Ревность

       — Хол, это действительно очень вкусно! Правда, Джордж? — Локвуд неспешно ел блюдо, словно растягивая вкус еды на подольше. — Ага, — Джордж наматывал спагетти на вилку и поспешно отправлял ее себе в рот, причмокивая при этом. — Люси, почему ты не ешь? Что-то не так? — Холли прищурила глазки, высматривая в моем поведении подвох. — Нет аппетита, — я уставила глаза в пол, — прости. — В любом случае, спасибо, что продолжаешь радовать нас вкусными блюдами, — Локвуд положил руку на плечо Холли, несильно сжав. Та лишь кивнула в ответ и накрыла ладонь парня своей.              Вдруг внутри что-то неприятно екнуло. Я отодвинулась от стола, быстро проронив «извините», и поспешно поднялась к себе в комнату. Последнее время я была сама не своя при виде Холли с Локвудом, постоянно срывалась и запиралась в спальне. Я не хотела признавать это ужасное и сжирающее меня чувство, но… я ревновала?              Да, я ревновала. Безумно ревновала.              Присев на край кровати, я прикрыла глаза. В них уже стали собираться слезы. Шмыгнув носом, я попыталась успокоиться. Откинувшись назад, на мягкий синий плед, я стала обдумывать ситуацию: может, я поступила легкомысленно и грубо? Хотя, наверняка, ребята даже и не заметили моего ухода. Продолжают шутить и нахваливать еду Холли.              Неожиданный стук в дверь прервал череду моих бессвязных мыслей. Резко выдохнув, я быстро поднялась с кровати и поспешила узнать, кто пришёл. Локвуд. Сердце пропустило удар. Я хотела сразу захлопнуть дверь, дабы избежать мучительного допроса, но лидер среагировал быстрее, поставив ладонь на дверь и откинув ту назад. Дверная ручка плавно выскользнула у меня из пальцев. — Люси, ты странно себя ведешь последнее время, — начал он, — что случилось?       Черт, что ответить? Я поводила глазами по комнате, в поиске ответа, но так и не найдя его, проронила лишь простое: — Ничего. Я в порядке. — Люси, не обманывай меня, — Локвуд шумно выдохнул и зашел в комнату, закрывая за собой дверь.              Может, сейчас именно тот шанс признаться ему? А если отвергнет? Тело невольно задрожало, а глаза уставились в пол. — Люси, ты… ревнуешь? — Локвуд наклонил голову набок и попытался поймать мой взгляд.              Меня в момент парализовало: тело все ещё била мелкая дрожь, во рту пересохло, в уголках глаз неприятно защипало, а ноги сделались ватными. Как он понял? — Нет, что ты, конечно нет, как я могу? — слишком тихо и неуверенно прошептала я. — Снова обманываешь, — он отвел взгляд, словно что-то обдумывая, но вскоре вернул его на меня. — А меня ведь интересует только одна девушка.       При этой фразе маленький мирок внутри меня начал рушиться. Скорее всего он имеет ввиду Холли Монро. Я в качестве девушки? Бред. Даже череп наверняка съязвил, если бы находился здесь. — Кто? — ещё тише уточнила я. — Будто ты не догадываешься? — Локвуд усмехнулся. — Она сейчас стоит прямо передо мной, вся на нервах и с взъерошенными волосами — Люси Карлайл.       Время замерло. Теплые ладони Локвуда легли на мою талию и притянули ближе к себе, а он сам ласково посмотрел мне в глаза. Моё и так уже бешено бившееся сердце забилось еще быстрее, когда одна его ладонь переместилась на мою щеку, а столь желанные и мягкие губы накрыли мои. Теплое чувство начало разливаться внутри по всему телу. Голова закружилась и я прикрыла глаза. Локвуд целовал меня безумно аккуратно, нежно и чувственно, поглаживая при этом пальцами мою розовую от смущения щеку. Теперь же его мягкие губы начинают более страстно ласкать мои, и это заставляет чувствовать себя удивительно.              Признаться честно, я никогда не целовалась, поэтому неумело отвечала на поцелуй Локвуда. Но желание было сильнее моих умений или неловкости. Придвинувшись ближе к нему, и обхватив его двумя руками за шею, я притянула парня к себе, тем самым углубляя наш поцелуй. Одна моя рука оторвалась от его шеи и аккуратно сжала волосы лидера. Кажется, я окончательно потеряла рассудок, когда почувствовала его горячий язык на своих губах. Нас с Локвудом охватила безумная страсть: мы бы, наверное, никогда не оторвались друг от друга. Наконец он прервал поцелуй и прошептал мне в губы, немного задыхаясь: — Теперь ревновать тебя буду только я, Люси Карлайл.