьяно, пытаясь составить хоть какую-то мелодию, однако, не получив никакого результата, быстро сдался. — Вот черт… — тихо произнес Джонни. — Судя по всему, у тебя не особо хорошо получается, — донесся знакомый голос со стороны двери. Джонни обернулся и увидел Мисс Кроули, которая медленно направлялась к фортепьяно. — Есть такое… — все также тихо сказал Джонни. — До сих пор даже тему для песни не придумал. Усевшись на стоящий рядом с Джонни стул, Мисс Кроули стала громко размешивать чай в кружке. — Когда не знаешь о чем писать песню, пиши о любви! — О любви? Но ведь Мистер Мун сказал писать от всего сердца, ну и все такое… — Ну? А у тебя девушки нет что ли? Джонни помедлил с ответом. Ведь в его возрасте практически все имеют вторую половинку, а у него ее никогда и не было. Но все же решив, что Мисс Кроули рассказать об этом не так стыдно, со вздохом ответил. — Нет… — Нет? Ты ведь мне сам показывал всякие эти сайты… как их там… — Сайты для знакомств? — Да-да, эти сайты! А у самого девушки нет!* Джонни снова вздохнул. «Может, и правда пора» - подумал он и вдруг вспомнил, как где-то полгода назад отец водил его в бар, где учил знакомиться с девушками. В конце концов у Джонни ничего не вышло, и он смог сбежать в то время, пока остальные ребята из банды выпивали различные алкогольные напитки. Маркус, конечно, затем отругал сына, говоря, что тот навсегда останется девственником, если будет так делать. С тех пор он еще несколько раз спрашивал, не хочет ли Джонни поехать с ними, но тот всегда отказывался. — Джонни, твоя куртка снова разговаривает… Джонни встрепенулся и, вскочив, подбежал к висящей на вешалке кожаной куртке и достал оттуда пищащую рацию. Несмотря на все произошедшее, Маркус все еще продолжал пользоваться рацией, скорее для забавы, чем для чего-то серьезного. Так считал Джонни. Однако услышав серьезный голос отца, парень чуть оживился. — Джонни, возвращайся домой, сейчас. — Л-ладно. Схватив куртку, Джонни быстрым шагом направился к выходу. — Ты это куда? — поинтересовалась Мисс Кроули. — Мне… нужно срочно бежать. Не могли бы вы передать Мистеру Муну, что я очень извиняюсь, но обязательно порепетирую дополнительно завтра. — Как скажешь, Джонни! Передам. Поблагодарив Мисс Кроули, парень буквально вылетел из комнаты и помчался к выходу. Не часто в последнее время его отец таким серьезным голосом говорит по рации, и это очень напугало Джонни, ведь это точно означало, что что-то случилось. Так быстро, насколько возможно, Джонни доехал до дома на своем скейтборде и, отбросив его в сторону, подошел к двери гаража, распахнул ее и вбежал внутрь. Сразу же на пороге Джонни увидел отца, который стоял к нему спиной и с кем-то разговаривал. Услышав, как захлопнулась дверь, Маркус обернулся, но ничего не сказал. Подойдя ближе, Джонни увидел за углом группу животных, которых никогда ещё не видел. Это были гориллы, но чуть крупнее, чем Маркус, и окрас их отличался — коричнево-черный. Таких зверей редко встретишь в городе, поэтому Джонни сразу подумал, что они не местные. Скорее всего, это были речные гориллы, и выглядели они не особо дружелюбными. Их было где-то десять. — Послушайте, парни, мне бы не хотелось сейчас с вами тут ругаться… — продолжил свой разговор с незнакомцами Маркус. — Без этого никак, и ты знаешь это. Это — наша территория и если вы не исчезните отсюда, вам мало не покажется. — Ещё раз повторяю: я никак не связан с тем, что случилось с Сарой, и это не моя ви… Горилла, с которой разговаривал Маркус, что есть силы ударила кулаком по стоящей рядом тумбе, оставив на ней большую вмятину. — Не хочу слышать! — прокричал он. — В этом точно виноват ты! И это не обсуждается! Призвав пальцем кого-то из стоящей позади его толпы, горилла ухмыльнулась. — Вот они, моя гордость… Джейсон, Рэй, Бэрри… Из толпы показались три таких же коричнево-черных гориллы, но чуть ниже того, с кем только что разговаривал Маркус. Все трое выглядели, словно готовы напасть и порвать в клочья любого, кто хотя бы попробует притронуться к ним. Они действительно