Призраки иного мира

Даже не знал, как классифицировать ситуацию, как неловкую или как трогательную. Трикси меня (в хорошем смысле) очень крепко обняла и, смотря в мой тёмный глаз, отчаянно боролась с проступающей слезой, что неярко блестела под светом фар БТРа. Я же в ответ обнимал максимально нежно, опасаясь возможных «медвежьих объятий» и не зная, как реагировать, смотрел на Трюкачку максимально безразлично. Та же, привыкшая к моим странностям, не обижалась и, плохо скрывая свои эмоции, (опять же в хорошем смысле) наслаждалась нашей близостью. Однако по прошествии нескольких минут первые впечатления поутихли, так что Беатрикс нашла в себе силы прервать тишину. — Все думали, что ты погиб, - с радостью в голосе сказала синяя аликорн, — но я верила – ты вернешься! Верила, что Литлпип – не элемент честности, и ей нельзя верить. — Вообще-то она не врала, - ответил я, обнимая ту, кто меня любит. — Люцифе… то есть «Дарительница Света» действительно меня заживо похоронила. — Ты выбил многотонную дверь??? — Нет. Что ты. Это сейчас я так могу, а тогда мне помог наш неожиданный союзник с Луны, - я, подняв вверх морду, указал взглядом на лунный диск с похожим на мальтийский крест образованием во весь диаметр. — Если бы не этот хохочущий кондитер, я бы так и остался умирать в стальной коробке под стоны Литлпип… но она всё равно меня убила. — Но ведь?.. — А ты думаешь, почему я в таком виде? – для образа я слегка расправил махалки и непроизвольно зажёг дрель. — Литлпип меня смертельно ранила. Она мне ру… то есть ногу отпилила, глаз выбила, пулю в брюхо всадила. Я лежал перед ней полумёртвый, фонтанируя кровью. Она мне горло пыталась перегрызть, но на издыхании я вырвал ей рог. Далее… долгая история, но из нематериального мира я вернулся уже в другом виде. — Да хоть в своём человеческом, теперь я никогда тебя не отпущу. Далее Трикси прижалась мордой к моей щеке, явно намекая на желание целоваться, но, пошевелив носом (точнее ноздрями), на секунду задумалась и выдала: — От тебя пахнет горелым мясом, и ты в чём-то вымазан. — Это потроха Литлпип, - честно ответил я. Трикси в мгновение сменила выражение морды. Резко меня отпустив, отшатнулась назад. Через несколько секунд первый шок прошел, и Трюкачка прервала тишину: — Хоть внешне сильно изменился, но ты точно тот, кого я полюбила. Только мой особенный призрак после своей второй смерти мог прийти в наш мир, вымазанным кровью. Далее копытная на меня накинулась, пытаясь целоваться, чему я по мере сил пытался сопротивляться. Вообще-то не совсем «по мере». Просто физически я стал гораздо сильнее, и появилась способность использовать колдунство, которую я ещё не освоил. Именно из-за последнего я был весь в потрохах Литлпип и очень не хотел, чтобы с Трикси случилось нечто подобное. — Всему своё время, - сказал я Беатрикс, смотря на ту своим самым добрым взглядом. — Дай хоть освоиться с новым обликом. Я ещё к центру тяжести не привык, а ты уже требуешь перетёрок. — Да – конечно, - неловким тоном ответила синяя единорожка в теле синего аликорна, а после разжала объятия, — но попрошу не забывать о нашей близости. Я тебя долго ждала, и, если бы ради этого момента понадобилась вечность, её бы я тоже провела в этом мерзком месте. «Долго ждала»? Я не втупил, что Трикси имела в виду (зато вспомнил, как полковник в неё стрелял из-за расовой принадлежности), так что, мысленно сказав «всему своё время», осторожно помахал (только передней конечностью, махалки были прижаты) в сторону горящих фар и прожектора БТРа. Трикси тоже помахала и приказала опустить оружие. Прожектор погас, свет фар сменился с дальнего на ближний (хотя глаза мне в любом случае не слепило), пони помахали нам в ответ, после чего мы с Беатрикс, подобрав КПК Литлпип, спокойным шагом двинулись к местной версии ОТ-64 (https://topwar.ru/uploads/posts/2019-11/1574993338_ot-64skot_3.jpg). Столько эмоций было в больших глазах копытных – удивление, восхищение, непонимание, страх и ещё многое другое. Даже те, кто были в силовой броне, своим видом демонстрировали гамму эмоций. То, что я, смотря на них с улыбкой больного (зубы старался не показывать), демонстрировал своё дружелюбие и, взглядом показывая на устроенный мной «зонтик на луне» намекал, что я на их стороне, мало помогало. Я сам от своего нового «демонического» облика был не в восторге, что уж говорить о мелких большеглазых, которые, смотря на меня, не спешили ставить своё оружие на предохранитель. Понимая данную очевидность, ускорил шаг, желая поскорее спрятать свой аликорний силуэт под бронёй БТРа. Заняв вместе с Трикси место в колёсной бронемашине, понял, что данная техника не подходит под мои габариты. Нет, для мелких копытных БТР был просторным, да и я туда поместился, но пришлось сильно сгорбиться, а торчащий из башки рог, задевая стенки и потолок, отдавался голову неприятными ощущениями. Благо, этот БТР сейчас был нужен не как средство передвижения. Сидящая в нём единорожка по просьбе Беатрикс, поглядывая на меня полным эмоций взглядом, быстро настроила рацию на нужную частоту и передала той гарнитуру. — Рубин-1! Это Вдова-4. Приём, - сказала Беатрикс в гарнитуру. «Вдова-4»… ну и позывной. Ответа не последовало, так что Вдова-4 повторила запрос. Спустя полминуты треска помех прозвучал ответ: — Рубин-1 на связи, - через треск помех я узнал голос полковника Отема. — Кобальт-2 на месте. Рубильник сломан. — Рубильник сломан?! Кобальт?! Прошу повторить. — Повторяю: Кобальт-2 на месте, рубильник сломан. — К хуям кодировку! Майор Грей жив?! — Более чем. — А Литлпип? — Мертва. — Пусть Грей подтвердит, - через треск помех сказал голос из рации. Беатрикс отдала мне гарнитуру, а я, помучавшись, одевая её на свою крупную рогатую голову прокашлявшись, ответил: — Кобальт-2 Управлению… то есть Рубину-1. Подтверждаю - операция Рубильник завершена! — Литлпип сдохла? — Малявка мертва. Я весь в её потрохах. — Святые небеса, не думал, что когда-то это скажу, но я как никогда рад слышать твой мерзкий иномирский акцент! Но… Но… как ты её убил? — Вырвал рог из её головы. — … - полуминутное затишье. — Хотел сказать, что не хочу знать, как это было, но это будет ложью. Расскажешь при встрече. И… день сменился ночью, а на Луне светится придуманная тобой символика. Ты знаешь, что произошло? — Разумеется. Это я устроил. — Ты?!! Как?!! — Грей теперь аликорн! – крикнула Беатрикс в микрофон гарнитуры. — Али… подтвердите. — Подтверждаю, - ответил я. — Увидите меня – зашатаетесь, - тут я замер, у меня появилась отличная идея. — Хотя и так зашатаетесь. Посмотрите на небо. Далее я, открыв верхний люк БТРа уставился на Луну, раскрашенную под нашу символику, и, почувствовав с ней связь, сменил цвета «зонтика» на противоположные – красный на белый, а белый на красный. Короче – те же яйца, только в профиль, но выглядело эффектно. Теперь на Луне вместо белого был красный мальтийский крест, но если смотреть под углом… Как бы там ни было, но копытные вокруг смотрели на меня и на небо с благоговейным трепетом. — Теперь верите? – спросил я, говоря в микрофон. — Ты теперь кобыла? – вопросом на вопрос ответил уже другой голос; женский, старческий с хрипотой, как бензопила. Не на всех лунное световое шоу навеяло трепет. — Изумруд-79, не вмешивайтесь в переговоры! - приказал Отем присоединившейся к переговорам Лире. — Пусть останется, - сказал я, будучи рад слышать мерзкий голос музыкальной пони, — и я всё ещё мужик. — Точно? – спросила Лира. — Всё на месте? Всё ещё мелкий? Тут Трикси прильнула (чуть не поцеловались) к гарнитуре: — На месте, но с учётом толщины «палочки-выручалочки» отнюдь не мелкий. — Эй! – возмутился я и, смотря на Трикси, задал резонный вопрос: — Когда ты успела мне под хвост залезть? — Твой рог, - Трикси указала на дрель торчащую из моей башки, — единороги иногда называют «палочкой-выручалочкой» его, а не то, про что ты подумал. Но как у земных пони размер копыт, как у пегасов размер крыльев, так и у единорогов размер их рога прямо отражает размер их второй палочки, а крылья и рог у тебя огромны. – Тут Трикси сделала паузу и продолжила уже c пробивающейся краснотой на щеках и не таким восторженным тоном: — Хотя в твоём случае, когда ты был земным пони, это правило не работало. — Вдова-4, вы в эфире, - напомнил полковник. Краснота Трикси, проступая прямо через шерсть, становилась всё более заметной. Я тоже был готов со стыда сгореть, что чуть не воплотилось совершенно в буквальном смысле. "Сгорая со стыда", я непроизвольно создал плазменное поле вокруг копыт и рога. Благо, стыдливость - это не вспышка ярости, так что пламя разгоралось достаточно медленно, чтобы я и сидящие в БТРе пони заметили неладное. В итоге худшего удалось избежать, только Трикси пришлось поработать с огнетушителем, а единорожке из СНС найти новую гарнитуру. Далее снова вышли на связь и продолжили короткие переговоры с полковником, у которого мы запросили эвакуационный транспорт. Тот, выслушав запрос, сообщил, что к нам уже летит хоппа Бурак. Я же вставил свои пять копеек, уточнив, что хоппа - это жаргонное название, а правильно тот конвертоплан называть СВВП. На этом связь завершилась. Ожидание СВВП я скоротал за разговорами с Беатрикс и прочими копытными, при этом уточнив, что не стану отвечать на вопросы, сославшись на особую важность недавно произошедшего, на то, что некоторые детали нужно держать в секрете, и на то, что мне просто неприятно кое о чем вспоминать и, тем более, говорить. С учётом того, что, проявляя эмоции, я непроизвольно начинал колдовать, это могло привести к непоправимому. Технически я не соврал, копытные отнеслись с пониманием, а Трикси рассказала, что творилось снаружи, пока я был за защитным полем центра управления. Начала Трюкачка с того, что с момента, когда я прошёл через поле, прошло аж две недели. (Долго же я с Селестией мирился; или долго шла моя трансформация в аликорна?) Я официально считался погибшим, как в СНС и ОФОТ, так и в НКР. Однако то, что Литлпип с Селестией тоже не выходили на связь, прекратили радиотрансляцию, а силовое поле вокруг центра управления ослабло, хотя всё равно осталось непреодолимым, показывало - всё не так однозначно. Версии выдвигались самые разные. Начиная от того, что мне каким-то образом удалось, "выбравшись из могилы", убить Литлпип и разбить ЭВМ с Селестией, заканчивая тем, что Дарительница, удовлетворившись моей кончиной, стёрла Селестию с жёсткого диска и посвятила остаток дней самоудовлетворению. Версий было много, но все их объединяло утверждение, что майор СНС Грей Стоун мёртв. Беатрикс была единственной, кто не хотела в это верить. Она была готова провести у "места моей смерти" столетия, использовать самые безумные варианты, что теоретически помогли бы ей пройти через силовое поле (тем более что оно ослабло), но в итоге «вскрыть мою могилу». Она была готова поверить, что призрак окончательно мёртв, лишь когда увидит его труп или то, что от него осталось. Отем посчитал такое поведение достойным уважения, но лишённым смысла, так что в стремлении Беатрикс той помогало лишь несколько десятков выделенных полковником пони. База Нейварро окончательно потеряла стратегическую ценность, а нашему сопротивлению недоставало бойцов, так что Отем был ещё щедр, так распорядившись людски... то есть... по... просто ресурсами. Каково же было удивление Беатрикс, когда на частотах радио НКР прозвучала мелодия про "Последние Дни Мира", после чего прямо через металлические стены комплекса в небо ударил луч энергии (это случилось, когда я чихнул), через полминуты день сменился ночью, а Луна украсилась бело-красным зонтиком. Разумеется, после такого Трикси, видя, что силовое поле исчезло, не спешила долбиться в дверь или лететь в пробитую мной дыру. Скомандовав пони занять позиции и быть наготове принять бой, Трикси была готова к чему угодно, но не к тому, что произошло. В итоге всё обошлось (мы оба не забыли кодовые фразы), только мне перепонки на правом крыле разорвали и вообще чуть не убили. В остальном мире тоже не обошлось без массы событий. Рейнджеры, объединившись с Последователями, ведут "ползучее наступление", периодически устраивая "кинжальные атаки". Тактика незамысловата, но эффективна. Для сохранения Филлидельфии полковник даже распорядился перегнать туда "Мститель" вместе с частью группировки, захватившей Новый Кантерлот. В результате Филлидельфию мы сохранили, но Понивилль теперь захвачен НКР. Новый Кантерлот ещё держится, но лишь потому, что Последователи не хотят уничтожения города и запретили Рейнджерам стрелять из танков по опорной скале. Для Последователей город чрезвычайно важен, как и находящиеся в нём пленные, а Рейнджеры не хотят напрасно рисковать. В итоге Кантерлот решили взять в осаду, и когда, рано или поздно, у обороняющихся там пони из СНС и ОФОТ закончатся боеприпасы (скорее поздно - в городе много припасов), НКР вернёт свою столицу. С Филлидельфией тоже не всё однозначно. Известие о моей "смерти" подломило моральный дух пони из ОФОТ, зато воодушевило Рейнджеров. Последние не упустили момента и, организовав наступление, заняли значительный ранее захваченный сопротивлением регион. Без попытки штурма Филлидельфии тоже не обошлось и, хотя сам штурм можно считать провалившимся, но одной из группировок Рейнджеров удалось с боем пробраться в город. У ОФОТ был план специально на такой случай и даже опыт борьбы с наёмниками в аналогичных условиях, только рейнджеры оказались более серьезным противником. Эти копытные в красной броне убили многих и даже затрофеили технику ОФОТ, в том числе танки, и, закрепившись в одном из кварталов, ведут эффективную круговую оборону. Что творится в остальных регионах доподлинно неизвестно (были слухи, что оставшиеся Когти возрождают свою ЧВК), но точно ничего хорошего. Даже проведя столько успешных операций и уничтожив столько героев пустоши и достижений министерств, мы должны констатировать, что НКР до сих пор на порядки превосходит сопротивление. Шансы на победу и так были призрачны, а когда призрака признали мёртвым, наши пони начали проявлять первые признаки отчаяния. До массовых дезертирств дело не дошло, но полковник уже предвидел такой вариант. Теперь же, когда призрак вернулся, поместив зонтик на Луну, расклады изменились. На пони, что были в Нейварро, неожиданная смена дня на ночь произвела сильное впечатление, и вряд ли с пони из НКР было по-другому. Так за разговорами мы и коротали "вечную ночь", пока не увидели в небе габаритные огни СВВП Бурак. Этот конвертоплан ещё на посадку зайти не успел, как из него с большой высоты (у кантерлотского гуля крепкие кости, да и самолевитация смягчила падение) "десантировалась" Лира, которая, видя мой крупный силуэт, вначале помялась, а потом бросилась ко мне с объятиями. Пообнимались и потёрлись мордами, я не сильно смущался тем, что делал всё это не то что с копытной, а вообще с гулем. То, что при встрече с Литлпип я был не с пустыми... копытами, было заслугой именно мятно-зелёной гулефицированной единорожки в толстовке. Мою благодарность к ней невозможно было выразить словами, так что ограничился просто чуть более долгими нежными обнимашками, после которых я вернул Лире её складной пистолет-пулемёт. Обнимашки закончились, когда СВВП завершил посадку. Глушить двигатели он не стал, так что на борт мы поднялись, продуваемые свежим ветерком. Далее был долгий ночной полёт до Кантерлота. Лира пошутила (или нет), что моему новому облику не хватает только чёрной расцветки. Перекрась меня в чёрное, и буду прямо жеребцовой интерпретацией Найтмер Мун; даже отсутствие эфирной гривы, чёрные глаза вместо зелёных с вертикальным зрачком, отсутствие метки и другие крылья впечатления не испортят. Крылья, наоборот, дополнят - крупные, кожистые, с когтем. Образ у меня просто демонический. Пони, действительно, увидят - зашатаются. При такой «смене имиджа» не грех будет и имя сменить. Имя Серый Камень мне всё ещё подходит (шкура осталась серой), но если ради сходства с Найтмер Мун придётся перекраситься, то и имя должно соответствовать. Литлпип я разбрызгал ударом молнии, так что, если буду перекрашен в чёрное… Чёрная Молния? Вот он понторез. В таком образе, может, даже спою любящей меня копытной известную песню из посредственного одноимённого фильма. Чёрной молнией я стану для тебя, Чёрной молнией на линии дождя, И пускай горят листки календаря, Зло не сможет больше обмануть меня. Мои больные фантазии прервал треск в наушниках. Пилот-пегаска по внутренней связи сказала - Отем обосновался именно на одноимённой горе с одноимённым городом, он нас очень нас ждёт и именно оттуда и прилетел наш СВВП. Также она рассказала об объединённых войсках Рейнджеров и Последователей, что организовали вокруг горы зенитное прикрытие. Но тут же добавила, что волноваться не стоит. Несмотря на крупную Луну с бело-красным зонтиком, ночь очень тёмная, город находится на большой высоте, радиолокационные прицелы зениток теряют точность пропорционально расстоянию до цели, Бурак достаточно маневренен, а визуально в ночи нас не увидеть. С тем чтобы вылететь из Нового Кантерлота проблем не возникло. И вряд ли с возвращением будет по-другому. Меня же в полёте волновало не только то, как в случае, если нас собьют, я буду прыгать без парашюта (с разорванными перепонками на крыле), но и собственное эмоциональное состояние. Мне уже давно читали лекции, что магия пони - это отражение испытываемых ими эмоций. Мой случай не стал исключением, только всё усложняли уж очень большие объёмы магии; аномальной магии. Чтобы ударом молнии разбрызгать труп Литлпип, мне было достаточно подумать, за что я её могу ненавидеть. Чтобы пробить стены комплекса, рассчитанного на удар мегазаклинанием, мне надо было просто чихнуть. Чтобы останавливать пули на лету... ну и так далее. Даже просто проявив стыдливость, я начал в буквальном смысле гореть синим пламенем. Теперь же, находясь в уже тесном для меня десантном отсеке СВВП, я тренировался, создавая вокруг копытца то прозрачную ауру, то разряды, то жгучий для окружающих, но приятный для меня холод. (Пламя не создавал, так как в полёте с огнём лучше не играться; вообще-то с разрядами нужно было поступить так же). Думал: главное не злиться, не огорчаться, не веселится и вообще быть уравновешенным. Не хватало еще, не контролируя открывшиеся возможности, случайно кого-нибудь убить, а ведь это не пустое опасение. Даже по пути в Новый Кантерлот я то тут, то там ловил себя на моментах, в которых чуть не начал непроизвольно магичить. Просто полёт был долгий, спать не хотелось, да и в СВВП шумно, разговоры мы оставили на потом, оставалось только думать, а думал я тогда о грустном. Я убил Селестию. Пускай до этого она сама пыталась меня убить и в итоге сама этого попросила, но я не хотел её убивать. Мы стали друзьями. Наша дружба была странной, трудной и недолгой, но всё равно это была дружба. Селестия в буквальном смысле отдала мне свою душу, а ведь в противном случае это она бы сейчас удивлялась открывшимся новым способностям. Хотя нет - не удивлялась. Она ведь знала об увеличении магических (и не только) сил при поглощении сознания. И, в отличие от меня, понимала, что с ними делать. Конечно, от Селестии я получил некоторые моторные функции, например, способность светила двигать, но всё же в колдунстве я профан. С другой стороны, мне и не нужны магические навыки. Герои пустоши уже побеждены, а чтобы заставить оставшиеся войска НКР сдаться, достаточно выступить с заявлением, что в случае атаки на сопротивление я сброшу Луну на их мир - быстрая смерть. Или сделаю Солнце поярче и выставлю его так, что оно не будет двигаться - медленная смерть от обезвоживания в засуху. Нет, лучше вечная ночь. Тогда этот мир ждёт ядерная зима. Радиацию в Эквестрию принесут воздушные массы из уничтоженной страны зебр; Сулик будет рад. "Изгородь" ведь уничтожена вместе с Садами, а промышленные мощности для создания нужного количества облаков ещё раньше уничтожила Мелкопипка в "День солнца и радуг". Зиму же я обеспечу. Холод я люблю и даже от него лечусь, а вот всех остальных ждёт незавидная судьба. А ведь я чувствовал, что действительно могу это устроить. Могу, но не стану. Селестия бы на такое ни за что не пошла, и я не буду, хотя... Устроив этому миру вечную ночь, я отключу у его обитателей свет, притянув Луну поближе, её притяжением вытяну в космос атмосферу - отключу газ. Если перед этим силами своей новой магии испарю воду до газообразного состояния - отключу воду. Такая вот у меня возникла идея иномирской реформы ЖКХ. Если после такого кто-то каким-то чудом выживет (в бункере, то есть стойле), то остаток своих дней будет меня проклинать, называя "ЖЕКом Потрошителем". Забавно, но слишком жестоко. Скорее всего, дело ограничится заявлениями и демонстрацией возможностей. В НКР поймут, что призрак-лоботомит с такими способностями - слишком "непредсказуемая" угроза, и сдадутся, а те же, кто решит сопротивляться, проблем не составят. Чтобы с ними справиться, достаточно будет чихнуть в их сторону. С усмешкой думая о таких играх в бога, я, тем не менее, всё не мог отбросить грустное настроение. Ну не мог я выбросить из головы мысли о Селестии. "Это, как и моторные функции, тоже побочный эффект поглощения её сознания?" Вопрос не получил ответа. Мерзкий педофильский голос Дискорда так и не прозвучал, а я продолжал думать над жертвой солнечной принцессы. Она бы ни за что не отдала свою душу тому, кого ненавидит и кто не сможет правильно распорядиться силами аликорна. Селестия действительно не считала меня злым, и действительно признала как друга. Однако отдалась (нормальное слово) мне она не из дружеских чувств. На кону стояло нечто большее, чем жизни аликорна и призрака. Жертва Селестии была во имя всего её мира. Услышав от меня о плане Вельвет, она приняла меня за некого посланника её матери - создательницы этого мира, призрака аликорна, известной как Лорен; но я называл её Чернильницей. Действительно ли всё происходящее - глобальная многоходовка Чернильницы или нет - не суть важно. И без показанного Селестией момента, в котором Чернильница пела о своём посещении Москвы, было понятно - у Лорен не все дома. С другой стороны, я тоже умом не отличался, и лоботомия - не оправдание. Тем не менее, в деле ликвидации героев пустоши весьма преуспел... Правда, мне Дискорд помогал... и Мелкопипке тоже, а когда я и Дарительница сошлись в бою, козломордого позабавил момент, в котором мне глаз выбили, да и вообще он говорил, что мысленно будет на стороне Литлпип. Паршивые воспоминания! И как же хотелось, чтобы эта история окончательно историей стала. На мыслях об истории пилотирующая СВВП пегаска сообщила, что мы вошли в воздушное пространство, контролируемое НКР. Поняв намёк, все находящиеся в отсеке пристегнулись (в моём случае ремень было непросто застегнуть) и сгруппировались на случай, если в нас будут стрелять. Худшего не произошло. Пегаска умело лавировала между лучами прожекторов, проведя наш СВВП прямо к тёмному (светомаскировка) замку Нового Кантерлота. Далее мягкая посадка, открытие дверей, и нас встречает солидная группа копытных в полной боевой экипировке во главе с полосатым гулем. Стволом ППШ он в меня не тыкал, да и другие пони пытались выглядеть миролюбиво, но воздух прямо сквозил напряжением. Копытные были готовы в любую секунду схватиться за своё снятое с предохранителя оружие и нашпиговать меня свинцом, изжарить