Hymn for the weekend

      Мягкие лучи полуденного солнца лениво падали на кремово-белую кожу заднего сидения новенького смольно-черного и блестящего BMW. Багрово-рыжее июньское солнце уже не палило нещадно в глаза, а лишь легко касалось коротких, безупречно уложенных сине-серых волос устало развалившегося в кресле мальчика.       Его голова была наклонена чуть в сторону, а выражение лица ясно давало понять, что работы сегодня у графа было достаточно. Его глубокие темно-синие глаза были чуть прикрыты и встречали все новые деревья, дома, указатели, вывески, дорожные знаки с таким тяжёлым равнодушием, которое можно так часто можно встретить у шестнадцатилетних мальчиков. Равнодушие это было скорее стало неотъемлемой чертой его не по-детски строгого и серьёзного лица, которое, однако, отличалось и некой надменностью и иронией. Во всех этих мощных, покрывшихся зеленью, деревьях с мощными кронами и дуплами, во всех этих причудливых пастельных зданиях с колоннами и статуями атлантов и древнегреческих богов, во всех пестрящих красками неоновых вывесках, на которых зачастую недоставало одной или сразу пяти букв, крупных и местами потрепанных временем указателях, дорожных знаках Сиэль не мог найти ничего, что могло бы его заинтересовать и хоть на долю секунд привлечь его чересчур избирательное внимание.       С завтрашнего дня для всех учеников Уэстенского колледжа начинались затяжные каникулы, но заучка и любимец учителей не спешил этому радоваться. Весь учительский состав (а в особенности господин Себастьян) и дирекция колледжа неотступно стояли на том, чтобы отпрыск Фантомхайвов непременно прошёл практику как член съёмочной группы в начале этого лета, так что в этом году точно не удастся в своё удовольствие насладиться послеобеденным чаем в тени высоких дубов за ажурным белым столиком. Юный граф больше других учеников преуспевал в основах кинематографа, которые преподавались в колледже. Учителя всегда хвалили его картинку, звук. Своим слабым местом Сиэль мог назвать разве что написание сценариев. В конечном итоге было решено устроить юного графа камераменом на ближайшую киностудию. – Милорд, торжественно поздравлению Вас с успешным завершением этого учебного года!- с переднего сидения послышался несколько пафосный, но все ещё приятный, бархатно-чарующий голос Себастьяна, который решил первым прервать давно уже установившуюся в салоне зыбкую тишину. – Рано пить шампанское. - с неохотой и безо всякого участия проговорил Сиэль, даже не взглянув на своего опекуна. – Слышал, Вас устроят работать с музыкальной студией Marlophone. Студия как раз ищет добровольцев для участия в создании клипа новой песни их звёздного мальчика Алоиса Транси. - Себастьян не оставлял попыток разговорить своего господина. – Только не говори, что это твоих рук дело. Вместо пустых разговоров лучше бы следил за дорогой. - раздраженно выпалил граф, надменно хмыкнув, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну.       Сиэль вновь замолчал.       Вернувшись к своём мыслям, Сиэль вдруг сообразил, что дела оборачиваются не самым дурным для него образом. Эта неожиданно появившаяся на горизонте безоблачного и заслуженного отдыха летняя практика прекрасно отменяла морской круиз, на который чета Мидлфордов хотела прихватить и Сиэля, как будущего жениха их горячо обожаемой дочери.       "Лиззи, должно быть, очень расстроится"- пронеслось в мыслях мальчика. "Ведь она планировала эту поездку весь учебный год, все уши своим подружкам про неё прожужжала..."       Сиэль обвёл весь салон своим равнодушным взглядом. Открытая пачка мармеладных медвежат с разными вкусами так нахально торчала из кармана сиденья Себастьяна. Сиэль изо всех сил потянулся через сиденье насколько это ему позволял ремень безопасности. Наконец заветная мармеладка оказался во рту маленького сладкоежки, а мир показался вдруг гораздо приятнее на вид. Граф даже начал прислушиваться к автомобильному радио, где одна громкая новостная сенсация сменялась другой, на разные голоса кричала разномастная реклама, где дикторы сулили успехи в бизнесе тельцам и любовные неудачи скорпионам.       Вдруг из всех динамиков шикарного черного BMW послышался лёгкий щебет тропических птиц. Каждая щелочка этого просторного автомобиля вдруг оживилась ангельским звуком. Приятный, сладко струящийся голос заполнил собой весь салон. Кому бы он не принадлежал, граф был уверен, что его обладатель- прекрасный носитель нимба и широких крыльев. Drink from me, drink from me Then we'll shoot across the sky Symphony Then we'll shoot across the sky We're on a       Сиэль вдруг на секунду обнаружил себя не в пропахшей освежителем воздуха со вкусом зеленого чая салоне автомобиля, а где-то среди высоких тенистых деревьев, чьи листья колышет теплый, лёгкий, чуть ощутимый морской ветер. Под своими ступнями, обутыми в строгие школьные оскфорды, он вдруг почувствовал мягкий, прогретый солнцем золотистый песок. Его со всех сторон окутал запах соли, гибискуса и олеандра, так несвойственный Лондонскому пригороду. Oh, angel sent from up above You know you make my world light up       Сиэль сам за собой не заметил, как начал вполголоса подпевать. When I was down, when I was hurt You came to lift me up       Мотив показался очень знакомым, да и слова всплывали откуда-то из самых недр памяти. Life is a drink, and love's a drug Oh, now I think I must be miles up       Вдруг на душе стало чарующе спокойно и непривычно свободно. Словно и правда пара блестящих ангельских крыльев взмывала вместе с Сиэлем к самым облакам. Он не чувствовал под собой тяжёлой земли. Он больше не ощущал себя заложником своего положения цепного пса Королевы. Он больше не ощущал себя отягощённым необходимостью мести и кровавой расправы. Все мрачные мысли и фантазии вдруг потеряли над ним разом всю свою власть. Впервые за несколько лет граф вспомнил, что, так же как и все прочие люди, был однажды одарён способностью чувствовать. – Милорд, Вам пора выходить. Мы приехали.- дворецкий уже успел открыть перед ним дверь из автомобиля и улыбался самым наимилейшим образом.       Себастьян уже давно выключил автомобильное радио и стоял около автомобиля, ожидая своего господина с некоторой нетерпеливостью на лице. Все слуги– Мейлин, Бард, Финни, Снейк– уже давно собрались в тесный кружок, чтобы поприветствовать своего господина.