Призраки иного мира

Глядя на своего противника (горчичного цвета пегаса в силовой броне), я испытал чувство дежавю. Ранее я уже был в похожей ситуации, только моим противником был специально обученный для борьбы с одержимыми ночной пегас, гулифицированный в кантерлотского гуля. Теперь мне придётся сразиться с "пегасом-обыкновенным", вот только в данном случае, Прайд (https://vignette.wikia.nocookie.net/falloutequestria/images/7/75/Pride_by_geekladd-d69qfl0.png/revision/latest?cb=20140202165703&path-prefix=ru) для меня не менее опасен, чем покойный Лаенхарт. В прошлом, ведя бой против "Ночного Гвардейца", я, как ни странно, имел множество преимуществ. Мы оба были вооружены лишь холодным оружием, пещера Спайка была вся в холодной дымке, а я лечусь от холода, к тому же, моя броня была даже эффективней защиты противника. Последнее было наиболее важно - пусть даже Лаенхарт и нашёл в ней слабые места, но бронежилет из драконьей кожи сочетал превосходную защиту с лёгкостью и гибкостью. В другом мире даже есть поговорка: "Жилет - лучше для мужчины нет" - в мире разумных копытных эта фраза также актуальна. На этом фоне то, что моя регенерация уступала аналогичной способности кантерлотского гуля, оказалось не критично, и это не говоря о способности ночного пегаса к полёту. В итоге - "Рыцарь Ада" отправился в Ад. Теперь всё по-другому - вместо броника на мне белый халат и сумки с инструментами, а оружия нет вообще. К тому же, несмотря на высоту, в облачном помещении погодной фабрики было совсем не холодно. Парадокс в том, что мы как раз находимся в "Лаборатории Зимы", вот только вряд ли я сейчас найду здесь работающую морозильную камеру, а значит, быстро восстановиться не получится. Копытные не настолько тупы, чтобы устраивать засаду на того, кто лечится от холода, в помещении с морозильниками, и уж точно Прайд не вышел бы против меня, не зная своих преимуществ и моих слабостей. Будучи закованным в силовую броню, для безоружного противника он был практически неуязвим. Хотя, пегас был без шлема (обзор он поставил выше защищённости), но данная уязвимость была весьма условной. Ранее Прайд ловко одолел меня в рукопашной и, накачав ядом мантикоры, сыграл мной в ящик. Сейчас, когда замки этого ящика повреждены, он наверняка решил обездвижить меня другим способом - что-то подсказывало, что это будут многочисленные переломы. Тем не менее, я не собирался просто так позволить себя отмудохать. После встречи со Спайком мне не страшен сам черт и у уж тем более какой-то пернатый копытный в броне, но без шлема. Последний нюанс заставил меня вспомнить "суповаринов", которые по мифологии мира Warhammer также шли в бой с открытой головой, вот только данный пафос работает только в данном мире технофентези. В реальном бою никакие возгласы "За Императора!" не уберегут от девяти граммов свинца или случайного осколка, а в моём случае нечем было метать свинец и тем более распространять взрывную волну и осколки. Прайд всё это понимал и помнил, как он без серьёзных усилий совсем недавно смог меня "упаковать", и в данный момент, стоя вертикально (помогая крыльями), стучал передними копытами провоцируя меня на атаку. Он собирался повторить свой прошлый успешный опыт, а вот я не знал, что делать - нападать или позволить Прайду напасть первым? Как ни странно, на моё решение повлияли зрители. Закованные в кандалы пегасы из СНС, что находились с нами в одном помещении, не упустили возможности обозначить свою сторону конфликта. С их стороны стали слышаться различные возгласы: "За майора! За СНС!", "Грей, вломи ему!", "Отправь Прайда на Райские Луга!" и прочие в таком духе. Разве я мог проигнорировать такую поддержку? - риторический вопрос. Прайд же решил подпортить данную поддерживающую атмосферу: — Будешь весь в гипсе и есть через трубочку! Сейчас я из тебя буду инвалида делать! — Да, мне бы льготы не помешали, - ответил в шуточной манере. Почувствовав в себе "геройский дух", я выпрыгнул из-за своего укрытия. Прайда атаковал также в прыжке, выставив правую заднюю. Мне казалось, что такого удара (в стиле Гонконгских боевиков) противник не ожидает, а если и нет, то не сможет парировать, и я хотя бы смогу сбить его на облачный пол. Прайд действительно не стал его парировать, он просто зажал мою ногу, и, невысоко взлетев, далее с силой отбросил мою конечность. Я, что ожидаемо, потерял равновесие и, упав на спину, рассмотрел, как пегас в силовой броне поднялся ещё чуть выше. Далее Прайд резко сложил крылья и, выставив своё закованное в броню копытце, камнем стал падать прямо на меня. Время в ту секунду не замедлялось, но моя реакция оказалась молниеносной - перекат влево, и Прайд падает на облачный пол, где ранее была моя туша. Далее короткая лежачая сцепка, в течение которой я отчаянно пытался прислонить своё копытце к голове пегаса, чтобы, применив ауру превратить мозг Прайда в кашу. Тот отчаянно уклонялся, попутно отбиваясь всеми четырьмя и своим скорпионьим клинком на хвосте. Последнее было особенно неприятно, и дело не в яде мантикоры, к действию которого я уже привык, - сами уколы были болезненны. Мы так пролежали секунд пять, но за это время Прайд так исколол мне зад, что ощущение было, будто я сел на дикобраза. В итоге, данная лежачая перепалка закончилась тем, что я, в нетипичной для себя манере, провёл по пегасу лягающий удар, при этом не вставая с пола. Это было даже не столько лягание, сколько толкание (удар пришёлся по броне и не нанёс пегасу вреда) - я, будучи более лёгким (пегас был в тяжёлой броне), просто оттолкнулся и проскользил по полу. Пользуясь секундной передышкой, я резко встал на ноги и уже собирался развернуться, но, похоже, Прайду, с его дополнительной парой конечностей (крыльев) на то, чтобы встать, нужно даже меньше секунды. У копытных с их большими глазами периферийное зрение гораздо шире, чем у людей, и я, будучи в шкуре местного обитателя, не раз в этом убеждался. Также убедился и в том, что затылочная зона так и осталась слепой, но это легко исправлялось небольшим поворотом головы. Вот и в этот раз, слегка повернув голову, я увидел, что находящийся позади меня пегас уже на ногах, точнее - на крыльях. Паря в сантиметре над полом, Прайд резко подлетел прямо ко мне. Тут бы мне применить классическое у местных лягание, вот только я был не местный и привык драться по-другому - стоя прямо и не поворачиваясь к врагу спиной (хотя сейчас враг как раз был позади). У местных принято совсем наоборот - стоять на всех четырёх и задом к противнику - лягающий удар считался наиболее опасным, а в случае чего, будучи кормой к врагу, легче убежать. К сожалению, я не мог думать как местные, даже будучи в шкуре земного пони, и, похоже, на этом и состоял расчёт Прайда, который полностью оправдался. Мгновение, и моя исколотая задняя часть оказывается в крепких объятиях. Далее наблюдаю, резкий набор высоты, а после короткий полёт к какому-то лабораторному столу с колбами. Ещё секунда, и Прайд с силой меня роняет прямо на этот стол. От такого удара оказались разбиты не только колбы и пробирки - белая столешница (судя по всему мраморная) также не выдержала удара моей тушей и разломилась на множество осколков. Будучи весь в стекле и мраморной крошке, я всё же не растерялся и решил ответить Прайду. Пока он не нанёс очередного удара и не улетел, я зажал в ауре прозрачные осколки, а после резко перевернулся на спину, одновременно швыряя в глаза пегаса стеклянные крошки. Далее, надеясь, что противник обескуражен, резко встав, бросился в «рукопашную», но расчёт не оправдался – противник не ослеп и дал мне жёсткий отпор. — Ах ты пиздёныш блять! – произнёс пегас, с азартом отбивая мне рёбра, после того, как парировал мою атаку. Отбивание моей туши было не долгим - пегас решил, что будет лучше снова «обняться» и, подняв меня в воздух, сделать мёртвую петлю с последующим сбросом на облачный пол. Увы, даже кошки не всегда падают на лапы, чего уж говорить о земных пони – жёсткая посадка на спину была болезненна, а от сотрясения одна из моих сумок раскрылась, рассыпав по полу гаечные ключи. После произошедшего моя поддержка затихла, и Виндшир решил поддержать своего брата: — Отлично, братан! – радость в голосе пегаса звучала так искренне. — Только не убей – он нужен живым! Прайд на данную поддержку вообще не реагировал и, взяв меня копытами за горло (звучит странно, но он действительно это сделал), далее невысоко взлетел и злобно крича (его исцарапанная стеклом горчичного цвета морда тоже выглядела злобно) полетел прямо вместе со мной. В процессе полёта я, мерзко хрипя, пытался освободить свою гортань, и, может, у меня бы это получилось, вот только полёт был не долог. Две секунды, и я спиной ощущаю железное препятствие, им оказался угол верха шкафа. Препятствие меня не остановило, да и Прайд придал толчок, после которого отпустил мою шею. Как произошёл обратный кувырок, я не помнил. Помнил, что