лазерами, полить зелёной плазмой. Помня, что случилось, когда я только вышел из центра управления и, пытаясь помахать, случайно расправил крылышко, выйдя из СВВП, я стоял как вкопанный; даже не улыбался, чтобы вид моих необычных зубок не приняли за боевой оскал. В итоге спустя полминуты положение спасла Беатрикс, что начала тереться мордой мне об щеку, а после просунула свою голову так, чтобы моя голова была у неё на загривке. Лира тоже вмешалась и, видя, как Трикси демонстрирует свою привязанность, вышла со словами "Расходимся! Тут не на что смотреть!". Ещё через секунду Сулик, прислонив своё копытце к уху с гарнитурой, что-то внимательно выслушав, скомандовал остальным копытным: — Все слышали?! Отбой! Это майор Грей вернулся из мёртвых!.. Опять. Напряжённая атмосфера полностью не разрядилась (некоторые из бойцов ОФОТ и СНС не стали ставить оружие на предохранитель), но худшего удалось избежать. Однако Сулик тоже был среди тех, кто всё ещё был наготове. То, что Лира и, главное, Трикси признали в крупном кожистокрылом аликорне знакомого им одержимого земного пони, уже было достаточным подтверждением, однако полосатому гулю этого было мало. Желая точнее точного узнать, что я именно тот, за кого меня приняли, полосатик, подойдя ко мне, задал уточняющий вопрос: — Перерождение ведь не стёрло твои воспоминания, как стирало аликорнам Единства? Ты сам-то помнишь, кто ты такой? — Я лоботомию пережил и остался при памяти, - ответил я, смотря на полосатика с высоты своего роста. — Я всё помню, - это уже сказал на русском. Последнее отмело все сомнения. Гуль понял, что ошибки нет. Сдержанно улыбнувшись во всю свою гнилую пасть, Сулик приподнял правое копытце, предлагая мне местный аналог рукопожатия. Я принял приглашение и, тоже приподняв переднюю ногу, без ауры, с негромким цоком, стукнул копытце полосатика. Как же он был рад меня видеть. Эта радость читалась даже в его мутных глазах. В те секунды мне на полном серьёзе стало казаться, что Сулик борется с огромным желанием бросится с обнимашками, и лишь стыдливость так демонстрировать эмоции на публике, да понимание моего нежелания обниматься с гулем сдерживали его от эмоционального порыва. Взяли бы эмоции верх или нет, узнать было не суждено, так как неловкую паузу прервал (бог из машины) спустившийся с неба ржаво-коричневый пегас с крупнокалиберной винтовкой "Гром-Спитфайр" наперевес. Приземлившись чуть левее полосатого гуля, пегас заговорил: — Грей! - полковник Отем говорил непривычно радостным голосом с улыбкой на морде – редко на этой ржаво-коричневой физиономии бывала улыбка. — Я думал, что буду вечно по тебе скорбеть! Никогда не был рад так ошибаться! Отем с искренней улыбкой протянул мне своё копытце, вот только я, видя его морду, отнюдь не разделял радости встречи. Похоже, поглотив сознание Селестии не только приобрёл её моторные функции для управления светилами, но ещё и некоторые эмоциональные особенности. Одной из них была ненависть к ржаво-коричневому пегасу. Этот пернатый копытный, устроил жителям Эквестрийской Пустоши "Выжигание", уничтожил "Город Дружбы", курировал проект создания шлемов для контроля сознания Адских Гончих (разумных существ, пускай и с агрессивным нравом), отправлял пегасов в изгнание, выжигая у них метку судьбы, в том числе и своего младшего брата (правда, метку выжигал Прайд, но он был лишь исполнителем), командовал группировкой, что атаковала общину грифонов за пределами Эквестрии, даже детей убивал. Его преступлениям нет ни начала, ни конца. Даже у меня были причины его ненавидеть - после "очистительной бури" он в меня стрелял и чуть не убил Трикси. Испытываемая мной ненависть начала материализовываться вокруг копыт и дрели во лбу в виде электрических разрядов. Лишь то, что я, помня, как превратил Литлпип в кашу, пытался сдерживаться, спасло Отема от участи быть разбрызганным по всему Кантерлоту. Пегас это заметил и сменил улыбку на помесь страха и удивления, однако копытце не убрал. Я тоже не убрал разряды, но принял предложение и уже сам, улыбнувшись во все зубы, произнеся по-русски "Служу России", стукнул его копытце своим. Отем тут же, получив разряд, отлетел назад, окружающие копытные моментально вскинули оружие, взяв меня на прицел, но видя, что полковник жив (пегасы могут разряд молнии пережить), огонь не открыли. Я же, удовлетворившись сделанным, видя на себе множество красных и зелёных точек ЛЦУ, убрав разряды, спокойно сказал: — Прости. Не сдержался. — Я в порядке, - ответил пегас. Его грива, будучи наэлектризованной, была как у стереотипного рокера, — в прошлом мне вообще Гончая брюхо вскрыла, а такой удар даже бодрит, - встав на ноги, копытный, прибрав крылом причёску, обратился уже не ко мне: — Опустить оружие, и разойтись, - приказал полковник своим бойцам. Далее меня отвели в банкетный зал замка, который белая единорожка из СНС от медицинских наук (Дестини её вроде зовут; всё время забываю) превратила в импровизированный госпиталь. Дорога была недолгой, а ночной воздух даже в замке был приятно прохладным, только удивлённые взгляды встречавшихся копытных смущали. В их больших глазах читалась гамма эмоций. Я не обижался, так как прекрасно всё понимал и смотрел на окружающих максимально добрым взглядом, какой мог выдать при своём демоническом облике. Не помогало. Может, потому, что смотрел на них свысока, может, когти на крыльях смущали, но скорее всего потому, что, пытаясь выглядеть добрым, думал отнюдь не о добрых вещах. Всё не мог отбросить мысли о том, как лучше убить полковника Отема. Разбрызгать его как Мелкопипку? Превратить в ледяную статую, а потом разбить? Или сделать, как хотела Селестия - изжарить на медленном огне? А может, обойтись без магии и просто оторвать ему голову? Любой вариант был лёгким в исполнении - сил у меня хватало... Да уж... Если Селестия испытывала аналогичные желания, то страшно представить что бы она устроила, выбравшись в материальный мир. Пускай мне передалась ненависть лишь к Отему (и то потому, что Селестия его очень-очень-очень сильно ненавидела), но что-то подсказывало - на пегасе бы она не остановилась. Хорошо ещё, что я, несмотря на пережитое, сохранил уравновешенность и, в мыслях ненавидя полковника, держал себя в ру... копытах. К концу пути даже переключился с мыслей об убийстве на присущие мне фантазии о еде. Удивительно, но, столько пробыв в ином мире, я так и не попробовал конину (вообще-то от Ксенит откусил кусок, и потроха Литлпип мне в рот попали, но это не считается), хотя она в нём прямо табунами бегает и в теории должна быть вкусной. Литлпип в своей книге писала, что мясо пони действительно вкусное. Интересно, каково мясо пегаса на вкус? В теории оно должно быть в меру жёстким, а крылья как классическая курятина. Нет, а что такого? Селестию ведь я поглотил, а Отем чем хуже? Если от него что-то останется, на его надгробии напишу: "Вот и сказочке конец, а кто скушал - молодец"... а потом, стоя над могилой, скажу: Хорошим вкусом покойный не обладал... Мысли о шашлыке из пегаса развеялись, когда мы пришли на место - банкетный зал, переделанный в госпиталь. Вообще-то многие помещения замка были таким госпиталем, но в зале было относительно мало раненных, так что с тем, чтобы перенести койки с пациентами в другие помещения проблем не возникло. Наконец, когда нам никто не мешал, пони, в белых халатах, соединив несколько коек в одну, но большую, под мои габариты, занялись моим осмотром. Я же, выполняя их команды (крылья расправлял, демонстрировал способность создавать ауру, холод, пламя, разряды вокруг копыт и так далее), в подробностях рассказывал присутствовавшему командованию СНС (Отем, Сулик, Трикси, Лира), как я докатился до жизни такой. Как я, будучи земным пони, подрос до крупного кожистокрылого аликорна; из подробностей поначалу промолчал лишь о вмешательстве Дискорда. "Призраки" слушали рассказ, навострив уши, изредка уточняя подробности. Лиру заинтересовал момент, в котором её пророчество чуть не сбылось, и она уточнила, была ли на унитазе, которым меня хотела прибить Литлпип, маркировка финской сантехники "Акала-Какала". Копытные же, что меня осматривали, казалось, вообще не интересовались. (Это было не так. Одна из земных пони, слушая, отвлеклась и случайно порезалась о коготь на моём крыле.) Прямо на моменте, в котором я рассказывал, как в бою с Литлпип мне глаз выбило, Дестини попросила меня открыть пасть для стоматологического осмотра, чему я, конечно, подчинился. Визуальный осмотр на этом был завершён, и Дестини, воспользовавшись моей неспособностью говорить, сделала заключение. Я - самый необычный пациент и одновременно объект для опытов, который у нее когда-либо был. Она и раньше считала меня аномалией, которую нельзя однозначно считать живым существом, а теперь наука в её лице вообще в ступоре. Ей уже приходилось осматривать жеребцов-аликорнов, только они были необратимо мертвы (что её возмущало) и являлись версией аликорнов-кобыл, которые, выпив зелья Ксенит, отрастив себе хрен, были такой мерзостью, что их уничтожение уже не так возмущало белую единорожку. Я же с её слов - не земной пони, у которого отросли крылья с рогом, а самый настоящий урождённый именно в таком виде аликорн, что просто невозможно. Естественно, я, освободив свою пасть, пояснил, что надо было дать мне договорить. Всё именно так - я действительно не отращивал себе махалки, а скорее родился из пепла уже в таком виде. То есть перед тем, как сменить видовую принадлежность, сменил агрегатное состояние; с твёрдо-жидкого (тело пони ведь, как и человека, на 90% состоит из воды) на плазменное. Сравнение с ЖарФениксом, предложенное Лирой я отверг, так как не знал, как эти птицы рождаются, и попросил не мешать мне рассказывать довольно странную историю. Копытные согласились, только Дестини параллельно рассказу попросила меня расправить крыло, чтобы она склеила разорванные перепонки "Чудо-Клеем" и обработала их охлаждающим спреем. Следующую часть рассказа я рассказывал уже менее подробно, но копытные не жаловались. Трикси только смутилась и, осторожно потрогав копытцем свой рог, сказала, что, когда я сказал, что убил Литлпип, вырвав у неё рог, она представляла нечто другое; причём, Трикси не определилась, какой вариант был менее болезненным. Момент, в котором Селестия, просверлив в моей башке два отверстия, вживила ПНИ, неожиданно вызвал у копытных в халатах бурную реакцию. Они пояснили - видя, что моя грива не эфирная, подумали, что там нет ничего интересного, но если мне в затылок что-то вживляли... Дестини тут же бесцеремонно залезла мне на спину и начала копытцем ощупывать мой загривок. Поиски были недолги, и вскоре её копытце во что-то упёрлось, во что-то металлическое. Я понял, во что, и попросил немедленно удалить инородный предмет: — Вырвите его! — Это Прямой Нейронный Интерфейс, - пояснила Дестини, — он вживляется прямо в мозг. Если его удалить, то это вызовет непоправимые повреждения... — Я там горел заживо! - далее говорил уже спокойно. — Ты ведь сама сказала, что в таком виде я мог только заново родиться. Похоже, в пепле, из которого появился, была посторонняя железяка. ПНИ ведь оплавлен? — Да - разъём оплавлен. В это гнездо ни один штекер не вставить. — Значит, теперь эта железка как засохшая кровяная корка на коже. Сними её или вырежи. — Майор Грей, вынуждена отказать. Я не знаю, насколько глубоко уходит это инородное тело. Есть вероятность, что от ПНИ остался не только внешний корпус, и он всё ещё связан с вашим мозгом. Я как врач не пойду на такой риск. Нужно сделать рентген... — Пофигу, - на русском ответил я и, выгнув переднюю ногу под невозможным для земных лошадей и сложным даже для местных пони углом, аурой вокруг копытца попытался нащупать остатки ПНИ. Дестини, опасаясь ауры, тут же с меня слезла, а я нащупал железку на загривке. Далее прислонил копытце, окутал ПНИ аурой и напряг лошадиные силы. В голове вновь появилось болевое ощущение, будто туда костыль железнодорожный вбили, только если ранее вбивали в лоб, то теперь казалось, что он торчит из затылка. В глазах резко покраснело. Вскоре появились и другие ощущения, которые я испытывал при лоботомии, однако копытные, глядя на меня со страхом, отметили, что видели некое прозрачное облачко, после чего всем находящимся в зале стало гораздо легче. Сулик особо отметил, что мучившие его постоянные боли в спине и голове (он туда пулю словил) быстро прошли. Пони, что ранее случайно поцарапалась о мой коготь на крыле, отметила, что порез прошёл. Дестини, что очень жалеет, что перед моим осмотром убрала всех пациентов. Отем – что он жалеет, что в помещении не было тела Вельвет Ремеди. Я же даже не знал, что и думать, но, собравшись с мыслями, понял - хоть я и получил в своё распоряжение новую аликорнью шкурку, но теперь она тоже пережила лоботомию. Лира, будто прочитав мои мысли, тут же упала в неконтролируемом хохоте. Как бы то ни было, но я жив и с лоботомией мне жить не впервой, так что после того, как мне обработали спреем окровавленный загривок я продолжил свой рассказ. Часть рассказа, в которой я бился с Селестией, была самой короткой. Для меня это воспоминание было самым неоднозначным, так что был скуп на подробности. Отметил, что Селестия предстала передо мной в человеческом образе, и он был шикарен; не реалистичен, но шикарен… и одновременно страшен. Большинство копытных удовлетворила такая характеристика (хотя они немало поразились, до какой отметки доходил человеческий рост), однако Трикси скривила морду, показывая, что я был неправ, считая образ той, кто пыталась меня убить, прекрасным. Лира же попросила подробностей. Ей было интересно все, что касалось людей, и человеческий образ Селестии не стал исключением. Я в двух словах описал ей образ этой культуристки, однако Лира подумала, что у меня совсем с головой плохо. Ну не верилось ей, что Селестия представила себя двух с лишним метровой рельефной громадиной с выдающимися достоинствами. То есть в достоинства она поверила, но не в рост и телосложение. Просто по сравнению с обычными пони Селестия действительно была высокой, но якобы ей не нравилось смотреть на своих подданных свысока. Создавая себе образ, она была бы скромнее. Да и телосложение… в реальности Селестия была худощава. Тем не менее, я сказал, что не вру. Селестия мне все рёбра пересчитала именно в рассказанным мной образе (очень сильном и при этом ловком) и даже пояснила, почему он был именно таким. Дальнейшие воспоминания были для меня особенно тяжелыми, так что момент, в котором я подружился с Селестией, а после её убил, рассказал двумя предложениями. На просьбы рассказать подробности столь важного события ответил категорическим отказом, сопровождавшимся непроизвольными разрядами вокруг копыт. Закончил рассказ тем, что Селестия желала для рода пони только добра. Что уничтожение Дерева Гармонии, призывы призраков, создание министерств и прочее она считала вынужденной необходимостью, чтобы род пони, перестав быть зависимым от принцесс аликорнов, также прекратил следовать пророчествам Чернильницы, после чего был бы волен сам творить свою судьбу. Как мы все понимаем - план с треском провалился. Чернильница предвидела такой вариант, расставив для Селестии множество исторических ловушек. Мой призыв тоже является одним из её контрпланов. По крайней мере, так решила Селестия, когда я рассказал ей о плане Вельвет, после чего павшая принцесса сдалась. Далее чуть подробней, но тоже в двух словах рассказал, как очнулся в таком виде, как разбрызгал труп Литлпип, как просмотрел её шар памяти и разбил бутылку с неким белым наркотическим порошком. Лира тут меня прервала и, уняв хохот, появившийся после упоминания случая с шаром, поправила – в бутылке были не наркотики. Там был пепел жеребёнка из Арбы, которую в Городе Дружбы лазером распылил солдат Анклава. Разбив эту бутылку, я вскрыл захоронение и, вляпавшись в пепел, по сути растоптал останки невинно убиенной. После такого открытия я уже не хотел говорить и просто указал на взятые с собой «велосипедные сумки» и сказал открывать их очень осторожно. Там, помимо КПК и рога Мелкопипки, находится и один маленький, но чрезвычайно важный предмет, ради которого я убил Литлпип с Селестией, погиб сам и вернулся, переродившись, – обломок Дерева Гармонии. С максимальной осторожностью и даже неким трепетом Лира магией раскрыла сумки и, вынув немногочисленное содержимое, добралась до злополучной «фишки». Сколько внимания тогда уделили этому мелкому предмету. Даже пони от медицины, что занимались моим осмотром и склеиванием перепонок на крыле, отвлеклись на созерцание фишки из серебристого металла; хоть они и не понимали, почему она была так важна. Спустя минуту я прервал тишину, сказав, что «чудо-клей» начинает подсыхать, а обломок лучше отнести в «безопасное место». Копытные в халатах тут же вернулись ко мне, а Лира, взяв обломок, вместе с полковником и полосатиком отправились в комнату-сейф, но не сразу. Перед уходом Лира высказала своё недовольство тем, что, спросив у Селестии про уничтожение призраков из «Роты Террора» и войну с зебрами, я позабыл про агентство, в котором состояли Лира, её подруга Бон Бон и ещё много других хороших пони. Агентство десятилетиями оберегало покой травоядных от многочисленных угроз. В нём состояли хорошие преданные Селестии пони, так что Лира была справедливо возмущена, когда они стали преданны ещё и в другом смысле. Ей хотелось более подробно узнать, почему Селестия предала агентство, сдав состоявших в нём пони «Министерству Морали», в застенках которого вечериночные пони Пинки Пай накачивали агентов наркотическими препаратами. Естественно, я признал, что был неправ, забыв о столь важной детали. Лира, скрипя зубами, приняла мои извинения, после чего удалилась. Трикси же осталась со мной и, наблюдая, как меня склеивают, места себе не находила, желая помочь. Я же, смотря в большие глаза Беатрикс, придумал, чем она может быть полезна, и, напомнив той, что когда-то она работала ткачихой, попросил сшить мне каких-нибудь шмоток. Вообще-то махалки, будучи в сложенном виде, у меня и так силуэт скрывали, но всё же я привык носить одежду, а теперь с моими размерами с этим будут проблемы. Трикси всё поняла и уточнила, какие шмотки имею в виду. Я ответил - что угодно, хоть балахон из мешковины (Трикси при нашей первой встрече сама такой носила), но всё же привык к комбинезонам. Далее снятие мерок, отметки, где должны быть прорези под махалки, и Трикси, говоря, что энтузиазм с магией творят настоящие чудеса, пообещав скорое выполнение, исчезает в телепортационной вспышке. Я же, дождавшись, когда меня окончательно склеят, спрашиваю у копытных, где здесь душевая, так как хотел, наконец, смыть потроха Литлпип. Но Дестини, как доктор, строго запретила водные процедуры. «Чудо-клей» хотя и считается влагостойким, но лучше не рисковать, так что мне ещё пришлось проваляться на койке, пока пони губками и щётками счищали с меня остатки Литлпип. Это было унизительно. Нет, я понимаю, что на Земле шкуру у лошадей тоже вычесывают, но всё равно унизительно. Под такие мысли я дождался, когда чистка подойдёт к концу, и, поблагодарив копытных, попросил меня оставить. Далее, устроившись поудобней, спокойно заснул. *** Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на траве посреди каменных строений непонятной архитектуры ярким светлым днём. Встав на ноги и убедившись, что руки на месте, осматриваюсь вокруг. Опознаю место, в котором оказался, как довоенный Кантерлот, или Кантерлот альтернативного будущего, в котором не было войны. Милое место, пусть даже местная архитектура выглядит, будто кукольные домики, смущало только то, что вокруг было пусто. Как бы то ни было, но мне не впервой быть в осознанном сне. Я бы даже сказал, что стал постоянным посетителем данного «злачного» места, так что в этот раз быстро догадался, почему был так рад видеть свои ковырялки и почему стойка на двух ногах казалась немного непривычной. Далее вспомнил, что в осознанных снах я никогда не был один, а значит, где-то здесь бродит Трикси или Дискорд. — Эй! Здесь кто-нибудь есть?! Ау! – кричал я, по пустым улицам направляясь к дворцу двух сестёр. В ответ тишина, но если здесь кто-то меня ждет, то он наверняка засел во дворце; больше негде. Именно туда я и направлялся и, пройдя по уютным каменным улицам, дошел, наконец, до злополучного дворца. Двери не были заперты, но в противном случае они бы всё равно не стали препятствием. Я проверил утверждение, что моё сознание может создавать материальные образы. Пистолет, что я создал, двери бы не выбил, но с ним было спокойней, а в случае чего можно было бы вообразить и чего-нибудь потяжелее. К сожалению или к счастью, на пути так никто и не повстречался, так что пистолет в кобуре был бесполезен. Образы пони, что я встречал, были либо каменными статуями, либо гобеленами на стенах, либо витражами. На последние я вдоволь насмотрелся, идя по огромному длинному коридору, ведущему в тронный зал. Это было так непривычно. Ещё свежи были воспоминания, когда копия этого коридора (как и всего дворца) была сплошь в баррикадах, а изображения на витражах, показывающие историю героев, вызывали у меня омерзение. Теперь же я отнюдь не кривил морду и с наслаждением насмотрелся на величественные витражи, изображающие историю мира копытных. Ну как историю… с уклоном к событиям, в которых участвовали «Благородные Сёстры». Витражи, на которых не было белых и синих крылато-рогатых силуэтов, можно было пересчитать по пальцам руки фрезеровщика. Справедливости ради, эти две копытные действительно играли важную роль, но всё равно могли бы быть поскромнее. Проходящий к тронному залу по этому витражному коридору, видя величественные образы, явно должен был думать, что в его конце встретится с живой богиней. Даже я заметил на себе этот эффект, а с учётом эмоциональности местных, он был не то что гарантирован, а стократно усилен. Ещё не стоит сбрасывать со счетов образ самой Селестии, который… Помотав головой, я отбросил ненужные эмоции. Что человеческий, что обычный образы Селестии действительно произвели на меня впечатление, но это не повод трепетать перед её величием, красотой и силой; как физической, так и магической. В конце концов, я смог оказать ей достойное сопротивление, и перед тем как мы подружились, не только я был измазан красной липкой органической жидкостью. Однако... избивать женщину... пускай даже ранее она сама меня избила... Опять о хрени думаю. — Тук-тук! – крикнул я, стуча в огромные двери тронного зала. — Кто в Теремочке живёт?! Дожидаться ответа не стал, и, ногой открыв дверь, вошёл опять же в пустое помещение. Никого. Только красная ковровая дорожка между канавок с водой ведёт к стоящим на постаменте двум пустым тронам. Никаких столов и стульев перед тронами не было. То есть посетитель должен был либо стоя смотреть на принцесс снизу, либо вообще на них не смотреть, уткнувшись мордой в пол. С учётом того, что было в витражном коридоре, ведущем в зал, другого и не стоило ожидать. Проблема была в том, что после долгой дороги по городу и помещениям дворца я не то чтобы устал, но малость утомился и испытывал желание присесть. Конечно, можно было силой воображения материализовать хоть деревянную скамейку, хоть похожую на вишнёвый пирог кровать, но, видя стоящие на возвышении сидячие места, решил совместить приятное с полезным – отдохнуть, а заодно представить