Ghosts

Маркус просунул руку под руку Рэнча, сжав ее, пока они стояли перед дверями столовой. Он переглянулся с притихшим анархистом. Рэнч напряженно провёл рукой по волосам, после стискивая руку Маркуса в ответ. — Тупо, да, — пробормотал Рэнч, мотая головой, — блять, семьи своей бояться. — Не, чел, не тупо. Эти люди хуево с тобой обращались, — отозвался Маркус, — но я здесь, чтобы тебе помочь. Мы вернем тебе маску, выясним, что в сейфе, и выберемся нахуй отсюда. — Полагаю, мне это нужно, — медленно кивнул Рэнч, — я столько жил в страхе, что они найдут меня, и с виной за то, что я, думал, что сделал. Как только мы свалим, я об этом всем забуду. — У тебя получится. Я с тобой, — согласился Маркус, притягивая Рэнча ближе. Улыбка растянула губы анархиста, практически незаметная, но хипстер, заметив ее, улыбнулся тоже. — Спасибо, Маркус, давай выясним уже, что она знает. Он осознавал, что с Маркусом он храбрее. Он даже представить не мог, что у него будут отношения, что будет друг, с которым они разгребут это дерьмо. Анархист неохотно толкнул дверь и они с Маркусом, который, подтверждая свои слова, пошел за ним, оказались в столовой. — Рэджи, я так рада, что ты пришел! — радостно улыбаясь воскликнула Мия, — а ты Маркус, верно? Прости, я плохо запоминаю имена. Рэнч рывком притянул стул и уселся от сестры как можно дальше, за противоположную сторону стола. — Верно, — ответил Маркус, занимая место рядом с Рэнчем. — Насчет сейфа, — начал было анархист, но Мия его перебила. — Расскажи, как там, в Сан-Фране? — А я бы поговорил о сейфе, — молодой человек нахмурился, — и о том, что ты солгала про убийство отца. — Об этой мерзости мы можем поговорить и позже. Я хочу нагнать, Рэдж, столько времени ведь прошло, — объяснила она, прежде чем перейти к рассказу о собственной жизни. Рэнч едва ли мог слово вставить. Было совершенно очевидно, что информации они из нее не вытянут. Завтрак затянулся. Они не узнали ничего полезного. Мия в основном любила говорить о себе, а Рэнч обожал ее игнорировать. Нормальный разговор такой, но он чувствовал, что что-то скоро должно произойти. Мия вышла из-за стола и прошла через всю комнату, чтобы принести им напитки. Маркус положил руку на подрагивающее под столом колено Рэнча, от чего панк даже вздрогнул, но сразу же, как понял, что это сделал хипстер, расслабился. Рэнч в ответ положил свою руку на плечо Маркуса, благодаря его за присутствие. — Сейчас-то я могу маску забрать? — Еще чуть-чуть, — отозвалась Мия, возвращаясь за стол, сперва поставила напитки перед ними, после чего вернулась на свое место, — так приятно снова болтать с тобой. Столько всего произошло. Мне ведь было всего лишь пятнадцать, когда мы в последний раз виделись. — Значит, здесь только ты и твоя мать? — спросил Маркус, пригубив питье. — Да, а теперь еще и Рэджи вернулся, — она улыбнулась панку. — Нахуй. Я не останусь, — огрызнулся он, — и хватит меня так уже называть. — Тебя так зовут, — ответила она, переводя взгляд на хипстера. Маркус нахмурился, внезапно почувствовав себя хуже, будто комната начала вращаться, а его тело стало тяжелее. Он сполз со стула. — Р-рэн, — пытался выговорить он, но так и не смог. Его будто вот-вот вырвет. — Маркус? — тревожно произнес Рэнч, когда темнокожий свалился на пол, отрубившись, — какого хуя ты сделала?! — прокричал он, тут же опускаясь к любовнику, — Маркус, очнись. Ебаный рот, Маркус. — Расслабься, с ним все будет хорошо, я просто опоила его, — сказала Мия, — и если хочешь назад свою дурацкую маску, будешь делать то, что я скажу, — она вышла из-за стола и приблизилась к нему. — Делать, что скажешь? Нахуй пошла! Да кем ты, блять, себя возомнила? — прокричал Рэнч, — нахуй это! Заканчивай эти майндгеймы. Я забираю Маркуса и мы уходим. Эту ебучую маску можешь себе оставить. Мы уходим. Мия покачала головой. — Ты ушел и после убийства, совершенного тобой, все накинулись на меня. Ты или делаешь то, что я скажу, или он отправится в тюрьму за убийство, которое совершил ты, — сказала она, мило улыбаясь, но взгляд ее был полон яда. — Не посмеешь, — прошипел он, стиснув челюсть. — Проверим? Ты — единственный сможешь объяснить своему любовнику, почему он оказался в тюрьме. — У