Я не хочу, чтобы ты умирал

- Сару… Ята стоял на коленях перед распростертым на асфальте телом. Небесно-синяя форма Скипетра-4 изменила свой цвет на бурый, темные волосы слиплись от крови, очки были разбиты в дребезги, и их осколки поблескивали в свете луны, а окровавленная сабля валялась неподалеку. Алое пятно медленно растекалось по земле, принимая пугающие размеры. Фушими хрипло дышал – пробитое легкое выпускало почти весь воздух, даже не смотря на то, что Сарухико сейчас зажимал рану рукой. Каким-то седьмым чувством парень понимал, что это конец. Конец для него, для его жизни, для всего. Не сказать, что брюнет очень боялся умереть, нет. Он даже страха не чувствовал: лишь легкое разочарование, что все закончится вот так нелепо, и счастье. Сарухико был счастлив, что в этот момент он видит рядом с собой именно Яту, его рыжего Яту, который так не любит свое имя, который так ненавидит самого Фушими. Но член Скипетра-4 знал, что это не так. Знал, иначе почему этот ненавистник сейчас сидел над ним с мокрым от слез лицом? - Сару…хи…ко... Зачем? – сквозь слезы тихо прошептал Мисаки. Он и сам не мог понять, почему голос так дрожит, а на душе так больно. Странно, но до этого момента Ята искренне думал, что его ненависть к Фушими настоящая. Ведь он предал. Предал его, ХОМРУ, Микото-сана. Мисаки всегда говорил, что ненавидит Сарухико, что хочет, чтобы тот умер, но теперь… теперь рыжий понимал: смерть его друга, хоть и бывшего, - это последнее, чего он желает. Он уже привык к их вражде, к тому, как брюнет протяжно растягивает его имя и называет его «девственник». Наверное, ему это даже нравилось. И теперь… Теперь, если Сарухико умрет, то Мисаки лишится очень-очень важной части его жизни. Почему…? Почему так больно жжет сердце? Почему руки судорожно сжимаются в кулаки? Почему-почему-почему?! Тысячи «почему» и ни одного ответа. В голове осталось лишь одно имя. - Сарухико… - еще раз прошептал Ята. На него посмотрели синие глаза. Фушими нравились те моменты, когда рыжий произносил его имя. Это внушало слабую надежду. Брюнет нашел в себе силы улыбнуться и протянуть руку к лицу Мисаки. Легкое касание ледяных пальцев скулы, а за тем и губ парня, вздрог, смущение. Ята до боли прикусил губу, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. - Какой же…ты…милый… Мисаки… - голос Сарухико звучал так же хрипло, как и его дыхание.- Милый… Рука брюнета скользнула к вороту, притягивая Яту ближе, заставляя того уткнуться ему в плечо. Тот послушно подчинился, осторожно прижимаясь к раненому, чтобы не причинить ему лишней боли. Фушими же в данный момент интересовало совсем другое. Приподнявшись на локте, он оттянул ворот кофты Мисаки, оголяя его правое плечо. Вот она, тонкая белая полоска шрама, что оставил ему Сарухико, когда они сражались во дворе школы Асинака. Этот шрам всегда будет напоминать Мисаки о нем. Это его метка, показывающая, что рыжий принадлежит только ему, Фушими. - Ми…са…ки… - почти по слогам позвал Сару. На него посмотрели заплаканные янтарные глаза. – Ты только…мой… Мисаки. Слышишь? Только…мой… Лицо рыжего залила краска, сердце забилось чаще. - Что? – слабо переспросил он. - Мой, - прошептал Фушими, закрывая глаза. Рука, все еще державшая ворот Яты, разжалась, падая брюнету на грудь. Сердце стукнуло свой последний раз и замерло. - Сару… Сару, нет! Не надо! – Мисаки встряхнул бездыханное тело. – Пожалуйста, Сару! Пожалуйста… Сдерживаемые рыдания все-таки хлынули наружу. Ята почти завывал, прижимая к себе Сарухико, словно любимую с детства игрушку. Где-то внутри парень все еще надеялся, что брюнет вот-вот очнется, и вся эта ситуация окажется шуткой. Просто глупой шуткой Фушими. Рыжий еще раз взглянул на лицо Сару. Бледный, словно мел, с застывшей улыбкой на губах. - Сарухико… Я ненавижу тебя, - сквозь слезы прошептал парень, еще крепче прижимая тело к себе. Кофта уже давно пропиталась кровью, но Мисаки было все равно. – Ненавижу! Ты… Тупая обезьяна! Я хочу, чтобы ты был жив….