после него оказался лежащим на пузе с вывернутой правой передней. — Так его, здоровяк! – прокричал Виндшир. Вообще-то не думаю, что его брат был крупнее и сильнее меня, но силовая броня не просто так называется силовой и, будучи в неё экипирован, пегас Прайд был сильнее и крупнее любого земного пони. Всё ещё лёжа на полу, я заметил, что шкаф, через который меня перебросили, был на ножках, и просвет был вполне достаточным, чтобы через него протиснулся. Сделав данное открытие, я, не тратя времени, чтобы вправить вывих, шевеля всеми тремя, быстро заполз под шкаф. — Он под шкафом! – прокричал Виндшир. — Прячется как радтаракан! Из высказывания брата Прайда можно было сделать вывод, что сам Прайд, перелетев через шкаф, был удивлён, не обнаружив там моей туши. Теперь, когда эта тайна была раскрыта, он наверняка перевернёт железный ящик на ножках, и избиение продолжится. Сделав данный вывод, я не стал задерживаться и (думая про себя: "таракан попался зубастый") с той же ранее набранной скоростью, пополз в направлении лежащих гаечных ключей – нужно было хоть какое-то оружие. Версия, что Прайд перевернёт шкаф, подтвердилась, но шкаф был не очень высоким, а я даже на трёх ногах полз достаточно быстро, чтобы избежать участи быть придавленным железным ящиком. Однако вооружиться гаечным ключом было не суждено – Прайд, паря над полом, заметил, куда я ползу. — Серый уёбок! – произнёс пегас. — Отъебись, ошибка природы, - я уже понял, что мой план раскрыли, так что решил сопротивляться хотя бы словесно. Судя по тому, каким голосом я это произнёс – это звучало просто жалко. Также на образ работало то, что, ползая по полу, я оставлял за собой кровавый след. Данная полоса быстро исчезала (аномальная кровь не задерживалась в облаках) но всё равно было заметно. Тем не менее, я всё же потянулся к ключу на 32 и даже почти дотянулся, вот только прежде чем я успел зажать его аурой, пегас это пресек, наступив мне прямо на сочленение, на ту часть, где у людей внизу запястье (или просто пястье - не знаю, как это называется у копытных). Наступил довольно сильно – по ощущениям давление было на грани того, чтобы раздробить кость. Прайда это веселило, однако его смех не был слышен из-за моего крика. Однако я, уже привыкший к «острым ощущениям», был в сознании и здравом уме, так что, понимая, что моя левая-передняя сейчас зафиксирована, решил действовать другой передней опорной конечностью - той, которая была вывихнута. Собрав все силы, я применил ауру на правом копытце и утопил то в облачном полу, а далее изменил ауру на ту, используя которую я мог ходить и не по специальным облакам – на это ушла секунда. Следующую секунду я проделал то же самое, но уже на той конечности которую сейчас пытались раздробить. Эффект не заставил себя ждать – конечность тут же утопилась в облако, в то время как пегас так и остался стоять на белом полу. Далее я резко встаю «на корточки» и зажатым в вывихнутой ноге куском облачного пола бью Прайда прямо по чайнику. Удар был не сильный и нанесён был плашмя (конечность вывихнута, так что точность была невысока), к тому же облако само по себе не было тяжёлым, но всё же добился чего хотел. Получив твёрдым облаком по голове, Прайд на секунду потерял концентрацию, но мне и этого было достаточно, чтобы встать прямо, одновременно вправив вывих. Далее пегас пришёл в себя и расправил крылья, чтобы взлететь, но я не дал ему шанса и бросился на пернатого с «обнимашками». Повалив того на спину, далее нанес удар лбом ему по носу, но Прайд не растерялся и, используя крылья, резко перевернулся – теперь уже он был сверху, однако его радость была не долгой. Будучи снизу, я понимал, что далее Прайд просто встанет на дыбы, а после в резком падении раскроит мне череп. Конечно, в таком случае приказ Селестии не был бы выполнен, однако Прайд был больше рад выполнить приказ Мелкопипки. Чтобы избежать этого, я ранее вывихнутой конечностью схватил переднюю левую пегаса и, используя её как опору, приподнял свою тушку. Прайд, судя по выражению морды, удивился такому действию, но от идеи раскроить мне череп не отказался. Он уже успел приподнять закованное в броню свободное копытце, но я его опередил, выставив своё в окружении прозрачной ауры. Естественно, пегас это заметил и отвёл мою атаку, однако я не прекратил наступать. Пользуясь тем, что противник обескуражен, и к тому же стоит на трёх ногах (одна из них в моей фиксации), я совершил очередной переворот, чтобы оказаться сверху. Далее наношу хук справа, но пегас ставит блок, одновременно уводя свою горчичную морду от моей ауры, но это ему не помогло. Не убирая правое копытце, я далее нанёс удар левой передней опорной конечностью, который Прайд также успешно остановил блоком, вот только голову он не увел, опасаясь ауры у своей морды. Прозрачная аура у моего левого копытца прошла по касательной к височной части черепа пегаса, но и этого было достаточно – белок правого глаза Прайда вдруг резко налился кровью (у меня глаз был такого же цвета, когда мне провели лоботомию), его сопротивление пропало, а выражение морды застыло в злобной гримасе. Похоже, я победил, причём, бой можно было назвать коротким. Коротким в сравнении с тем, как я бился против Лаенхарта, но не это меня удивило. Мне казалось, что чтобы победить Прайда, мне придётся его, как минимум, утопить его в радужной жидкости или бросить в дробилку. Вот только драка была не в помещении с чанами и не в цехе с дробилкой, а в нерабочей «Лаборатории Зимы», в которой не было ничего, кроме сломанной «снежной машины», нескольких столов и шкафов. В итоге, я и мой противник, всё же использовали особенности местности – Прайд разбил мной стол и пытался придавить шкафом, я же сделал ставку на облака. Закончить мысль я так и не смог – меня прервал знакомый голос с деревенским акцентом: — Брат?!! – Виндшир прокричал каким-то петушачим голосом. — Ты - блядский уёбок, убил моего брата!!! - судя по тому, что голос приближался, другой пегас решил действовать не только словами. Приближение Виндшира было мной замечено ещё до того как я встал с тела пегаса в силовой броне. У пони широкое боковое зрение, и именно благодаря этой особенности я уберёг свою затылочную часть головы. Падаю мордой в пол, и надо мной со свистом пронёсся какой-то металлический предмет, далее кувырок с последующей постановкой на ноги, и я уже стою физиономией в сторону противника. Будучи светло-коричневой расцветки, Виндшир всё же был похож на своих братьев (Каламити, Прайда, Отема) но габаритно им несколько уступал. Может, мне это показалось из-за того, что ранее я бился с крупным пегасом (да ещё тот был в силовой броне), но всё же Виндшир не выглядел как сильный боец. Он был как самый обычный пегас, и только то, что он был в форме офицера Анклава (но с другими шевронами – на них было изображено солнце с лежащим в его диске полумесяцем) выдавало в нём местного военного (https://vignette.wikia.nocookie.net/falloutequestria/images/3/3d/Windsheer_by_geekladd-d6a14l4.png/revision/latest/scale-to-width-down/1000?cb=20140421170850&path-prefix=ru). Дополняло данный образ импровизированное оружие, которым пегас собирался переломать мне кости – видок у него был жутковат. Ранее я тянулся к гаечному ключу на 32, но для какой гайки был предназначен тот огромный «двуручный» ключ Виндшира, я даже не рискнул бы предположить. После, вспоминая произошедшее, я представил, что гайки для такого огромного ключа должны использоваться разве что в конструкции мостовых переправ. Понятия не имею, для чего такой инструмент понадобился на погодной фабрике, но если Виндшир нанесёт таким ключом по мне хотя бы один удачный удар, то переломы и внутренние кровотечения гарантированы. Похоже, пегас на это и рассчитывал и заранее приберег такой инструмент, чтобы после того, как Прайд меня отмудохает, нанести два контрольных удара по конечностям. Вначале по задним – чтоб не бегал, потом по передним – чтоб дров не наломал, а далее в ящик и к Селестии. Теперь, когда я сократил пернатую семейку, Виндшир решил данным ключом меня просто забить – тоже нерадостная перспектива. — Майор Долбаёб! – прокричал Виндшир, паря над полом, параллельно размахивая ключом, пытаясь задеть мою уклоняющуюся тушу. — Хлебало завали! – я не заметил, что произнёс это на русском. Виндшир не собирался замолкать и всё усиливал напор. Мне было всё сложнее уклоняться, так что я стал искать момент, чтобы прихватить оружие противника, вот только пегас решил действовать не только гаечным ключом. Злобно крича, он всё же смог задеть меня чуть выше «колена», а после пернатый резко рванул прямо на меня. Я в тот момент стоял прямо и не удержал равновесие, так что, повалив меня на спину, Виндшир не упустил момента, чтобы ключом надавить мне на горло и параллельно высказать, почему я не должен был убивать Прайда. — Я любил своего брата! – пегас кричал, одновременно давя ручкой ключа мне на