« В уголках моей памяти В стороне, удобно расположилось коричневое пианино В уголках моей памяти детства дом И в стороне, у стены расположилось коричневое пианино.» First Love.
***
*** Весна...время любви, цветения и открытий. В доме одного черноволосого парня сейчас вовсю кипела работа, Юнги ещё с самого утра готовился к сегодняшнему вечеру, для него он был особенный — ведь сегодня осуществится его мечта — долгожданный концерт на большой сцене. Сегодняшние мероприятие обещало быть незабываемым, в клубе «Чёрная Лилия» соберутся самые крутые рэперы города, Юнги попадал в их число, за что гордость просто распирала изнутри. Парень проснулся и уже спустя секунду материл все солнечные лучи, которые сразу же прорвались сквозь полуоткрытые веки прямо в глаза. Утро началось не очень, Юнги очень надеялся, что хотя бы день будет получше. Черноволосый встал с кровати, сбрасывая белоснежное одеяло, а с ним ещё и кота, на пол. Сахарок раздражённо мяукнул и, окинув заспанного хозяина таким же раздражённым взглядом, ушел, определённо ища, где бы нагадить бедному Юнги. Да, кота звали Сахарок, Юнги все тоже называли сахарком, скорее всего из-за псевдонима и белых волос Шуги, которые тот не так давно покрасил, но точно не из-за характера — уж он точно был далеко не сахарным. Но сегодня он не Шуга из «Центральной Тэгусской Станции Метро» он — Agust D из мира рэпа. Готовка Ги была чуть ли не самой изысканной в районе, где проживал рэпер. Даже местные бабушки, которые, казалось, знали около сотни рецептов, не могли сравниться с Шефом-Юнги, но, к сожалению, это знали только соседи сверху, уж они-то точно слышали те божественные запахи из кухни парня. Сегодня Шуга все силы и внимание тратил на тренировку выступления. Позавтракал только чаем и парочкой тостов. Он читал рэп даже когда ел. « A to the G to the U to the S-T-D...» Выполнит он только одну песню. Жалко конечно, но выполнит он её на сцене, на большой сцене. Его выступ будет почти последний, после него ещё один рэпер и один танцор. Юнги презрительно хмыкнул. Зачем танцы на рэп-вечеринке? Скорее всего, приедет какой-то выскочка из Сеула, не больше, и покажет, как в столице крутят задницей. «Ну и хрен с ним...пусть потанцует...» Юнги ещё долго сидел и записывал текст новой песни. Назойливые мысли так и лезли в полупустую голову. Сахарок очень умный кот, он хотел нагадить и нагадил, ещё и оригинально. Кот удумал сделать это именно тогда, когда Юнги витал в облаках — для лучшего эффекта, но кот не знал об одной вещи и, как только Сахарок приготовился прыгнуть на исписанную бумагу и разодрать её к черта матери, зазвонил будильник и белый комок, испугавшись звонка, не рассчитал и прыгнул прямо в кружку с чаем и теперь кот был мокрым коричневым комком, а Юнги в нирване — стал Шугой в мокрых шортах. Конечно же, бумаги, полностью исписанные ровным красивым хангылем стали мокрыми и чернила растеклись, делая труд рэпера совершенно не читаемым. Разочарованный вздох. И кот, пинком ноги, отправлен в ванную. Чёрная кофта с большой белой надписью «SWAG» уже покоится на плечах парня, черные джинсы с огромными дырами везде, где только можно, уже на ногах, черные ботинки уже около порога. Щелчок замочной скважины. Юнги уже одетый и обутый спускается вниз, с 10 этажа, матерясь на весь мир. Лифт, как всегда не работал, а Сахарок, едва хозяин вышел из квартиры, начал хозяйничать. Окей, и продолжение дня проходит хуже некуда... По дороге к Юнги удумали присоединиться его соседи по заработку. Ви, Рэп-Монстр и Чимин. Конечно же это их прозвища, на самом деле просто Тэхён, Намджун и... Чимин. Парни вместе с Шугой зарабатывали на пропитание чтением рэпа и вокалом. Правда Чимин танцевал, но Ви уломает кого угодно и Чимин пару раз засветился вместе с Тэ, демонстрируя свой тоненький голосок. Юнги ненавидел танцы всей душой, но Чимин настолько милый, что ему простишь всё, что угодно. Намджун хороший парень, нет - прекрасный мужчина: всегда поможет, поддержит, сильный, смелый, но очень