себя на месте местных правителей, что смотрели на подданных не только с высоты своего роста. В итоге выбрал трон солнечной принцессы. В конце концов, перед тем как её убил, мы подружились, так что она бы не обиделась. Сидеть, кстати, было довольно удобно. Хоть и сидел я по-турецки, но подушка на троне была мягкой, высокая спинка трона тоже была обита чем-то мягким, а с высоты занятого места открывался эффектный вид на весь зал. Так я и просидел примерно три минуты, созерцая мраморно-золото-витражное убранство, пока в дверь неожиданно не постучали. — Anybody home? - произнёс знакомый педофильский голос из-за двери, после чего уже перед дверями в телепортационной вспышке материализовался его обладатель. — Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что Солнце село. Что оно блаженным матом что-то тихо мне пропело! — И тебе гутен морген, - ответил я, встав с трона, после чего, держа руку рядом с кобурой, направился к... К какому биологическому виду вообще относится Дискорд? Вспомнил. К драконикусу. — Все-таки убил Селестию, и даже сознание её поглотил, - говорил Дискорд, смотря на меня с высоты своего стоящего прямо змееподобного тела. — Быстро же ты освоился. Сразу же убрал Солнце. Ты хоть представляешь, сколько пони, вспомнив легенду о Найтмер Мун, покончили с жизнью, чтобы уберечь себя от кошмара вечной ночи? — Я на Луне зонтик изобразил. Тот, кто так сделал, вряд ли бы стал обрекать на ночную мглу пони, что носят данную символику, а значит, и в НКР должны были догадаться - устроенная ночь была лишь демонстрацией возможностей, - таковы были мои неуклюжие оправдания. Мысленно понимал, что, устраивая незапланированную смену суток, многое упустил. Теперь к длинному списку моих преступлений добавилось и доведение до самоубийства. — Логично излагаешь, - без сарказма ответил Дискорд, — только ты забыл свои переговоры с Селестией перед "смертельным дождём". Покойная принцесса тогда упомянула, что если ваше сопротивление победит, то либо мир будет уничтожен, либо его ждёт участь вечной ночи. Тогда она говорила это абстрактно, однако в НКР, слушая запись этого диалога, поняли "пророчество" слишком буквально. — Да, я понял тебя, - мне хотелось поскорее закончить с давлением на мою совесть, — нужно вернуть свет и заявить, что всё под контролем. — Разумеется, только не удивляйся тому, что после такого убийцу "Дарительницы Света" будут называть "Похитителем Света", "Ночным Кошмаром", "Тенью Смерти", "Ночным Призраком", "Духом Мщения", "Смертельным Зонтом", "Призраком Апокалипсиса"... — Хватит!!! — Да чего ты греешься? Это далеко не самые оскорбительные прозвища, что тебе придумали в НКР за последние часы. Ранее тебя вообще «Мёртвой Головой» и «Серым Мерином» называли. — Так и будешь мне на совесть капать? — Нет, конечно, и даже отмечу, что зонтик на луне спас гораздо больше жизней, чем отнял. После такого шоу Рейнджеры отказались от планов грядущих наступлений, да и те, что проводили, срочно отменили. Сколько пони с обеих сторон при этом избежали незавидной участи, пожалуй тоже промолчу. — Но ты ведь прибыл сюда не для того, чтобы пользу и вред от "вечной ночи" обсуждать, - заметил я, — да и ты должен знать - я добыл обломок. Пока мы тут разговариваем, его уже должны установить в машину Доктора. — С удовольствием посмотрю, как вы будете её запускать, но ты прав - я здесь не за этим. - Тут козломордый, что ранее смотрел на меня с мерзкой улыбкой, стал неожиданно серьёзен. — Что случилось с Селестией? Даже сейчас с трудом верится, что ты смог её убить. — Она сдалась. — Что?!! - тут зрачки разного размера на фоне "желтков" глаз Дискорда неожиданно на секунду стали вертикальными; даже не как у кота, а скорее как у змеи, хотя у него и так тело скорее змеиное... — Да - я тоже удивился. — Покажи! Я должен это увидеть! — Показать? Это вряд ли. Разум человека - не видеозаписывающая аппаратура, да и мне не хочется это вспоминать. Тем более, по твоей просьбе. — Но ведь я тебе помогал! — Литлпип тоже. — Но это было до твоего призыва. И, поверь, без моей помощи тебя бы убили ещё при штурме Арбы, а после отправили бы на операционный стол Лайфблума. Общество Сумерек дорого бы оценило останки призрака. — Если ты мне и помогал, то из корыстных побуждений. — А вот тут ты ошибаешься, - улыбаясь, ответил Дискорд. — Я - дух хаоса, а хаос не поощряет корысть. Откровенно говоря, помогая тебе, я развлекался. — Ты ведь говорил, что ненавидишь то, что я делал. — Поэтому, помогая тебе, подходил к делу творчески. Договорив, Дискорд вдруг материализовал в своей птичьей лапе тостер, аналогичный тому, который я бросил в ванну с Хомейдж. Далее зазвучала знакомая с того события приятная мелодия с песней (https://youtu.be/dok4wJ4pqo0), Дискорд отпустил тостер, после чего тот полетел вниз будто в замедленной съёмке. Как будто намёков было мало, дух хаоса материализовал в воздухе огромный экран, изображающий сменяемые кадры, на которых Хомейдж, то целовалась с Литлпип, то обнималась с Литлпип, то лизала щёлку Литлпип, то просто лежала, удовлетворяя себя, с мыслями о Литлпип. Музыка была приятна, а вот видеоряд вызывал отвращение, так что я, не дожидаясь, когда тостер упадет, перебил Дискорда: — В самый нужный момент, когда я и Дарительница схлестнулись в смертельном бою, ты отказался помогать. Из-за тебя я чуть не погиб... Хотя какое там чуть, меня убили! Пипка мне руку... то есть ногу переднюю отпилила! Она цепной пилой с меня плоть кусками срывала! Чтобы не повторить участь Каламити, причём, от этой же пилы, мне пришлось пожертвовать глазом! Помог бы ты мне хоть чем-нибудь, и я бы справился с Литлпип, не будучи смертельно раненным, и Селестия не загрузила бы себя мне в мозг! Если бы не ты, она была бы жива! Тут я психанул, достав из кобуры пистолет, направил тот на Дискорда, нажал на курок и... обнаружил, что пистолет водяной. Вместо ПМа у меня в руках была пластиковая игрушка, стилизованная под рыбу. Держа эту рыбу за хвост, и нажимая ей на плавник-курок, я заставлял ее, открыв рот, пускать в Дискорда струи воды. — Ты пытаешься меня утопить? - надменно спросил дух хаоса. — Нет, - ответил я и силой воображения заменил воду, которой плевалась рыбка, на кислоту. Получив струю из "кислоплюя", Дискорд, заорав от боли, резко отошёл назад и, крича, что это не смешно, материализовал колбу с шоколадным молоком, которую вылил себе на поражённые участки шкуры. Тут я с ним согласился - это было не смешно; хотя Дискорд сам виноват - нечего было демонстрировать своё презрение и чувство юмора. Мог бы просто попросить успокоится. Я же, видя химические ожоги второй и третьей степени на шкуре "кошмара таксидермиста", удовлетворившись его криками, начал успокаиваться и даже извинился. Дискорд же, материализовав пирог с вишенкой, замахнулся им в мою сторону, но, отдышавшись, превратил его в стаю бабочек показывая, что тоже не хочет враждовать. — И как же ты хочешь, чтобы я показал её смерть? - спросил я у Дискорда. — Это будет вид от первого лица, причём, по этому лицу постоянно лупили. Может, в двух словах расскажу? — Покажи от третьего, - сказал драконикус, а после ответил на мой немой вопрос. — Оглянись вокруг. Для человека, который видел лишь копию этого дворца, причём, заставленную баррикадами, ты его удивительно точно изобразил... только обитателей забыл; в отличие от Селестии, тебе нет дела до пони. — Я изобразил??? Я думал, это ты устроил. — Ты поглотил сознание Селестии и вместе с моторными функциями унаследовал и часть её памяти, которую сейчас так же моторно воспроизвёл. Селестия большую часть жизни проводила в этом дворце, так что неудивительно, что мы сейчас в тронном зале. — И?.. — Напряги память, очисти разум... — Представь себя в зимнем лесу, - добавил я, сам не зная, зачем. — Вокруг деревья такие высокие, что достают до неба. Воздух чист. Мороз приятен. Лошадка... — Лошадка мохноногая побриться не спешит, - перебил Раздор. — Побрить белую лошадку? — Нет! Представь, что ты зритель своей встречи с Селестией. — Представить??? — Селестия тоже могла контролировать свои сны, а ты, как Лорен, - вообще призрак. Ты Луну двигал и в теории можешь управлять не то что снами, но и мыслями обитателей нашего мира; да вообще всем. — По воде ходить смогу? — Ты по облакам ходил. — Да... ходил... - ответил я, после чего всё же попытался выполнить просьбу. Представить... Представить... Может, и представил бы, только в отличие от Чернильницы воображение у меня небогатое. Уж у той, кто создала этот мир, воображение точно было безгранично. Тем не менее, спустя минуты мысленных усилий я, развеяв образ Кантерлота, перенёс нас на зелёное поле, на котором уже мой образ пытался изжарить исполинских размеров живой скелет аликорна. Это было так необычно - видеть себя со стороны, но не в зеркале; брата близнеца у меня не было. Дискорд же ничего необычного не увидел и даже высказал своё разочарование Селестией, которая действовала так примитивно. Исполинский размер, скелетовидный образ смерти, пламя - действительно примитивно. Своё мнение козломордый изменил, когда Селестия предстала в человеческом образе. Если у меня челюсть падала в переносном смысле, то у Дискорда в самом буквальном. — Вот я так же среагировал, - сказал я Дискорду, у которого от вида двух с лишним метровой культуристки глаза стали как у глубоководного краба, — вот тебе и «слабый пол». — Ты ведь её отымел? - спросил козломордый, подняв челюсть. — Нет! — ответил я, возмутившись такому вопросу, однако он бы возник у любого мужика, так что, успокоившись, добавил: — Но поверь - очень хотел. — Охотно верю. Далее между нашими (моим и Селестией) образами было фехтование, в котором я неуклюже действовал красной светопалкой, в то время как противостоящая мне культуристка, орудуя тяжёлым как кувалда пылающим мечом, с невероятной грацией уклонялась и парировала удары. Честно говоря, Селестия - не тот противник, которому стыдно было проиграть, однако я не хотел показывать Дискорду, как Селестия, не прилагая особых усилий, своим огромным мечом, меня чуть на шашлыки не порезала. То, что увидел козломордый, было весьма условно похоже на правду, но сам я, глядя на такое, признал – воображение у меня не такое уж и небогатое. В том ненастоящем поединке я и Селестия дрались на равных в красивом, но жестоком бою. Особенный эффект данной картине придавал звук моего дыхания через противогаз (https://youtu.be/KcdMXFfZweI?t=25) и чуть более низкий, чем обычно, голос. Образ у меня был по-настоящему злодейским, пусть даже вместо эффектного чёрного плаща «тёмная сторона» носила тельняшку. При таком раскладе музыкальное сопровождение было необязательно, но я всё же не удержался от воспроизведения подходящей под атмосферу мелодии (https://youtu.be/CJe_22XxvMI). (Там, откуда я прибыл, сражаются лицом к лицу, а если враг безоружен, ему дают меч.) К сожалению, в реальности «светлая сторона» не сразу сдалась (и не была в образе пенсионера) и на этапе фехтования даже побеждала, отчего мне пришлось сменить светопалку на сапёрную лопатку, а потом и её на ТТ. Только с огнестрелом в руках я заставил Селестию отступить. Вот тогда и началось самое интересное. Момент с лопаткой и ТТ я Дискорду не показал, локация сразу сменилась с зелёного поля на зимний лес, в котором я прорывался через немецкие позиции. В той зимней локации было множество странных моментов, но один выделялся даже на фоне восстанавливающихся деревьев и горизонта, что внезапно изогнулся на девяносто градусов. — Летающие бананы не могут говорить! - повторил Дискорд за моим образом, а после пустился в неконтролируемый хохот. Когда смех прошёл, козломордый пояснил происходящее. — Так и не простила мне эту шутку, - всё ещё усмехаясь, сказал Дискорд. Я молчал, но мой взгляд красноречивей всего выражал желание узнать причину столь странного тактического хода. Козломордый же продолжил. — Дело в том, что есть очень немного вещей, что действительно любит Селестия - это её сестра, это её маленькие пони и когда-то это был и данный продукт. Причём, исключительно в гастрономическом смысле. Я же в прошлом, сея хаос, насылая на пони кондитерские страдания, никогда не снисходил до убийств, однако сёстры всё равно решили, что эпохе хаоса нужно положить конец. Действовали они примитивно, поначалу вообще пытаясь меня разрезать прямо по местам соединений частей животных. Не то чтобы мне это навредило, но я не мог не оказать сопротивления и превратил легендарный зачарованный меч Селестии в банан, чему та была очень недовольна... Особенно после того, как я сказал ей беречь банан, а на вопрос "Почему?" сам банан ответил "Это источник калия". С того момента я не упускал удобного случая напомнить принцессе о пользе тропического продукта. На неё это произвело неизгладимое впечатление, иначе сложно объяснить, почему она пыталась изрубить тебя столь похожим мечом, а потом использовала мои же фишки. Забавная история, вот только то, на что мы с Дискордом смотрели, было отнюдь не весело. Момент, в котором мы с Селестией сошлись в рукопашной, был показан максимально достоверно. В конце концов, пускай Селестия была сильнее и ловчее, но в плане ближнего боя у меня был огромный опыт, который Селестия так и не приобрела за тысячелетия своей долгой жизни. Наш диалог я тоже показал без прикрас и отступлений, за ним Селестия к огромному изумлению Дискорда, сказав, что сдаётся, преклонила передо мной колено и склонила голову. Далее я промотал длинный диалог, в котором Селестия говорила о своих скелетах, сразу к моменту, в котором она сказала, что я должен её убить. Как я её убил показывать не стал, а на все возражения Дискорда ответил, что это, хоть и нелепый, но очень грустный момент. — Многое же ты вырезал, - сказал козломордый, — тебе бы в кино монтажёром работать. — А тебе технологом на фабрике Рошен в Липецке, - ответил я, хотя сомневался, что Дискорд знает о продукции Рошен. — Да, тому предприятию точно бы не помешал хороший технолог. — Ты знаешь, что я имел в виду? — Я многое знаю о твоём мире и скажу так - он безумен даже в сравнении с нарковечеринками Пинки Пай. — Ну ты загнул, - ответил я, представляя, что это за вечеринки. Кексики с травой, таблетки на любой вкус, цвет и эффект, шарики с дурманящим газом - всё использовалось ради веселья. — Ни в коей мере, - удивительно серьезно ответил Дискорд, — просто ты не знаешь, что следующим президентом Франции станет мужик с женским именем Эммануэль и кто станет президентом в одной соседней с Россией стране. И это лишь первые приходящие на ум примеры. Я действительно не знал и не понял прикола, однако если до страны лягушатников мне не было дела, то страна, на которую так прозрачно намекнул козломордый, у меня вызвала нездоровое любопытство. Дискорд это понял и решил пояснить момент наглядно. Щёлкнув пальцами львиной лапы (у львов ведь нет… какими ещё пальцами?!), драконикус принял человечный образ. Я его сразу узнал, но не мог поверить… — Да, именно он, - голос Дискорда сменился с педофильского на наигранно скрипучий. Это было забавно, но не так как сам образ. Напротив меня стоял образ самого Владимира... я не могу произнести эту фамилию. Пускай она и звучит вполне нормально, но зная, что за человек её носит... и что этот человек был президентом... Мой хохот был громким даже без учёта эха, что звучало по всему кантерлотскому дворцу. Когда же первое впечатление спало, я попытался унять веселье - это было непросто. Дискорд в образе стоял с максимально серьезным выражением лица, что делало образ ещё более комичным. Если же описывать образ максимально формально, то напротив меня стоял мужик средних лет и среднего роста, одетый в стиле "милитари" - в бронежилете с одетой поверх расстегнутой зелёной курткой. Не просто было унять смех, но когда это удалось, козло... то есть Дискорд в образе решил, что этого было мало. Не знаю, был ли это хитрый план довести меня до самоубийства, но когда образ запел, у меня от смеха чуть живот не разорвало. Пускай один, пускай друзья далёко, Но и один могу я очень много, Свой шанс страною порулить, Не буду как Макрон. Я буду всех вас победить, Ну прям Наполеон. Тут образ достал из-за спины (хорошо хоть не из южного места) необычного вида головной убор который тут же с гордым видом одел на голову и, встав в горделивую позу, сунул правую руку под бронежилет. Отсылка была понятна, но всё внимание приковал головной убор, представляющий собой необычного вида каску, стилизованную под осовремененную двуголку. (Бляха муха! Хочу такую же! https://i.uaportal.com/gallery/2019/10/16/screenshot6.png ) Будучи пиксельно-камуфляжной расцветки, эта "шапка Наполеона" была оснащена креплением для ПНВ, а также украшена цветком ромашки - явная пародия на кокарду времён французской революции. — Не будешь как Макрон? Кто это вообще такой? - спросил я, хотя мысленно отметил, что в прошлой жизни уже слышал эту фамилию. — Это и есть тот самый - с женским именем. Он ещё любит в жилеты плакаться. При его правлении улицы Парижа как раз были наводнены жёлтыми жилетами, - ответил Дискорд , а потом, щёлкнув пальцами, материализовал десяток жёлтых светоотражающих жилетов, что, вися в воздухе, подобно призракам, начали водить вокруг нас хоровод. Но что за хоровод без музыки, так что следующим щелчком Дискорд материализовал караоке и, взяв микрофон, запел: Дни высокой моды, Во Франции прошли недавно, Жёлтые жилеты, Весь Париж надел спонтанно. Макрон лишь повысил налог, Им же был нужен предлог. Жёлтые жилеты, оу Жёлтые жилеты… Жёлтые жилеты – Вестники протеста, Цвета хулиганских, Писем на снегу, Писем на снегу, Жёлтые жилеты, Знайте своё место, Зажигают с…ки, А точнее жгут. Что-то подсказывало, что у песни есть продолжение, но жилеты, повинуясь Дискорду, поняли своё место и в панике разбежались. Я же, почесав затылок, прокомментировал увиденное: — Жилет - лучше для мужчины нет, - заметил я, а через секунду добавил. — Особенно если он "броне". — Аминь, - ответил Дискорд в образе, а после, придав физиономии злобную ухмылку, продолжил. — Честно говоря, я впечатлен. Подружиться с Селестией... После всего, что ты сделал... Даже план Вельвет - не оправдание. Она всё-таки признала - в глубине души ты добрый, хороший... на всю голову. А также тебе не чужды благородство, чувство прекрасного и утончённость. Фехтование - искусство утончённых людей, а владение мечом и в нашем мире считается благородным и прекрасным искусством. Понятно, почему, продемонстрировав владение им, ты вызвал уважение у Селестии. — Сатисфакции мы не требовали. — Так и я не требую, но всё же предложу тебе принять вызов. Перчатку кидать не буду, но не думай, что если я дух хаоса, то мне чужды благородные манеры. Будем драться честно - до первой крови из торса. — И ты туда же. Не смог меня в борще утопить, так решил на дуэли убить. Может, лучше стреляться, как Пушкин с Дантистом? Огнестрелы мне привычней, и данное оружие ставит дуэлянтов в более равные условия. — Никаких дуэлей! И я не собирался тебя утопить. Я вообще не могу убивать, и мы ведь не два сознания, что борются за контроль над одной телесной оболочкой. Мы в осознанном сне, и Трикси тебе уже давно сказала - сон нельзя убить. Так что схлестнём шпаги как в одной недалекой, но братской галактике, - сразу после сказанного образ, принятый Дискордом, материализовал светопалку. — Кому присягнет жёлто-блакитная вселенная? На чьей окажется стороне? На стороне ума или, наоборот, разума? Тут откуда-то сверху прозвучало «Red corner - Grey Stone. Green Corner – Discord». — Оппонент позорный, - ответил я, а после материализовал на себе противогаз "Нерехта", от чего мой голос стал из-за тяжёлого дыхания больше похожим на известный злодейский образ. — Я не твой оппонент! Я твой приговор! – ответил Дискорд. — Выбрал меч Зеленского цвета, - сказал я, указывая на зелёный световой меч козломордого в образе под цвет его светопалки, — юный смехован. Да прибудет со мной административная сила! — В ином мире смехован дрался на анализах крови, на анализах мочи, а нам пора схлестнуть световые мечи. Сражайся в полную силу! Падаван Коломойский хорошо меня подготовил. — Да ты просто клоун - кот в мешке, яркая обёртка; простачёк - коломойский казачок. У тебя одна рука другую коломоит. — А ты бы голосовал за Пораженко? Уж он-то разбирается в обёртках. — Разбирается, а я с тобой зараз разберуся, - сказал я, после чего материализовал красный световой меч. И тут началась битва, только отнюдь не зрелищная - не такая, которую я показал Дискорду, пдемонстрируя свой бой с Селестией. Бой между мной и козломордым в образе был скорее похож на момент из фильма 1977-го года (https://youtu.be/UB0XA15ZcxQ). Такой же вялотекущий (будто сражаются коматозники), но по своему эмоциональный. Проблема в том, что если в фильме эмоции вызывал драматичный момент то, то, что сейчас происходило, было откровенно комично. Мне хотелось прекратить эту клоунаду, так что после очередного вялого удара я, тяжело дыша через противогаз, прервал поединок. — Стой. У меня для тебе предложение - переходи на тёмную сторону. — На сторону тёмного шоколада? - спросил дух хаосита-кондитера. — На сторону продукции Рошен? — Ты же любишь шоколад. Он тебя породил, - последней фразой я пытался перевести тему с Звёздных Войн на классику русской литературы (Тарас Бульба), а заодно напомнить Дискорду его любовь к кондитерским изделиям. — А я тебя пародирую. — Ты не понял - я твой отец. — Кота или мешка? Этот образ - результат политических ошибок. То, что я с тобой говорю, результат ошибки Селестии. — Хватит! - крикнул я тысячелетнему духу хаоса, а после, отбросив световой меч, произнес девиз своего поколения. — Молодость и задор победит старость и запор! Далее бросаюсь врукопашную на образ в "шапке наполеона". Дискорд, этого не ожидая, не оказав достойного сопротивления, оказался опрокинут, а далее прижат моим весом. На полсекунды всмотревшись в желтки глаз оппонента, заламываю его руку с зажатой светопалкой, после чего ладонь разжимается, отпуская меч. Далее "использую силу", отбрасывая палку в дальний конец тронного зала. Технически Дискорд уже был побежден, что подтвердило прозвучавшее «Champion of the world - Grey Stone!», однако мне этого показалось мало. Он хотел битвы, когда у меня красный световой меч, а я победил его без оружия приёмом вольной борьбы. Тем не менее, мне не хотелось совсем разочаровывать козломордого. Если он хотел быть побеждённым красным мечом, то ожидание не оправдалось, однако ничто не мешало мне использовать другие красные "орудия труда". Немного мысленных усилий, и у меня в руке материализуется... — Прямоугольное и красное - вредно для зубов! - крикнул я, замахнувшись зажатым в руке орудием рассерженного пролетариата - красным кирпичом. Далее наношу удар, и "шапка наполеона" становится более плоской. Ещё удар, и рот принятого Дискордом образа окрашивается в красный. Далее боковой в ухо - шапка приняла часть удара, но из пасти оппонента в противоположную удару сторону вылетел кровяной сгусток с несколькими зубами. Далее собирался сделать нос оппонента как у бульдога, но тот сделал жалостливый (прямо собачий) взгляд и материализовал вокруг башки крутящиеся мерцающие звёздочки. Поняв это как аналог белого флага, я опустил кирпич, а Дискорд в образе, сплюнув кровь, сказал: — Совсем шуток не понимаешь. Зачем сразу кирпичом? — Привычка, - ответил я, а потом, указывая на звёздочки, сам задал вопрос. — И что это