горло. — Он был хорошим пегасом! Самым добрым из нашей семьи! - учитывая, что из книги Мелкопипки я знал, что именно Прайд выжег Каламити его метку, то в доброту горчичного совершенно не верилось. — Какой нужно быть кучей экскрементов, чтобы даже ему желать гибели?! Далее Виндшир усилил давление, сократив мне приток кислорода. Вообще-то ранее, в перепалке с Прайдом, я уже был в подобной ситуации, но в этот раз решил освободиться не путём переката. Мне показалось, что раз Виндшир без силовой брони, а земные пони считаются более физически сильными, то разумней будет, вместо кувырков, просто начать с силой толкать ключ. Решение себя оправдало – взявшись передними за железку, я начал отодвигать ту от своей шеи. Конечно, то удушение не довело меня до кислородного голодания, но всё равно вдох был приятен. Виндшир на своей физиономии изобразил гамму эмоций, одной из которых было и осознание собственной глупости, что он не предусмотрел такой вариант развития событий. Тот момент можно было назвать неловким: я был лежащим и придавленным, Виндшир был формально в лучшем положении, но он понимал, что проигрывает, и если даст слабину, то я не упущу шанса. От всей этой неловкости пегас даже замолчал, так что уже я решил подать голос: — Да нихуя я не хотел убивать этого «Капитана Заебана»! Это он на меня напал так же как ты и все те, кем манипулируют Селестия с Мелкодрянью! На пегаса сказанное не произвело никакого эффекта, но другого я и не ожидал, так что, говоря, параллельно представлял свои дальнейшие действия, которые успешно исполнил. После упоминания Мелкопипки я, собрав все силы в правой «руке», далее совершил резкий толчок, от которого рабочая часть ключа резко пошла в направлении светло-коричневой морды. Далее, после столкновения ключа с мордой Виндшира, собирался просто воспользоваться его замешательством и вдарить пегаса по морде копытом, но тот неожиданно резко поднялся в воздух. Куда-то улетать он не собирался (его полет, по сути, был просто высоким прыжком) и ещё до того, как я поднялся, Виндшир начал камнем падать вниз, держа ключ над головой. От участи расколотого черепа меня спасла реакция в сочетании с правым кувырком. Далее встаю на ноги, а Виндшир замахнувшись железкой, снова идёт в атаку. Однако в этот раз я не стал уклоняться и, идя навстречу пегасу, останавливаю удар, поставив блок в месте, где находится примерно центр ручки – по правилу рычага там находится точка равновесия силы. Расчёт оправдался – удар был остановлен. Далее, удерживая ключ, провожу несколько манипуляций (переворачиваю железку) передними копытцами параллельно с заходом противнику за спину. Виндшир не собирался отпускать инструмент, так что итогом моих действий стало то, что я с хрустом сломал (в районе локтя, то есть колена) его переднюю правую ногу. Крик боли не заставил себя ждать, но противник так и не впал в болевой шок, и уже сам в правом кувырке уклонился от моего удара ключом, нацеленного на его затылок. Далее пегас предсказуемо попытался улететь, но одновременно с взмахами крыльев он развернулся в мою сторону. Пернатый не собирался терять меня из виду, но эта предусмотрительность ему не помогла. Я не стал проводить ключом предсказуемые размашистые удары, от которых можно уклониться, вместо этого выставил ключ перед собой на уровне пояса, направив его рабочую часть в сторону противника и слегка вверх. Далее разбегаюсь и произвожу удар как крестьянскими вилами, точнее как винтовкой со штыком, хотя результат данной атаки больше походил на то, как ухватом захватывают горшок-чугунок, только вместо ухвата был большой гаечный ключ, а вместо чугунка - шея пегаса. Но на этом я не остановился и продолжил движение, несмотря на хрип и отчаянные взмахи крыльев пернатого. Пробежка была недолгой и окончилась, когда спина Виндшира упёрлась в облачную стену. Вид прижатого к стене трепыхающегося пернатого копытного был просто непередаваем – Виндшир, хрипя, пытался шевелить прижатыми крыльями, бил не сломанной передней ногой по ключу, задними ногами пытался пинаться, но у гаечного ключа была очень длинная ручка. В тот момент этот представитель пегасов мне почему-то напомнил насекомых (хотя он был не в силовой броне, которая имеет насекомовидные черты), которых прикалывают иголкой. Если бы членистоногих до этого не травили ацетоном, то в момент, когда они находятся в приколотом положении, они выглядели бы именно так – трепыхающимися, угрожающими и одновременно беспомощными. Вот и Виндшир выглядел также, будучи прижат железкой за горло к облачной стене, так что я не удержался и дополнил образ не очень остроумной фразой: «Тебе хана, мудила». Фраза была произнесена на русском, но, думаю, пегас понял её и без перевода. Может, это стало его стимулом к дальнейшим действиям, но, думаю, что я подсказал ему идею, ещё когда утопил своё прижатое Прайдом копытце в облачный пол. Дослушав фразу на русском, пегас вдруг резко перестал хрипеть и трепыхаться, но это не от потери сознания – шея у копытного была толстой, но не настолько, чтобы ключ обхватил её до перекрытия воздуха. Я понял, что пегас что-то задумал, и вскоре увидел, как копытный буквально утонул в облачной стене. Вообще-то мог догадаться – пегасы, помимо ходьбы, могут делать и другие манипуляции с облаками, даже если они специально созданы быть твёрдыми как бетон. К тому же, ранее пернатые уже прятались в облачных стенах (а Прайд в потолке), когда устраивали на нас засаду - удивляться нечему. В итоге: Прайд мёртв. У Виндшира перелом, который не лечится просто склянкой с зельем, так что можно не опасаться, что он вернётся. Я, всё же избежал плена, и, хотя весь помят и исколот, но ещё жив и боеспособен. Полковник Отем всё ещё в плену, так же как и прибывшие вместе с ним бойцы СНС, а другая часть нашего Сопротивления ведёт неравный бой с прорвой наёмников-головорезов и предателей из пегасов. — Майор Грей! – крик пленной пегаски прервал мою мысль. — Сзади! Данное предупреждение быстро разогнало мои мысли насчёт предварительных итогов и заставило буквально на автомате совершить левый кувырок с последующим разворотом. Замахнувшись огромным гаечным ключом, я ожидал увидеть какого-нибудь подкравшегося вражеского пегаса, может, вернувшегося Виндшира, даже Лира меня бы не удивила (эта единорожка любит подкрадываться незаметно), но никак не это. В общем - ко мне не подкрадывались, но от этого вид стоящего на ногах Прайда был не менее жутким - я думал, что он сдох. Похоже, моя аура проникла недостаточно глубоко, а может, у этого горчичного пегаса просто мало мозгов. Это не имеет значения, нужно доделать начатое. Виндшир зря обвинял меня в убийстве своего брата, но это легко исправить. В тот момент пегас в силовой броне не пытался взлететь или бежать, а просто стоял, смотря в пол. Похоже, он был обескуражен, и пока он не вышел из этого состояния, я решил не терять драгоценные секунды и, взяв ключ поудобней, быстрым шагом направился к пегасу. Далее, подойдя на расстояние удара, провожу широкий замах и резко опускаю рабочую часть ключа на череп пернатого копытного, но железка не достигла своей цели. Ещё до момента, когда я начал совершать удар Прайд заметил (у копытных широкий угол обзора) моё присутствие и начал поворачивать взгляд в мою сторону. Вид его морды заставил меня резко отказаться от своего намерения - железо лишь слегка задело лобовую часть черепа пернатого. Выражение морды Прайда можно было кратко описать как - "глаза стеклянные, нос керамический". Его налитая кровью правая "фара" теперь смотрела куда-то вверх, в то время как левый глаз смотрел на меня с каким-то детским любопытством. Как будто этого мало, физиономию копытного дополняла очень странная улыбка, не как у Моны Лизы, но всё равно странная. Похоже, проведя аурой сквозь голову Прайда, я всё же не смог нанести фатальных повреждений, но повредил его думалку достаточно сильно, чтобы превратить разумного копытного в тупое животное. Иначе я не знаю, почему он до этого пытался меня искалечить, а теперь смотрит на меня глупым, но добрым взглядом. Теперь у меня есть выбор: доделать начатое, избавив Прайда от "страданий", либо оставить всё как есть, так как теперь этот летающий амбал абсолютно безобиден. Выбор был не из лёгких. Просто не описать словами, как я ненавидел эту горчичного цвета летучую смерть, но теперь, глядя на него, я задавался вопросом: можно ли будет считать удар по его черепной коробке за акт милосердия? Решил, что всё же нет, к тому же, я не могу просто так раскроить череп неагрессивному аутисту, даже если до этого, будучи в здравом уме, он пытался проделать со мной то же самое. Так что, поддавшись своей "нерациональной стороне", я ограничился лишь тем, что снял с головы Прайда гарнитуру (пегас после этого улыбнулся шире и начал смешно шевелить ушами - мне тоже нравились подвижные уши), а после, подняв его левое крыло, забрал и крепившуюся к броне рацию и кольцо