навевали ужас и страх. Джонни почувствовал, что по всему его телу пробежала волна мурашек. Эти гориллы действительно выглядели, как гангстеры, их по другому и назвать нельзя. — Они, Маркус, мои наследники. И знаешь, как обидно мне будет, если территория, которая изначально предназначена для них, будет занята кем-то другим? Поверь, это очень неприятно. — жутким басом сказал «главарь» банды. — И они действительно опасны, понимаешь? — Роб, мы не уйдём отсюда. В комнате повисла тишина. Джонни казалось, что он слышал собственное сердцебиение, и как главарь этой шайки сверлит взглядом Маркуса, который в свою очередь выглядел спокойным и уверенным в себе. Джонни в очередной раз убедился, что смелости у его отца хоть отбавляй. — Вот как, значит… Босс махнул рукой, давая знак своим гориллам, и те сразу же поплелись к двери. Джонни отпрыгнул, дабы не попасться на глаза этим чудовищам, которые друг за другом выходили наружу. — Ну смотри, Маркус, эту войну начал ты. Бойся. — пробасил Роб и захлопнул дверь, отчего весь гараж задрожал, а некоторые вещи попадали с полок. Какое-то время в комнате стояла мертвая тишина, пока наконец Джонни не решился задать еще с самого начала интересующий его вопрос: — Пап… к-кто это? Маркус вздохнул и повернулся к сыну. — Идём, Джонни. Кажется, пришло время рассказать тебе обо всем. «О чем обо всем?» — пронеслось в голове у Джонни, который последовал за отцом в соседнюю комнату, где помимо всяких принадлежностей для починки машин стоял стол и несколько стульев.***
Тяжело вздохнув, Маркус начал: — Не знаю, помнишь ли ты свою маму, Джонни. Ты ведь маленький ещё был, когда она… Ну, в общем ее Сарой звали. — Да, я помню, — Джонни опустил взгляд. Неприятные воспоминания из детства ударили в голову. Он надеялся, что ему придётся как можно реже вспоминать тот день. Хотя Маркус считает, что Джонни ничего не помнит, на самом деле это не так: он помнит абсолютно все, хотя на самом деле желает, чтобы эти воспоминания навсегда исчезли из его памяти. — Так вот… Дело в том, что она была одна из них, из этих речных горилл. Джонни удивленно взглянул на отца. — Правда? Но они ведь совсем не похожи на неё. — Нет, это она не была похожа на них. Они ее что-то вроде удочерили, но подробностей я не знаю. Маркус замолчал, а затем, прочистив горло, продолжил. — В общем когда я встретил Сару, и мы, ну, ты сам понимаешь… В конце концов мы решили сбежать, потому что Роб и его семейка не давали ей видеться со мной. — Почему так? — Потому что я был, ну, практически уличный парень, а они ставили себя выше всех остальных и считали, что их семья самая главная в городе. В общем, у нас все же получилось сбежать. От этого у нас с главарем уже не лады были… Но они решили не возвращать ее, а сделать это место, здесь, где мы жили, ее территорией. А потом, когда уже родился ты, она… в общем с ней случилось ЭТО и тогда, конечно же, семья взбунтовала и они решили, что раз ее нет, то территория уже не наша, а их. Хотя они долго ничего не предпринимали, но вот и дошли до сюда … — Подожди, что ещё за «территория»? Это что ли какой-то участок земли? — Если бы… Говорю же, они считали себя самыми лучшими, поэтому как только проходили на новые места, становились там практически королями и полностью контролировали территорию. А Сара была практически наследницей Роба, поэтому они решили, что район, в котором мы живём, будет полностью принадлежать ей. Сначала она обрадовалась, ведь это отчасти означало, что мы в безопасности, но кто ведь знал, что такое произойдет… — Тогда… Почему мы просто не можем переехать в другой район? — В том то и дело. Они считают, что я был виноват в смер… в том, что случилось с Сарой, поэтому хотят не просто забрать территорию и выгнать нас из дома, но ещё и лишить абсолютно всего, что у нас есть. Джонни замолчал. Не сказать, что у них есть много, ну по крайне мере ничего сверх важного. — Прости, я не совсем правильно выразился. Они могут лишить МЕНЯ абсолютно всего, а это значит, что они могут отнять у меня тебя, Джонни. Маркус