у тебя за Евросоюз вокруг башки? - задав вопрос, слез с оппонента. — Ты же нематериальный дух. Селестия говорила, что однажды вообще уничтожила твою материальную оболочку, а тебе хоть бы хны. Зачем поддавался? — Мы во сне, причём, в твоём, - ответил Дискорд, после чего принял свой обычный козломордый облик. — Даже принцесса Луна, называющая себя "хозяйкой снов", в действительности никогда не являлась хозяйкой в чужом разуме. Ты хотел мне по башке надавать, вот твоё желание исполнилось... и... Селестия рассказала, как я шалил в образе нематериального духа... Что она ещё рассказала? Тут я вспомнил нечто очень важное. Ну не то чтобы очень, но с учетом, что вне сна я переродился из земного пони в аликорна, вопрос был более чем важен. — Она говорила, что у аликорнов есть некое проклятие, при котором у них появляется вторая личность, созданная из худших черт характера. У Луны эта личность материализовалась в образе Найтмер Мун. У Селестии тоже была своя худшая половина, называющая себя Дэйбрекер. Якобы Твайлайт Спаркл по плану Чернильницы тоже должна была стать аликорном и тоже бы не избежала такого проклятия. Это было одной из причин, почему сёстры прекратили исполнять пророчества. Мне такое не грозит? Я ведь тоже переродился с палкой во лбу и махалками на спине. — Ты - призрак, - спокойно ответил Дискорд, — причём, уникальный образец. У призраков может быть только одна личность. Все моторные функции и воспоминания - лишь остаточный побочный эффект поглощения другого сознания. Никакой Десхэд в тебе не проснется, тем более что грива у тебя была не эфирная. — Разве вторая личность связана с необычным волосяным покровом? — Напрямую! - с улыбкой ответил козломордый, для наглядности материализовав на себе гриву и рог как у Селестии, а также выкрасив свою морду в белый. — По сути, эфир, пробивающийся через гриву и хвост, это и есть вторая личность, порождённая сплавом эмоций носителя с его магией, но не аномальной. Селестия давно научилась контролировать своего "демона", выпуская Дейбрекер лишь раз в столетия и то для "разрядки"; обычно у Селестии грива даже не огненная как у той сумасшедшей поджигательницы. Луна тоже должна была научиться контролировать своё порождение. По пророчествам после победы над Найтмер Мун она должна была непроизвольно создать себе нового "демона", питающегося её чувством вины, назвать его Тантабус и в итоге даже приручить. — То есть, чтобы избавиться от второй личности аликорна, нужно снять с этого аликорна скальп? — Нужно выкачать всю магию как Тирек, но к тебе это не относится, так же, как и к порождениям Трикси... то есть Богини. Лучше теперь ты ответь на вопрос. Как вы с Селестией подружились? — Я уже всё рассказал и показал - стоило Селестии узнать о проекте "Тёмные Дни", как она передумала меня убивать и даже колено приклонила. — Кроме этого она ещё проявляла какие-то дружеские жесты? — Ну... мы обнимались. — Ты обнимался с этой грудастой мышечной массой?! — Нет!.. То есть с её человеческим образом наши обнимашки были приёмами вольной борьбы, это не считается. Имел в виду её настоящий - копытный образ. А с её двуногой версией только в ладушки играл. В подтверждение слов я материализовал момент, в котором я и антропоморфная Селестия, протянув друг другу руку с аурой стихии, соединили лёд и пламя. Пламя оказалось сильнее. Дискорд от вида, казалось бы, невинного жеста начал сдержанно смеяться, но через секунды его просто прорвало. — И что смешного? - спросил я хохочущего драконикуса. — Ты не втупил, что она предлагала тебе потеребонькатся - это действительно смешно, - мне же от слов Дискорда было нифига не смешно. Нет, я помнил, что Селестия говорила, что мы могли бы насладиться друг другом, но похотливой она не выглядела, да и жест соприкосновения льда и пламени казался вполне невинным. Дискорд же, унимая смех, продолжал. — Нет, я догадывался, что, будучи в недрах компьютера, она изголодалась, но чтобы настолько... Выбрать тебя... Хорошо хоть сдержалась и не отлюбила. — Только рожу и рёбра отбила. Мы просто ладонями соприкоснулись. Что тут такого? — Даже в мире снов ты всё равно лоботомит. Неужели, пробыв столько в нашем мире, видя, как пони взаимодействуют друг с другом, ты не обращал внимания на недвусмысленные жесты? — Когда хвостом по бокам бьют, а пернатые крылья расправляют? — А единороги взаимодействуют магией. То, что ты делал с Селестией было искажённым жестом, в котором обладатели волшебного рога, соединяя свои отростки, чувствуют магию своего особенного пони. Для единорогов, да и для аликорнов тоже, это чуть ли... как у людей, когда мужик ковырялками изнутри щекочет животик своей избраннице, а та глотает его любовные выделения. — Может, я и лоботомит, но сохранил здравый смысл. Селестия не такая. У пони тоже принято в дырку соваться и выделения глотать; уж я то знаю, шар номер 8 смотрел. И соединение магии - вполне невинный жест. — Извиняй. Шуткануть хотел. Не получилось. Но жест всё же не такой и невинный. Играя с тобой в "ладушки", Селестия действительно предлагала тебе согреть её постель. — Я представлял холод. — Тогда потушить её вулкан страстей. Был бы ты поумнее и тоже ответил бы каким-нибудь жестом, - для наглядности Дискорд указательным и средним пальцем своей лапы изобразил (без магии и прочего сверхъестественного) ноги, а после между них поставил большой палец, — и у тебя бы сейчас были воспоминания о близости с самой страшно-прекрасной женщиной из возмо... невозможных. — Она бы мне тазовые кости сломала. — Это бы того стоило. Селестия действительно не такая, была скромной в выборе любовников и не любила играть на кожаной флейте, но поверь - за тысячелетия долгой жизни она превратила это дело в науку. — Фильтруй базар и прояви уважение к мёртвой. — Так я и проявляю. Даже спустя десятилетие наблюдения за лобызаниями Литлпип и Хомейдж она осталась традиционной. — Хлеборезку завали! Селестия останется в моей памяти как друг, а не обломившийся половой партнёр! — Ладно ладно. Не кипишуй... но всё равно ты упустил такой шанс… — Так! Ты начинаешь мне надоедать больше обычного. Ты ведь проник ко мне в сон не для того, чтобы фантазировать, как я с Селестией фрикцией бы занимались. — Вообще-то, видя, как она представляла свой человеческий образ, только об этом и думаю, но да - проник не за этим. Мне просто было интересно, действительно ли ты, став призраком-аликорном, получил способности, аналогичные тем, какими обладала создательница нашего мира. — Думаешь, что я тоже могу создавать жизнь и контролировать эволюцию как Чернильница? — Да, но не всё сразу. Сейчас я хотел проверить, можешь ли ты проникать в чужие сны. Давай, напряги свой разум. Представь, что ты покидаешь свою спящую телесную оболочку или что сны окружающих для тебя как открытые двери. Попробуй, это несложно. Проникать в сны... как Трикси или покойная принцесса Луна. Неужели я так могу? Ну, светила я точно могу двигать, а Селестия говорила, что сознание призрака не имеет ограничений меток судьбы. Поглотив мой разум, Селестия собиралась стать такой же сильной как её мать – призрак-аликорн. В итоге я поглотил сознание аликорна, а, как известно, от перемены мест слагаемых результат не меняется. То, что произошло, не подчиняется простым арифметическим законам, но сходство есть. Если принцесса Луна могла проникать во сны, значит, призрак-аликорн, которая её создала, тоже имела эту способность, а раз теперь я призрак-аликорн, то... Напрягаю свой разум. Представляю сознания других как открытые двери, и через секунды посреди тронного зала появляется бесчисленное множество прозрачных дверей, ведущих в чужие сны. Чего копытным только ни снилось, хотя один сон стоит отметить особо. Через прозрачную дверь я видел образ Отема Лифа в детском возрасте, который вместе со своими братьями лепил из облаков куличики. Вот уж не думал, что полковник в глубине души - маленький противный карапуз, и с ностальгией вспоминает времена, когда он игрался со своими любимыми и не очень братьями. — И что это означает? - спросил я Дискорда, указывая на двери. — То, что твои способности ограничены лишь магией нашего мира да воображением. Почти как у меня, когда я щелчком пальцев превращал Эквестрию в царство хаоса, но сражался с благородными сёстрами мороженым и сахарной ватой. — Думаешь, что я предпочту остаться в этом безумном мире на правах обожествлённого? Это вряд ли. Пытаясь вернуться на Землю, я зашёл слишком далеко и убил слишком многих, чтобы отказаться от цели ради неожиданного привалившего счастья. Тут внезапно наш диалог ни о чём прервало землетрясение; не сильное, примерно два балла по шкале Рихтера, но с потолка начало сыпаться, а витражи покрылись трещинами. — Это ещё что? - спросил я козломордого. — Тебя пытаются разбудить. Представь, что смотришь на себя со стороны, и увидишь, кто осмелился потревожить твой сон. Следуя совету Дискорда, вновь напрягаю разум и, материализовав экран, наблюдаю, как на брюхе лежащего на койках крупного серого аликорна сидит аликорн поменьше и щедро раздаёт ему пощёчины копытом. — Трикси, - сказал я. — Она ведь сама может в сны проникать. — Похоже, ей не спалось или её смутила фонящая от тебя аура хаоса. Проснись и спроси. Думаю, не надо объяснять, как... — Не надо, - ответил я, после чего стал напрягать разум уже в полную силу. *** — Да что ж такое? - сказала Трикси, после чего ударила меня копытом по щеке. — Просы... - аликорн не договорила. Я, открыв глаза, перехватил удар, а после улыбнулся во все зубы, хотя щёки болели. Трюкачка, увидев, что я в сознании, тоже улыбнулась и после того, как я отпустил её копытце, бросилась обниматься и целоваться. На обнимашки я ответил взаимностью, а вот на поцелуи рычанием. Беатрикс же, оскорблённая в лучших чувствах, осторожно с меня слезла, то и дело бросая взгляд на мой скукоженый детородный орган, который я не сразу догадался прикрыть крылом. Далее неловкая ситуация перешла в диалог, в котором копытная выразила опасение тем, что я очень долго спал, а также, что ночь становится всё холоднее. Будить меня не решались, так как опасались, что я спросонья могу ауру не так применить или разбрызгать будившего как труп Литлпип, но доброволец всё же нашёлся. На прикосновения Трикси я не реагировал, а фонящая от меня аура хаоса становилась всё сильнее, так что Трюкачка решила действовать грубо. Честно говоря, я не обижался, тем более что болящие щёки быстро прошли, стоило к ним копытце с аурой холода поднести, а вот попытка добиться от меня близости была откровенно глупой. Как бы то ни было, но я проснулся, а Трикси за это время успела сшить мне шмотки - бледно-зелёный комбинезон очень большого размера, а также мешковатый (даром, что сшит из мешковины) балахон цвета, аналогичного моей шкуре. И вишенка, точнее две вишенки, на торте – платок на шею типа арафатка и танкистский шлем с вырезом под рог. Быстро же она справилась. Пусть даже я и спал долго, но всё равно быстро. Любовь, энтузиазм и магия действительно творят чудеса. Заранее поблагодарив синюю единорожку в теле аликорна, я переоделся в сшитые заботливыми копытцами шмотки. Поначалу с этим возникли проблемы, к махалкам я так и не привык, так что не сразу попадал ими в специальные отверстия и чуть об когти не порезался, но потом приноровился, так что с балахоном поверх комбеза проблем не возникло. Комбез, кстати, был слегка мешковат (Трикси боялась, что могла ошибиться в размерах, а ушить всегда проще), но всё равно я был рад прикрыть свой зад не только гипертрофированными кожистыми крыльями. Балахон же поначалу показался хренью, от которой лучше вежливо отказаться, но потом решил, что, пока мне не сошьют бронежилет по размеру, лучше скрыть отсутствие защиты такими вот лохмотьями; хотя... Балахон ведь тоже был с вырезами под крылья, а махалки у меня и так корпус скрывали, но решил - варёному коню в зубы не смотрят. Трикси сама носит такой же, да и такого рода шмотки вполне дополняют мой демонический облик. Если же Трюкачка хочет похожими шмотками всем показать, что считает меня своим особенным, то почему бы и нет. В конце концов, неприязнь к ней давно в прошлом, а я с ней уже тёрся пузом, пускай даже повторять этот опыт не собираюсь. Платок на шею и шлем завершили специфичный образ, и… шлем на время снял. Нет, я понимаю, что на мой Череповец теперь налезет далеко не любой головной убор, но танкистский шлем… Я ведь теперь в танк вряд ли помещусь, а танко-шлем не защитит от пуль и осколков, только от ударов. Лучше, конечно, такая защита, чем вообще без нее, но, пока у нас затишье, уж лучше с пустой головой. Мой демонический облик и в балахоне с арафаткой смотрелся тупо, а если ещё и танкистский шлем надеть, то вообще будет кошмар Буденного. Дождавшись, когда я переоденусь, Трикси отвела меня к тронному залу, в котором СНС и ОФОТ организовали импровизированный штаб. Полковник Отем, Сулик, Лира и прочие копытные, видя, как я зашёл через высокие двери, тут же отвлеклись от своих раций, карт, досок и планшетов, после чего поприветствовали меня жестом "Рот Фронт". Далее после соблюдения формальностей Отем, велев продолжать работу, обратился ко мне за разъяснениями насчёт устроенной мной "Вечной Ночи". Естественно, я ответил, что никакая ночь не вечная и в любой момент могу вернуть Солнце, нужно лишь попросить. Отем ответил утвердительно, но, задумавшись, через секунду меня остановил и, взяв рацию, обратился ко всем подразделениям СНС и ОФОТ с приказом обратить внимание на небо и приготовиться к появлению света. Честно говоря, светила я чувствовал даже через стены дворца, но во избежание слишком резкого перехода был желателен визуальный контакт, так что, сказав, что да как, я вместе с Трикси и Отемом, выйдя на улицу, расположившись у края, ведущего в пропасть, объявил, что начинаю смену времени суток. Снова ощущаю контакт со светилами, на моторных функциях создаю вокруг отростка во лбу прозрачную ауру. Далее зонтик на Луне "складывается" после чего сама Луна уползает за горизонт, уступая место жёлтому светилу. Поправка - более тусклому чем раньше светилу. Непонятно как, но я мог контролировать не только расположение Солнца, но и его яркость. Если бы я захотел, то сделал бы его столь ярким, что оно сожгло весь иной мир или бы наоборот - мог сделать его таким тусклым, что оно бы светилось немногим лучше сорокаваттной матовой лампочки. До крайностей я не опускался, так что просто сделал свет более тусклым; после резкой смены ночи на день большие глаза местных могли быть непривычны к свету. Непривычны... с чего вдруг меня это заботило? Может, подумав, я бы получил ответ на этот вопрос, но Отем и Трикси меня отвлекли, указывая на землю под нами. В темноте это было незаметно, но при свете дня было видно, что гора Кантерлот с одноимённым городом окружена армией НКР. Окружение было не сплошным, но оно и не требовалось. Поля под горой хорошо простреливались находящимися на холмах танками и зенитками, а ведь присутствовала и другая техника. Используя взятый у Отема монокуляр (прицел от Грома спитфайр), я видел колонны БТРов, захваченные у ОФОТ РСЗО и танки, множество копытных в красной силовой броне и в обычной амуниции, даже аликорнов с грифонами видел. Вся эта механизированная и до зубов вооружённая скотобаза разместилась кольцом вокруг горы, превратив Понивилль в свою военную базу, на которой тоже была прорва техники и живой силы. В другой ситуации такое бы меня напугало но, смотря в монокуляр я, даже не видя детали, понимал - противник тоже боится. Морд я не различал, всё же у меня монокуляр, а не телескоп, но то, как копытные галопом перебегали с места на место, что-то друг другу говорили, жестикулируя копытами, показывало их эмоциональный настрой. Теперь они точнее точного поняли - у СНС есть контроль над светилами. И после появления света ожидали от нас какой-нибудь сюрприз. Увы, но ничего такого не планировалось, однако я не хотел обманывать ожидания. Вспоминая, как, чихнув, я пробил потолок комплекса, рассчитанного на удар мегазаклинания, я захотел повторить тот опыт. Чихать, конечно, не собирался, рассчитывая произвести контролируемый выброс энергии. Тщательно вспоминая ощущения при чихании, я смог создать белую ауру вокруг отростка и, крикнув Отему и Трикси "Все назад!", выпустил в сторону пепелища Глифмарка нечто похожее на шаровую молнию, толкаемую лазерным лучом. Выстрел был пробным и неприцельным, так что я не на шутку испугался, когда "шарик" случайно упал напротив позиций с красным БТРом рейнджеров. Благо, я "промахнулся", а копытные находились в окопах. Взрыв, хотя и был раза в два мощнее лазера "Селестии Один", но его остаточная взрывная волна никого не убила; максимум краску с БТРа и силовой брони могла содрать, но и этого не случилось. Смотря в монокуляр, я видел, как из окопов подобно муравьям из разворошенного муравейника на все четыре стороны разбегаются красные силуэты. Не скажу, что уж совсем быстро бежали, силовая броня не позволяла разогнаться, но под железными копытами оставалась солидная пробуксовка заметная даже с моей высоты. Рейнджеры даже БТР бросили, настолько они были в панике и не только они. Отем тут же схватился за рацию, приказывая огня не открывать, и я его понимал. Своим необдуманным поступком я мог спровоцировать НКР открыть огонь по городу, который мы точно не выдержим. Ситуация была паршивой, но не безнадёжной, однако от нас зависело немногое. Вся надежда была на то, что, раз я никого не убил, то после восхода Солнца противник мог принять данный выстрел за предупредительный. Судя по тому, что танки и РСЗО огня так и не открыли, а с позиций вблизи горы рейнджеры начали спешно эвакуироваться, ожидание оправдалось. Полковник был рад столь большой удаче, но это ни шло ни в какое сравнение с его эмоциями, когда к нему подлетела пегаска из СНС с рацией и, подав пернатому средство связи, сказала, что старейшина "Рейнджеров Эплджек" вышел на связь и желает вести переговоры. Улыбка с морды пегаса начала сползать, когда из рации заявили о желании говорить только с самим Греем Стоуном и что рейнджеры больше не считают его дезертиром. Мне льстило такое внимание, но, понимая, какой у меня уровень красноречия и интеллекта, я, взяв рацию, ответил, что, не желая говорить сам, доверяю своё слово полковнику Отему. На морде пегаса на секунду снова появилась улыбка, после чего он, отдышавшись, вновь взял рацию. Это были странные переговоры. Рейнджеры предлагали мне вновь вернуться в их ряды, причём, на правах старейшины (и это при том, что, даже будучи земным пони, я силовую броню не носил). Они предлагали все без исключения технологии, что смогли сохранить, и обещали содействие в воспроизведении технологий иного мира. Обещали почёт и уважение, еду на любой вкус, если нужно, то и кобыл любого подвида для утех, в том числе и аликорнов. Даже снисхождение и помощь для всех пони из СНС и ОФОТ. Они предлагали все, что у них было, а если этого мало, то просили назвать цену. Предложение было заманчиво, особенно с учётом воспоминаний о Вельвет Ремеди, предлагавшей нечто похожее, а она точно не врала. Тогда я отказался, в этот же раз я принял предложение, но назвал цену, которую уже рейнджеры отказывались заплатить. Я предлагал им сдаться. Моим условием была полная и безоговорочная капитуляция, но со стороны СНС мы тоже обещали снисхождение; только со стороны СНС, за ОФОТ мы не могли говорить, но заверили, что сделаем все, чтобы избежать жертв. Естественно, рейнджеры отказались, на что полковник, повторяя мои слова, грозился выжженной Солнцем землёй, а после вечной ночью и такими холодами, что даже у эскимоски дойки замёрзнут. Последнее я сказал зря, пегас не понял, что это был ненужный сарказм, и повторил слово в слово; а я ведь специально попросил пегаса вести переговоры, чтобы избежать подобных случаев. Естественно, старейшина рейнджеров не испугался мороженных доек эскимоски и назвал нас клиническими идиотами, раз мы отказываемся от его щедрого предложения, а себя просто тупым, раз он думал, что мы согласимся. Далее он посоветовал нам помолиться Селестии, ибо это единственное, что мы можем сделать, чтобы вместо Тартара попасть на Райские Луга. Я же, понимая, что надежда на красноречие Отема не оправдалась, а что-то делать надо, пока противник ещё под впечатлением, выхватил рацию и в грубой форме самыми непечатными словами сказал, что рейнджеры не в том положении, чтобы угрожать. СНС сейчас в плане огневой мощи и прочих возможностей - самая могущественная организация. Что мне достаточно просто чихнуть, чтобы остатки их некогда могущественного НКР превратились в радиоактивный пепел и что я скоро сделаю нечто в подтверждение своих слов. Это было рискованно, все-таки я ещё не освоился с новыми возможностями, но ситуация была серьезной. Либо рейнджеры сметают нас с лица этого мира, либо я, показывая, что могу в одиночку превратить их всех в пыль, заставляю сдаться. Я выбрал второй вариант, и на то был резон. Просто стреляя "шаровой молнией" я чувствовал, что это был ДАЛЕКО не предел моих возможностей. Отдав пегасу рацию, встаю на край пропасти и, заприметив вдали крупное, но абсолютно пустое поле, создаю вокруг отростка сгусток энергии. Если отдельных рейнджеров смог напугать прогремевший рядом с ними взрыв тридцати килограммов в тротиловом эквиваленте, то был шанс, что бабах побольше произведёт большее впечатление. Главное только никого не убить. Поле, в которое я целился, когда-то было засеяно пшеницей, но после "Смертельного Дождя" оно было... ну не как Лунный пейзаж, но всё равно как гиблое место. В прошлом на нём действительно погибло много народу, но сейчас поле было свободно от войск НКР, а значит, смертей удастся избежать. Концентрируя вокруг кончика дрели энергетический шар, я, честно говоря, не чувствовал какого-то напряжения, казалось, что вообще могу собирать так энергию до бесконечности. Тем не менее, до абсурда не стал доводить. Мне нужен был просто очень большой бабах, а не аналог стамегатонной царь-бомбы. Когда шарик на кончике дрели стал размером с баскетбольный мяч, а копытные вокруг меня, замерев в ступоре, даже моргать перестали, не понимая, стоит ли им бежать или прятаться, я выпустил "снаряд". Бабах действительно получился. Сравнить его мог… вообще-то ранее мне не доводилось видеть столь мощных взрывов. Собор «Детей Собора» Сулик взорвал связкой из «жар-яиц», и тот бабах меня впечатлил. Тот, что устроил я, был раз в пять мощнее. Пожалуй, ему бы подошло сравнение со случаем, когда мы бабахнули оставшиеся снаряды для яйцеметалки. Тогда при операции «Пылающий Мавзолей», взорвав оставшиеся снаряды, мы на километр превратили землю в стеклянное поле; а ещё я тогда Гаудине Грознопёрой голову срубил, Отем убил питомца Вельвет, а саму чёрную единорожку мы взяли живой. Когда мы выбрались из под земли, окружение было ещё в тумане от поднявшегося ввысь грибка. Посаженный мной белый грибок был очень высоким, но хоть не зелёный как у классических мегазаклинаний. Как бы то ни было, но на рейнджеров демонстрация силы произвела сильное впечатление. Спустя долгие минуты, пока восстанавливались электроника и радиосвязь, голос старейшины рейнджеров вновь затрещал в рации, изъявил желание личной встречи на любых условиях и проведения мирных переговоров. В ответ я поставил ультиматум, что встреча состоится, но её итогом должна быть полная и безоговорочная капитуляция НКР, в противном случае я выпущу