неуклюж. Очень. Сломает всё, что угодно, из-за чего Юнги уже не раз ремонтировал его микрофоны, колонки и другое. Юнги был прям папка всея тэгусского метро — починит всё и всех. Самый короткий путь к клубу лежал через парк цветущих сакур. Парни тоже шли в клуб, но в качестве посетителей. Юнги на время с ними попрощался, те пошли в парк. Обходя ненавистный парк, Юнги посильнее натягивал на лицо марлевую повязку. Парень уже в который раз проклинал себя и свой организм. Ну почему аллергия у него начиналась в самый разгар цветения этих проклятых деревьев?! Юнги вошёл в клуб и, повторяя про себя слова песни, двинулся в сторону гардеробной, снял куртку, которую зачем-то взял с собой «на всякий случай», ну да, в разгар весны, в 20+, а потом повесил её на крючок. Парень пересчитал висевшие куртки и про себя заметил, что он последний из участников. « Все пришли быстрее меня. Как же я ненавижу эту весну!..» Он стал напротив зеркала и, поправив растрёпанные волосы и одежду, натянул свою любимую кепку, чёрную со свисающими кольцами. «Аллергии нет, значит все супер. — парень ухмыльнулся своему отражению, то ухмыльнулось вслед. Юнги смахнул с плеча лепесток сакуры. — Вот теперь всё идеально.» И направился в сторону концертного зала. Как ни странно, Юнги волновался. Как будто он чувствовал, что в этот день случится что-то, что-то особенное, что-то вне выступления. Волнение вызывало дрожь по всему телу и парень похлопал себя по щёкам, прогоняя тревогу. За кулисами Юнги искал глазами других участников, но там были только пара людей из персонала и последний участник. Парни поздоровались, и Юнги отошёл в сторону, наблюдая за выступом какого-то незнакомого рэпера. Бит хороший, но энергии ноль. Парень нарочно пришёл за пять минут до своего выступления, не хотел смотреть на других, чтобы не отвлекаться. Шуга повторил слова песни.« My name is T to the A to the E...»
« Так, это не моё...»« A to the G to the U to the S-T-D. »
« Вот. » Выступление закончилось, парень, который выступал, сошёл со сцены, прижимая руки к груди. — Как их там много, Господи... — его голос дрожал. Тот равнодушно кивнул. Ведущий оповестил зал о небольшой паузе, сейчас будут заносить аппаратуру. Шуга ухмыльнулся - его аппаратуру. Он сам будет задавать себе бит, он специально не хотел скачивать его организаторам, ссылаясь на сюрприз. Пауза закончилась. Юнги вздохнул. МС объявил рэпера, и парень поднялся по железным ступенькам на сцену. Там его ждало любимое, коричневое пианино. К сожалению, сегодня оно было простой декорацией, ничего больше. Разочарований выдох. Аппаратура и приборы стояли рядом, парень сел на табуретку, напротив зала. Шуга зажмурился, софиты светили очень ярко, их свет был мощнее даже утреннего солнца, их свет, словно яд, проникал под веки, но даже так, черноволосый увидел публику. « Много? Да их тут ещё мало! » Парень хмыкнул. Послушать его с Рэп-Монстром рэп в подземке собиралось и больше людей - не страшно. Вдох и выдох. Парень начал включать аппаратуру, настраивая на нужный ритм. Зрители громко заревели, приветствуя рэпера. А Юнги неожиданно для всех начал.« A to the G to the U to the S-T-D! »
Он пробежал глазами по толпе, выискивая знакомые лица. Вдруг, в зале мелькнули до боли знакомые рыжие волосы. « А это случайно не...» Чон Хосок. «Местный выскочка» и отличный уличный танцор с команды «NEURON». Один раз они с Юнги даже подрались потому, что «Этот педик зашёл не на ту территорию!» и «Что ты мне за это сделаешь, коротышка?» Их разнимали долго, Хосока его друг — Чонгук, а Шугу — Чимин, он следит за своей формой, поэтому и скрутил Ги в два счета. От той драки парни получили по сочному синему фингалу на полглаза, стёртые костяшки на пальцах и разбитую, кольцом Чона, скулу Юнги. Парень от этих воспоминаний так разозлился, что чуть не сломал микрофон. Надо успокоиться и сконцентрироваться на выступлении... Вдруг, сердце Юнги ёкнуло, что-то подтолкнуло парня остановиться, замереть, выключить аппаратуру и передвинуть стульчик к пианино. Зал уже было начал реветь, ведущий уже стал на сцену, чтобы прервать рэпера. Пальцы Шуги застучали по клавишам, и наступила тишина. Все застыли, не смея прервать игру парня, даже ведущий спустился обратно и смотрел на играющего, как под гипнозом. Голова парня очистилась от лишних мыслей, уступая место тексту и... любви? Судорожный вздох. Л-любовь? Откуда? Что это вдруг на душе стало так легко, словно Юнги сейчас не сидит в душном клубе, где в спёртом воздухе витали сотни и тысячи разных запахов, а парит где-то в бесконечности, тонкими пальцами перебирая черные и белые клавиши.