Небольшие последствия первой любви

Стефан в последний раз вдохнул вкусный запах, расплывающийся по квартире, в последний раз провел ладонью по легким, почти воздушным, простыням, и начал выбираться из целого вороха подушек и покрывал. — Ты куда? — спросил Вайзер. — Уже поздно. — Стефан поднял с пола свои трусы и свитер. Присел на краешек широкой кровати и поспешно их натягивал. — Может, останешься здесь? — Ты всем любовникам предлагаешь переночевать у тебя? — Стефан поднялся с кровати, избегая руки Вайзера, которой альфа хотел его схватить за задницу. — Хватит меня лапать. — Недовольно пробурчал Стефан. Черные джинсы были далеко, и ему еще раз пришлось пройтись перед довольным взглядом альфы в одних трусах. — Не всем. — Вайзер снова откинулся на подушки, понял, что ему больше ничего не светит. Он пошарил рукой по стеклянной столешнице прикроватного столика, но сигарет там не оказалось. — У меня их было не так много, как ты думаешь. Тебя отвезти? — Закажи такси. — Стефан попрыгал на месте, чтобы влезть в узкие джинсы. Спутавшиеся волосы он расчесал пальцами и собрал их в хвост. После нескольких раз с Вайзером Стефан чувствовал небольшое неудобство между ногами, а внутри у него была такая сытость, что казалось, ему хватит до конца жизни. Конечно, это было не так — пройдет пара месяцев, начнется течка, и снова все будет, как и несколько дней назад. Анри, все не оставляющий попыток вернуть Стефана, так и не понявший, что произошло что-то страшное, не смог понять, как Стефан собрался проводить течку без него. Стефан жил у папы целый месяц, столько же трахался с Адамом Вайзером и столько же пытался избавиться от внимания Анри. Который стал после их последней ночи вызывать у Стефана лишь тошноту и неприятные чувства. Он не мог объяснить сам себе, почему это так, но он точно знал, что больше не сможет жить с Анри под одной крышей. Стефан ему все честно объяснил и предложил подать на развод. Анри лишь недоверчиво покачивал головой, совсем не понимая такого решения. Анри не появлялся уже несколько дней. Он не знал про связь Стефана с Адамом. Не знал никто, даже на работе. Они сразу договорились, еще на берегу их отношений, что это будет лишь мимолетным романом, доставляющим удовольствие им обоим, что можно прекратить в любой момент, что никто ничего никому не должен. Кроме такси, довозившего Стефана до дома поздними вечерами. Вайзер закутался в красную простынь и стал похож на одного из супергероев из комиксов. Голого супергероя в красном плаще, развевающемся от каждого шага. Вайзер громко протопал мимо Стефана, уже набирая номер на телефоне. Посреди комнаты наклонился и поднял пачку с сигаретами, после чего скрылся за широкой стеклянной дверью, ведущей в просторную столовую, а дальше на застекленный балкон, где Вайзер курил. Стефан нашел свою сумку. Был вечер воскресенья, и работы не было. Но уже в девять утра понедельника нужно быть в офисе с готовыми сводками по ходу начального финансирования для Вайзера. Стефану нужно было все подготовить, чтобы Вайзер за несколько минут смог вникнуть в дело и уже в десять утра отчитываться перед генеральным так, как будто это он сам собирал и анализировал все эти данные. А на улице уже стемнело, и от воскресенья оставалось лишь несколько часов. А еще требовалось добраться до дома, почитать детям сказку на ночь и опять объясниться с папой по поводу долгого отсутствия. На улице правил март. Вокруг все таяло, а с неба летел мокрый снег. Было свежо и ветрено. Прямо за домом проходила крупная магистраль со сложными выездами ко дворам, а со всех сторон в глаза бил городской свет от больших билбордов и светящихся высоток. В таком разнообразии красок такси было почти незаметно, но Стефан быстро сумел разглядеть его желтый бок и спрятаться в салоне от недружелюбной погоды. Таксист пытался с ним разговаривать, но Стефан ему не отвечал, он уже перешел с игривого настроения на деловое и читал письма с рабочей почты. За выходные Вайзеру поступило много корреспонденции, и ее тоже следовало рассортировать. — Молодой человек, приехали! — голос таксиста ворвался откуда-то издалека в размышления Стефана и сразу же вернул его в реальный мир. Такси стояло на месте. Теперь света за его окнами почти не было, яркая подсветка и светящаяся реклама