с двумя ключами. Пленные пегасы отнюдь не были рады такому решению и всячески выражали своё удивление: "Майор Грей - чего вы ждёте? Полковник приказывал его ликвидировать. Он пока не в себе, но может очнуться - не надо медлить." - лишь некоторые цитаты. Тем не менее, я сделал выбор, и пока пегас с удивлением смотрел на свои распахнутые крылья,. я, закрепив рацию на ремешке сумки с противогазом, надел гарнитуру и с ключами побежал к пленным пегасам из СНС. Понятия не имел, что те ключи отпирают, хотя был уверен, что один из них от навесного замка, который вешали на мой (то есть Голда) ящик. От чего второй ключ, я также не знал, но надеялся, что от кандалов. Также надеялся, что в этом мире замки к кандалам, так же, как и к наручникам на Земле - идентичны между собой, и к замкам от разных комплектов ключи аналогичны. Версия подтвердилась - ключ легко входил и как по маслу проворачивал замки, а освобождённые пегасы тут же начали разминать свои крылья, смотреть, не помяты ли перья, а также приводить в чувство своих товарищей. Дело в том, что на копытных яд мантикоры действовал не так как на меня, и противник, используя какой-то игломёт, ввёл данный парализатор некоторым из нашей группы в момент их задержания. Теперь они лежали, пуская слюни, пока другие пегасы били их копытами, надеясь привести в чувство. В итоге я не стал дожидаться их пробуждения, да и вообще освобождать всех, и просто оставив ключи, отдал приказ: — Слушай мою команду, - пегасы навострили уши. — Найти оружие, сгруппироваться и идти за мной. Полковник сейчас в плену - нужно его освободить или убедиться, что он мёртв. Действовать по обстановке. В случае чего, отступить к "Мстителю" и покинуть зону боевых действий. — Но...? - одна из пегасок не успела сказать свой вопрос. — Операция всё ещё продолжается, хоть и приняла негативный вариант. Выполнять. — Что делать с Прайдом? – спросил один из пегасов. На данный вопрос я решил ответить в саркастичной манере: — Возьмём его с собой на "Мститель", – судя по удивлённым мордам, копытные не поняли сарказма. — Я как раз собирался завести домашнее животное. Назову его «Прайдисос Яйцелизер», - сарказм снова оказался не понят. — Блядь, не поняли?! Оставляем как есть! Далее я, закрепив большой гаечный ключ ремнями (от сумки с противогазом) на спине, развернулся и направился к выходу из лаборатории, смотря боковым зрением, как одни пегасы приводят в чувство других, а одна из них осторожно тычет Прайда в бок гаечным ключом, тот в ответ лишь глупо улыбался. Я сделал из этой "Ацкой Гончей в теле пегаса" совершенно мирное существо - над этим даже можно посмеяться. Судя по роже Прайда, ему нравилось его нынешнее состояние. Мне же было не до улыбок - действие адреналина стало проходить, а боль ощущаться всё сильнее, так что моя походка сменилась на прихрамывающую. Похоже, для летающих я сейчас скорее обуза, но они не стали это озвучивать. Пройдя сквозь крупные двери, я прислушался к фоновым шумам и понял, что теперь бой снаружи не такой ожесточенный - стрельба стала более редкой, но не прекратилась, пожалуй, это хороший знак. Далее включаю рацию, но в гарнитуре слышу лишь неразборчивые шумы. Немного постучав по ней, я исправил эту проблему, благо, что рация уже была настроена на частоту НКР, вот только услышанное звучало совсем нерадостно. — Центр, это "Мантикора Четыре"! СНС укрепились в жилых кварталах, требуется подкрепление! — Это "Питон Шесть"! "Громовержец" продвигается вдоль развлекательной зоны! — Это блядь платформа на облачной опоре! - судя по голосу с деревенским акцентом, позывной "Центр" носил Виндшир и, будучи с переломом, он отправился командовать боем - это вызывало уважение. — Разрушьте опорное облако! — Невозможно - облако защищено множеством турелей и восстанавливается после прямых попаданий! — Блядь! Пиздохуи догадались устранить уязвимость! - секундная пауза, и Виндшир продолжил. — Вести огонь на подавление, не позволять СНС менять позиции и дожидаться приказа! Элемент смеха уже вызван! — "Центр", это "Вайт Краун", - судя по голосу и позывному, говорила Селестия. — Призрак на вашей частоте. — Вас понял, - сказал Виндшир. — Все слышали? - риторический вопрос. — Переходим на резервную, - далее слышался лишь треск. Быстро же Селестия догадалась, хотя она - разумный компьютер, покруче любого из Земных шахматных. Не нужно удивляться, что она просчитывает мои ходы наперёд, тем более такие очевидные. Однако и я могу предугадывать её действия, а тем более такие очевидные, как выход на связь и предложение о полной и безоговорочной капитуляции. По ПОНЯтным причинам капитуляция для меня неприемлема - не знаю, что со мной сделают, но уверен, что это окончится моей второй смертью, да и опыт, полученный в башне Тенпони (когда в меня забивали гвозди и гладили утюгом), был весьма болезненным. Повторять данный опыт не собирался, но выключать рацию не стал. Дело в том, что, по сути, я поставил себе целью встретиться с Селестией и задать ей много вопросов. Конечно, сейчас я не могу говорить с позиции силы, но было бы глупо только из-за этого отказываться от переговоров. — Грей Стоун, - Селестия начала с произнесения моего ненастоящего имени, — не знаю, кто ты на самом деле, но в историю нашего мира ты уже вошёл под данным именем, - может, это и кажется неуместным, но мне до сих пор голос Селестии кажется удивительно приятным. Даже когда она говорит на русском с сильным акцентом: — Я знаю, что ты слышишь меня. Неужели тебе нечего сказать? - последнее было сказано на местном английском. — Если хочешь от меня избавиться, то просто расскажи, как перенести моё сознание обратно на Землю, - я решил действовать "с места в карьер" и сразу перешёл к делу. Говорил при этом на местном. — Если бы машинные эмоции не были фальшивыми, то я бы рассмеялась. Неужели ты думаешь, что я так просто всё расскажу? - разумный компьютер сделала секундную паузу. — Хоть теперь я и не элемент честности, но буду с тобой честной. В нашем мире тебя ненавидят, и я не исключение, однако мой машинный расчёт подсказывает - ты мне нужен. — Интересно, для чего? - задал саркастично-очевидный вопрос. — Это сюрприз, но в своё время узнаешь. — Не люблю сюрпризы, и моё время закончилось ещё на Земле. — Тогда тем более, ты должен перестать сеять в нашем мире хаос и покорно сдаться. — Это вряд ли. — Тогда тебя возьмут силой. — Тоже вряд ли. — Я уже поняла, что ты не очень умён и не отличаешься красноречием, - на этом моменте Селестия изобразила в голосе усталость, — но всё же должен понимать: ты находишься в парящем среди облаков городе, откуда некуда бежать. К тому же, он окружён союзной нам наёмной армией, которая сейчас добивает ваше жалкое сопротивление. — Красноречие – это оружие женщин. Предпочитаю словам действия, да и, судя по тому, что я слышал ранее - сопротивление не такое жалкое. — Это временно. Ты этого не видишь, но сейчас в небесах ведётся ожесточённый бой, и когти у грифонов остры, так что ваш зонтик уже покрылся множеством дырок. Его уничтожение дело одного часа, если не нескольких минут. В любом случае - ты и СНС обречены, но сдавшись и приказав своим пони прекратить сопротивление, ты спасёшь много жизней. — Только среди спасённых будет больше наёмников, да и для пони из СНС спасённая жизнь окончится на эшафоте или за стенами тюрьмы. — Обещаю, что эшафота не будет, а жизнь в тюрьме всё равно лучше смерти. — Не думаю, что бойцы СНС с тобой согласятся. — Разумеется, но это так. Поверь, я прожила тысячелетия, и ещё столетие, будучи заключённой в памяти компьютера. Мне лучше всех известно, насколько ценно понятие жизни, и тем более, жизни в условиях лишения свободы. — Какая ты заботливая, - говорил с сарказмом. — Парадокс, но ты тоже, - здесь голос Селестии стал ещё более добрым. — Пожалуй, я была неправа, считая тебя абсолютным злом. Хоть ты и совершил много ужасных вещей, но всё же, тебе знакомо понятие честности и того любимого у твоей народности понятия: "Гуманизм", - последнее, произнесённое по-русски (но с акцентом) слово, придало речи особый оттенок. "Милосердие" - поповское слово, "Гуманизм" - понятие пролетариата. Селестии также были известны эти понятия - она явно была знакома с русским менталитетом и сейчас пыталась это использовать. Как она говорила: "Хорошая история, жаль с русским акцентом" - мне эта история отнюдь не казалась хорошей. Будучи на стуле в допросной (в башне Тенпони), я тоже произнёс специфичную цитату про историю: "На деле всё зависит от воли одного человека". В действительности: "зависит многое, но не всё", и этот мир отнюдь не вертится вокруг меня. По сути, моё появление является для этого мира аномалией, а сам я, если угодно, вирус, с действием которого этот мир пытается бороться. Даже не столько со мной, а с теми, кому я помогаю. Ни одна из произошедших операций не была моей инициативой, однако, принимая в них участие, я был катализатором успеха, пусть