« Я помню, тот момент, когда Оно было намного выше моего роста Коричневое пианино, за которым учился я. »
Расслабленный вздох. Мозг парня уже не соображал, его голову заняли одни лишь воспоминания: о своём коричневом пианино, о любимой маме и семье, о первой любви... Первая любовь... Та девушка с десятого класса, красивая, добрая, милая... Шуга её просто боготворил. Они пообещали, что в будущем они непременно поженятся и будут иметь свою семью. Но, метка соулмейта не появлялась ни у одного из них, как бы не старались. Юнги пел и пел, его девушка тоже. Они думали, что просто не могут найти ту подходящую песню. Но тщетно. Она его бросила. Точнее, сбросилась с крыши. Юнги не пришёл в больницу, не пришёл на похороны — он целый месяц сидел в углу комнаты, вытирая слезы с уже давно сухих глаз, и вспоминал её. которая сбросилась из-за другого. Это была его первая ложная любовь, след от которой остался на душе надолго.« Я никогда не отпущу тебя, С моего рождения и до конца моей жизни... »
Юнги пел, пел настолько нежно и спокойно, насколько ему позволяла картавость. Но хрипота добавляла голосу насыщенности и трогательности. Юнги пел о маме, о семье, о любви, о друзьях. Пел с сильным трепетом. Пел так отчаянно, что многие в зале начали не то, что плакать, а реветь, так, как будто это последняя песня в его жизни. Организаторы, которые уже шли спрашивать ведущего, где же следующий участник, просто застыли с открытым ртом. Казалось, душа парня сейчас перелетит с тела, через пальцы, в коричневое пианино.« Даже когда я оттолкнул тебя, Даже когда обвинял, при встрече, Ты стойко оставался со мной, Ничего не говоря. »
Эти слова были не его, точно, как будто чьи-то властные руки, настроили Шугу, как марионетку, заставляя его сказать те слова. Шуга закончил петь, буквально выкрикивая последние слова. Парень посмотрел в зал. Юнги всю свою душу открыл этим людям, за что обязательно их убил бы, но не сегодня. Все в зале встали, они не свистели ему, как другим рэперам, они не кричали и свистели, как другим, аплодировали . Аплодировали молча, вытирая слезы. Даже охранники пустили такую скупую мужскую слезу. Юнги взял микрофон и поднялся. — Эта песня... — Шуга сделал паузу, обдумывая свои слова. В зале стояла густая тишина. — эта песня посвящается тому, кто заставил меня её спеть, кто прокрался в мою голову, записывая слова, кто...кто окрылил меня, спасибо тебе, за то, что заставил меня испытывать подобные чувства. Я посвящаю песню тебе, незнакомец. Зал взорвался аплодисментами. Самые ранимые сейчас во весь голос ревели, вытираясь салфетками. « К-как камень с души... » — Спасибо... Ведущий вышел на сцену, украдкой смахивая слезу. Юнги отдал ему микрофон и, поклонившись, спустился. — Это был Agust D, честно вам скажу, — ведущий улыбнулся, — за кулисами плакали все. Спасибо, такого сюрприза мы точно не ожидали. А следующий... Дальше Юнги не слушал, он пошёл в зал, направляясь в уборную освежится. После такого напряжения ему просто обязательно надо освежится. И он опустил голову под кран умывальника, отдавая холодному потоку воды все свои мысли и переживания. Вдруг он почувствовал, как чьи-то сильные руки обняли его, почти перед лицом парня мелькнула рука неизвестного и на запястье аккуратным и красивым хангылем было выведено:« Я никогда не отпущу тебя, С моего рождения и до конца моей жизни... »