осталась в центре, а здесь свет давали лишь многочисленные окна многоэтажек из разряда муниципального жилья. — Молодому омеге не безопасно бродить здесь в такое время одному. — Я здесь брожу уже двадцать лет, и до сих пор живой. — Стефан кинул телефон в карман куртки. — Сколько я должен? — Мужчина, который провожал вас, уже заплатил. — Таксист повернулся к нему лицом, и Стефан впервые взглянул на его лицо и впервые осознано попытался распознать его запах. Но запаха не было совсем, а лицо казалось вытянутым и худым. Водитель был бетой средних лет, и он немного обеспокоенно поглядывал на Стефана. — Сказал, что сдачу могу оставить себе как чаевые. Стефан кивнул и распахнул дверь. В прогретый салон тут же метнулся прохладный воздух, пробравший до костей. Стефан резко вышел из машины, войдя в холод, как в ледяную воду, но уже через несколько секунд тело справилось со стрессом и поняло, что не так уж на улице и холодно. Такси быстро уехало, оставив Стефана одного в полутемном дворе среди припаркованных машин рядом с разбитой детской площадкой. Стефан мог себе представить ту сумму, которую Вайзер мог оставить на чаевые, и понимал, почему таксист поспешил убраться отсюда подальше. В некоторых вопросах Вайзер не знал меры, на работе мог экономить миллионы, а за один обед выложить почти целую зарплату Стефана. Никто его в этом районе не поймал, пока Стефан добирался до своей квартиры, а даже если бы поймали, то не в этом дворе, где все друг друга знали с рождения, где Стефан был знаком даже с каждой дворовой собакой. Когда Стефан зашел в квартиру, время подбиралось к полуночи. Подняться с постели ему надо было уже через шесть часов, но перед этим еще подготовить отчет. Ни на сон, ни на сказку для детей времени уже совсем не хватало. Оставалось только снова глотать крепкий кофе из папиных запасов и проклинать свою неспособность правильно организовать собственную жизнь. Папа еще не спал, но уже принял душ, а теперь с кем-то болтал по телефону, держа громоздкую трубку старомодного телефона в одной руке, а второй рукой накручивал мокрые волосы на пальцы. Совсем как школьник. Это смотрелось уже смешно, но папа всегда себя так вел, когда на горизонте появлялся очередной альфа, с которым он планировал переспать. Но, увидев Стефана, папа тут же завершил разговор и с громким щелчком вернул трубку в подставку. — Дети спят? — спросил Стефан, быстро скидывая ботинки и расстегивая куртку. Дома было очень тепло, почти душно, и за несколько секунд Стефан уже успел согреться. — Спят. Стефан это знал. Вся небольшая папина квартирка находилась во тьме и тишине, только горела настольная лампа на тумбочке в прихожей, той самой, где находился телефон, и около которой стоял папа, с мокрыми, свисающими по обе стороны от серьезного лица волосами и руками, напряженными и сложенными на груди. Конечно, дети спали. Обычно они начинали клевать носами сразу после ужина, а к десяти часам вечера уже валились с ног, хотя Стефан никогда и не старался соблюдать с ними режим и не укладывал спать насильно. Иногда случалось, что Джейк засиживался перед телевизором до самой ночи и смотрел взрослые передачи, в которых ничего не понимал. Но такое случалось только со Стефаном, а не с папой, который всех кроме себя пытался приучить к правильной благочестивой жизни по расписанию. — Ты где был? — С другом. — Раздраженно ответил Стефан. — У меня выходной, я хотел отдохнуть. — С каким таким другом? От тебя разит за милю… Папа пытался быть грозным в своей пижаме с растрепанными волосами, ниже Стефана на половину головы — спасибо высокорослому отцу. Папа совсем не пугал, а лишь раздражал, как и раньше, когда Стефан еще не встретился с Анри, но уже считал себя взрослым в тринадцать лет, считал, что имеет право не отчитываться перед ним и гулять там, где хочет, считал, что папа слишком многое от него требует для человека, который каждый год находил нового временного отца для Стефана. — С моим начальником, я с ним трахаюсь. — Стефан прошел мимо него, не собираясь больше объясняться. Сейчас все было наоборот, папа пах лишь детьми и своим незаметным запахом, а Стефан только что вылез из — под альфы, а душ принял быстро и второпях, даже не смог смыть с себя все следы Вайзера. Он зашел в свою старую комнату, которую