Пока кружатся лепестки сакуры

      Люси никому не рассказывала о том, сколько она провела времени с Нацу, обучая того танцам. Для неё это было особым видом волшебства: шаг вперёд и немного в сторону, оборот и шаг назад. Рука, поддерживающая за талию, дарила возможность расслабиться и быть ведомой. Довериться и забыться в легких шагах по прохладному паркету. И так маленькую вечность.       Хартфилия сама настояла на обучении, ведь как известную гильдию их могут пригласить на бал, и не хотелось бы учить танцевать Драгнила впопыхах. А тот едва ли не позор на задании не позволял опустить руки. И, как ни странно, Нацу понимал это и старался изо всех сил. Если не для себя, то ради улыбки своей дорогой напарницы, так ярко расцветавшей на её губах в моменты успехов. Драгнил не замечал, как и сам начинал улыбаться и ускорять темп вальса, так любимого уже ими обоими.       Постепенно танцы стали их маленькой традицией, ни слова о которой не было слышно за пределами зала Люси. Лёгкая музыка, горящие тёплым огнём Нацу свечи, сдвинутая в сторону мебель и зашторенные окна. Обстановка была более чем романтичной и оттого движения становились тягуче плавными и мягкими, будто танцевали они под водой или в сладком меду, на который были похожи карие глаза Люси, ловящие блики от горящих свечей.       Частенько случалось, что они сбегали с празднований и попоек, чтобы совершить свой приятный ритуал в полутьме зала в квартире Люси. Таинство — по другому и не назвать.       И совсем незаметно настал день любования сакурой, когда радужная крона расцветала во всей своей красе. Помнится, вечером развешивали фонари и местные танцевали подле сверкающих различными цветами деревьев. Маги по обыкновению следили за порядком, что плавно переходило в нарушение этого самого порядка. Хартфилия же не знала что делать: либо танцевать, как и всегда, дома, либо решиться и затеряться среди вальсирующих вместе с Нацу. Честно говоря, она сейчас даже не могла представить себя танцующей с кем-то другим. И при мыслях об этом на её губах вновь зажигалась тёплая улыбка, коей заряжался и Драгнил, совсем не знающий о мыслях Люси. Он просто знал то, что хотел знать. И был уверен в своих действиях, вновь и вновь протягивая напарнице руку в приглашении на танец. Их танец.       Не согласовывая одежду, они появились у входа в гильдию вечером, как и многие другие. Многие маги находили волшебным именно вечернее любование сакурой. В этом что-то было: воздух ещё теплый, прогретый солнечными лучами, милые фонарики, рассеивающие сгущающуюся темноту, и нежный цвет сакуры, под медленно опадающими лепестками которой так красиво танцевать. Не удивительно, что об этом мечтала каждая девушка.       Придя уже ко времени, когда народ вальсировал на площади, окруженной деревьями сакуры, Люси стояла в компании девушек, мягко улыбавшихся местным. Но они, кажется, ничего не замечали, кроме романтической атмосферы, накрывшей Магнолию до самых верхушек зданий. Хихикая и рассказывая различные смешные и попросту милые истории, волшебницы никого не замечали.       Люси вздрогнула от мягко скользнувшего по оголённым плечам ветерка и только сейчас заметила стоявшего немного позади Нацу, сосредоточенно сверлившего взглядом её затылок. Видимо очнувшись от раздумий, он весело улыбнулся ей и, мгновенно сделав шаг к уже полностью повернувшейся Хартфилии, мягко взял её руки в свои и потянул в центр вальсирующей толпы. Все удивлённо смотрели на это зрелище.       С каждым шагом Люси и Нацу их руки становились на привычные позиции. На долю секунды замерев, они едва заметно кивнули друг другу, позволяя на мгновения спрятанным улыбкам вернуться на их лица. Первый лёгкий шаг был сделан Нацу и Люси покорно сделала второй, уступая во власти и становясь ведомой. Как и раньше, у неё дома.       Полы юбки затрепетали от движений, подчиняясь им и легкому ветерку, кружившему в танце опавшие лепестки сакуры. После себя вальсирующие оставляли миниатюрные розовые вихри, отчего казалось, что волшебное действо совершается среди замерших в воздухе лепестков. Ветер, колыхающий верхушки деревьев, заставлял идти нежный розовый дождь, в котором купались присутствующие.       Нацу тихо рассмеялся, когда заметил у Люси в волосах несколько лепестков. Они отнюдь не портили, а даже украшали напарницу. И смеяться хотелось еще больше: от переполняющего воздух волшебства, от прекрасного вида и от счастья. А ещё от ошалевшего вида волшебников из их гильдии. Люси понимающе улыбалась и даже успела вытянуть из шевелюры Драгнила пару лепесточков. Она со смехом выпустила их из пальцев на повороте, не особо-то рукой держась за плечо Нацу, потому что всецело доверяла ему. Не только как напарнику, но и как лучшему в мире человеку, завоевавшему её доверие и душу, ведь сердце — всего лишь одна из мышц в их организме.       Под конец песни вальсирующие стали ускоряться, и совсем незаметно Люси и Нацу оказались в самом центре: улыбающиеся, разгоряченные и смотрящие лишь друг на друга. Аплодисменты не интересовали, они — лишь фон. Слегка наклонившись вперёд, Драгнил невесомо поцеловал кончик носа Хартфилии и упёрся своим лбом в лоб Люси, чтобы довольно улыбаться и видеть сверкающие счастьем глаза своей напарницы.       Танец с Нацу был для Люси особым видом волшебства: шаг вперёд и немного в сторону, оборот и шаг назад. Рука, поддерживающая за талию, дарила возможность расслабиться и быть ведомой. Довериться и забыться в легких шагах по прохладной брусчатке Магнолии. И так их маленькую вечность.