Сердце парня пропустило удар. Он схватил незнакомца за кисть и развернулся. Его глаза столкнулись с глазами того, кого он хотел сейчас видеть последнего. Черные и рыжие волосы так контрастировали друг с другом, как камень, которого вот-вот поглотит ярко-рыжая лава. Чон Хосок и Мин Юнги как-то резко, против своей воли с врагов стали соулмейтами. Судьба злая штука и сейчас Шуга хотел её выпотрошить, кремировать, а пепел развеять на все четыре стороны. — Э-это ведь мои слова! Что, мать твою, они делают у тебя на руке?! Палец Хосока лёг поверх губ Юнги и уже в следующую секунду губы черноволосого накрыли Хосоковы. Это ввело парня в такой ступор, что тот даже не смог вспомнить, что этого «местного выскочку» надо оттолкнуть и набить. — Успокойся, Сахарок, нам ведь теперь как-то надо выживать вместе, — и тут Хосок улыбнулся. — Не так ли? Эта улыбка... почему от неё сердце Шуги затрепетало сильнее, больно ударяясь о рёбра? Хосок вновь поцеловал парня, притягивая к себе за шею. Потом отстранился, на последок ещё раз чмокнув Юнги в губы и взял того за руку. — Следующее выступление моё. — Хосок посмотрел в глаза черноволосого, а потом смущённо опустил взгляд, рассматривая пол. — Я хочу, что бы ты посмотрел... Юнги не поверил своим ушам. — Так это ты тот эксклюзивный гость?! — парень сжал руку Хосока. — я, конечно, думал, что танцор будет выскочкой, но я не думал, что буду, твою мать, настолько прав! — Так, цыц! — Хосок зажал его рот ладонью. — Завязывай уже, ты видел это, это ведь твои слова! Рыжеволосый показал расписанное запястье. Ярко-красный. — Хочешь, не хочешь, а судьба нас связала. Глаза Юнги неприятно зажгло. Нет, кого-кого, а имя Хосока он точно не ожидал увидеть напротив своего в списке партнёров. — Пожалуйста, я хочу, что бы ты посмотрел на мой танец. — Хосок нервно вздохнул. — Я хочу посвятить его тебе... «Что?..» Только стали соулмейтами, а тут уже и танцы посвящаются. Слова на руке Чона принадлежали определённо Шуге, тут не поспоришь. — Ты ведь посвятил ту песню мне. — Хосок приподнял лицо Юнги за подбородок, тот был красный, как перец, что и вызвало небольшую улыбку на лице рыжего. — Это точно был я, когда ставишь метку, начинаешь думать мыслями своего партнёра. Я хочу тебя отблагодарить. Судорожный вздох. И Юнги согласился. От судьбы не денешься. Мин прошёл в зал, попутно слушая объявление о «специальном госте J-Hope». « Джей-хоуп? Пф... глупая надежда... » Крайнее кресло, где-то в среднем ряду, было свободно и парень сел туда. Хосок, под аплодисменты вышел на сцену. « Господи, как эта белая рубашка прекрасно сидит на нем... » Заиграла музыка, которая буквально поглотила Юнги ещё с первых секунду. Кто-то запел, точно не голосом Хоупа, он танцевал, но голос был определённо его. « Красиво... » И тут Хосок посмотрел прямо в глаза Юнги. Карие глаза в светло-серых линзах, казалось, смотрели в самую глубину души. Плавные движения добавляли парню некой загадочности и своей собственной эстетики. Тонкие руки блуждали по торсу, Юнги уже было подумал, что сейчас Хосок начнёт раздеваться, но все эти движения были совсем не соблазняющими. Хоуп своим танцем будто рассказывал свою историю. Вот его совратили на грех, вот он хочет искупится, ничего не получается, а дальше... дальше Юнги совсем запутался. Это было настолько красиво, что дух захватывало, а сердце трепетало где-то в районе горла. Хосок приоткрыл рот и, смотря в глаза Шуги, в унисон с музыкой запел: не слышно, для всех, но слышно для Юнги.« Эти губы были слишком сладкими. Я был зависим от сладости И не хотел отпускать, протянутую мне руку дьявола. »
В следующий миг те же слова появились на руке и запястье буквально обожгло пламенем. Тот с замиранием сердца посмотрел на свою кисть. Истерическая ухмылка, одновременно с улыбкой Хосока, окрасила лицо Шуги.« Эти губы были слишком сладкими... »
Они ещё привыкнут друг к другу, они помирятся, но точно не в ближайшие полгода.***
« Слишком плохо, но это слишком сладко Это слишком сладко, слишком сладко Это тоже зло Да, это зло... » Intro: Boy Meets Evil