сейчас делил еще и с двумя детьми, и в которой было до безобразия тесно. На его кровати места троим почти не хватало, и иногда Стефан спал на полу, а иногда отправлял детей в спальню к папе, запирался и не реагировал на возражения последнего. Но сейчас в его комнате на его кровати спал Анри. В темноте он казался лишь большим темным пятном, но Стефан тут же узнал его запах. В ногах у него, как щенята друг на друге спали Джейк и Коллин. Джейк проснулся и завозился, раскрыл глаза и посмотрел на Стефана, и даже в темноте было заметно, как его лицу скользнуло почти взрослое раздражение от того, что его разбудили. Проснулся и Анри. — Выметайся отсюда. — Сказал Стефан, не заботясь о тишине и покое в этой комнате. Он щелкнул выключателем, и в комнате зажегся свет. Проснулся Коллин, а Анри и Джейк смотрели на него сонными, узкими, как щелки, глазами. — Вставай! — Стефан… — прохрипел Анри. Стефан вышел из комнаты. Он срочно хотел большую кружку кофе. Это стало его ритуалом, как у многих, Анри или Вайзера, например, сигареты. Стефан не мог позволить себе такую привычку, как курение, но сделать культ из чего-то другого ему вполне было по силам. Папа, наверное, обиделся и ушел к себе, даже не погасив свет в прихожей. Шкафы на кухне скрипели, кран немного протекал, как и всегда, когда у них в квартире не было альф. Не успел Стефан поставить турку на огонь, как из коридора раздался строгий голос Анри — дети пошли за ними, что совсем не нужно было. Тут же альфа появился на кухне, закрыв своей фигурой свет, идущий из прихожей. — Мне пришли бумаги на развод. — Ты их подписал? — Стефан убавил огонь. Он старался не смотреть на Анри, а дольше внимания обращать на кофе. — Нет. Я не дам тебе развод. Тут же холодная рука Анри перехватила его за плечо, не давая отвернуться, а в голосе снова послышалась неуправляемая злость, проявляющаяся иногда в Анри, затмевающая все хорошее в нем. — Тогда разведемся через суд. — Что ты говоришь?! — взорвался Анри. Этот его крик разрушил последние остатки ночной тишины. Словно вторя ему, со двора раздался какой-то безумный смех, из-за чего по всему телу у Стефана прошли мурашки. — Какого хера ты вообще творишь?! Какой, к черту, развод?! Сейчас же поедем домой! С этими словами Анри еще сильнее сжал плечо Стефана, почти до боли, и тут же дернул на себя, как будто собирался утащить с собой. Стефан от испуга попытался схватиться руками за плиту, но пальцы соскользнули. Зато плита пошатнулась, а турка со всем своим содержимым слетела на пол, прямо под ноги Стефану. Левую лодыжку и ступню сильно обожгло, и эта боль заглушила боль от хватки Анри. Пока Стефан пытался отбиться и встать на ноги, Анри второй рукой вцепился ему в запястье, которое до сих пор болело после их последней ночи. Он дотащил Стефана до прихожей, и они остановились напротив входной двери. У Анри снова были бешеные глаза, он рассерженно дышал, грудь раздувалась чуть ли не вдвое, когда он вдыхал. Когда Анри замедлился, Стефан сумел поймать равновесие и высвободить одну руку, но Анри опять сильно дернул его на себя, и Стефан случайно ударил Анри ногой по коленной чашечке. Альфа рыкнул и толкнул Стефана уже от себя в сторону стены. Стефан этого не ожидал и неуклюже упал на пол, почувствовал, как ободрал руку об неровный косяк, и как задел выбравшегося из комнаты Джейка. Мальчик тут же всхлипнул и кинулся к Стефану, а сил, чтобы отмахнуться от него не было. Еще дальше, у входа в свою комнату стоял папа, совершенно растерянный и с открытым ртом. Стефан быстро собрался и поднялся на колени. Вставать полностью он боялся из-за странной пульсирующей боли в ноге. Джейк своим плачем очень здорово действовал на нервы, так что Стефан сердито на него шикнул и отодвинул за спину, в сторону папы. — Ты с кем-то спал? — спросил Анри, так и застывший на месте с самого начала этого спектакля. Стефан ему не ответил. Он несколько несмело попытался сменить положение, уперся ладонями в пол и медленно встал. Прямо за его спиной всхлипывал Джейк, но не заходился в крике. Все молча смотрели на Анри. Грудь его уже перестала надуваться парусом, а лицо из красного стало почти белым. Теперь Анри лихорадочно пытался застегнуть дрожащими пальцами хотя бы несколько пуговиц на рубашке. Потом он, так же