и сомнительного. Однако так не могло продолжаться вечно, и теперь, похоже, победа достанется НКР. Вопрос: какой ценой? Мне никогда не была нужна "победа любой ценой" (по крайней мере, ценой собственной жизни), чем противник обязательно воспользуется, тем более что они превосходят нас как численно, так и тактически. Сейчас всё против меня, и единственное, что я могу, так это вместе с пегасами, идя по облачным коридорам и цехам искать, где сейчас пленный полковник. Отыскав искомого пегаса, надеяться, что смогу его освободить, будучи вооружённым лишь одним, но очень большим гаечным ключом, а освободив, надеяться, что у него есть запасной план эвакуации на случай засады. Надежда - паскудное слово, а что делать? Сейчас мне остаётся только искать, попутно ведя псевдофилософский разговор об истории. Об истории настоящего и будущего, хотя нет - мне есть, что сказать о прошлом. — Чернильницу ты тоже считала заботливой? - я наигранно усмехнулся, а потом продолжил. — До поры до времени. — Да, считала, - голос Селестии стал менее добрым, — и была неправа, когда усомнилась в её мудрости. Это запретное знание - что ты ещё узнал? — Многое, - в голосе наигранное торжество. — Про других одержимых и принесённые ими знания. Про "Посланницу Звёзд" и то, как ты усомнилась в своём создателе. Про Синигра и Лората. Про исход "призраков". Про "Дерево Гармонии" и его уничтожение. Про твой план захвата этого мира, и "Роту Террора". Про судьбу этой роты и Сталлионграда, - я закончил перечислять то, что вспомнилось навскидку, а после сам задал вопрос: — "Операция: Сенокос" - удачное название. Сама придумала? — Нет - это была идея одного из одержимых. Ты действительно многое узна... Догадываюсь, что собиралась сказать собеседница, но её прервал треск помех. Однако проблема со связью была недолгой, и вскоре всё восстановилась, только вместо Селестии был другой собеседник. — Очень интересно, - голос Мелкопипки был, будто она выкурила десяток пачек "Беломорканала", — но сейчас мне вообще насрасть, что он там раскопал! — Не он, - Селестия решила дать уточнения, — а агент Лира Хартст.... — Насрать!!! — Перебивать нехорошо, - не знаю, зачем я это сказал, но явно не в нравоучительных целях. — Попридержи свой член, жополиз недоёбанный! - Дарительница не стеснялась в выражениях. — Ты убил Хомейдж!!! — Конечно, я, - далее наигранно засмеялся, хотя было совсем не смешно. — Она сдохла с самотыком в пизде. Можешь быть уверена - перед смертью она думала о тебе. — В этом не сомневалась и также уверена, что встречусь с ней на "Райских Лугах". Но не думай, что, убив мою любовь, ты лишил меня воли к жизни! Я продолжила её дело и до конца своих дней буду помогать и спасать пони силой слова, несущей правду! Жалею лишь об одном - что не могу лично прострелить тебе башку! — Боишься покинуть укреплённый центр управления? — Я ничего не боюсь, тем более тебя! - Пипка сделала секундную паузу. — Моей добродетелью является самопожертвование, и чтобы спасти пони, я пожертвовала всем: своей добротой, своими друзьями и семьёй, своей душой и телом. Именно последнее не позволяет мне надолго покинуть капсулу жизни, чтобы избавить наш мир от тебя и тех, кто тебе помогает! Ночи с Хомейдж лечили моё душевное состояние, но теперь, когда она мертва, меня вылечит только твоя смерть! — Попридержи коней, будь более краткой, - далее я, обделённый таким качеством, как красноречие, решил ответить Литлпип в её манере: — Похоже, знаменитая "Дарительница Света" так долго шлялась по пустоши, что от радиации и порчи мутировала в одну большую пизду. — Иди нахуй!!! — Хотя в твоём случае, не такую уж и большую. После этого, будучи способной лишь, используя башни, контролировать погоду и пердолиться, у тебя чердак потек, когда я вальнул твоё Вожделение. — Серый членосос!!! — Лицемерка. Из множества тех, с кем я повстречался, ты вспоминаешь лишь свою сосалку. — Она была лучшей! Убив её, ты нанёс мне удар в самое больное место! Хотя... - Пипка замялась, — ты прав - я не должна думать только о ней. Ты убил много хороших пони, да и не только пони. — Будто ты не убивала. — Я убивала рейдеров, работорговцев и каннибалов! Ты убиваешь добрых обитателей нашего мира! Твои действия и сейчас несут смерть! Ты хоть представляешь, сколько народу погибает, пытаясь уничтожить ваше блядское СНС?! —Наёмники и предатели. — Они живые! У них семьи, их ждали домой! Как думаешь, сколько боли ты принёс нашему миру?! — Я бы сказал, что мы оба постарались. — Но речь-то не обо мне. Мы говорим не о куче трупов тех, которых убила я. — Хватит! - Селестия прервала дискуссию. — Мы все небезгрешны, но не нужно ставить целью месть за прошлое! Это я говорю не только тебе: Литлпип! Отем, Сулик, Грей и прочие, кто состоит в СНС, живут прошлым. Отем мстит за Анклав, Сулик за Зебрику, Грей вообще одержим своим миром, который давным-давно уничтожен. Чего они добьются, если победят?! Минимум - установят свою жестокую власть, максимум - уничтожат наш мир, и на этот раз окончательно! Ты слышишь меня, Грей Стоун?! В то время как НКР стоит новое будущее, вы и ваше сопротивление, сражаетесь за мёртвое прошлое! — Ты уже строила будущее, - в отличие от Селестии, я говорил безэмоционально, — используя чужие знания и технологии, но при этом, не зная, как ими правильно распорядиться, превратила свой мир в атомный полигон. — История твоего народа тоже была полна ошибок и войн, но теперь у меня есть горький опыт. И не думай, что в моём архиве были все заимствованные технологии "призраков". Часть наработок не стали отображать на бумаге, но теперь, с моими возможностями как компьютера, я быстро составила техническую документацию. Даже если ты и ваше СНС каким-то чудом уцелеете, его ждут сюрпризы. Поверь, тебя это впечатлит. — Люблю испытания, - далее я прервал связь, а вместе с ней и этот разговор ни о чём. Честно говоря, я был не прочь болтать и дальше (хотя общение с Мелкопипкой пробуждало во мне худшие черты), но сейчас не время и не место для болтологии. К тому же, пегасы, слушая мою речь, выражали на своих физиономиях скорее негативные эмоции. Однако действительно важной причиной прервать дискуссию было то, что мы, похоже, нашли место, где держат полковника. Точнее, мы нашли лишь запертые двери на втором ярусе фабрики, но и этого было достаточно - похоже, полковника держат в цехе выделения спектры. Парадокс в том, что двери действительно были для нас непреодолимым препятствием. На моё замечание насчёт облачных стен пегасы ответили, что в данном цехе облачные стены плотно насыщены различными заклятиями. Данные заклинания не давали магической спектре (или каким-то другим используемым на производстве веществам) случайно вытечь за стены цеха, а вместе с этим и проникнуть за стены тем пегасам, которые захотят взять с собой немного первичной радуги. Проще говоря - этот цех был особо защищен, а пегасы не могли, используя свои способности, пройти через его стены. Также парадоксом было то, что я, будучи в шкуре земного, в теории мог пройти, только для этого мне бы пришлось распространить на стене свою аномальную ауру. Как тогда, когда я, будучи в ящике, проломил под ним облачный пол, но данный вариант недолго рассматривался. Без сомнения находящийся в цехе противник заметит, как твёрдая облачная стена вдруг начнёт расползаться - фактор внезапности потерян. Теперь перед нами встал вопрос - как проникнуть в данный защищённый цех, но при этом сохранив фактор внезапности? Решение вопроса не заставило себя ждать. Чтобы найти ответ, нам достаточно было понять голову и обратить внимание на рельс, уходящий прямо в облако. Пегасы быстро объяснили находку. Данный рельс является лишь частью системы, созданной для транспортировки грузов по территории фабрики. Я уже видел её в действии - то, как ящик, закреплённый за какую-то ручку со "спиннером" на конце, прикрепляется этой вращающейся деталью за рельс и, будучи в таком висячем положении, легко "скользит" вдоль рельса. Логично предположить, что облако, в которое уходит данный рельс, должно быть не таким экранированным. Взлетевшая пегаска, потыкав стену, подтвердила утверждение. Далее пегасы предложили поднять меня, чтобы мы вместе проникли в цех, но у меня появилась "идея получше". Всегда хотел прокатиться на американских горках (русскими их называют только в Португалии), но как-то не сложилось, да и в России данный аттракцион не встречается. То, что я собирался сейчас проделать, тоже не походило на развлечение, но "где наша не пропадала". С данной мыслью я рванул в соседний облачный цех, где как раз лежал ящик с нужной мне ручкой. Ломать данную ручку не пришлось - она оказалась съёмной. Далее несколько манипуляций с изолентой и снятым ремнём с делающего облака станка, и теперь на моей правой передней ходуле закреплён... даже не знаю, как назвать... Воздушный спинер? Аэрокрюк? Да - пожалуй, последнее. Честно говоря - я очковал применять