продемонстрированное ранее мегазаклинание уже по Понивиллю, после чего СНС и ОФОТ начнут наступление. Истеричные крики «Нет! Мы сдаёмся!» лучше всего показывали, что игра нервов завершена. Честно говоря, ситуация была неоднозначная. Образно говоря, СНС и НКР приставили пистолеты к голове друг друга. В Понивилле находился старейшина Рейнджеров, в Новом Кантерлоте всё командование СНС, только, если ранее рейнджеры со своими и затрофенными танками могли легко уничтожить город, не опасаясь ответки, то теперь, с моим появлением, у СНС тоже появился пистолет, что мог разнести голову НКР. Далее немного демонстраций возможностей, немного угроз с ненормативной лексикой, и Железные Вёдра решили, что псих-лоботомит, что может ядерные взрывы устраивать, - слишком опасный и непредсказуемый противник и лучше сдаться. Всеми шестью конечностями поддерживаю такое решение. Переговоры прошли на территории Нового Кантерлота, в который старейшина «Рейнджеров Эпплджек» Эплторн со своей делегацией прибыл на захваченном нами поезде под конвоем бойцов ОФОТ. Через монокуляр было так непривычно смотреть на Железных Вёдер без их брони. Единороги в своих красных накидках ещё нормально держались, а вот земные пони без своей силовой брони были всё равно, что черепахи без панциря. В их больших глазах прямо читались эмоции неудобства и ощущения себя не в своей тарелке. А какая гамма эмоций была при нашей встрече! Увидев меня, некоторые из них непроизвольно сделали шаг назад или присели. Не помогло даже то, что я был в шлеме, что придавало образу долю комичности. Переговоры же прошли без эксцессов, даром, что говорил в основном полковник Отем, рейнджеры соглашались на наши условия, а я уже, приноровившись к своим эмоционально-магическим особенностям, не злился, не волновался и даже пытался улыбаться; правда, вид моих зубок пугал не только рейнджеров. После завершения переговоров рейнджеры на том же поезде вернулись в Понивилль, заверив, что выполнят все условия, а также предоставят нам доступ к сети радиовещания НКР. Не обманули. Мы действительно получили доступ, а также стали свидетелями того, как табуны копытных, двигаясь стройными колоннами, сваливают в кучу своё вооружение и комплекты силовой брони. Мы также не стали обманывать и, заняв Понивилль, обошлись с каждым сдавшимся в плен по всем пунктам Женевской конвенции. Даже ещё гуманней – по сути, мы не брали пленных, но не в смысле, что убивали всех, а что отпускали с миром всех тех, кто сдал оружие. Абсолютно всех, в том числе и не рейнджеров. Среди сдавшихся было много Последователей, а среди них были аликорны и немногочисленные грифоны с зебрами. От вида последних у меня прямо камень с души свалился. Просто думал, что в Новом Кантерлоте были все оставшиеся в этом мире зебры, и при штурме мы совершили очередной геноцид; мы только детёнышей не убивали. Оказалось, нет. Зебр катастрофически мало, но они ещё не истреблены, да и грифоны, хотя и оказались на грани вымирания, но ещё есть, кого спасать. Ох уж эта передавшаяся от Селестии сентиментальность, да и воспоминания о покойной Вельвет Ремеди давали о себе знать. Ладно ещё Отем, которого она зашивала, не вынашивал планов, как по-тихому истребить аликорнов, но Сулик, не пытающийся уничтожить оставшихся зебр… Похоже, тот, кто принимает дружбу элемента доброты, сам становится немного добрее. Я точно стал. Удивительно, но вид грифонов не вызывал у меня неприязни, а ведь они все чуть ли не поголовно состояли в рядах ЧВК Когти и в Последователи пошли лишь после того, как я убил Реджи с Гаудиной; до этого они убивали копытных за пробки от бутылок. Как же мы резко изменились. Всё изменилось, и не в худшую сторону, так что, читая обращение к жителям НКР, я делал особый акцент на то, что дальнейшие жертвы будут напрасны. К сожалению или к счастью, опять всё пошло не по плану. Дело в том что, считая, что важна каждая минута, мы не стали делать запись, которую можно бы было отредактировать, а вышли в прямой эфир, посадив меня у микрофона. Естественно, я, будучи склонным из-за собственной глупости и беспечности попадать в глупые ситуации, и здесь не изменил привычкам. Для наглядности собственных заявлений убрав Солнце и поставив на его место Луну с зонтиком, я, откровенно дурачась, сев к микрофону, начал, голосом и тоном речи изображая Фантомаса, по памяти читать его цитату: — Здесь всё подготовлено, чтобы взорвать эту планету в тот день, когда я решу перебраться на другую. Но пока в мои намерения не входит гибель этого ничтожного мира. Я из него ещё не всё выжал. За жизнь отныне пони будут мне платить. Теперь вы всецело в моих руках. — Ты в эфире, - тихо сказал сидящий за аппаратурой Сулик. Лира от такой новости упала, держась за живот, а вот мне было не смешно. Даже закашлялся от неожиданности и непроизвольно сказал «Что-то разбушевался». То есть весь мир слышал, как я «собираюсь уничтожить мир». Учитывая эмоциональность местных и устроенное мной лунное шоу… Дискорд говорил, что зонтик на Луне привёл к череде самоубийств, как бы череда не продолжилась. Сделав данный вывод, прокашлявшись, говорил уже своим обычным голосом. — Власти и жители НКР, а также все, кто меня слышит, к вам обращается майор Грей Стоун «Силы Народного Сопротивления». Сообщаю, что слухи о моей второй смерти были не преувеличены, однако я жив и именно я ответственен за недавние смены времени суток и символ на Луне. Не бойтесь, а воспринимайте это как знамение – война окончена. Отныне в вашем мире будут действовать те же правила, что и на остальной территории сопротивления. Дарительница Света мертва. Теперь я дарю вам свет. Достижения министерств уничтожены, а герои пустоши побеждены, но, видит Селестия – я не хотел её смерти, а также гибели Вельвет Ремеди и Флатершай. Сохраните память о них как о хороших пони, оказавшихся не на той стороне. Не повторите их печальной судьбы. Не оказывайте бессмысленного сопротивления. Каждый, кто окажет сопротивление СНС и ОФОТ, будет объявлен преступником, препятствующим установлению порядка, и будет наказан по законам военного положения. Попытка оказать преступникам помощь будет расценена как соучастие. Будьте лояльны к СНС и ОФОТ, в противном случае это приведёт к непоправимому. Однако даю обещание, что со всеми без исключения сдавшимися будут надлежаще обращаться и по возможности проявлять снисхождение. Повторюсь – со всеми. Аликорны и грифоны тоже могут быть уверены – СНС и ОФОТ больше не ставят целью их физическое уничтожение, и они получат равные пони права. В случае, если кто-то из бойцов СНС и ОФОТ пренебрежет конвенцией, будут приняты меры. Каждый случай будет расследоваться, каждому виновному будет объявлен приговор. И обещаю – приговор будет исполнен. Непросто далась мне эта речь. Не то чтобы она отличалась красноречием (как раз наоборот), просто было моральное давление из-за прямого эфира и возможных последствий. Тем не менее, мне казалось, что речь удалась. Я обозначил нашу позицию, мотивы, возможности, и главное – желание обойтись без насилия. Если в НКР не отнесутся к заявлению предвзято и не поймут курьёз в начале слишком буквально, то всё будет хорошо… а может, и не будет. Дело в том, что Лира, отсмеявшись и выслушав мою речь, не дала полосатику выключить микрофон. Подвинув его (микрофон) к себе, Лира начала магией наигрывать какую-то органную мелодию, после чего тихо запела: Пелена укроет Солнце И планету жизнь покинет, Песня резко оборвётся, А печаль в глазах застынет. Тут я в нетипичной для себя манере сам применил магию и, вырвав микрофон начал бить им Лиру по чайнику. Та, уворачиваясь от летящего предмета, поспешила покинуть помещение, но, судя по её смеху, единорожка про себя думала: «Это того стоило». Результат выступления в совокупности с устроенным лунным шоу превзошёл все ожидания. Последователи Апокалипсиса, все как один с зонтиками и белыми флагами, начали сдаваться подразделениям ОФОТ. Некоторые, выходя на связь, сообщали, что смогли переманить на свою сторону группировки рейнджеров и изъявляли желание сдаться мне лично. Я не отказывал в просьбе и, прибывая на борту СВВП в заданные точки, наблюдал толпы склонившихся в трепетном поклоне. Шутки про закатившуюся запонку и «Мелочь что ли потеряли?» они игнорировали. Со стороны это наверняка выглядело очень странно – копытные всех подвидов (даже аликорны), будучи хорошо вооружены и экипированы (даже силовой бронёй), преклоняются перед крупным серым аликорном в балахоне из мешковины, танкистском шлемом на голове и с кустарным «Автоматом Калашникова» наперевес. Они меня боялись, и парадокс – я их тоже. Конечно, я помнил, как, выйдя из центра управления, непроизвольно наколдовал защитное заклинание, которое кумулятивная струя пробить не смогла, и был готов снова его создать, но всё равно у меня только коленки не дрожали от вида вооруженной толпы. С другой стороны, я каким-то шестым чувством чувствовал - они мне не угроза. Никто из уткнувшихся мордой в землю копытных и не помышлял на меня напасть. Дело не только в страхе, но у копытных действительно гораздо больше причин меня бояться, чем мне боятся их. Пускай я взял с собой автомат, но теперь он был скорее счастливым талисманом, да и на СВВП я перемещался не потому, что по статусу положено, а просто потому, что, имея огромные кожистые крылья, летать не умел; способность к полёту не передалась с моторными функциями. НКР не грозила участь быть атакованным летающей артиллерийской ядерной батареей, но и, стоя на четырёх ногах, я мог очень многое. Будучи способным без особых усилий создавать мегазаклинания, я мог бы за секунды превратить склонившихся передо мной рейнджеров и последователей в пепел (или в лёд, или в потроха как Мелкопипку), если бы захотел… если бы. Не то чтобы раньше я был кровожаден или, наоборот, миролюбив, но теперь, обретя новые способности, не считал поговорку «сила есть – ума не надо» такой уж детской. Именно используя эту силу без ума, я устроил большой бабах в Мейнхеттене. Принимая в плен рейнджеров, последователей и просто жителей этого города, я всё не мог отвести глаз от карандашика «Башни Тенпони». В этом здании было много тайн, а также довоенных технологий, что, будучи в копытах «Общества Сумерек», могли составить проблемы. Да чего греха таить, у меня с этим зданием просто были плохие воспоминания, и дело не только в пережитом допросе – я всё ещё помнил пропаганду Хомейдж, а также случай, когда в меня стреляли «Селестией Один». Решение далось легко, так что я, поинтересовавшись у местных насчёт находящихся в здании, далее попросил выйти на связь со всеми, кто находится в башне и предупредить, что через полчаса она будет уничтожена. В преклонившейся передо мной толпе тут же нашлись как обычные жители башни, так и немногие выжившие (аж десять пони - символично) из Общества Сумерек. Только слёзы не пуская, они говорили, что башня - их дом, что в ней находятся невиданные технологии, что помогут в восстановлении их мира, что они жалеют, что позволили Лайфблуму меня допрашивать. Были и ещё сотни аргументов, но я был непреклонен. Наблюдая, как из-за укреплений здания выбегают немногочисленные паникующие копытные я, следя за тенями от управляемого мной Солнца, считал минуты, когда срок подойдёт к концу. Справедливости ради, я даже дал больше времени, чтобы копытные покинули здание, так что, когда его сносил, был чётко уверен – никто не пострадает. С криком «Внимание!» готовлюсь стрелять энергетическим сгустком в основание башни, но тут случилось неожиданное – меня остановила появившаяся, будто из ниоткуда Лира. Сказав, что уничтожение столь знакового объекта - слишком важное событие, чтобы провести его без красивой музыки, она, достав из своих бездонных сумок кассе… то есть голодиск, побежала к агитационному БРТу рейнджеров. Спустя полминуты из матюгальников красной бронемашины зазвучал обратный отсчет, а после самая неожиданная, но при этом подходящая под ситуацию, мелодия из возможных – знаменитая увертюра 1812 (https://youtu.be/1XrSszpbt3w?t=10). Естественно, слушая такое музыкальное сопровождение, я, дожидаясь подходящего момента, не сразу выпустил заклинание, но когда, наконец, он (момент) подошёл, я решил, что опять всё испортил. Дело в том, что, опасаясь слишком большого взрыва, я выпустил отнюдь не мощное (по моим меркам) заклинание. Луч выпущенной энергии был достаточен, чтобы пробить здание насквозь, но всё же не столь мощным, чтобы при соприкосновении с его стенами бабахнуть, снеся огромное здание. Однако тут тайны «Башни Тенпони» сыграли с ней злую шутку. Не знаю, что «Общество Сумерек» в ней хранило, но после попадания луча этажи башни стали один за другим взрываться, будто там были тонны тротила. Под музыку в тёмный день это выглядело поистине эпично. Даже жители этой башни прониклись моментом, наблюдая, как островок цивилизации на пустоши, одно из достижений министерства Твайлайт Спаркл, обитель элемента честности складывается как карточный домик. Зрелище было прекрасно, вот только, устраивая бабах, стоило отойти подальше, так как падающий строительный мусор представлял реальную опасность. Хорошо еще, что у меня на голове был шлем, что спас от обломка кирпича, а вот копытным без силовой брони грозила смертельная опасность. Благо, я сориентировался и, поставив силовое поле, словил много строительного мусора. Копытные, видя такое, не знали, что и думать – стоит ли меня бояться, ненавидеть или благодарить. Получение таких сил Селестия считала целью, достойной любых жертв, и была не так уж не права. Она бы гораздо быстрее меня сориентировалась с открывшимися возможностями, точно была бы способна летать и с её слов - действовала бы не только словом и демонстрацией силы. Боюсь представить, скольких бы она убила, и было бы это оправдано, но я хотел обойтись без жертв, хотя порой одно желание прямо противоречило другому. Наёмники тоже изъявили желание сдаться мне лично, и опять же я не стал отказывать. Так что, сверившись с шестым чувством, сел в привычный уже транспорт. И очередным тёмным днём СВВП с моей персоной вылетел в направлении базы наёмников компании «Когти» - «Разбитое Копыто». Ещё смотря с высоты на это мерзкое место, я едва сдерживался, чтобы одним махом не обрушить эту скалу, а после для верности проверить на руинах, насколько мощное мегазаклинание я способен создать. В итоге сдержался, но вид грифонов и пони в синей форме, пусть и склонившихся передо мной в трепетном поклоне, вызывал жгучую ненависть. Я помнил свои похождения в Филлидельфии, особенно «Министерство Морали». Мысли читать не умел, но и без этого было понятно, что даже сейчас Когти думают о крышках, которые получат, работая на новую власть. Это было мерзко. Я с трудом сдерживался, но в итоге через силу поприветствовал наёмников, поблагодарил их за принятие правильного решения и пообещал прекрасное будущее. Грифоны и пони слушали меня, боясь поднять взгляд, и дело не в том, что мой демонический облик был уж очень страшным, просто, сдерживаясь, я всё же позволил себе выпустить часть эмоций через копытца. Небольшую часть, но наёмники не на шутку пугались, когда я ходил между их рядами с аурой холода вокруг копыт, оставляя за собой инеистый след. Так вот я остужал свою неприязнь. Однако в НКР нашлись и те, кто не пожелал сдаваться. Мне доложили, что группа Рейнджеров, которая прорвавшись в Филлидельфию, до сих пор держала оборону, отказалась выполнять приказы старейшины и расстреляла парламентёров из ОФОТ. Естественно, я не мог такое игнорировать, так что следующим тёмным днём СВВП направился в покрытый смогом город. В тот раз шестое чувство не сулило мирный исход, как раз наоборот – что-то подсказывало, что рейнджеры, вспоминая идеалы героя пустоши Стилхувза, также известного как «Убийца аликорнов», при виде меня не будут склонны к миру. Это неслабо так пугало. Просто, будь я как раньше – в шкуре земного пони, я бы вместе с бойцами ОФОТ разработал план, сел в танк, а далее под защитой брони с боем зачистил бы захваченный квартал. Теперь же в танк я не влезу, а мой статус не позволяет бросать в бой союзников, используя их как огневую поддержку или отвлекающий фактор. С рейнджерами мне придётся разобраться самому… разобраться – нехорошее слово. Пытаясь оттянуть неизбежную разборку, я, прибыв на место, долго изучал план местности, разведданные по силам противника и многое другое. Пони из ОФОТ, что вначале, увидев меня, были под впечатлением, похоже, даже начали догадываться, что тот, кто светила двигал, просто боится. Подтвердить данное утверждение они не смогли, так как на место неожиданно прибыла Трикси и сказала, что пролетела от Кантерлота до Филлидельфии без остановок, для того чтобы вручить мне… Пока я тёмными днями переманивал НКР на нашу сторону, Трикси тоже не сидела без дела. Кожа дракона сложна в обработке, так что Трикси понадобилось несколько дней и ночей чтобы, используя аж четыре трофейных бронежилета наёмников перешить их в один, но под мои габариты. К сожалению, чехол для него она сшить не успела. Жёлтый жилет… Жёлтые жилеты, оу Палят драндулеты. Жёлтые жилеты, Палят драндулеты, Всё демократично, Что аж зло берёт, просто зло берёт, — Хватит!!! - крикнул я говорившему в моих мыслях Дискорду, непроизвольно при этом испустив разряды вокруг копыт. Раздор замолчал, а находящиеся рядом копытные не на шутку перепугались, не понимая, из-за чего я чуть молнии не стал метать и на кого кричал. Видя реакцию окружающих, я тут же прекратил искриться и, сказав, что всё в порядке, с благодарностью принял подарок Беатрикс. Сняв балахон, я надел жилет поверх комбинезона. Сидел он удивительно удобно и, казалось, был таким лёгким, жаль только махалки не прикрывал. Жёлтый жилет… Желтый, потому что сшит из кожи убитого Литлпип дракона, который как раз был данной расцветки; Мистер Топаз вроде звали. Если бы пещера Спайка не была заражена розовым газом, то, может, у СНС и ОФОТ была бы защитная экипировка фиолетового оттенка. Такой жилет я бы точно отказался носить без чехла камуфляжной расцветки, а так… Жёлтый жилет – не так уж и плохо, тем более что его почти полностью скрывали мои серые кожистые махалки; только Дискорд не упустил возможности провести аналогию с событиями другого мира. Тем не менее, балахон я не выбросил и надел его уже поверх злополучной брони любимого Флаттершай цвета. Все-таки идет моему демоническому образу эта псевдосредневековая накидка, да и не хотелось выбрасывать сшитое заботливыми копытцами Трикси; пускай даже сшитое из мешковины. Ну теперь, после того, как я у всех на глазах надел бронежилет, обратного пути не было. Сделав тёмный день вновь светлым, я, пройдя через усиленный блокпост ОФОТ, вошёл в захваченный рейнджерами квартал. Пейзаж по пути был будто сразу после захвата Филлидельфии. Кругом подбитая техника, на стенах следы от пуль и осколков, здания смотрели на меня чёрными оконными проёмами, только трупы были различной степени свежести и в основном копытных из ОФОТ. Рейнджеры тоже попадались, но соотношение потерь было явно не в пользу копытных с шевроном шахматной клетки. У меня же шевронов не было (вообще-то на комбинезоне были шевроны зонтика, но он скрыт балахоном), но это ничего не меняло. Вряд ли рейнджеры, видя крупного кожистокрылого аликорна с автоматом в зоне боевых действий, примут его за гражданского, а если и примут, то всё равно пристрелят. Помимо трупов в форме ОФОТ и красной силовой броне мне попадались и просто в гражданской одежде, да и без неё. Иду вести переговоры с фанатиками в силовой броне, которые убивают как наших бойцов, так и безоружных гражданских – не самое глупое, что я совершал, но от этого не легче. Легче стало, когда я, наконец, вспомнил, что умею создавать толстое защитное поле, в котором застревают не только пули, но и кумулятивная струя, а лазеры с плазмой просто растворяются. В очередной раз подумав про садовую голову, создаю это поле. Стало… легче, но немногим легче. Просто мне повстречались трупы троих пони парламентеров, что лежали, изрешечённые пулями, перед упавшим древком с белым флагом. Я не знал их имен, но твёрдо решил, что, если выживу, распоряжусь отметить этих погибших как героев; но не пустоши. Осторожно, не убирая прозрачного поля, магией поднимаю древко. Белый флаг на нём уже был не таким белым от чёрно-красной спёкшейся крови, но другого у меня не было. Осторожно помахав им в сторону предполагаемого нахождения рейнджеров, продолжаю путь. Как же было страшно. Если бы меня на электрический стул вели по зелёной миле, я бы и то так не боялся, зная, что в конце ждёт удобный стульчик, а перед смертью ничего не увижу, так как глаза полопаются. Здесь же неопределённость играла отнюдь не на моей стороне. Я был как на иголках, ожидая снайперский выстрел, веер летящих гранат или подрыв взрывного устройства где-нибудь по дороге. Пытаясь унять страх, даже пытался петь, только никаких весёлых песен на ум не приходило, а то, что вспоминалось… Не равняйся по трусам, попав под обстрел, Даже бровью не выдай, что ты оробел. Будь верен удаче и счастлив, что цел, И вперед! - как велит тебе служба. Если мимо палишь ты, ружья не погань, Не рычи на него: косоглазая рвань! Ведь даже с тобой лучше ласка, чем брань, И друг пригодится на службе! А когда неприятель ворвался в редут, И пушки-принцессы хвостами метут - Прицела не сбей, не теряйся и тут, К пальбе попривыкнешь на службе. Твой ротный убит, нет на старших лица... Ты помнишь, надеюсь, что ждет беглеца. Останься в цепи и держись до конца И жди подкреплений от службы. Если ж, раненый, брошен ты в поле чужом, Где старухи живых добивают ножом, Дотянись до курка и ступай под ружьем К Солдатскому Богу на службу. Мысли о солдатском боге прервала вспышка с громким хлопком выстрела из танковой пушки. Доля секунды, и в выставленном мною силовом поле застревает бронебойный снаряд. Его поддон, застряв в поле, успел разрушиться, выпустив сердечник, но тот тоже застрял в толстой стене аномальной магии. Я в результате совершенно не пострадал, отделавшись «лёгким испугом», вот только… Вспомнив про вспышку, я устремил взор на полуразрушенное здание, за стенами которого находился стрелявший в меня танк. По исходящему из бреши в стене белому дыму я быстро определил местоположение противника, но тут меня пронзила ещё одна догадка. Из разведданных ОФОТ я знал, что рейнджеры захватили три танка «GIGAHORSE», особенностью которых была башня с двумя пушками. Одна в меня уже выстрелила… Тут прозвучал второй выстрел, только в поле магии застрял уже другой снаряд – осколочный. Понимая, что он может сдетонировать в любую секунду, отпускаю белый флаг, переключаю кинез на застрявший снаряд и с предельной магосилой толкаю его в сторону противника. Снаряд, попав плашмя в стену, детонирует, осыпая меня дождём из осколков и битого кирпича, но защитное поле и шлем на голове успешно отразили угрозу. Поняв, что переговоры зашли в тупик, под прикрытием облака пыли ищу укрытие, после чего бегу к подбитому БТРу ОФОТ. В место, где я только что стоял, тут же сыпется дождь из пуль, ракет и лазеров с плазмой, но всё это застревает или растворяется, попадая в зонт аномальной магии. Вражеский танк же, взревев своими четырьмя движками, начинает движение и, окончательно доломав стену, выбирается из занятой позиции. Его экипаж меня не видел, но знал, что я где-то рядом, а раз их позиция теперь раскрыта, то нет смысла её занимать, тем более что враг был