тебя ничего нет. — Уверен в этом? Ты ведь так отчаянно хотел открыть этот сейф, — ответила она и Рэнч застыл, снова сжав челюсть. Он хотел ответить, но ради Маркуса прикусил язык. У него было ощущение, что в сейфе что-то важное, теперь же без всяких сомнений, он это знал. Он должен добраться до него, но сперва надо было убедиться, что с Маркусом всё будет хорошо. — Подними его и иди за мной. Может Рэнч и был тощим, но и сила у него была. Он усадил Маркуса, обернув одну его руку вокруг своей шеи, а свою — вокруг его талии. Осторожно он с трудом поднял его на ноги, полностью пытаясь поддерживать его. — Копы пытаются повесить это все на меня, но я не собираюсь сидеть за то, что сделал ты, — сказала она, направляясь к двери. Рэнч шел за ней, крепко держа хипстера рядом с собой. — Ты же до этого сказала, что я не убивал его, а теперь снова валишь вину на меня. Его убила мать, — прорычал он. — Нет, не убивала, — отозвалась Мия, шагая к залу. Ему нужно найти способ избавиться от нее, чтобы подобраться к сейфу. Что бы там ни было, это могло быть ключом к освобождению. Рэнч остановился, подтягивая Маркуса, тогда и почувствовал тазер Маркуса. — Ты вывернешься, а Маркус будет добровольцем, — сказала она, когда они почти дошли к его старой спальне, но у Рэнча были другие планы, — я в тюрьму не отправлюсь. Он скользнул свободной рукой между ними и выхватил тазер, целясь сестре в спину. Доли секунды, и он нажимает на курок, но из-за того, что он держал на себе Маркуса, прицел был сбит. К счастью, он все же попал ей в руку. Она задергалась, прежде чем упасть на деревянный пол, корчась от боли. Рэнч нерешительно смотрел на нее. Он не верил, что она на самом деле в отключке, но она не двигалась после того, как перестала вздрагивать. Он быстро убрал оружие и отнес Маркуса в кабинет, сердце в груди стучало так громко, отдавалось в уши. Он оставил Маркуса в кресле за столом. — Я нас вытащу, — пробормотал он, убеждаясь, что с любовником все в порядке, после сразу ринулся к двери. Времени у него было не много, а в сейф надо было залезть, мыслей о побеге даже не возникало. Рэнч закрыл за собой дверь, потом побежал в зал. Он завернул в комнату, где был однажды, стянул сумку и ноутбук, только потом вернулся. Мия все еще была без сознания, он остановился над ней, решив отнести ее в кабинет. Он захлопнул и запер за собой дверь, возвращаясь к сейфу — он не уйдет, пока не узнает, что там, но он не имел понятия, с чего начать, и на это у него не было времени. Рэнч нервно ходил перед сейфом. Он буквально чувствовал, как часики тикают, времени думать не было, но не знал, что делать. На нем был цифербрат, так что не взломать. В комнате не было ничего, из чего можно было бы сделать взрывчатку, а его любимая кувалда была в гараже, но и с ней бы он много не сделал. Нужен был код. «Что люди обычно выбирают в качестве паролей?» — подумал он про себя. — Дни рождения! — воскликнул он, подходя к сейфу, он быстро набрал дату рождения отца, но она не подошла, как и день рождения матери и сестры. — Блять, — он попробовал свой — ничего. В гневе он свалил книжную полку на пол. Сколько времени уже прошло? Его сестра очнулась? А комбинацию он так и не подобрал! Он чуть было не повалил еще одну полку, как взгляд зацепился за старую газету среди прочего хлама и перевернутых книг. Он поднял ее. Статья о смерти его отца, датированная днем, когда произошел несчастный случай. Репортеры никогда ничего не упускают. Вот, когда это началось. Выбросил статью и вернулся к сейфу. В этот раз он вводил дату смерти отца. Замок щелкнул и чувство облегчение нахлынуло на него. Он торопливо открыл дверь и забрал маску, тщательно избегая предметов, выпавших вместе с ней на пол. Времени реагировать не было, он слышал ключ, поворачивающийся в скважине и ему нужно было выиграть немного времени. Он с удовольствием нацепил маску. Потом схватил стул и подпер им дверь, надеясь, что это даст ему еще пару минут. Он уже повернулся к Маркусу, когда заметил предмет, выпавший из сейфа. Нож, который сейчас лежал ковре, с пятнами, как он мог предположить, засохшей крови, оставшейся на лезвии. Маркус говорил, что его отца зарезали, и он был уверен, что это тот самый нож.