***
Мы пили и разговаривали. Я узнала, что ей 22 года, и она учится на социологическом. Чем больше мы выпивали, тем откровеннее становились наши разговоры. Я рассказала ей, что мне 19, и что я девственница. О том, что с парнями у меня никогда до этого не доходило, всегда что-то останавливало, и что вскоре я поняла, что дело в моей ориентации. Но ничего не поменялось, ведь девушку найти куда сложнее, чем парня. Она, как ни странно, внимательно слушала, а когда я закончила говорить, она посмотрела мне в глаза и сказала: — Джису, ты очень привлекательна. Не знаю как другие могут держаться, — она спрыгнула со своего стула и поцеловала меня, обвив руками мою талию, — я вот не могу, мм, может быть, я смогу помочь тебе повзрослеть, — прошептала она в мои губы, и несмотря на шум вокруг, я услышала, и просто продолжила поцелуй, тем самым давая понять, что я только за. Мы не были сильно пьяными, это можно назвать «в меру». Выйдя из бара, мы остановились у ближайшей урны, Дженни подкурила сигарету, по воздуху поплыл запах табачно-вишнёвого дыма. Она затягивалась и выдыхала, а я завороженно наблюдала за этим действом, и мне думалось, что я не видела ничего прекраснее. Дженни была выше меня, потому что на ней были чёрные полусапожки на каблуке 8 сантиметров, а на мне чёрные конверсы, и от этого её ноги казались, наверное, ещё длиннее, обтянутые в чёрный тонкий капрон, они виделись мне самыми идеальными ногами, которые я когда-либо видела. — Сигарету? — Я не никогда не пробовала. — Это можно исправить, — ухмыльнувшись сказала она, — приготовься вдыхать. Она сделала затяжку, наклонилась к моим губам и выдохнула в меня, чуть касаясь своими губами моих. Я вдохнула этот дым, как спасительный воздух, от мысли, что он был в её легких, мне хотелось навсегда сохранить его в своих.***
В такси мы ехали молча, я разглядывала ночной город через окно автомобиля и думала, что сейчас я, вероятно, самый счастливый человек на свете. Увидев Дженни в первый раз, я поняла, что такое чувства. Я смотрела на неё и не верила своему сердцу, которое отстукивало о том, что это та самая. Честно, я вернулась в этот бар не на следующей неделе в субботу, я вернулась туда на следующий день, в надежде, что снова увижу её, пусть и вечер воскресенья, это точно не вечер тусовок. Её, конечно, там не было. Я навестила этот бар в среду, выискивая её в толпе до двенадцати ночи. Безрезультатно. И, наконец, я пришла туда в субботу, она была там с друзьями. В основном сидела за столом, вставая только чтобы купить ещё выпивки или направиться к туалету. Я пила немного, весь вечер исследуя её взглядом и это не осталось незамеченным, она видела. Всю следующую неделю я думала лишь о ней. В школе, дома, на курсах. Она не давала мне покоя, её образ преследовал меня везде, я искала её в каждом прохожем. Она снилась мне, то невинная как ангел, то развратная как демон. Я ждала конца недели с дрожью и мурашками, и лишь одна мысль, что снова увижу её, заставляла моё сердце выпрыгивать из грудной клетки. Я не думала, что мои желания на её счет могут сбыться, она казалась мне по-настоящему неприступной. Богиней, на которую можно лишь смотреть, которая ни за что не снизойдёт до меня. Но она сидит рядом со мной, на заднем сиденье такси, изредка соприкасаясь своей коленкой с моей и смотрит в окно на пустые улицы спальных районов.***
Она жила в маленькой квартирке на 7 этаже. Из-за открытых окон в ней было свежо, даже холодно. Мы молча разувались в темной прихожей, не знаю была ли она спокойна, но моё сердце билось уже где-то в глотке. — Моя спальня вот здесь, — Дженни указала куда-то влево, а сама ушла в противоположном направлении. Я зашла в комнату, села на кровать и ждала, из-за темноты я не могла разглядеть обстановку, да мне и не хотелось ничего разглядывать, лишь бы Дженни быстрее вернулась. Она вошла в комнату и дала мне стакан воды, после того как я попила, она забрала его из моих рук, поставила куда-то и притянула к себе.***