один. Очень скоро рейнджеры догадаются, где я прячусь, а после расстреляют позицию. Может, и в этом случае меня бы прикрыла защитная магия, но я решил на агрессию тоже ответить агрессией. В конце концов, я теперь аликорн, что может мегазаклинания создавать. Я светила двигаю. Бабах в густонаселённом городе я устраивать не собирался, а вот использование кинеза было неплохой идеей. Литтлпип со своим кинезом пробежала весь свой путь от стойла до центра управления погодой. Она могла сама себя левитировать, она кости врагов ломала, оборачивая их в поле своей магии. Моя же магия аномальна и при этом, казалось, безгранична, а значит, был смысл рискнуть. Из-за облака пыли я не видел вражеский танк, но слышал лязг гусениц, шум движков. Ориентируясь на этот шум, я магией разогнал пыль и, увидев направленные на меня два ствола, обернул их полем кинеза, после чего вместе с танком увёл их в сторону. Танк развернулся так быстро, будто это не многотонная железка, а пластиковая игрушка. Выстрелы прозвучали слишком поздно, и ушли в сгоревшее здание, окатив меня дождём из битого кирпича. Но на этом я не остановился. Будучи сам под впечатлением от того, как легко развернул многотонную машину, я решил проверить ещё одно утверждение и, разделив поле кинеза на две части, оторвал у танка башню. Из висящей в воздухе железки тут же «высыпались» копытные и, следуя примеру их коллег выбравшихся из корпуса, галопом побежали в отличную от моей сторону. С позволения сказать бой на этом не закончился. В силовом поле продолжали застревать пули, гранаты, ракеты и лазеры с плазмой, а из-за дыма вновь послышались шум двигателей и лязг гусениц, но теперь меня уже это не пугало. Поняв, насколько силовое поле и кинез эффективны, я, будучи под надёжным прикрытием, перевернул один из танков, а второму попытался связать бантиком две его пушки. Последнее не получилось, стволы просто переломились, так что потом тоже перевернул гусеничную машину. В перевёрнутом виде танки были, как перевёрнутые черепахи, однако их экипажи не считали такое положение забавным и в панике покидали свои машины. Теперь, когда с гусеничными танками покончено, моими противниками стали уже ходячие танки. Именно такое сравнение подходило пони в силовой броне, вот только эта цель была более многочисленна, и, чтобы её обезвредить, «танк» было недостаточно просто перевернуть. Вырвав из боевых сёдел десяток пушек и сломав ещё больше закованных в броню ног, я, прячась как за укрытиями, так и за силовым полем, кричал «Прекратите огонь! Я парламентёр!», но рейнджеры не реагировали на мои слова. Удивительно, но в тот момент я, будучи под обстрелом, выводя из строя одно «железное ведро» за другим, откровенно скучал. Я сам себе не верил, что совсем недавно у меня только коленки от страха не дрожали. Что я считал рейнджеров серьёзной угрозой, а теперь расправлялся с ними… нехорошее слово… не расправлялся, а обезвреживал. Удивительно, но, устроив такой шухер, я ещё никого не убил; только калечил. Вельвет бы такое не одобрила. То есть она была бы рада, что я ценю чужие жизни, даже если это враги, убивавшие безоружных, но не тому, что я обрекал их на жизнь в инвалидном кресле. Вельвет было бы легко так рассуждать, она владела парализующим заклинанием, а, напитавшись магией аликорнов, могла парализовать сотни врагов одной вспышкой. Я же таким заклинанием не владел. Только кинезом, силовым полем, да различными энергетическими выбросами; будь то холод, пламя, магия сама по себе (мегазаклинание), молнии. Тут как молнией ударила неожиданно умная (в моём случае такое действительно неожиданно) догадка (https://youtu.be/JtoNHV7rMfY?t=516). Желая тут же проверить утверждение, накапливаю энергию и, смотря, как у меня начинают искрится копытца, высвобождаю её мощным электромагнитным импульсом. Фонарные столбы, как и перевёрнутые танки, тут же заискрились, стрельба стихла, а я, осторожно выйдя из укрытия, направился к обездвиженному противнику. Силовая броня рейнджеров хоть теперь и была защищена от электромагнитных гранат, но от устроенной мной вспышки спасёт не каждая «Клетка Фарадея». Мощность выброса превысила заложенные защитные характеристики. Рейнджеры оказались заперты в собственной броне. Нечто подобное произошло, когда Сулик взорвал установленную в «Садах Эквестрии» электромагнитную бомбу. Тогда рейнджеры, выставив оцепление у входа в пещеру Спайка, тоже оказались обездвижены. Всё что они могли, так это кричать через голосовые фильтры самые нецензурные оскорбления и проклятия. Сейчас же, проходя мимо лежащих железных дровосеков, слышал лишь крики боли тех, кому переломал ноги. В прошлом обездвиженные рейнджеры понимали, что хоть они и заперты, но всё ещё находятся под бронёй и в безопасности. Теперь же, видя, как я, прямо вместе с бронёй (словно спички) ломал ноги их «братьям» и оторвал башню у танка, они поддавались панике, и страх брал верх. К счастью для «Железных вёдер», мысли оторвать им шлемы вместе с головами так и остались мыслями, да и ноги им я тоже больше не ломал, ограничившись снятием пушек с боевых сёдел. Я в одиночку справился с немаленькой хорошо вооружённой группировкой рейнджеров. Это было даже слишком легко. Сложнее было догадаться, какие у меня есть способности, а ведь то, что устроил, демонстрировало далеко не все мои особенности. Уверен, я могу ещё очень многое, просто этого не знаю. Неудивительно, что обретение таких сил Селестия считала целью, достойной любых жертв. Страшно представить, что бы она устроила, если бы мы не подружились. Переломом ног она бы точно не ограничилась. Те, кто был бы достаточно глуп, но смел, быстро бы превратились в кучки пепла. Жутко на самом деле. Я даже сам себя пугал, но, к несчастью для некоторых, недостаточно сильно. Экипажи перевёрнутых мной танков, будучи без силовой брони не были подвержены ЭМИ выбросу. Взяв вырванный мной из боевого седла гранатомёт, копытные немедленно им воспользовались. К счастью, и используя боевое седло, пони не отличаются меткостью, а без него, используя лежащего рейнджера в броне как упор, рассчитывать они могли только на удачу. Удача не подвела. Пусть прямого попадания не произошло, но граната разорвалась достаточно близко, чтобы отбросить меня взрывной волной, окатив градом осколков. От неминуемой гибели меня спас бронежилет (перепонки на крыле спасти не удалось), а от глухоты - танкистский шлем. С каким наслаждением я тогда кинезом вылавливал копытных без брони и как был рад слышать крики боли, ломая им ноги. Я чувствовал себя маленьким противным карапузом, что отрывал лапы у насекомых, но когда ноги у четырёхногих закончились, решил, что хватит садизма, и, свалив копытных в разноцветную кучу, переместил свой кинез на корпус танка без башни. Напевая «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил», силой аномальной магии создал вокруг корпуса танка прозрачное поле. После вместе с танком поднимаю данное «облачко» и устанавливаю его прямо над испуганными травоядными. Литлпип убила своего первого аликорна, сбросив на неё железнодорожный вагон. Я, вспоминая тот книжный момент, собирался совершить своё первое убийство в шкуре аликорна, сбросив на последователей «охотника на аликорнов» корпус танка. Собирался, но не сделал. Большие испуганные глаза копытных, под тенью висящей в воздухе гусеничной машины, подействовали на меня просто гипнотически. Пускай они враги, но всё же разумные существа, и то, что они оказали мне сопротивление, даже делало им честь; а я собирался превратить их в красно-разноцветную лепёшку. Подумав над этим, я, сменив садизм на гуманизм, отбросил танк к огромному удивлению и эмоциональному облегчению копытных. Далее я собирался спросить у рейнджеров, кто из них главный и, найдя искомого высказать, предложение о капитуляции, но прилетевшая Беатрикс изменила планы. Выяснилось, что я перестарался с электромагнитным импульсом. Из-за меня теперь во всём городе вырубилась электроника, отчего Трюкачка не могла выйти со мной на связь, так что пришлось лететь. Благо, устроенный мной шухер был виден даже через смог. Выслушав краткий пересказ того, что произошло, Трюкачка, сообщив, что вызовет подкрепление и врачей, улетела в направлении позиций ОФОТ, а я проделал обратный путь, встречая множество копытных с повозками и без (БТРы и бронеавтомобили тоже вышли из строя), направляющихся в захваченный квартал. Далее, коротая время, склеивая свои перепонки «Чудо-Клеем», дождался, когда на СВВП наладят системы, и вместе с Беатрикс проделал обратный путь до Нового Кантерлота. С момента посадки СВВП на площадь перед дворцом я больше не покидал расположенный на горе город. Хотя какой там город, с того момента мой ареал обитания ограничивался стенами дворца, и то большую часть дней и ночей я проводил в комнате-сейфе. Я даже в туалет не ходил, так как особенности аликорна избавили меня от этой необходимости, еду нам приносили по первой просьбе, а светилами я мог управлять, даже не наблюдая их визуально, но не в этом суть. Дело в том, что я ошибся насчёт обломка «Дерева Гармонии». Справедливости ради, это меня (да и не только меня) Вельвет в заблуждение ввела, но у неё на то были причины – она хотела спасать жизни, что было бы проще сделать в наших рядах. Отсюда и обещания, что она завершит войну бескровно (не так, как это сделал я), и вскоре у нас будет машина, что сможет менять события прошлого и будущего. Вельвет Ремеди - элемент доброты, а не честности. Хотя последнее ей тоже не чуждо, но в этот раз она приврала насчёт готовности машины Доктора. В действительности эта пережившая мегазаклинание телефонная будка, хотя и была практически восстановлена, но в ней ещё оставались неисправности, делающие машину неработоспособной. И не нужно поддаваться на внешний обшарпанный вид, в действительности эта будка – сложное высокотехнологичное устройство. Изучая найденные в комнате записи, мы выяснили, что над восстановлением этой машины работали лучшие умы этого мира – Вельвет Ремеди, Дедшот Каламити, Лайфблум, Хомейдж. Даже Спайк привлекался как советчик по техническим вопросам, пусть он и не знал всей картины. Все-таки он был знаком с устройством Садов, а значит, и с тем, как обломки дерева взаимодействуют с электроникой. Из «героев пустоши» лишь Литлпип, Ксенит да Дерпи оставались в неведении касательно проекта «Тёмные Дни», но лишь потому, что они точно ничем не смогли бы помочь, а Вельвет, и особенно Лайфблум, очень ценили секретность; многие бы захотели заполучить такую машину, особенно Общество Сумерек и Рейнджеры. Ставка на секретность полностью оправдалась. О машине никто из посторонних не знал, пока Вельвет в открытую не рассказала о проекте и о том, что союз героев и «призраков» спасёт этот мир. К сожалению, Ксенит не расценила данное предательство как необходимую жертву, что стоило Вельвет Ремеди жизни, но «призраки» поклялись, что жертва элемента доброты не будет напрасной. Мы доведём проект до конца. Именно это «доведение» я и наблюдал, долгие дни в обнимку с Беатрикс лёжа на койках, что принёс в комнату-сейф. Наблюдал, как наиболее технически грамотные из нас - Сулик и Отем, копошатся в машине, пытаясь понять её устройство и то, почему на ней не работают даже те системы, что напрямую не подключены к обломку дерева. Естественно, такие технические дискуссии не обходились без трёхэтажной ненормативной лексики. При этом Сулик постоянно намекал Отему, что у него даже мозг сделан по технологиям пегасов – из облаков, на что пернатый отвечал, что не удивлён тому, что Эквестрия технически всегда превосходила страну зебр, хотя призраки были у обеих сторон. До драк не доходило лишь потому, что притащившая в комнату пианино Лира вовремя угадывала момент и подходящую мелодию, что задевала струны души. Да и мы с Трикси, используя кинез, нежно разнимали конфликтующие стороны. На этом наше участие заканчивалось. Все-таки мы не отличались технической грамотностью. По сути, эти дни и ночи я проводил как персонаж Илья Муромец, только если он вначале долгие годы отлеживался, а потом всех сокрушил, то со мной было в точности наоборот. Сокрушив всех, кого только можно, лежал на импровизированной кровати, сделанной из примкнутых друг к другу больничных коек. Честно говоря, я заслуживал отдых, вот только устроившаяся рядом Беатрикс отнюдь не делала эти дни спокойными. Я её не прогонял, так как давно перестал испытывать к ней неприязнь, да и она, поняв, что теребонькатся я не желаю, ограничилась самой невинной из возможных физической близостью. Нет, её тёрки синей мордой об мою физиономию и постоянные просьбы обнять крылом звучали достаточно недвусмысленно, но я не возражал. В конце концов, обнимашки и тёрки в этом мире не всегда являются жестом, обозначающим желание спарится, чаще это просто визуальное проявление дружественного отношения. Что меня действительно раздражало, так это её мерзкий голос, но к нему я тоже привык, да и не мог я прогонять и грубо отвечать той, кто меня по-настоящему любит; а хотелось. Дело в том, что из всех «призраков» Трикси единственная, кто не считает план покойной Вельвет необходимым к исполнению. Она вообще так до конца и не избавилась от неприязни к чёрной единорожке, считала её доброту такой же искажённой, как у Литлпип. И высказывала мнение, что, раз мы уже победили, то нет и смысла менять историю. Она говорила, что согласилась принять участие в проекте «Тёмные Дни» лишь из-за меня, точнее потому, что я был за то, чтобы починить и запустить машину, а Трикси, любящая меня всей своей искажённой душой, поддержит любое моё решение. Поддержит, но выскажет, что считает его ошибочным. Моё появление в этом мире Беатрикс назвала «закатом эпохи героев». Не уверен, что понял её правильно, но, учитывая, с какой легкостью, я заставил НКР сдаться… с какой лёгкостью справился с рейнджерами… С момента пробуждения в психушке до встречи с Селестией я был в шкуре земного пони. Никаких трансформаций в полуаликорна как у Литлпип, или кибернетических усилений как у той единорожки, которую я с балкона сбросил. С многочисленным хорошо вооружённым противником я справлялся, используя самые разные орудия труда, в том числе танки. Дрался в рукопашной, выходя из боя так густо измазанным кровью, будто в ней искупался. Теперь же я без особых усилий ломал кости и силовую броню, башни у танков срывал. Подойдя к статуе Селестии, что была в натуральную величину я, сравнивая габариты, понял, что был, чуть ли не на полголовы выше солнечной принцессы. А ведь она возвышалась над своими подданными белой башней! Местные теперь для меня выглядели как карлики. Даже не так – как игрушки. Рейнджеров я точно ломал как противный карапуз оловянных солдатиков, это было жутко даже без учёта способности создавать мегазаклинания. Дискорд утверждал, что мои новые способности ограничены лишь моим воображением, Трикси же говорила, что, какими бы они ни были, с ними я обеспечу их миру благополучное будущее, и, поняв, что попытка скоротать дни за занятиями любовью провалилась, пыталась научить меня известным ей заклинаниям. Начала она с безобидного «Колпака Тишины», который я быстро освоил, пусть даже этот колпак не пропускал не только звук, но вообще всё, кроме света. Следующим уроком было заклятие невидимости, с которым вышло сложнее. Дело в том, что я, становясь полностью невидимым, столкнулся с побочным эффектом абсолютной прозрачности - слепотой. Трикси говорила, что такого быть не должно, но её невидимость и не была абсолютной. Я же отшутился, что у меня в роду не было стекольщиков, прекратил уроки, сказав, что не хочу, магича в закрытом помещении, случайно сделать что-то не то и поломать машину, да и наши уроки отвлекали зебру и пегаса от работы. В итоге, правда, я решил проблему со слепотой. Выяснилось, что, кроме обычного, у меня есть рентгеновское, тепловое, а также магическое зрения. Последнее позволяло видеть окружающую ауру, в том числе и живых существ, оно работало, даже когда я стопроцентно пропускал свет. Но уроки всё равно прекратил. Я опасался, что, изучив способности слишком хорошо, я могу согласиться с Беатрикс и решить, что мне будет лучше вместе с ней и прочими «призраками» остаться в настоящем времени в этом мире. Стыдно признавать, но я на полном серьёзе рассматривал этот вариант. Вот оно - знаменитое «испытание властью». Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. В моём случае ближе был абсолютный вариант. Я начал размышлять, какой бы стала моя жизнь в этом мире с имеющимися и в будущем освоенными способностями на правах вечного как Бог Император правителя, и тут случилось неожиданное. Я увидел флешбек такого будущего. Восстановленные города Эквестрии, небо, затянутое смогом от дымящих заводских труб, множество пони, трудящихся на этих заводах и солдат-надсмотрщиков, что следили, чтобы эта работа хорошо выполнялась. И главное – множество статуй моего аликорньего образа. Особенно выделялась золотая статуя перед дворцом в Кантерлоте, что элегантно вращалась навстречу управляемому мной Солнцу; пускай даже светило и было скрыто за смогом. Способность видеть будущее… ну, если этот мир создала Чернильница, и она же подстроила ход его истории, то логично, что без такой способности у неё бы ничего не получилось. Если же мои способности аналогичны способностям этой рыжей-бесстыжей Лорен, то ничего удивительного нет в том, что я увидел один из вариантов будущего. Себя только в нём я не видел, но это легко исправить. Немного напрягаю разум и вижу свой аликорний образ в малиновом пиджаке и с золотой якорной цепью на шее, который лежал на огромной роскошной кровати в обнимку с десятками пони-самок всех подвидов; Беатрикс среди них была не единственным аликорном. Лениво выгнув спину этот образ, исчезнув в неяркой телепортационной вспышке, появился на балконе дворца и, засветив своим отростком на башке, ментально проник в разум каждого разумного обитателя этого мира. Пони, зебры, грифоны и, что странно, редкие драконы, поняв, что их правитель желает что-то сказать, отвлеклись от работы, со страхом внимая моей речи. — Внимание, ничтожества! Я вижу, слышу и даже меняю ваши ничтожные мысли. Обычно меня не волнуют ваши страдания и ночные фантазии, однако часто некоторые из вас задаются вопросом: каково это - обладать столь абсолютной властью? Так я вам отвечу, - тут внезапно у всех в мыслях начинает играть весёлая мелодия, а я зубастой улыбкой на морде пою песню: Шикарная жизнь, Достиг высоты — Всего, о чём мог только мечтать, Мой путь прекрасен, Поклоняется мне каждый, Мои статуи повсюду стоять. Жизнь словно ужин, Бесплатно всё ем И кошелёк с собой не ношу, Любой готов платить за меня, ведь это их долг, Или я всех в тюрьму посажу. Я ваш спаситель, Кто героев убил, Их друзей и подруг, Могу признаться – Я требую все, а вину раздаю всем вокруг, Мой путь прекрасен, Жизнь это тазик вишни, Я самый счастливый из вас, Потому что вы все просто пролетарий, А я есть буржуазный класс! Тут я, помотав головой, отбросил видение. Нет, не хочу я такого будущего. Трикси, может, и хотела бы жить в таком будущем, если бы из десятков (если не сотен или тысяч) она всё же осталась для меня «особенной», но вот я не хотел такого счастья. Жить, радуясь чувству превосходства над другими, да коротая дни и ночи, удовлетворяя «основной инстинкт» - пердоля местных самок. Может, это и не было так плохо, если бы речь не шла о копытных (пусть даже внешне по-своему милых) и счастье за счёт других. Селестия говорила, что она бы не стала злоупотреблять своими возможностями и добилась бы от обычных копытных покорности путём упорного труда и заработка доверия. Я же, судя по видению… Пользовался силами призрака-аликорна, чтобы держать местных в страхе… Неужели я могу до такого опустится? Получается, что могу, и самое мерзкое – в будущем буду счастлив такому раскладу. Нет! Нет! Нет! Я не такой! У меня не случится головокружение от успехов. Я, даже имея такие силы, не поддамся соблазну и не стану делать с местными такое, чтобы им стало хуже, а мне веселее. Никаких убийств и прочих перегибов у меня не будет, только переломы и вывихи. Рейнджеры не дадут соврать. В конце концов, выступая на радио, я обещал жителям НКР, что СНС принесёт им избавление от капитализма, а моё слово тоже чего-то стоит. Никакого "Бога Императора", Вашего Святейшества, Вашего Бессрочества, "Владычицы морской" и вообще монархизма. Править этим миром будет «генеральный секретарь»… то есть… это название уже занято. «Генеральный президент». А что, звучит. Может, даже, подражая другому известному генеральному, буду курительную трубку с собой носить, для полноты образа. Только я не курю, но табак можно заменить мыльным раствором. Все-таки местные теперь для меня как игрушки (как та плюшевая фигурка, что ко мне прилетела перед взрывом самолёта), этот мир как детская мечта об ожившей сказке, а в детстве я любил пускать мыльные пузыри. «Интересно, как бы с таким подходом выглядела эта сказка?» - и только я так подумал, как вновь увидел видение возможного будущего. В этот раз оно было уже не столь мрачным, даже наоборот – ярким, цветным как окраска местных жителей. Кругом поля, леса, реки, озёра. Все с радостью на мордах, за исключением Отема и полосатого гуля с несклоняемым именем, но внимания на них никто не обращал. Немного подумав, я быстро догадался о причинах такого уныния. Просто теперь они были не у власти. Моя версия из этого будущего распустила СНС и ОФОТ, уничтожила все опасные технологии, очистила мир от порчи и радиации, прочистила мозги тем, кто вспоминал рейдерство, героев, да и просто думал, что у их мира должен быть другой путь. Справедливости ради, эта же моя альтернативная версия тоже отказалась от власти, считая, что его способности не дают ему права считать себя лучше других и, тем более, брать власть. Что он просто один из многих обитателей этого мира, пусть и с необычными способностями. Теперь, используя эти силы, он нёс местным процветание, искупая прошлые деяния. Также, судя по увиденному, я должен был освоить полет, но до сих пор носил сшитый Беатрикс балахон. Приземлившись на окраине Понивилля, образ крупного кожистокрылого аликорна собирался обратиться к преклонявшейся перед ним толпе копытных, вот только для пони такой визит явно не был в новинку. Альтернативный я только открыл зубастую пасть как пони, перебив, хором в один голос ответили: Всё у нас пучком - вертикаль торчком, ВВП стоит – не качается, В трубах нефть течёт – не кончается, Газ повсюду прёт – не сдержать никак, А в кармане сжат броневой кулак. Народ цветет, что аж пахнет аж, На работе раж, а в глазах кураж, Не сказать в словах всё что создано, Триллион долгов только роздано. Все враги кругом изумляются, И ещё сильней озлобляются. Видя такое будущее, я, честно говоря, был доволен. Мир внешне похож на довоенный или тот, что показывала Селестия, жители счастливы, да и я из будущего не выглядит недовольным. Недовольны только «призраки», да и то не до такой степени, чтобы начать сражаться против такой гармонии, а если и будут, то я их легко остановлю. Хотя нет – не будут. Я же смогу контролировать мысли окружающих, значит, и без проникновений во сны смогу предвидеть, если что-то пойдёт не так. Весь этот мир будет счастлив жить под моим контролем, вот только один момент я упустил. Трикси. Что-то я не видел, что случилось с Трюкачкой. Напрягаю разум и вижу… лучше бы не видел. Выяснилось, что в этом альтернативном