- Прости меня, Малышка...

      Тихий топот раздавался по зданию мастерской. Была ночь, поэтому ступала я тихо и осторожно, однако, несмотря на все усилия, тишина в помещении не давала этого сделать. Я шла к любимому в прошлом месту. Оно почти всегда пустовало, ведь обитательница комнаты редко появлялась на своём законном месте. Ещё бы, ведь она была главной среди нашей небольшой команды. Её рыжие хвостики почти всегда покачивались при ходьбе или долгом танце, голос под конец дня часто срывался из-за продолжительных выступлений. В основном, эта особа была у меня в галере и часто, когда все засыпали, она приходила и начинали играть две мелодии: моя музыкальная шкатулка, и её, не менее прекрасные песни, которые они с Фредди позже пели для детворы. В эти моменты мы дико радовались тому, что никто из других аниматроников не услышит этой какофонии звуков, ведь на стенах и дверях моего жилища была установлена звукоизоляция. В начале музыка казалась чем-то не более накладки рока на классику, или что-то в этом роде. Позднее, ближе к середине, она приобретала новые краски. Теперь это не казалось криками из ада, это было восхитительно. Во всяком случае, для нас.       Как вы поняли, друзья мои, речь сейчас идёт о Бэйби. Она прекрасна во всех смыслах. Мне нравилась её детская улыбка при встречах с кем-то из нас, или радость после правильно спетой песенки, коих в её жизни тысячи. В те моменты я не понимала, почему так хочу заменить Фредди. До меня не сразу дошло, что это было ревностью. Да-да, не удивляйтесь так. Порой, я не понимаю, как это произошло. Лучше бы я никогда не осознавала, что люблю Бэйби. Может, всё было бы намного легче. Я всегда успокаивала себя тем, что я старше её, ведь Малышке только исполнилось восемнадцать, в отличии от меня, которая старше её на 3 года. Что мои чувства не примут. Что всё это просто временная забава. Мы были лучшими подругами. Да и чего греха таить, мы и сейчас таковыми являемся.       Помню множество моментов из нашей с ней жизни. Как она в пятнадцать лет фанатела от различной попсы, как в десять подстригла себе волосы без чьего-либо разрешения. Все её проказы и проделки. Я всё помню. Совместные выступления, когда Фредди не мог показаться публике, как мы спасали Фокси после натисков одного из охранников. Тот гад решил, что, несмотря на то, что их подруга с первого же раза появилась на рабочем месте и начала заливисто рассказывать невидимым ребятам анекдоты, ударить её током ещё пару раз. Ну не пару, а десять. Ну не раз, а минут. Ему ничего так и не было, а Фокси мы едва спасли в тот день. А вот на следующий день его смены… Скажем так, он заплатил за содеянное. В тот день мы с Бэйби договорились встретиться у меня в галерее, что бы отрепетировать номер для завтрашнего выступления. Я ждала её долго. Час. Два. Три. Когда я зашла в комнату, то увидела ужасное в тот момент для меня зрелище. Моя Малышка лежала в углу комнаты и рыдала во весь голос. — Бэйби? Ты где, милая? Почему ты не пришла ко мне сегодня? Ответом мне стал тихий стон перемешанный с истеричными всхлипываниями и шёпот. — Балора, я… — Малышка хотела продолжить, но содрогнулась в резком приступе кашля. По губе потекла маленькая струйка масла. — Бэйби, что случилось? — Он! Это всё он! Охранник! Он не… любит… нас, — начала кричать Малышка, постепенно снижая голос и начиная запинаться. Вскоре девушка погрузилась в беспамятство.       Позже, когда она пришла в себя, всё было рассказано. Бэйби, как всегда, не обратила внимания на приказы охраны. Шокер, конечно, приносил много боли, но обычно больше трёх раз ударов не было. Но в этот раз… Сейчас всё было по другому. охранник понял, что безопасность ему не грядёт, если так и будет продолжаться. Он напал на Малышку. Хоть она и была наполовину роботом, но отбиться от взрослого и крепкого мужчины она не смогла. Да и задумывалась она как самый беззащитный и слабый аниматроник — ребёнок всё-таки. В итоге они не смогли выступать ещё месяц, а я как раз в тот момент поняла, что люблю Бэйби далеко не по дружески       Я отомстила за свою малышку. За первую и единственную любовь в этой жизни. Я была готова ко всему, лишь бы Бэйби больше ничего и никогда не угрожало. Отдала бы что угодно, только бы эта зеленоглазая девчонка больше никогда не плакала. И пришёл черёд отдать самое ценное. Любовь. Я думала, что она ещё маленькая, что она ещё не готова к отношениям, но я ошиблась. Малышка была готова уже давно. — Балора, я хотела тебя о кое-чём попросить. — Конечно говори, милая, — не предвещая ничего особенного ответила я на просьбу девушки. — Понимаешь, я хочу признаться кое-кому в… симпатии, скажем так.       Намёк был понят мной. Я ничего не показала, но что-то внутри меня сразу болезненно сжалось. Я сразу поняла — все мои мечты были разрушены. Хотелось закричать, убежать в темноту галереи и никому не показываться, плакать долго и непрерывно. Но я сдержалась. Всё ради неё. Ради Бэйби. Она должна быть счастлива с тем, с кем пожелает. А я её лучшая подруга, почти сестра. Я должна поддержать её и помочь ей. — И кто же этот счастливчик? — с лживым интересом спросила я. — Фантайм Фредди.       Это был точный конец для меня. Я поняла именно тогда, что жизнь может спокойно обрываться. Никакого продолжения она не достойна. Она уже ничего не достойна.       Вы когда-нибудь задумывались о том, как быстро всё может поменяться в этой жизни? Одно слово — и твоя вторая половинка для тебя больше никто. Просто ушла, предположим, встретила другого человека, лучше тебя, любимей тебя. Ты не хочешь в это верить. Ты не сможешь в это поверить долгое время, пока до тебя наконец не дойдёт, что это правда, а не чья-то больная фантазия. Не глупый ночной кошмар. Что это — абсолютно реально, и ты не можешь что-либо изменить. Это уже не в твоих силах. Возможно, ты что-то упустил, недоговорил и всё. Ваш союз крошится, разлетается на тысячи осколков, словно зеркало, ударившееся о плитку. Миг — и все усилия рушатся вкрах.       Я медленно продолжала свой путь. Шла я к ванной, в которой и находилась моя цель. Мне нужно было незаметно пробраться в ванную, принадлежащую Фредди и стащить оттуда всего одну вещь. Внезапно, я почувствовала на щеках солёные ручейки. Слёзы? И почему же я плачу? Я ведь теперь только и мечтаю о том, как это случится. Как холодный заточенный метал проникнет под кожу. Как я вздохну в последний раз и засну навсегда. Так почему же я сейчас рыдаю едва ли не в слух? Что изменилось за эти десять минут?       Замедлила шаг. Впереди цель — ванная комната. Тихо захожу и ищу нужную мне полку. Нашла таки. Три упакованных, блестящих лезвия. Беру одно из них и держу путь к своей комнате.