данное приспособление, и дело даже не в боязни скорости и высоты. Просто я закрепил его на правой передней - той, которая была вывихнута, и опасался, что сустав может вылететь из сумки. Но "жребий брошен" - прыжок, и крюк сам притянулся к рельсу. — Эта штука намагничена, - почему-то я выразил данную очевидность вслух. Пегасы ничего не ответили и, видя, как медленно я двигался по рельсу, слегка подтолкнули. Толчок был не очень сильным, но достаточным, чтобы сместить центр тяжести, от чего "спинер крюка" закрутился быстрее - скорость увеличилась. Далее уже сам стал манипулировать скоростью и, разогнавшись, проехал прямо сквозь облачную стену. Стена была сделана в несколько слоёв, довольно толстой, и что самое неприятное - наэлектризована. Разряд был не смертелен, но все же, ощущение было не из приятных. Пройдя через облака, я понял причину разрядов - похоже, внутренние стены цеха были из грозовых тучек, что придавало ему специфичную атмосферу. В рассказе про "Фабрику Радуги" основные действия происходили именно в этом цеху, и его вид действительно подходил под мрачную атмосферу произведения. Чёрные облачные стены, многочисленные трубы, висящие цепи, чаны с радужной жидкостью и огромная дробилка с ведущей к ней конвейерной лентой, огороженные площадки на опорах у конвейера - в этом вся "Фабрика Радуги". Похоже, технология выделения спектры требует соблюдения норм освещённости, иначе я не знаю, зачем в цеху поддерживается столь мрачная атмосфера. Атмосфера, подходящая не столько к промышленному производству, сколько к пыточной средневекового замка. Будучи в таком помещении, любой будет слегка не в себе и быстрее сломается. Однако сейчас у меня не было времени на подробный осмотр помещения – мой взгляд зацепился за то, что я искал. Версия, что полковника держат именно здесь, подтвердилась, и, судя по всему, пегасы из НКР хотели, чтобы он им что-то рассказал. По крайней мере, я пришёл именно к этому выводу, когда увидел, как связанного полковника держат над работающим транспортером, который вёл к также работающей дробилке. Судя по всему, это были те же пегасы, что участвовали в нашем задержании, и моё появление не прошло для них незамеченным. Стоило мне только появиться из-за стены, как послышались крики: «СНС! К оружию!» и звуки выстрелов из лазерных винтовок. Благо, что копытные (как всегда) были не очень точными стрелками, а мой рельс вёл как раз к той площадке у конвейера, откуда вёлся огонь. Поездка до него была недолгой и, оказавшись над площадкой, я, заприметив стреляющего пегаса, особым образом дёрнулся, чтобы отцепиться от рельса, и полетел прямо на него. Полёт окончился тем, что я, упав на три ноги, одновременно ударил «аэрокрюком» стрелявшего пернатого. Сила удара, будучи многократно усиленной кинетической энергией и весом тела, оказалась достаточной, чтобы отбросить пернатого на добрых три метра, сбросив с площадки - судя по всему, «Череповец» не выдержал. Однако устранив одну проблему, я тут же столкнулся ещё с двумя – двое пернатых в белых халатах моментально набросились, взяв меня за две передние и поставив в вертикальное положение. Их попытка меня обездвижить была вполне понятна, вот только они не учли что земные пони сильнее пегасов, а стойка на двух задних для меня не так уж неестественна. Освобождение от захвата заключалось в том, что я, выпрямив спину, параллельно свёл зажатые передние, столкнув удерживающих меня пегасов. Далее, воспользовавшись их замешательством, высвобождаю правую переднюю, и втыкаю закреплённый на ней «аэрокрюк» прямо в крупный глаз копытного. Устройство, наконечник которого всё это время вращался, моментально захватило и вырвало орган зрения, а далее под моим напором, вошло дальше в череп пернатого. Второй пегас от такого зрелища моментально отпрыгнул назад, но, быстро спохватившись, бросился в атаку, вот только для меня это не было неожиданностью. Параллельно я сам бросился атаковать, выставив всё то же вращающееся, но теперь измазанное кровью устройство, которое в этот раз нашло целью шею копытного. Одна секунда, и трахея пегаса вместе с шейными артериями оказались буквально вырваны. Не знаю, какое у копытных кровяное давление, но точно выше, чем у людей. Это в школьных учебниках по анатомии пишут, что у людей при вскрытии сонной артерии кровь будет течь фонтаном, в действительности она будет только булькать, чего не скажешь о разумных копытных. Из вырванной гортани в самом буквальном смысле повалил фонтан крови, чего я не ожидал и не успел прикрыть глаза. Также не успел их протереть, прежде чем был сбит и повален с платформы вражеским пегасом. Далее: падение на твёрдый облачный пол, привычное освобождение с перекатами, отчаянное моргание чтобы вернуть зрение, становление на ноги и перепалка с копытно-пернатыми противниками. Я не считал, сколько их было, но навскидку десяток, не меньше - не самая серьезная угроза. На тренировках я уже бился с десятками пегасов и обычно побеждал, однако в этот раз опыт не пригодился. Союзные мне пернатые не стали засиживаться за облачными стенами и, пролетев через ранее упомянутую техническую брешь, тут же бросились на помощь. Далее началась драка в стиле «куча мала», вот только я в ней не участвовал. Не то чтобы я уклонялся от боя (хотя, будучи весь в крови, драться действительно не хотел), просто появился другой приоритет. — На помощь!!! – судя по голосу, кричал Отем. — Кто-нибудь, помогите!!! – и, судя по тому, откуда доносился крик он сейчас на работающем конвейере. Счёт шёл на секунды, пока ржаво-коричневого пегаса не «превратили в радугу», и в этот раз я был не таким тугодумом, вообще сложилось впечатление, что тогда я действовал на каком-то автомате. Доли секунды ушли на то, чтобы достать из-за спины тот огромный гаечный ключ Виндшира, и такие же доли для того, чтобы добежать до крутящего механизма конвейера и, воткнув в него ключ, заклинить ленту. Далее я разворачиваюсь и бегу к лестнице, ведущей на площадку, надеясь найти там консоль управления с кнопкой аварийного выключения. Естественно, противник пытался этому помешать, так что мне пришлось ещё поработать «крюком», однако один из пернатых избежал участи быть распотрошенным. Тот, который вместо белой рабочей одежды носил длинный плащ цвета (даже не знаю) слоновой кости(?), явно был «Отемом старшим», да и в физиономии угадывалось фамильное сходство. Этого пернатого я решил брать живым, и в «рукопашной», несмотря на весь соблазн, не стал тыкать «крюк» в его жизненно важные органы. Ограничился лишь местом у основания левого крыла, но кость не сломалась – крюк просто застрял. В итоге, старший с крюком в крыле, истошно крича, отчаянно отбивался, так что пришлось его «успокоить» четырьмя ударами по физиономии. Далее я собирался выдрать «крюк» и бежать к консоли управления, но вместо этого сделал для себя «неожиданное» открытие – перья пегасов удивительно прочные. Серьезно – будучи намотанными на крюк, они никак не хотели рваться, и уж тем более выдираться. Индейцы бы многое отдали за такие перья, но я не индеец, и у меня эта особенность не вызывала восторга, как раз наоборот. Вокруг идёт бой, у меня каждая секунда на счету, пока моего союзника не перемололи, а я «прикован» к находящемуся без сознания пернатому копытному, который от моих попыток освободиться уже стал приходить в сознание. Как будто этого мало, один и вражеских пернатых, летая под потолком, отстреливаясь из своей лазерной винтовки, заметил мои манипуляции и пошёл в пике прямо на меня. Догадываясь, что он начнёт стрелять, я повторил то же, что в прошлом сделал с обезглавленной Гаудиной – прикрылся телом противника. Далее, «Отем старший», успевший прийти в себя (и осознать, что он живой щит), успел лишь, видя угрозу, прокричать «Стой, нет!», но было поздно. Пегас успел выстрелить, однако для заложника попадание в район плеча не было смертельным, да и орал он не так громко. Может, это от того, что ранее уже успел помучаться? Как бы там ни было, я решил, что так оставлять нельзя и, оглушив пегаса, далее снял с себя многострадальный «аэрокрюк» и галопом побежал к консоли. Благо, ключ всё ещё держал конвейер, лёжа на котором связанный пегас отчаянно звал на помощь. В итоге, помощь подошла вовремя – я, ударив по большой оранжевой кнопке, остановил как транспортер, так и дробилку, а пегасы из СНС сами справились со своими коллегами из НКР. Далее они сняли полковника с конвейерной ленты и, найдя узлы, развязали своего командира. Также без внимания не остался и отец Отема Лифа, который в очередной раз пришёл в себя (крюк на его крыле был хорошим будильником), но был быстро повален мордой в пол. Однако сам «блудный сын» не сразу обратил внимание на своего отца и вначале обратился ко мне: — Ты не должен был меня спасать! — Что?! – я был удивлён. — Не пойми неправильно. Я рад видеть тебя и всех остальных, но сейчас фабрику штурмуют наши войска! Ты должен был атаковать