будущем взорванный в начале Литлпип, а потом «призраками» Собор все-таки будет построен. Гордо возвышаясь над «Вечносвободным Лесом», он теперь не содержал чана с биомассой, что превращала пони в аликорнов, в нём не было бункера с довоенными технологиями и средствами жизнеобеспечения. Теперь этот Собор был, собственно, просто собором – величественным зданием культового значения; судя по витражам, культа моей персоны. Однако в увиденный мной момент в Соборе проходило самое худшее событие из возможных – моя свадьба. Беатрикс так необычно смотрелась в свадебном платье, но судя по выражению морды, она была по-настоящему счастлива. Я же, стоя рядом с ней, постоянно переминался с ноги на ногу, периодически не полностью расправляя кожистые крылья, всем видом показывая, что чувствую себя не в своей тарелке. Однако на меня в тот момент внимания не обращали. Все гости и участники того события были искренне радостны от того, что скоро я буду связан узами брака. Особенно радостна была Лира, которая, стоя за трибуной, производила «венчание». С каким огнём в мутных глазах она говорила: — Сегодня два одиноких корабля сошлись в радостном абордаже. По доброй ли воле жених привёл вас сюда? – спросила Лира у Беатрикс. — Какой привёл, - ответила синяя аликорн, — это я его сюда притащила. Это было непросто. — Согласен ли жених взять в жёны эту пони? – спросила Лира уже у меня. — Ну… эм… — Это был риторический вопрос, - сказала Лира, а после продолжила: — Объявляю вас мужем и женой. Совет вам да вечная любовь, а с учетом, что аликорны не стареют, это пожелание не пустой звук. А теперь, поцелуйте жену. После данных слов Трикси, повернув ко мне физиономию, с улыбкой закрыла глаза и, надув губки, начала тянутся с недвусмысленным намерением. Я же, наоборот, оттянул назад морду, хотя тоже с улыбкой – с очень неловкой зубастой улыбкой. Однако поздно отступать. Сделав глубокий вдох, я убрал неловкость с физиономии, резким движением схватил Беатрикс и, держа ту за бок, поставил в неустойчивое положение а-ля танец танго. Трюкачка поначалу замешкалась, но, будучи у меня «на руках», подумала, что это я совершаю какой-то особый жест из другого мира, тем более что наши морды были очень близко друг к другу. Вообще-то она была не так уж и неправа, это действительно был жест, только обманный. Держа Беатрикс, я осторожно аурой вокруг копытца залез ей под свадебное платье и, взяв оттуда искомый предмет, далее грубо уронил Беатрикс на каменный пол. Пока она не опомнилась, выдёргиваю чеку из взятой дымовой гранаты, но, поняв, что дымить она будет слишком медленно, разрываю гранату аурой. Огромное пространство Собора тут же заволокло дымом, гости торжества, кашляя, рванули к выходу, но я их опередил. Выбив огромные двойные двери, выбегаю на свежий воздух. Время как будто замедляется, но я не останавливаюсь и в панике галопом, периодически спотыкаясь, бегу к зелёнке – в Вечносвободный лес, мысленно напевая. Кобылы не нужны, Хватит нервы мне топтать, Тут слова уж не важны, Надо срочно когти рвать. Хороша в конце концов Нас к сожительству склонять, Обручальное кольцо Мне на горло надевать. Параллельно песне из охваченного дымом Собора стали выбегать копытные, в том числе и разъярённая Беатрикс. С яростью на морде она магией сорвала с себя свадебное платье, обнажив ременно-разгрузочную систему с гранатами, подсумками с боеприпасами и двумя пистолетами. Не теряя времени, она магией вскинула два пистолета, после чего открыла мне в след плотный, но неприцельный огонь. К счастью, я уже успел убежать достаточно далеко, так что Трикси… не то чтобы совсем не попала. Словив задней частью пулю, я в очередной раз споткнулся, но не остановился и, поднявшись на ноги, не прекратил мысленно петь. Семья не нужна, Узы брака ни к чему, Я призрак-аликорн, Сам что хочешь отниму, Не ведусь я на байду, Не полезу я в капкан, Если нужно, в лес уйду, Буду партизанить там. Ещё в тот момент, когда в лес убегал, у меня были соображения, что лес, в котором Беатрикс провела десятилетие, не лучшее место, чтобы спрятаться. На первое время сойдет. Но далее придётся искать другое убежище. Вот только где и у кого? Кто в этом мире может приютить крупного беглого призрака-аликорна? Да кто угодно. Со своими способностями я многим буду полезен а, несмотря на габариты, готов и на стесненные жилищные условия. Я со всеми всей душой, Просто парень нарасхват, Дайте угол небольшой, Буду как большому рад. Сам себя я превзошёл, Перегрыз я поводок, Я от Трикси в лес ушёл, Вот такой я колобок. Районы, кварталы, жилые массивы Я ухожу, ухожу красиво. Тут я вновь, помотав головой, развеял видение. Ну и будущее. Отвергая знаки внимания Беатрикс, я сделал только хуже, обрекая себя и её на вечные прятки и погони. Вначале в Вечносвободном лесу, но в том Лесу не как с Алсу, так что придётся вернуться к цивилизации. Нет, что можно делать в том лесу? Трикси там заклинание призыва колдовала, а я что буду делать? Прятаться? Так найдёт. Грибы собирать? В лесу сморчки, в парках торчки, а в городах поджелудочники, подполковники, предпенсионники. Городской вариант тоже нежелателен, но всё же придётся вернуться к цивилизации. Мрачное получается будущее. Также в этом будущем, не желая практиковать кумовство, я обрёк пернатого и полосатого, (тех, кому многим обязан) на обычную, но несчастную жизнь. Лиру же… даже думать тошно. В выигрыше остались лишь обычные жители, но и их радостная речь сквозила недвусмысленными намёками. Так-так-так. Надо хорошо продумать, какое будущее я мог бы создать для этого мира. Не утопичное. Реалистичное. Благополучное; не только для себя, но и для всех местных и особенно тех, кому я многим обязан. И, чем Дискорд не шутит, может, даже в нём я буду во главе. В конце концов, встретившись с Селестией, я видел Землю будущего, а также узнал, что в этом будущем любят аббревиатуры. А этот мир чем хуже? Тем более что уже есть, от чего отталкиваться. НКР побеждена, а значит, название не актуально, так что будет логично из уважения к истории и, следуя собственным обещаниям по борьбе с капитализмом, назвать будущую страну «Крестьянско-Пролетарский Социалистический Союз» - КПСС. А что, звучит. СНС уже будет некому сопротивляться, а значит, не актуально, ОФОТ тоже будет незачем объединяться в фронт, однако этому миру нужна армия, что защитит его от внешних и внутренних угроз. Без сомнений, она будет объединением СНС и ОФОТ, которое можно было бы назвать коалицией. «Коалицией Сил Самообороны» - или КСС. Нормальное название. Коротко, ясно, нейтрально и по-своему миролюбиво. Но эмблему оставить от СНС. Уж очень эффектно на Луне смотрится наш зонт. Но на этом мания к аббревиатурам не ограничится. Будущему миру понадобится множество структур, обеспечивающих его жителям благополучную жизнь. В прошлом видении будущего я был неправ, уничтожив большинство технологий. Этому миру определённо нужна механизация, в том числе и касательно транспорта. БТРы и бронеавтомобили в этом мире и так успешно производят, но нужен и гражданский транспорт (особенно автозаки), так что первое время по улицам Мейнхэтена, Филлидельфии и прочих крупных городов будут ездить машины, переделанные из военной техники. Может, даже эта тенденция сохранится, и в будущем начнут производиться аналогичные автомобили, только сомневаюсь, что эта тенденция способствует качеству. Значит, в КПСС появится сеть автомастерских ПАУК – Починка Автомобилей Убогой Конструкции. Боюсь, с топливом для этих паучьих автомобилей будет проблема, но что-нибудь придумаем, тем более что близ Эпплузы есть разрабатываемые нефтяные месторождения. Но, строя мир, я не забуду и о топливе для живых существ. В КПСС не будет голода. Мираторг здесь неуместен. Картошка - наше всё. (Как в одной маленькой, но гордой стране, пусть даже эта картошка была египетского происхождения.) Я приложу все свои силы призрака-аликорна, чтобы сделать местные земли вновь плодородными, а также создам структуру, что будет следить за качеством продукции. Пищевой Промышленный Центр – сокращённо ПИПЕЦ. Именно эта структура будет следить, чтобы продовольственной безопасности не наступил пи… Также не будет забыта известная русская беда - дороги. Увы, но звучных аббревиатур я не придумал, а АВТОДОР - слишком банально. В итоге решил назвать организацию, что займётся дорогами в новом мире, просто и незатейливо – Ротенберг. Не то чтобы у меня было уважение к этому олигарху, но чтобы окончательно не забыться, нужно побольше напоминаний об ином мире. Что-то я зафантазировался. Надо бы перестать мечтать и взглянуть на будущее этого мира. Вновь напрягаю разум и вижу это будущее. Всё красиво, жители счастливы, «призраки» довольны своим местом в руководстве новым миром, а я, стоя на балконе, проникаю в разумы местных, читая им их права: — Налоги все обязаны платить, а я налоги новые вводить. Налоги буду вводить поглубже, чтоб вы платили больше, чаще, лучше. Беднее вы – богаче государство… Блин, чё то чушь какая-то похоже. Да нет – не чушь, ведь вы - не государство. Вернее, вы с ним не одно и тоже. – Далее озвучил право избирать власть. — Есть избирательное право, но избирательно оно. Ведь всех желающих орава, а место у руля одно. Закон не нужно толковать, там чётко всё расписано. У вас есть право избирать, а у меня быть избранным. В теории я должен был бы зачитать права на собственность, на обязанность служить в армии, на равенство перед законом, на свободу собраний и прочее, но, учитывая, какие у меня способности, это уже не актуально. Ну, какая может быть свобода собраний, когда я могу каждому залезть в мысли и не только и прямо туда зачитать всё, что пожелаю? Да и изменить их мысли могу по своему усмотрению. Какой смысл в призывной армии, когда у нас уже есть группировка даже не контрактников, а просто добровольцев? Какое может быть равенство перед законом, когда во главе страны стоит тип вроде меня? Да, звучит цинично, но после такого никто не скажет, что я не честен со своими избирателями. В конце концов, власть для меня будет средством, а не целью. Когда я пойму, что мир больше не нуждается в моём управлении, добровольно уступлю своё право кому-нибудь другому и займусь... Дискорд говорил, что мне бы монтажёром в кино работать. А это идея. Займусь искусством. Начну фильмы снимать, будь то «Бриллиантовая нога», «Гриффонская пленница» и рано или поздно получу звание Заслуженный Работник Культуры - сокращённо ЗАСРУК. Но это в отдалённой перспективе. Первое время я, будучи гарантом и скреп носителем, управлял бы страной в особом режиме. Как сказала моя версия из альтернативного будущего: «Я ручное управление практикую каждый год, чтоб проверить, как там дышит иль не дышит мой народ». На Земле такое бы назвали тупым подражательством. Не стану спорить. Я действительно подражатель. Но что ещё остаётся? Предыдущие варианты я видел, и как-то… понятно как. В конце концов, судя по происходящему на Земле, лоботомия открывает путь в большую политику, а с лоботомией у меня всё в порядке. Я заслуживаю быть у власти. В этом мире я чего только не делал, даже в клининговой компании работал и унитазы чистил, вот и будет у меня - из грязи в князи; и снова в грязи. Каждый пони с моей помощью очистит свой мир. Лозунгом начала новой эпохи будет: «Грузим мусор в тачку, нету время на раскачку!». Всё начинается с малого. В начале пони уберут мусор, а потом - все счастливы и сыты, броня крепка, и враг дрожит. Ради такого мира я буду пахать как конь… то есть как раб на рабынях… то есть… опять не о том думаю. Хотя нет – о том. В этом будущем я не повторю ошибки из другой временной линии. Я не стану игнорировать Беатрикс, да и других копытных. До уровня «производителя», конечно, не опущусь, но, в конце концов, я с Трикси уже тёрся пузом, и в итоге ничего совсем плохого не случилось. Чтобы избавить любящую меня пони от слишком активных действий, чтобы в итоге это не привело меня к свадебному алтарю, порой нужно будет поддаться желаниям Беатрикс, а также показать, что она не единственная, с кем я занимаюсь тем, о чём жалею. Итогом такого баланса в политике, экономике, да и личных отношениях стало очередное видение. Крупная толпа копытных со мной во главе и остальными «призраками» гордо вышагивала по улицам отстроенного Манхэттена. Невольно возникла ассоциация с первомайскими демонстрациями, в особенности из-за наличия множества красных плакатов с лозунгами, что несли участники шествия. Мой плакат был со словами «Наш план самый лучший». Плакат Трикси был «Увеличим надои с родины». Сулик на седле нёс плакат «Нефть Труд Газ». Отем: «Воля народа – срок президента». Лира: «Бюджетники! Копыта прочь от бюджета!». Естественно, учитывая, в каком мире это происходило, без песни не обошлось. Музыка звучала, казалось, отовсюду, и каждый будто заранее знал, когда и какие слова петь. Пели в основном «призраки». Широка страна моя родная, (пел мой образ) Вместе мы практически навек. Человек шагает как хозяин И мы знаем, кто тот человек. (пели все пони) Мы надеемся лярд деньжонок срубим, И бабла поднимем за сырьё, Как невесту родину мы любим, (пел Отем) И как девку пользуем её. (пел Сулик) Соберём ещё чутка налоги, Чтоб не жизнь, а полный фейерверк, (пела Трикси) Молодым везде у нас дороги, А дороги строит Ротенберг. Широка, бездонна кладовая, Много есть чего в ней распилить, Лишь бы ты жила, страна родная, Чтобы нам здесь трубы проложить. Но сурово брови мы насупим, Будем гром и молнии метать, Если выйдет вдруг, что в нашем супе Осетрины будет не хватать. Широка страна моя родная, Расстояние просто ого-го, И один у нас в стране хозяин, Необъятной родины его. Честно, мне хотелось посмотреть повтор, а потом ещё раз, ещё и ещё. В музыке и зрелище был такой дух сплочения. Однако, помотав головой и вернувшись из видения будущего в настоящее, я, вспоминая увиденное, многому смутился. Особенно тому, что я называл этот мир родиной. Я же попал в него через койку в психушке. Технически, конечно, ещё рождался из пепла, но это не то. Да и слова других «призраков». Ладно, ещё Отем любил родину, а Сулик был рад выкачать из неё ресурсы (все-таки это не его родина), но Трикси, у которой жизнь – фейерверк. Уж слишком она довольна и самое мерзкое, я тоже. В общем, расклады понятны, только так и не понял – научился ли я в этом будущем летать? «Научишься, когда тебе бомбу подкинут» - произнёс Дискорд у меня в голове. «Подглядывать нехорошо» - ответил я. — «Или ты так троллишь?» «Троллить будут тебя в попытках устранить, хотя это будет уже не троллинг, а тротиллинг какой-то. Давай, загляни в будущее» - усмехаясь, сказал козломордый, и я заглянул. Мне предстало множество флешбеков, в которых разные пони пытались меня убить разными способами. Кого среди них только не было. Подросшие Дети Собора; те, которые сбежали в лес, когда беглецы из Арбы захватывали их Собор. Киберпротезированная единорожка, которую я с балкона сбросил. Уборщики, вместе с которыми я вычистил не одно здание в Филлидельфии, и многие другие. А какими способами пытались меня устранить… В меня стреляли, меня взрывали, пытались утопить, отравить, в том числе и отравляющим газом, связывали, а после наматывали на гусеницы Т-90 или использовали другую технику; особой популярностью пользовались экскаваторы, что своим ковшом давили некогда всемогущего аликорна, словно серого таракана. Естественно, это было альтернативное будущее, вероятность которого ничтожна мала. Обладая способностью предвидеть будущее, я просто не мог позволить заманить себя в ловушку, к тому же я знал, что в будущем научусь контролировать мысли местных, а значит, в случае чего мог просто стереть воспоминание, из-за которого на меня злятся, и заменить его чем-то другим. Вообще-то на последнее я бы ни за что пошел, так как считал бы это убийством прежней личности, а с убийствами я решил завязать. Даже в видениях будущего не было ни одного момента, в котором я бы использовал эту способность, за исключением «учебных эпизодов», в которых проверял, как работают мои способности. Тем не менее, даже с таким самоограничением ничего в будущем мне не грозит… хотя… Причина, по которой я откажусь от использования определённой способности, очень похожа на ту, из-за которой мы считали план Вельвет Ремеди аморальным. Тем не менее, мы твёрдо решили его, если не исполнить, то сделать всё от нас зависящее для его исполнения. План всё ещё актуален, хотя видения будущего заставили усомниться в его необходимости. Зачем менять прошлое, если с моими способностями мир ждёт любое будущее, которое я или другие «призраки» захотят? Да почему только «призраки» - у героев тоже есть шанс. Если Чернильница могла создать жизнь, контролировать эволюцию, а также мысли своих творений, то я, имея аналогичные способности, смогу вернуть к жизни всех тех, кого убил. Даже у Литлпип будет шанс найти место в новом мире... что-то опять не о том думаю. Если так пойдёт и дальше, то скоро по воде ходить начну. Нужно думать о настоящем, которое изменит будущее. В этом будущем даже Трикси имеет вполне реальные шансы добиться от меня взаимности, что сейчас она, собственно, и делала. Желая, чтобы я обращал на неё внимание, она, пока я смотрел в будущее, постоянно просила снова рассказать историю того, как я спас их мир от пришествия Дэйбрейкер, и всё подмечала подробности. Даже такая мелочь как полицейский щит, которым я прикрылся от пламени Селестии, вызывал у Беатрикс множество вопросов. — Неужели в другом мире ты был полицейским? – спросила лежащая рядом синяя аликорн. — Разумеется, - не подумав, ответил я, а после неудачно пошутил: — В другом мире меня даже девахи звали «Мент, толстая дубинка». Я пошутил. Вот где этот дар предвидения, когда так нужен? Почему оно не показало, что бывает за скудный ум и длинный язык? Хотя тут и без дара мог догадаться. Проклятая лоботомия. Трикси поняла это как долгожданный намёк и в очередной (уже сбился со счета, какой раз) попыталась меня… полюбить. То, что при этом присутствовали посторонние, её не смутило. Когда она, наконец, вспомнила, что в комнате мы не одни, использовала заклинание невидимости и попросила меня сделать так же. Мол, любовь слепа, а значит, нам необязательно друг друга видеть; когда мы в прошлом этим занимались, в помещении была абсолютная темнота. С того момента я точнее точного решил, что не собираюсь расставаться со своей человечностью. Не нужно мне такое счастье! Пускай мы все попали, что в иной, что в этот мир через постель (или койку в психушке – невелика разница), но это не повод забывать про нравственность. Пердоленье копытных прямо противоречит этому понятию. Возможности же… безусловно, я получил невероятные способности, невероятное могущество. Видя будущее, я понимал, что могу всё. Но… это могущество – лишь иллюзия. А цена её поистине чудовищна, причём, не только для меня. Оставаясь в этом мире, я обрекал местных на жизнь по моим правилам, а они далеко не всегда справедливы. Безусловно, нужно будет закрутить гайки, но это ни к чему не приведет, потому что я болт положу на эти гайки. Конечно, я ежедневно смогу, проникая в мысли местных, устраивать прямые линии, вот только народу такие прямые линии сугубо параллельны, что в ином, что в этом мире; загнутся эти прямые линии. Если же я просто уйду в лес, откуда буду следить за светилами и лишь периодически выбираться, чтобы помогать местным, то стану таким же, как Литлпип (с поправкой на нормальную ориентацию). Таким же достойным самого жестокого наказания, но избежавшим его по причине невозможности его исполнения; и не из-за смерти подсудимого. Может, это странно звучит, но я искренне пожалел, что избежал заслуженного наказания. Пускай я покарал подлых "героев пустоши", которые как раз оставляли за собой пустошь, геройствуя, действовали как "Гвардия Смерти" (даже пегаска, создающая радиационные выбросы, была), но это ни в коей мере не искупает собственных преступлений. Та боль, что я пережил, и перспектива жизни с Беатрикс – это не наказание. Боль я пережил, а те, кто меня пытали, стреляли в меня, или пытались убить иным способом, теперь либо мертвы, либо покалечены, либо сдались. Тем не менее, то, что я делал, – именно преступления, за которые меня кто-то должен призвать к ответу, но таковых просто не существовало. Получается, я должен сам себя наказывать? Заниматься самобичеванием? Да это всё равно, что самоудовлетворение, только в несколько извращённой форме. Я должен понести настоящее наказание. Такое, которого всей душой хотел бы и пытался избежать, но это бы было невозможно. Чтобы, зная о неминуемой участи, я рвал и метался. Требовал адвоката своего вида, но противоположного пола. Кричал, что буду жаловаться в ООН. Единственным таким наказанием для меня была бы банальная смерть, вот только призрак-аликорн не умрёт от старости и, предвидя будущее, всегда избежит покушения, а если решит не избегать, то это будет уже не наказание. Я как песня, которую не задушишь, не убьешь, хотя руки так и тянутся. Святая Фауст, как же я хотел честного суда, пусть даже судьёй будет такой психопат как Дискорд. Уверен, читая приговор он бы на время забыл о своём сумасшествии и о том, что не может убивать. Даже будь у него мантия поверх змеиного тела, парик из викторианской эпохи на его козлиной голове, а вместо молотка резиновая курица. Всё это не испортило бы всей серьёзности момента. «За кражу и порчу частного и общественного имущества! Содействие врагам гармонии! Пытки! Терроризм, в том числе с использованием мегазаклинаний! Измену родине и нашему миру! За тысячи чудовищных убийств! Вы признаны виновным, призрак в теле Грея Стоуна! Даже при моей натуре духа хаоса я редко сталкивался лицом к лицу с истинным злом. Мне жаль, что высшей мерой наказания, которую я могу вам назначить, является банальная смерть. Смерть! Только быстрая лёгкая смерть! – далее три удара курицей, что заменяла молоток. — Приговор окончателен и обжалованию не подлежит! Суд окончен!» «Не уточнил, каким способом приговор будет приведён в исполнение» - сказал я в ответ Дискорду, что вновь говорил у меня в мыслях. «Мне сложно говорить о… смерти. Это понятие противоречит моей природе хаоса» - спокойно ответил козломордый. «И это говорит тот, кто пытался меня в борще утопить». «Один раз пошёл против природы и до сих пор жалею. И сколько можно повторять – я не мог тебя утопить. Сон нельзя убить». Далее Дискорд затих, оставив меня наедине с грустными мыслями. Сон действительно нельзя убить, но если он осознан, то он открывает безграничные возможности. Теперь же для меня и реальность стала как сон с поправкой, что в нём я мог убивать. Со способностями призрака-аликорна я смогу и в реальности творить такое, что было бы возможно только во сне. Выход из этого положения был только один – изменить прошлое. Тогда моя личность будет стёрта вместе со всеми деяниями, и в место призрака в этом мире, в ином будет жить обычный человек (которого что не убивает, то убьет попозже), задающийся совсем другими вопросами. Жаль, что при этом будут стёрты и другие «призраки» (Отем, Сулик, Трикси, Лира – они отнюдь не плохие), но это их выбор. Так, хватит философии. Выбор был сделан. Я Селестии обещание дал. Прошлое и будущее будут изменены, просто нас задержали технические проблемы. Но неужели я, способный видеть будущее, не могу ускорить наступление неизбежного? Это был риторический вопрос. Отцепив от себя Беатрикс и встав, наконец, с