***

      Тишина нарушается плеском воды в ванной. Тёплой, прекрасной воды. Она такая чистая и прозрачная… Пока что. Скоро по ней поползут красные ручейки. Или чёрные… Они были людьми лишь наполовину, крови у них не было. Я слабо усмехнулась — откуда у машин кровь? Такого ведь не бывает. Это всё — глупые сказки. Хотя, они ведь и чувствовать не должны. И страдать тоже. Хотя… Кого это волнует.       Я пыталась забыть тот случай с Бэйби много раз, но ничего не выходило. Лишь танцы помогали ненадолго забыть обо всём в этом мире. О живом и мёртвом, о прошлом и будущем. Просто обо всём.       Итак, она уже близко. Моя смерть. Такое долгожданное событие. Я уже не плачу, даже немного улыбаюсь. Радость всё-таки — я закончу страдать. Я уйду отсюда, и ничего больше не будет. Никогда…       Ложусь в тёплую ванну. Первый надрез. Струйки чёрного, как эта ночь машинного масла побежали под кристально чистой водой. Боли нет, только радость. Уже чувствую, как уходят все мои страдания и проблемы, как стихают душевные муки. Второй надрез. Начинается лёгкое головокружение. Ясно, вот как наступает смерть… Всегда было интересно — какого это, умереть от потери крови. Чтож, пришло время узнать ответ на мой вопрос. Секунда, две, три… Время летит незаметно. В глазах темнеет, а по телу разливается дикая слабость. Помутневший взор положился на прощальную записку. Это для моей маленькой Бэйби. Закрываю глаза и шепчу последнюю фразу в этой ничтожной жизни. — Прости меня, Малышка.