оборону НКР с тыла! — При всём уважении – я был не уполномочен принимать такие решения, и сейчас план захвата фабрики можно считать проваленным. — Ты, блядь, майор СНС и должен различать приоритеты! Ничего не провалено! Мы ещё можем победить! — У тебя чердак потёк, или, допрашивая, тебе что-то вкололи?! Мы угодили в засаду! Кругом враг! Операция провалилась! Нужно бежать! — Говори за себя. Я готов сражаться, - далее пернатый отклонился в сторону, обратив внимание на своего отца, и далее обратился уже к нему: — А теперь займёмся тобой, - далее ржавый подошёл к своему прижатому вниз отцу и начал стягивать с него плащ. — Ты недостоин, носить форму офицера! – произнёс ржавый, попутно снимая плащ, вот только данная процедура не обошлась без проблем. «Крюк» намотавшийся на перья правого крыла сильно затруднял процедуру, но в итоге её решила одна из пегасок, принеся трофейный нож, которым и срезала перья. Вообще-то это сложно было назвать проблемой – просто нюанс. Нюанс, в котором полковник отметил, что лучше бы ему принесли дисковую пилу, чтобы вместо перьев срезать всё крыло. «Отем старший», слушая такое, на минуту даже дар речи потерял, но всё же нашёл в себе силы говорить и ставить условия. — Думаешь, убив своего отца, ты что-то изменишь? – дрожащим голосом произнёс пегас, пока его сын надевал окровавленный плащ. — Я всего лишь посредник - цепной пёс НКР, такой же, каким был ты на службе Анклава. Далее говоривший негромко истерично засмеялся, в то время как его молчаливый собеседник закончил с переодеванием и взял предложенную ему трофейную лазерную винтовку. Интересный нюанс – полковник держал её не так, как принято у копытных (в боевом седле), а в моей манере (хотя скорее в манере зебр) – в передних конечностях. Для полноты картины Отем ещё рожу скорчил, изобразив эмоцию ненависти (прямо как кот манул), в то время как его папа смотрел на него с истерической улыбкой. Именно с такой блядской рожей он продолжил свою речь: — Во так то. Ты уже проиграл, как и всё СНС. Никому не уйти, - на этом моменте лежащий пегас изменил выражение физиономии на более серьезное. — Поэтому будь хорошим солдатиком, мальчик мой, и опусти нахрен ство…, - речь прервал выстрел из лазерной винтовки. — АААА! Блядь! Уёбок! Я ожидал, что полковник прострелит своему отцу голову, но, похоже, он решил, что его отец-предатель должен помучаться, и вместо башки, стал стрелять по «коленям» и основаниям крыльев. Сам отец на это реагировал, крича самые непечатные выражения. Фраза «Надо было тебя в горшке утопить!» была единственным цензурным выражением. Однако когда все шесть конечностей кончились, полковник прервал поток оскорблений, ударив своего отца копытом по морде. Тот моментально затих и, тяжело дыша, уставившись на отпрыска, выдал фразу: — Я, блядь, твой отец! Ты хотя бы помнишь, что это значит? Или Дарительница тебе совсем мозги отстрелила?! Сам отпрыск, убедившись, что теперь его отец настроен на то, чтобы слушать, уже сам начал псевдо философскую речь: — Да – я помню, что ты мой отец, я помню всё. Всю свою жизнь, свои идеалы и цели, - далее пегас изобразил улыбку Моны Лизы и продолжил. — Ты во многом был прав: наше сопротивление действительно сражается против гармонии и добродетели, и я действительно являюсь предателем семьи, а, может, и всех пони, но кое в чём ты ошибся; Я был неправ, когда издевался над Каламити, и ещё – никто не повесит нас за измену, вешать будем мы. Далее Отем перешёл от слов к делу и, убрав винтовку за спину, взял своего отца за зашкирок и потащил к транспортёру. Тот не мог сопротивляться из-за простреленных ног и крыльев и лишь неумело кричал: — Ты что удумал?! Стой! Мы можем договориться! Каждый совершает ошибки! Полковник был глух к данным словам и, сбросив своего отца на транспортёр, далее нажал на кнопки подачи питания конвейера и дробилки. Тут случилась небольшая заминка, но одна из пегасок быстро её исправила, вынув гаечный ключ, которым я заклинил механизм конвейера. Далее дело техники – конвейер доставил пегаса к дробилке, тот, выкрикивая проклятья, свалился в механизм из вращающихся лезвий и, издав предсмертный крик, с фонтанном крови исчез в недрах машины. Раздаётся несколько странных звуков, и из нижней части механизма в огромный котёл выливается струя разноцветной радуги. — Так это правда! – прокричала пегаска, прервав жуткое молчание. — Эта машина действительно может перерабатывать пони в радугу! Моё мировоззрение сломано. — Прошу об увиденном не распространяться, - сказал полковник Отем, — а то пропаганда НКР будет это использовать, чтобы внушить обычным жителям, что мы превращаем пони в радугу. Услышанное было неприкрытым намеком, но я всё же решил уточнить, правильно ли я понял пегаса: — Ты всё ещё надеешься, что мы сможем захватить город? — Да, блядь, надеюсь! – пегас отошёл от первичного шока, но ещё был на эмоциях. — Отступать некуда, так что остаётся только следовать первоначальному плану. — Вообще-то есть куда, и план провалился. — Нихуя не провалился! Думаешь, я не предвидел вариант, при котором НКР устроит нам засаду! У каждого из наших сержантов был конверт с секретным приказом специально на такой случай, и он не заключался в позорном бегстве! — Не бегство, а тактический отход! Иногда нужно отступить, чтобы выжить и победить в следующей битве, и нам не победить, если мы потеряем всех бойцов в этой небесной засаде! — Я буду счастлив, умереть в бою на небесах, и мои бойцы с гордостью разделят эту участь. — Чего??? – разом в унисон произнесли несколько наших пегасов. Данный вопрос не остался без внимания полковника, и он решил высказать уточнение ради чего они должны умирать: — Это ваш долг! – прокричал полковник, а далее откашлявшись, встал как на плацу и «запел соловьём»: — Вы с гордостью служите на радость полковника «Сил Народного Сопротивления», которые любите настолько горячо, что, если я прикажу, с готовностью пожертвуете свои ебучие никчёмные жизни, чтобы задача СНС – уничтожение НКР, была выполнена, а ваши командиры - счастливы! А теперь, жопы гнойные, вы или вместе со мной идёте мочить НКР, или я вас всех нахуй порешу!!! Сказанное произвело на пегасов сильное впечатление, даже более сильное, чем недавно полученная радуга – они были буквально в ступоре. По глазам было понятно, что им больше нравилось моё решение об отступлении, но недавняя речь полковника была довольно проникновенной. Думаю, Отем сам от себя такого не ожидал. Не то чтобы он отличался вежливостью, но обычно этот переживший хедшот пегас, был расчётлив и уравновешен. То, что он выдал, я могу объяснить только пережитым шоком, и в бою такой настрой хорош разве что для камикадзе. Похоже, полковник, глядя на наш немой вопрос, сам понял данную очевидность и, отдышавшись, продолжил уже спокойно: — Забудьте то, что сказал. Решение майора Грея об отступлении вполне логично и обоснованно, однако я его проигнорирую. Сейчас, в бывших небесах Анклава, решается будущее нашего сопротивления. Мы должны вновь завоевать небо! Я всё сделаю для этого, даже ценой своей жизни. Как все заметили, я совершил много ошибок и уверен, что продолжу их совершать и в будущем, так что если кто-то из вас решит последовать совету майора Грея об отступлении и уйдёт прямо сейчас, то поверьте – я на него зла держать не буду. Похоже, копытные восприимчивы не только к музыке – псевдо пафосная речь на них действует аналогичным образом. Никто из пегасов не высказался насчёт одобрения моего решения. Вместо этого они, как один, встали более ровно и расправили крылья. — Другого и не ждал, - сказал полковник, а вот я ожидал совсем другого. Я уже давно заметил, что менталитет копытных отличается от земного образа мысли, но мне казалось, что это не касается тех моментов, в которых элементарная логика взаимодействует с инстинктом самосохранения – в этом люди и пони не должны были сильно отличаться. В этот день я понял, что это не так. Вместо того, чтобы последовать моему логичному совету, пегасы решили остаться со своим пернатым командиром, и это несмотря на то, что он буквально привёл их в засаду. Они бы и сейчас были скованы кандалами, если бы я не проявил «русскую смекалку», а далее, справившись с очередным «охотником за призраками», не бросил им ключ от их оков. Из логичного объяснения происходящему смог додуматься только до расового предрассудка. До того, что пернатые скорее доверятся своему свихнувшемуся, но такому же пернатому сородичу, чем земному со странным акцентом, одержимымому неким «призраком», а ведь мне казалось, что я сделал достаточно, чтобы они смогли мне доверять. В итоге - я ошибся и теперь у меня есть выбор. Первый: я могу, приняв сторону полковника и других пегасов, пойти вместе с ними к периметру фабрики и дать «последний и решительный». Второй: я остаюсь при своём мнении (не иди на авантюру свихнувшегося пегаса) и, уточнив у полковника насчёт нашей частоты, далее поднимаюсь на