молча, сорвал с крючка куртку и быстро вышел из квартиры. Стефан сказал бы, что сбежал. Он попытался перенести вес на ногу, которая болела, и новой боли не последовало. Она, наоборот, быстро утихала. — Ты зачем его пустил? — спросил Стефан у папы. — Тем более ночевать? — Он узнал, да? — папа выглядел испуганным, все выражение его лица кричало о панике, и Стефан не мог понять, что его напугало. — Он узнал о твоем любовнике? Но он простит, я знаю. — Какую ты чушь несешь. Стефан поднял зареванного Джейка на руки. Тот стал очень тяжелым в последнее время, и на ручках Стефан уже его не носил, но иногда приходилось делать исключения. Коллин в комнате от страха забрался под одеяло. Стефан сдернул тряпку с ребенка, и увидел тоже красное личико, похожее на Анри, вот только не злое, а испуганное. Джейка Стефан посадил рядом с Коллином, и младший тут же попытался спрятаться у Джейка за спиной. — Спите. — Приказал Стефан. — Я переоденусь и приду к вам. — Не буду спать. — Возразил Джейк. Стефан этого и ожидал, но он надеялся на чудо, на то, что они все-таки заснут, и у него будет еще шанс заняться отчетами, а не детскими соплями. К детям он отправил папу, хотя и сомневался сейчас в его адекватности. Для папы самой главной трагедией было то, что Анри узнал про измену, и теперь ему не приходилось надеяться, что Стефан свалит отсюда обратно к мужу. Стефан осторожно пробрался на лестничную площадку. Как он и думал, Анри все еще был здесь. Он сидел прямо на ступеньках, подстелив себе толстую картонку, оставленную здесь подростками для вечерних посиделок. Анри так и не надел куртку и теперь дрожал всем телом от холода. Курил, делая короткие затяжки. Когда понял, что Стефан стоит у него за спиной, напрягся, но не повернулся. — Ты напугал детей, ты уже в который раз хотел меня избить, и все еще не можешь понять, почему я с тобой хочу развестись? — У тебя есть любовник? — хриплым голосом спросил Анри. — Да, альфа, который помог мне в течку. Я больше не хочу с тобой спать, потому что от изнасилования наш последний раз отделяет только то, что ты — мой муж. У нас с тобой ничего не получилось, Анри, потому что тебе надо, чтобы я торчал на кухне и в детской целыми днями, и подставлялся каждый раз, когда тебе приспичит. А теперь ты хочешь сделать из меня еще и грушу для битья. Я этого терпеть не буду, и я легко напишу на тебя заявление, если ты хоть еще раз ко мне прикоснешься. Если не хочешь того, лучше купи себе успокоительного. — Я оперирую, мне нельзя. Голос Анри стал больше похож на плач. Спина так и осталась напряженной, а лицо Анри специально отворачивал от Стефана. Сигарета полетела вниз между лестничными пролетами, а это еще больше раздражало Стефана. Их дом не был самым новым и чистым, но все жильцы старались сделать его лучше, и никто никогда не разбрасывался здесь окурками. — Да мне плевать. — Ответил Стефан. Он считал, что они все решили, и сделал шаг назад, в сторону входа в теплую прихожую. — Я заплатил за нашу квартиру, думал, ты вернешься. — Остановил его голос Анри. — Нет. — Я хочу видеться с детьми. Стефан пожал плечами. Он бы и не позволил Анри отстраниться от этой роли. Тянуть полностью на себе Джейка и Коллина он не собирался. У него были большие планы на дальнейшую жизнь, и чтобы эти планы ужились с детьми, следовало этих детей разделить еще с кем-то. Анри зажег новую сигарету. Он так часто курил, что Стефан не сомневался, что когда-нибудь он умрет от рака легких. Медленно, как неживой, все-таки подтянул к себе куртку и накинул на плечи. Стефан нашел ладонью дверную ручку и повернул ее, дверь приоткрылась, тут же послышался тихий детский плач, уже почти закончившийся. Анри отреагировал. Он повернулся, бегло оглядел Стефана и поднялся. Запнулся и чуть не упал с лестницы, но устоял, лишь неловко перепрыгнул на ступеньку вниз. Стефан зашел в квартиру и медленно закрыл дверь, как будто мог передумать, или как будто руки его совершенно не слушались. В голове было пусто, и немногочисленные мысли относились к финансовым отчетам по проекту Вайзера, совсем не к Анри или Джейку с Коллином. Дверь Стефан запер на оба замка и на цепочку. Часы показывали почти час ночи, на подготовку к новой рабочей неделе, отчетной и решающей в этом квартале, оставалось лишь пять часов.