Она целовала меня, засасывала сначала нижнюю, затем верхнюю губу, постепенно углубляя поцелуй, переплетая наши языки, она сводила меня с ума, пробуждала во мне демонов. Всё, что мне оставалось, это исследовать её талию, лопатки, плечи, на наличие несовершенств, чего-то человеческого, чего-то, что покажет, что это не моя больная фантазия, но она была совершенна, и мне нужно было смириться, что сегодняшняя ночь, вероятно, мне снится, и, что прямо сейчас я валяюсь в кровати своей подруги, которая забрала меня пьянющую в хлам из бара. Дженни в свою очередь вела своими ладонями по моим бёдрам, сжимая мои ягодицы, становясь напористее в поцелуе. Оторвавшись от моих губ, она стянула с меня футболку и начала целовать мою шею. Вылизывала её, оставляла засосы, затем она повела языком к моей груди, параллельно расстёгивая лифчик. Я старалась не повиснуть от удовольствия тряпичной куклой в её руках, когда она начала посасывать-покусывать мои соски. Из моего рта вырвался характерный стон, наслаждение поглотило меня, я и не могла представить, что может быть так хорошо. Перестав вылизывать мои соски, она своим тягучим, обволакивающим голосом, горяче прошептала мне: «Раздень меня.» Дрожащими руками я расстёгивала молнию её чёрного обтягивающего платья, оглаживала её оголившиеся плечи, грудь, плоский живот, бедра. — Нравится? — Безумно. — Тебе повезло, что ты такая притягательная, Джису. Сегодня это твоё. После этих слов, она взяла меня за руку и повела к кровати. Я всё ещё была в своих чёрных джинсовых шортах, и перед тем как положить меня на постель, она сняла их вместе с бельём. Мне было неловко, даже сквозь алкоголь, я чувствовала накатывающее смущение. — Не стесняйся, леди. У тебя потрясающее тело. — сказав это, она начала целовать мои ключицы, живот, медленно опускаясь. И чем ниже она спускалась, тем сильнее билось моё сердце. Она гладила своими руками моё тело, мяла мою грудь, и я чувствовала табачно-вишнёвый запах её рук. Пока она целовала внутреннюю часть моего бедра, я пыталась сосредоточиться лишь на этом запахе. Думаю, именно так пахнут руки у дьявола. Я почувствовала её язык у себя между ног, сначала осторожный, но с каждым движением, сильнее вылизывающий мой клитор. Стоны и её имя вырывались из моего рта с периодичностью в секунду. Она продолжала вытворять какие-то невероятные вещи с моей вагиной, и, кажется, я потеряла связь с реальностью. Закрывая глаза, на обратной стороне век, я видела безумный танец звёзд-вспышек, а открывая, наворачивались слёзы от удовольствия. Я металась по простыням, уже крича её имя. Вдруг моё тело пронзила дрожь, она нарастала, разливалась во мне волнами, достигла пика, и постепенно утихала. — Джису, ты такая вкусная, — она оторвалась, поднесла к моему рту два пальца, — лижи, киса. Я начала их лизать, сосать, смачивая слюной, смотря ей в глаза. Она кусала свои губы и улыбалась. Мне хотелось тоже сделать ей хорошо, хотелось тоже почувствовать её вкус. Закончив вылизывать её пальцы, я потянулась к её лифчику. — Подожди, подожди, Джису, ещё рано. Сначала ты, — она ухмыльнулась, попросила облизнуть пальцы в последний раз, а потом начала вводить их в меня. Двигала ими сначала медленно, постепенно наращивая темп, затем она добавила ещё один палец, одновременно с этим она исследовала языком мой живот, грудь, разукрашивала мою шею и ключицы засосами, целовала меня, а я стонала и водила руками по ее телу, наконец расстегнула ее лифчик, задрала его и начала сжимать её соски. Не знаю что она думала о моих жалких попытках проявить себя. Я снова начала ощущать ту дрожь, снова кричала ее имя, и просила чтобы она двигала пальцами быстрее. Поняв, что я уже всё, она вытащила из меня свои пальцы, сняла свой расстёгнутый лифчик и легла рядом со мной, тяжело дыша. — Как тебе? — Э-это было невероятно. — Очень рада, что тебе понравилось. — Я…я могу, то есть, мне можно, эм, я бы хотела… — Хочешь попробовать меня, Джису? — М, да. Я сказала это и повернулась к ней всем телом, обняла ее одной рукой, начала целовать. Мне кажется я была слишком нежной, но по-другому я не могла, в моих руках было сокровище, та кому я поклоняюсь, та кому я готова отдать себя без остатка. Я делала все неумело и слышала тихие смешки сверху, она гладила меня по голове, как бы говоря: «Ничего моя маленькая девственница, ты ещё научишься.» Я оставила ей засос на тазобедренной косточке, чтобы это было только для неё и на шее в надежде, что увидев, люди, поймут, что она не свободна. И пусть она на самом деле свободна, пусть никто никому ничего не обещал, пусть это, возможно, наш первый и последний раз, но хотя бы какое-то время на ней останутся следы меня, следы нашей ночи.