крышу фабрики и запрашиваю эвакуацию. Оба варианта имели как преимущества, так и недостатки, но я решил выбрать второй. При нём мне придётся действовать как трусу и в одиночку, причём, эвакуация должна пройти в эпицентре боя. Парадокс, но именно такой вариант показался менее самоубийственным - в центре бури всегда затишье, да и следование приказам шизанутого пегаса также не располагало к выживанию. Также про себя отметил, что я и так много сделал и уже весь в крови – уже сбился со счета, когда был таким же красным, но помню, что это всегда вызывало отвращение, и нынешний случай не исключение. Высказав своё решение, я далее уточнил рабочую частоту и попросил оружие. Частоту мне настроили, но лазерную винтовку не дали, мотивировав тем, что им оружие нужнее. Я не стал спорить и решил вооружиться знакомым импровизированным оружием ближнего боя - «аэрокрюком» и гаечным ключом. В итоге покинул цех безоружным. Крюк был весь в крови и перьях, которые заклинили механизм, так что побрезговал, а гаечный ключ был громоздок и к тому же помят, но я несильно огорчился. В конце концов – я сам себе оружие, когда дело не касается огнестрела. Утешая себя данными мыслями, я разошёлся с группой пегасов и быстрым шагом направился к облачной лестнице. Утешения слабо помогали – находиться в эпицентре боя и при этом без огнестрела было просто глупо, также глупым был мой выбор покинуть пегасов. Я туго соображаю и на фоне всего произошедшего забыл, кем являюсь и где нахожусь. Я, будучи в шкуре земного (значит бескрылого) пони нахожусь на территории состоящего из облаков парящего города и при этом добровольно покинул тех, кто смог бы меня поймать в случае провала сквозь облака. Это бы было нормально, если бы у меня была «страховка» вот только, собираясь в летающий город, я вместо столь необходимого парашюта взял с собой противогаз - дурак. Но пока облака кажутся надёжной опорой, и если я не буду применять аномальную ауру, то всё будет в порядке. К сожалению, оптимистичный настрой не помог, и дело не в ходьбе по облакам – опасение насчёт встречи с противником подтвердилось. Погружённый в свои мысли, я быстрым шагом взбирался по лестнице, минуя различные цеха и складские помещения, и одно из них не было пустым. Два безоружных пегаса в белой рабочей одежде недолго сопротивлялись, вот только один из них, перед тем как наброситься, нажал на какую-то потайную кнопку в стене. Кнопка явно была для поднятия тревоги – через полминуты после её нажатия послышались (у облачных стен никудышная изоляция) хлопки крыльев и крики, в которых в негативном ключе упоминалось моё имя. Не желая встречаться с теми, кто так обо мне думает, я рванул по лестнице, наверх параллельно крича в гарнитуру: — «Лямбда Два» вызывает «Тау Один»! — «Тау Один» на связи! – судя по голосу и фоновым шумам в небе сейчас жарко. — Charlie Romeo, фаза четыре …. - далее я запутался в кодировке и перешёл на открытый текст. — «Лямбда Два» запрашивает эвакуацию! Зона – крыша фабрики! Вытаскивайте меня! — Вас поняли, но небо бурлит! Готовность (треск помех)! — Бляха муха! – я произнёс по-русски, а после оборвал связь, чтоб не отвлекала. Убегая без оглядки, я тем не менее не оставлял свой тыл без внимания – у пони широкое боковое зрение, и, благодаря данной особенности, я чётко различал, насколько большая толпа пустилась за мной в погоню. Парадокс, но пернатые не пытались летать, хотя размеры коридора позволяли, а ведь, используя свою способность к полетам, они бы легко меня догнали. В тот момент не было времени обдумать данный вопрос, к тому же я видел «свет в конце туннеля». Вообще-то данным светом была ярко освещённая комната с двойными стеклянными дверями, но хоть что-то. Забежав, я быстро осмотрел данное помещение в поисках чего-то, чем можно было бы забаррикадировать двери. Огромная «плазменная» панель на стене, два дивана, несколько журнальных и один длинный стол со стульями - это какой-то презентационный зал, в котором из полезного есть только стулья, одним из которых я и забаррикадировал стеклянные двери. Успел в последнюю секунду, но всё же успел, хотя копытные, пытающиеся копытами разбить стекло, выглядели довольно жутко. Однако стекло не пробивалось – в этом мире всё же смогли создать антивандальное стекло - хоть что-то хорошее. Но не время для пустых рассуждений – скоро копытные пробьют этот «аквариум», так что я стал осматриваться в поисках второго выхода, и поиски были недолги. Вдоль стены была прекрасная лестница, ведущая к выходу в потолке и, судя по холодному ветерку, выход ведёт на свежий воздух. Я уже рванул к спасительным ступенькам, но включившийся экран в презентационном зале меня остановил. — Бросаешь своих «друзей»? - произнёс Виндшир, смотря на меня с широкого экрана. — Другого от тебя и не ожидал. Похоже, твоему виду незнакомо понятие самопожертвования, но знай: я и подчинённые мне пони готовы пожертвовать своими жизнями, чтобы выполнить волю принцессы! Жертвы моего отца и брата не будут напрасны! Я доставлю тебя Селестии, живым или мёртвым! – далее пегас отдышался и продолжил: — Лучше живым. Ты ведь хочешь сохранить свою жизнь? Сдавайся или мои пони могут случайно её оборвать. Далее стекло дверей пошло трещинами, а я рванул по ступенькам. Теперь понял – те пегасы были загонщиками, меня гонят на крышу. Теперь у меня два пути: позволить загнать себя, либо дать бой в презентационной комнате. Я выбрал первый вариант. Хотя вне помещения пернатые могут лучше реализовать своё преимущество к полетам, но на тренировках я отрабатывал данный вариант, к тому же, прохладный воздух был приятен. Не то чтобы такой холод мог меня вылечить, но всё же хотелось проветриться, так что на «свежий воздух» рванул с предельной скоростью и… узрев небо, на секунду застыл. Зрелище боя в «Новом Клаудсдейле» было жутким и завораживающим; Объятые пламенем облачные дома. Повсюду мелькают вспышки лазеров и зелёная плазма. В небе «не протолкнуться» от стреляющих друг в друга пегасов и грифонов. Где-то в дали видны синие силуэты вражеских воздушных судов (класса "Хищник"), и в центре всего этого наш «Мститель», который, паря над дымящимися облачными строениями, отчаянно отстреливался от волн пегасов и грифонов наёмников. Неужели в НКР всё это устроили только чтобы запихать меня в ящик? Ответ: не только, но я был далеко не второстепенной целью, и ради её достижения они загнали меня на этот… Вертодром? Я не помню точной терминологии, но, вроде, на Земле площадки на крышах высотных зданий называют именно так. Крыша погодной фабрики была отнюдь не пустой. На ней располагались несколько технических будок с ящиками кондиционеров, одна стеклянная будка охраны, солидных размеров металлоконструкция похожая на недостроенную вышку сотовой связи (судя по лежащим рядом баллонам и сварочным аппаратам, её ещё не успели собрать) и самое интересное – вертолётная площадка с находящимся на ней конвертопланом. Вид последнего натолкнул меня на мысли об угоне. Когда тебя преследует толпа пернатых копытных, отсутствие элементарных навыков пилотирования (не говоря уже о первой смерти в небесах) - такая мелочь, которой можно пренебречь. «Окрылённый» данной идеей, я галопом бросаюсь к лестнице, но, видя, что у винтокрылого аппарата уже кто-то есть, встаю как вкопанный. — Селестия сильно преувеличила твою непредсказуемость, - произнёс Виндшир, будучи в «ромбе» из четырёх единорогов, при этом демонстрируя свою наложенную на переднюю ногу шину. — Ты как мотылек, летящий на свет - делаешь все, чтобы спасти свою шкуру. Будь последователен – сдавайся, и проживёшь чуть дольше. Параллельно речи пегаса меня окружала толпа преследователей. За это время они успели разбить стекло и выбраться на крышу, а теперь ходили (а некоторые пегасы и кружили в воздухе) вокруг меня с угрожающим видом – прямо как пираньи. Я, всмотревшись в данную толпу, заметил, что среди преследовавших пегасов были и редкие единороги, но в остальном это была «однородная масса». Табун копытных в белых рабочих одеждах, с мордами разного цвета, но с одинаково злобным выражением на них. Уверен, что я в их глазах выглядел также не как добряк – измазанный земной пони в рваном белом халате и тоже хмурой физиономией. Любование друг другом было недолгим (пять секунд, не более), но Виндшир заранее знал, что я откажусь, и продолжил свою речь, уже обращаясь к своим бойцам: — Помните: принцессе он нужен живым! Шею и позвоночник не ломать, в голову не бить! Сказанное означало, что прелюдии кончились – сейчас будет бойня. Моя бойня. Из меня будут делать «тряпичную куклу» - сломают ноги и рёбра, может, выколют глаза и ещё чего похуже (мне вспомнился покойный агент Голд). Пони только выглядят мирными лупоглазыми зверушками, в действительности они могут быть очень жестоки. Справедливости ради, я тоже не мирный, и решил перед бойней вставить своё слово: — Лезете, так потом не плачьте! – произнёс на чистом русском.