тревожным взглядом посмотрел на сына, а затем, положив руку ему на плечо, крепко его сжал. — Но ведь пап, я ведь давно уже не маленький! Они ведь не могут просто взять и забрать меня! — с усмешкой сказал Джонни, хотя полностью осознавал серьезность ситуации. — О, поверь, сын, они все могут. Даже выкрасть тебя, запереть в клетке и связать. — Н-но зачем им я, пап? — Ты ведь ее сын, Джонни. Думаю, этого уже достаточно. Оба замолчали. Маркус держал сына за плечо, и сам смотрел куда-то в пол, видимо, думая. — Почему они считают, что ты виноват в ее смерти, пап? — с осторожностью спросил Джонни и посмотрел на отца. — Все очень сложно, сын, — со вздохом сказал Маркус и посмотрел куда-то за спину Джонни. — Они думают, что я должен был пойти с ней, но не пошёл, и именно из-за этого с ней это произошло. — Но разве это не прои… — Джонни, ты ведь сам все слышал. Их не переубедить. Парень не отводил взгляда от Маркуса, который смотрел на стену за спиной сына. Джонни знал, что там помимо всякого барахла весит маленькая фотография, на которой мило и жизнерадостно улыбается Сара, мама Джонни. Однако парень не обернулся, а лишь продолжал смотреть на отца. — И что делать? — тихо произнес Джонни. Маркус оторвался от фотографии на стене, встал со стула и подошёл к небольшому окошку, из которого лился оранжево-золотистый свет заката, заполняющий всю комнату. — Нам нужна поддержка. Нужно попросить помощи у соседних районов… Скорее всего, они засели в этом городе где-то на окраине. Ещё лучше, конечно, будет попросить помощи у… — размышлял Маркус, бурча себе под нос. Джонни практически ничего не услышал, но и не стал спрашивать. Окончательное решение скорее всего отец ему скажет позже. — Возможно это произойдёт не скоро, может через неделю, может через месяц, может через год… Эти гориллы совсем непредсказуемы. Всегда стоит быть начеку. Всегда. Будь осторожнее, сын, я не хочу… терять ещё и тебя. — сказал Маркус, когда Джонни собирался идти спать. Младший лишь грустно улыбнулся и кивнул. Хотя ему было разрешено посещать театр, теперь он должен был передвигаться на такси, что совсем не радовало Джонни, ведь гораздо комфортнее он чувствовал себя на скейтборде. К тому же это будет гораздо дороже, а пока из всех них зарабатывает только Джонни, выступая на концертах. Ночь была бессонной. Джонни не переставал думать о произошедшем и чувствовал, как его начинает накрывать страх. Пытаясь успокоиться, парень старался мыслить позитивнее, но это не особо помогало, и сердце не переставало громко стучать. Что теперь будет? Что делать, если они придут и заберут его? А что если они убьют отца? Джонни вздрогнул. В голову полезли воспоминания о том дне, когда, будучи маленьким ребенком, Джонни потерял свою маму. Сжавшись, парень натянул одеяло на голову, будто пытаясь защититься от налетающих на него мыслей, но это не особо помогало. Джонни почувствовал, как слезы стали заполнять глаза, а затем потекли по вискам вниз и со звуком капали на диван. В горле застрял ком, и дыхание стало прерывистым. Довольно давно Джонни не плакал. Сейчас, пытаясь не призвать своим всхлипами отца, парень закутался в одеяло и пытался остановиться, но слезы непослушно текли из глаз. «Что если они убьют отца?» - эта мысль вертелась в голове у Джонни, и воображение стало вырисовывать страшные картины, в которых Джонни остаётся один, будто в темной пустой комнате, вокруг тишина и больше ничего. Он потерял мать, и если потеряет ещё и отца, то скорее всего сойдёт с ума. «Нужно успокоиться» — прошептал Джонни, тяжело вздыхая. Пожалуй, единственное, о чем он мог думать сейчас, чтобы успокоиться — это музыка. Джонни стал думать, какие бы песни он еще хотел спеть, а затем задумался о тематике своей, которую он должен написать в ближайшее время. Так как парню было тяжело решить, он стал медленно впадать в сон. Однако он еще несколько раз за ночь просыпался, но все же к семи утра он смог глубоко заснуть. Пожалуй, Джонни не мог ничем помочь, только действительно быть осторожным и всегда быть начеку.