Если запретить

Запах моря привычно ударяет в ноздри. Почти незаметный, резкий, ворчливый шум волн осторожно лупит по ушам. Джеймс чуть не отсек Джону ухо. Они застывают в следующую секунду, как статуи, которые, возможно, высекут когда-нибудь в их честь в Нассау из награбленного пиратами золота. Клинки чуть слышно ласкают друг друга, замерев вместе с хозяевами, но предательски двигаясь и передавая друг другу вибрации от дрожащих рук. — Неплохо, — Флинт убирает саблю подальше от Сильвера, кивает, намекая на перерыв. Сейчас они будут стоять тут, переводя дух от тренировки, говоря о чем-то слишком важном и слишком нужном. Они часто говорят в последнее время. И каждый раз океан подглядывает. Солнце сегодня слишком уж спелое, навязчивое, неугомонное. Флинту приходится щуриться сверх меры — он боится не разглядеть собеседника в ярких лучах. Джон рассказывает о том, как хорошо было бы построить тут дом и каждый день приходить на этот обнятый морем холм, чтобы любоваться видами. Джеймс усмехается. — И что, будешь жить тут один? — спрашивает. — А не скучно ли? — Я почти всегда был один, — устало смотрит на капитана Сильвер, выворачивая слова как бы наизнанку. Флинт думает, что он опять ему что-то недоговаривает. Когда начинает садится солнце, появляется она. Почему-то сразу, когда света становится по-непривычному меньше, а волны начинают резать слух до неприличия коварно. Она выходит из тени, сгребая в охапку все пространство вокруг Сильвера, давит, поддерживая его саблю, удваивает силу удара. С каждым ее появлением Флинту кажется, что в этот раз он проиграет. — Что там? — Джон задумчиво оборачивается, лицезрея бескрайний океан и чаек в небе, которые жалобно плачут. — Ты постоянно смотришь куда-то мимо меня, бьешь воздух. Мы договаривались, что ты не будешь поддаваться только потому, что я инвалид. Сильвер становится холодным, жестким и терпким — во взгляде читается что-то сложное, тайное и в то же время такое открытое, что осталось только ухватить и выдернуть изнутри. Флинт вздыхает, понимая, что ему надо отдохнуть от лишних мыслей и распутать их слишком запутанный клубок. А Мади стоит рядом с Джоном и улыбается. Злобно, насмешливо, беззвучно упрекая его в самых потайных грехах. Ее глаза черные, как морская глубина, — если она вдоволь насытится его страданиями и будет плакать от удовольствия, то тут появится еще один океан. В котором он мигом утонет, захлебываясь собственной желчью, а Сильвер будет долго барахтаться, но непременно достигнет суши. — Ничего. Я просто пробую новую тактику боя, — у Флинта дергается глаз и скулы подрагивают, но для Джона это также привычно, как и для Джеймса запах моря, что у него за спиной. — Вот как, — Сильвер с недоверием чуть отстраняется, и холод невольно улетучивается из его глаз. — Предупреждай. Они продолжают драться через пару минут. Звенит сталь, в ней, как в зеркале, отражаются волны, и лишь изредка их лица. Волосы Джона оставляют на ветру приятный едкий запах — морской, но немного странный. Мади висит в воздухе, запускает руки в его смоляные кудри и хитро льнет к ним. Она шатается вместе с Джоном, который пускается в свой неуклюжий, но слишком убедительный для Джеймса, боевой пляс. Флинт яростно рычит, уклоняется от ударов — блеск металла ослепляет хуже солнца, а еще приходится щуриться из-за того, что она повсюду. Он уворачивается, взмахивает саблей, рубит свирепо и до сумасшествия гневно воздух. Она испаряется и появляется по другое плечо спокойно орудующего клинком Джона, беззвучно смеясь и накручивая его кудрявую прядь на указательный палец. Если запретить... Если только запретить ей касаться его. Если только ударить ее со всей силы, услышать, как клинок дробит ее кости. Они вновь застывают, а их мечи целуются в дрожащих пальцах. Мади томно целует Сильвера в губы, и Флинт беспокойно закрывает глаза. Джон с непониманием смотрит на него, ничего не говорит, лишь касается плеча и по-дружески хлопает его по нему. Не улыбается. Джеймс открывает глаза, когда ему удается прогнать прочь Мади из своих мыслей, развязать клубок и выкинуть его в синий-синий глубокий океан. Она неуловимой тенью растворяется в уже наступившем вечере, гулко напоминая ему о том, что ее не стоит убивать хотя бы потому, что она неразрывно связана с Джоном. И пахнет также — солью, совсем непривычно, но почти точно также. — Просто немного устал, — усмехается Флинт как-то по-больному, истошно, смотря Сильверу в глаза — там отражается уже потемневшее море. Джон натягивает улыбку, в глубине души радуясь, что сегодняшняя тренировка прошла для него немного спокойнее, чем обычно. Пусть он и заметил некоторые странности. Скрепляющая их союз, Мади все больше отдаляла Сильвера от Флинта.