койки, я, подойдя к работающим пегасу и зебре, заглядывая в будущее, давал им советы, какой провод куда подключать, какую деталь куда поставить и прочее. Те были этому немало удивлены, но быстро признали полезность подсказок. В тот же день машина была готова. Даже обломок Дерева был поставлен на место, но мы всё же не спешили запускать машину. Просто Отем опасался, что неиспытанная машина может сработать не так, как задумано. Сулик заверил его, что в ней просто нечему взрываться, но Отем был непреклонен и перед запуском назначил пони от медицинской науки Дестини новым командующим СНС. Также он убедительно ту попросил наладить дружественные отношения с командующим ОФОТ мистером Кауфом, а после объединить две группировки в «Коалицию Сил Самообороны» - или КСС; последнее было моей идеей. Я же поначалу опасался за светила, но потом вспомнил местную историю, в которой после переноса сознания Селестии в недра компьютера на небе светило два Солнца. Местные это пережили, так что если после моего исчезновения произойдет то же самое, то как-нибудь проживут. Хотя яркость светила я уменьшил; первое время этот мир будет жить в сумерках. После соблюдения незначительных формальностей началось самое главное – примерка «Элементов Гармонии». Отем с момента убийства своего брата ходил с элементом верности, и не было причин менять этот КПК на какой-то другой; Отем от начала и до конца был верен присяге «Анклаву Пегасов». Сулик же с явным отвращением примерил КПК, доставшийся от покойной Ксенит – элемент щедрости. Ксенит была щедрой, выдавая НКР наркопродукцию Глифмарка, а также зелья, от которых у аликорнов хрен отрастал. Сулик же тоже был щедр, когда отвёл нас к тайнику в пещеру звёздных медведей, а также, когда он делился своими техническими навыками. Также Ксенит и Сулик - оба зебры. Вообще-то натянутые аргументы, но в качестве элемента щедрости у нас не было более достойного кандидата. Лира же надела КПК, ранее принадлежавший Дерпи – элемент смеха. Специфичный у Лиры юмор, но уж точно не такой злой как у старых носителей - пегаски, убивающей радиоактивными выбросами, и розовой наркоманки. Мне же достался браслет покойной Вельвет Ремеди – элемент доброты. Честно говоря, я не мог бы сам себя назвать добрым, но я ценил и уважал это качество. Пускай вначале знакомство с Вельвет прошло не лучшим образом, но мы смогли подружиться. С другой стороны Вельвет, будучи по-настоящему доброй, могла бы подружиться с кем угодно, что собственно и делала. Она даже с Адскими Гончими дружила, так что ничего удивительного в том, что, предлагая мне свою дружбу, она в итоге одержала победу. Чтобы быть элементом доброты, маловато дружить с его покойным прежним носителем, однако у нас не было лучшего кандидата. В конце концов, перед смертью чёрная единорожка говорила, что видит - в душе я не злой. И ещё она заметила, что порой я говорю как настоящий элемент доброты. Надеюсь, она не ошиблась. Мы все надеялись. Сложнее всего было с Трикси, которой достались аж два элемента – честности и магии. Один элемент носил Лайфблум, второй Хомейдж. Оба были представителями нетрадиционной ориентации, отчего Беатрикс было противно их надевать. (Вообще-то любой из нас бы побрезговал.) Также сложность составляло и сомнение в правильности выбора. Честностью Беатрикс не отличалась, да и её магия не представляла ничего особенного; в НКР встречались аликорны и посильнее. С другой стороны, после раскрытия своей личности Трикси была со мной честной, а когда о настоящем имени Тринити узнали все остальные, то и их Трюкачка старалась не обманывать; исключения – фокусы, которые сами по себе сплошной обман. Насчёт элемента магии мы вообще не задумывались. Согласно легенде, когда остальные пять элементов соединятся, шестой сам выберет себе хозяина, и им не обязательно должен быть отдельный носитель. В прошлом Селестия и её сестра Луна поровну делили шесть элементов, а когда принцесса ночи оказалась одержима своей второй личностью, Селестия и в одиночку смогла применить против неё все шесть элементов. Потом, правда, она перестала быть носителем, так как, используя их против своей сестры, предала Верность, да и Доброту тоже, но сути это не меняло. Не обязательно у каждого элемента должен быть отдельный носитель, главное, чтобы у тех, что есть, были требуемые моральные качества. С этим будут проблемы, а ведь если бы Вельвет осталась жива... Кто знает, может, её доброты (да и честность со щедростью были ей не чужды, а с верностью у нас у всех всё в порядке) было бы достаточно, чтобы активировать элементы. Кто знает… я точно не знал. Мой дар предвидения не позволял видеть такую альтернативную историю. Но хватит лирики. — Час икс настал? – спросил я у полковника. — Все готовы? – спросил я у всех. — Разумеется, - ответил пегас, но после добавил. — Хотя лучше уточнить у нашего технического специалиста. — Обломок Дерева установлен, - сказал Сулик, — теперь, в теории, мы должны напитать его энергией элементов, после чего машина должна заработать, только… - Сулик замялся. — Что-то не так? – спросил полковник. — У меня есть сомнения насчёт обломка, - хриплый голос полосатого гуля звучал наигранно неуверенно, — это не накопитель энергии и даже не столько её преобразователь… это компьютер. — Чего??? – хором спросили все присутствовавшие. — Вообще-то именно преобразователь, - ответил я, а после пояснил: — «Сады Эквестрии» ведь были созданы с использованием таких же обломков. Пропуская через себя энергию элементов, Сады преобразовывали её в некое излучение, что очищало этот мир от порчи и радиации. В «Проекте Одного Пегаса» обломок же выступал лишь как техническая деталь на уровне предохранителя. Когда я вынул наш обломок из панели в центре управления, электроника перестала работать, но лишь потому, что цепь оказалась разорвана. И тебе не кажется, что эта покерная фишка маловата, чтобы быть компьютером? Сулик же, выслушав мои аргументы, на секунду задумался, подбирая слова, а после, сменив тон речи с неуверенного на удивительно спокойный, ответил: — Боюсь, в твоём мире и эпохе ещё не начали развиваться квантовые технологии, в противном случае ты бы не стал указывать на габариты. Пока ты обнимал крылышком свою синюю рогоноску, я буквально под микроскопом изучил обломок Дерева. — И что же ты увидел? – ухмыляясь, спросила включившаяся в разговор Лира. — Древесные волокна? — Представь себе – именно это, - серьезно ответил Сулик. — Но ничего смешного. Эти волокна микроскопичны и имеют невероятно сложную структуру. Как инженер, работавший с электроникой и мегазаклинаниями, с уверенность утверждаю - такая структура слишком тонкая, чтобы взаимодействовать не то что с крупными объёмами магии, а вообще с электричеством мощнее статического. — Но ведь в Садах они как раз пропускали крупные объёмы маги… Закончить утверждение не смог, так как Сулик меня перебил: — Магии элементов, а её природа может быть другой. Обломок предназначен для работы либо со светом, либо с особой энергией неизвестной природы. — Так! Подождите! - вмешалась Трикси. — В чём вообще проблема? Если этот обломок – компьютер, то чем он опасен? — Ничем, - ответил Сулик, — но тогда в его использовании в машине нет никакого смысла. Он не подключён ни к каким системам и установлен в машине аналогично пробкам-предохранителям. Если бы энергия, проходя через обломок, во что-то преобразовывалось, то в этой детали был бы смысл, а так эта деталь всё равно, что для единорога рог без магии. С тем же успехом мы можем, выбросив фишку, просто без всего активировать элементы, и машина всё равно должна начать работать. — Но обломок ведь важен? – спросил Отем тоном, будто вопрос риторический. — Этот обломок – шедевр квантовых технологий. Одна эта фишка в тысячи раз мощнее, чем все ЭВМ, когда либо создававшиеся в нашем мире, включая облачные терминалы пегасов и компьютер, в котором была заточена душа Селестии. А мы его устанавливаем как предохранитель, в применении которого нет никакого смысла. — И что ты предлагаешь? – спросил полковник. — Отменить проект? Сделать майору Грею лоботомию в присутствии тела Вельвет и спросить у той, почему обломок важен? — Фильтруй базар, - сказал я сердитым шёпотом, непроизвольно создав разряды вокруг копыт. — Никаких разрядов! – крикнул Сулик. — Обломок чувствителен к электричеству! — Хорошо, хорошо, - ответил я, прекратив искрится, — просто у меня плохие воспоминания, связанные с этой процедурой. Трикси, наблюдая, как я прекратил изображать электрического угря, в очередной раз потёрлась об меня мордой и неожиданно своевременно высказала одну очевидность: — Может, пока мы тут не передрались из-за споров и старых обид, вернёмся к тому, из-за чего сегодня собрались. — Давайте, наконец, наденем эти злополучные элементы, запустим машину. И вперёд, в прошлое! – сказала Лира с наигранным героизмом в хриплом голосе. — Подтверждаю, - сказал пегас, — выбрасываем оружие и вообще всё лишнее и грузимся. Мы заранее договорились, что если план сработает, и мы действительно попадём в довоенную Эквестрию, то, чтобы её спасти, оружие нам не понадобится. Спорное утверждение, но если бы Вельвет была жива, то она бы точно не позволила нам приносить в мир гармонии орудия убийства. Она утверждала, что желает спасти всех, и возмутилась предложению полосатого гуля убить Селестию. Теперь же многое изменилось, но мы помнили и уважали Вельвет, а значит, никакого оружия. С какой неохотой я оставил свой СК! А как Трикси расставалась с «Чёрной Книгой»! Она её даже поцеловала. Как Лира с трепетом вынимала и складывала свои орудия труда; чего там только не было – томагавк, складной ПП, пистолет с глушителем, подковы, что газ могут испускать, струны для пианино, ещё множество предметов. Экипировка тоже подверглась аналогичной участи. Отем, Сулик и я сняли защитные и разгрузочные жилеты. На мне теперь были лишь комбинезон да балахон из мешковины, Сулик остался в комбезе и маске на своей гнилой морде, а пегас в одном комбезе. Трикси тоже сняла всю экипировку, в том числе и поножи, оставшись в одном балахоне. Лишь Лира так и осталась в своей толстовке с джинсами, которые въелись ей в шкуру. В этот раз не было пустых разговоров. Просто каждый защелкнул на своей передней ноге золотистый браслет с экраном и драгоценным камнем необычной формы. Мой камень изображал певчую птичку. У Отема были скрещенные отвёртка и молоток. У Лиры… круги какие-то – мыльные пузыри. У Трикси были сразу два браслета. На одном камень изображал медицинский крест, на другом мегафон. Теперь началась, казалось бы, простая фаза, но она доставила немало сложностей. Будка, способная перемещаться во времени, оказалась тесновата для пятерых. Как мы только не извращались, но в итоге всё же смогли поместиться в положении «селёдки в бочке». Это было непросто, причём, главным образом из-за меня. Пускай я и худощав, но всё равно был крупным аликорном. В углу в сидячее-стоячем положении я занял чуть ли не половину пространства, а Трикси, приняв симметричное положение, – вторую половину. Лиру мы поместили между нами, чему та была не очень рада. Постоянно напоминая, что кости у кантерлотских гулей хотя и прочнее, но отнюдь не стальные, Лира заняла своё место между "двумя влюбленными", однако в итоге решила "В тесноте да не в обиде". Сулик устроился у двери, а Отем, получив несколько царапин от моего когтя на крыле и возмущенных высказываний Беатрикс, требовавшей убрать свой зад с её головы, занял место сверху. После полуминутного молчания он прервал затишье: — Чувствую себя полным идиотом, - негромко сказал пегас. При этом, честно говоря, из пятерых, что с горем пополам поместились в этой ржавой телефонной будке, он бы в самом лучшем положении. — И не ты один, - ответил я лежащему у меня на голове копытному. А ещё говорят, что у пегасов полые кости, что эти копытные не тяжёлые. Чушь собачья! — Кто бы говорил, - ответил ржаво-коричневый пернатый, — лоботомит, который и до операции умом не блистал. — Щассс... укушу, - ответил я на данное полуоскорбление, после чего открыв пасть, потянулся к передней ноге пегаса. — Что и требовалось доказать, - спокойно и даже устало сказал пернатый. Намёк на то, что я ему могу ногу откусить, он проигнорировал. Естественно, я не собирался уподобляется Геше в ресторане "Плакучая Ива", тем более что "рука" у Отема была не бриллиантовой и представляла собой просто кость, обтянутую шкурой - мяса минимум; хотя даже сейчас я думал, насколько вкусным был бы из пегаса шашлык. Я не элемент честности и не собирался говорить своему "другу", что в последнее время думаю о нём скорее как о гипотетическом сытном ужине. Скорее наоборот - я говорил о прошлом. — Тем не менее, лоботомит не дал себя обмануть мелкой лесбиянке-наркоманке. И если бы мне ножом в башке не ковырялись, ты бы до сих пор лежал овощем в Хуфвинтонской психиатрической клинике. — Да, я всё помню, - спокойно ответил пегас, — и безмерно тебе благодарен, просто царапины от твоего когтя начали чесаться а, упершись в потолок, я копытом боюсь пошевелить, чтобы не задеть чей-нибудь глаз. — Ты правда думаешь об окружающих? - удивлённо спросила зажатая Лира, но, не став дожидаться ответа, сказала. — Не ожидала. Это прогресс, причём, огромный. — И что дальше? – спросил я, воротя морду от перьев Отема, едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть; если это сделаю, то… без жертв не обойдется. — Пока я тут опять не заискрился, нужно что-то делать. — Нужно установить дату, в которую мы хотим отправиться, - ответил Сулик. — Консоль управления тут только одна и стилизована под телефонный аппарат. Боковым зрением я действительно видел дисковый телефонный аппарат, в центре диска, которого и был установлен обломок дерева. Честно говоря, я думал, что это декоративный элемент, который создатель этой машины – некий Доктор, добавил, чтобы запутать тех, кто случайно найдёт его будку. Ан нет, оказалось, что именно набором цифр выбирается эпоха, в которую требуется отправиться. Проблема в том, что я не знал, какая эпоха нам нужна, и вообще не был знаком с местным календарём. — Мисс Луламун, будь любезна, набери номер, - сказал я, будучи чуть ли не впритык к морде собеседницы. — «Будь любезен»… Так и не простил? – вопрос Трикси был неожиданным. Я ведь просто вежливо попросил. — Давно простил, просто не ориентируюсь в ваших датах, копытцем до диска не дотянусь, а кинез у меня ещё слишком грубый. Боюсь прибор повредить. — «Мисс Луламун». Так меня только в Балтимейрском театре называли, - недовольно сказала Трикси, но, тем не менее, засветив своим отростком, начала набирать номер. — Какой год нужен? Эти цифры ведь обозначают года? – уточнила Беатрикс. — Да - года, - ответил Сулик, — а какой год нам нужен, тебе виднее. Ты ведь жила в Эквестрии ещё до войны. Вспомни время, в котором принцессы ещё не уничтожили дерево. Когда не было министерств, не было демографического взрыва, а о моей стране, как и о зебрах, никто не думал. — Поняла, - ответила Трюкачка, — время, в котором я впервые повстречалась с Твайлайт Спаркл и лишилась своего фургона. Эту дату я никогда не забывала. Паршивое было время. Последнее Трикси сказала с ненавистью в голосе и на физиономии. И с таким же выражением она начала набирать номер, но когда она закончила, ничего не произошло. — Почему не работает? – спросил Отем, лёжа у меня на голове. — Потому что элементы не сработали? – ответил гуль. — И что нужно сделать, чтобы они сработали? – спросил пегас. — Не знаю. Надо было спросить у Вельвет, когда была такая возможность. — Прекрасно! Просто прекрасно! У кого-нибудь есть идеи? – вопрос пегаса был встречен гробовым молчанием. — Хоть самые безумные. — У элементов нет кнопки включения-выключения, - заметила зажатая между мной и Трикси Лира, — чтобы их активировать, каждый носитель элемента должен проявить нечто, что ему соответствует. — То есть, если ты у нас элемент смеха, то ты должна засмеяться? – спросил я. — Мне сейчас не до смеха, - ответила зажатая Лира. — А мне не до доброты, - ответил я. — А мне… тоже не, – сказал Сулик. — Ну, воздух ты щедро озонируешь, - заметила Лира. Хотя она, будучи кантерлотским гулем, не могла чувствовать запахи, но с ней было сложно не согласиться. Пускай мы и притерпелись к запаху, но теперь, когда обратили внимание… как же Сулик вонял. — Если это была попытка пошутить, чтобы активировать элемент, то не смешно, - сказал я, в очередной раз пожалев, что на мне нет противогаза. — Ну, раз Суслик у нас "элемент щедрости", то вот я и думала, чем он может её проявить. — Не смешно! - ответили в один голос Трикси, Отем, Сулик и я. — Хорошо, буду осторожней с шутками, но что-то делать надо, - неожиданно серьёзно сказала Лира. — Наш "элемент смеха" с дурным чувством юмора права, - заметил Отем, — проявите как-нибудь свои элементы. — Вот ты и прояви, - сказал я лежащему у меня на голове пегасу. — Я элемент верности. Если среди вас будет кто-то, кто решит меня переубедить исполнить план Вельвет, то я проявлю свой элемент, но ведь таких нет. На утверждение пегаса тут же возразила синяя аликорн: — Вообще то такие есть, - сказала Трикси. — Я уже в этом времени нашла то, что желала, и согласилась нацепить на себя эти осквернённые нетрадиционностью элементы лишь потому, что мой особенный призрак тоже оказался верен плану мёртвого героя пустоши. Честно - я бы предпочла оставить всё как есть, но если он считает этот план единственным шансом вернуться в свой мир, то я, как любящая его пони, обязана помочь своему особенному призраку. Вместе с ним я готова пойти хоть в Тартар, хоть в другой мир, хоть в прошлое, изменив которое убью свою да и ваши тоже личности. — Да ты оптимистка, - заметил я, — и два браслета – ещё не пидараска; даже если ранее их носили представители прогрессивной ориентации. — На мне элемент честности, - ответила Трикси, — вот и пытаюсь быть честной. — Хорошая попытка, - заметил я. — Хоть какую-то мою попытку ты назвал хорошей. Я польщена. — Страшно сказать, но я тоже, - я не врал, утверждая, что тоже польщён. — Ради меня ты готова пройти через пространство и время, убить себя и всех остальных. Вот, положа руку на сердце, встреться ты мне на Земле и в человеческом образе, женился бы с закрытыми глазами, - тут мне представился человечный образ Беатрикс - тот, что я представил в Филлидельфии, сидя в танке, ведя диалог с Литлпип. Проморгавшись, убрал видение, но видя морду той, кто меня любит, об этом пожалел. — А потом до конца дней бы мучился, терпя сварливый характер и мерзкий голос, - заметила Лира. — Так, хватит! - прервал Отем. — Чтобы активировать элементы, мы должны проявить дружбу друг к другу, а не любовь и тем более не указывать, кому в ком что не нравится. — Кто бы говорил, - ответил я пегасу, который совсем недавно не упустил возможности напомнить про пережитую мной операцию и её последствиях. — А я согласен с полковником, - сказал Сулик. — Разумеется, согласен, - сказала Трикси, — из всех нас ты наименее дружелюбный. Даже солдафон Отем на твоём фоне выглядит образцом дружбомагичности. — Дружба это магия!!! - крикнула Лира. Мы все медленно опустили на неё взгляд. — Простите. Думала поможет. Просто Твайлайт часто повторяла эту фразу... — Всё нормально, - ответил Отем, — даже было забавно. — Теперь, когда поток остроумия иссяк, может, признаем очевидное, - сказал я, периодически фыркая из-за щекочущих ноздри пегасьих перьев, — нам не удастся активировать элементы, а значит, и запустить машину. Удивлен, что мы вообще думали, что это сработает. Недостаточно мы дружбомагичны. Может, хватит утрамбовывать друг друга? Покинем эту обоссаную будку. Уже затекло всё. — Не хочу это признавать, но ты прав, - согласилась Трикси, - однако прошу заметить - мы все старались. Даже наш пахучий друг, который до сих пор не признал нас за друзей, - последнее Трикси сказала осуждающим тоном. — Тоже не хочу признавать, но ты права, - ответил Сулик. — Я действительно не был щедр, но не надо думать, что мне чужда дружба. Просто все мои друзья были убиты командой Литлпип. Я тогда поклялся, что они навеки останутся в моей памяти последними друзьями. Пускай я нарушаю собственную клятву, но после всего пережитого клянусь своими полосками – не знаю как вы, но я без вас себя я не представляю. После сказанного полосатиком случилось нечто неожиданное - камень на его КПК начал светится темно-фиолетовым цветом. Через секунду засветился и камень на браслете Лиры, светя мне в глаза небесно-синим свечением. Чуть ли не через долю секунды засветился и мой браслет. Испуская розовый свет, он вызвал у меня смешанную реакцию удивления с отвращением; просто мне неприятен бабский розовый цвет. Вскоре засветился и камень на КПК Отема, ударив мне в глаз ало-красным свечением. Последними засветились браслеты Трикси. Первым жёлтым светом засветился браслет, принадлежавший Хомейдж, за ним последовал браслет другого покойного пони нетрадиционной ориентации, добавившего в цветовую палитру ещё красного цвета. Мы все замерли от неожиданности происходящего. Сам факт того, что мы заставили элементы проявить признаки жизни, казался невероятным, но они сработали, и их работа не ограничилась одним лишь свечением. Из камней на наших браслетах начали исходить некие светящиеся… даже не знаю, как их называть. Провода? Спагеттины? Данные «спагеттины», извиваясь подобно цветным червякам («червяк» из моего элемента был розовым, из КПК Отема красным и так далее), потянулись к «элементу магии», что был у Беатрикс, достигнув которого, начали питать его носителя энергией. Судя по крику и белому свечению в больших глазах синего аликорна, это было болезненно. Трикси выглядела так, будто её на электрический стул посадили, а я, смотря на это, боялся не только за её жизнь, но и за её глаза, что, светясь, выглядели так, будто вот-вот лопнут. Может, посредственная в плане магии пони (пусть даже аликорн) не выдержала бы такой накачки энергией, но, к счастью для Беатрикс, наши элементы погасли, перестав питать её магией, однако кричать от боли она не перестала, глаза её не погасли, да и её «элемент магии» всё ещё светился красным светом. Закончилась эта «цветомузыка», когда синяя аликорн, похоже, непроизвольно начала колдовать и, засветив своим отростком, испустила небольшой радужный луч, ударивший прямо в «телефонный диск», точнее в находящийся в нём обломок дерева. Спустя примерно три секунды радужная вспышка затихла, свет в глазах Беатрикс погас, а она сама обмякла, потеряв сознание. «Телефонная будка», напитавшись энергией, тут же начала работать. Пропеллер на её крыше начал медленное вращение, а душевая лейка под потолком стала испускать белый дым. Честно говоря, не так я представлял работу «машины времени». Казалось, что будет некое искажение пространства (как в советском фильме про меняющего профессию) или будут искры как… зря я так подумал. Тут же вокруг начали появляться разряды. Конечно, будучи в будке, мы были в «Клетке Фарадея», но всё равно вид разрядов не слабо так пугал. Парадокс, но пугался я не только за себя и «друзей», но и за обломок дерева. Я помнил, что именно электромагнитная бомба сожгла Сады, и если молнии «пробьют» клетку, то мы, может, и уцелеем (распределим между собой энергию), а вот обломок нет. Худшего пока не произошло, и, смотря через белый туман, мы все (кроме вырубившейся Трикси) наблюдали, как разряды образуют вокруг нас некую энергетическую сферу. Когда она оказалась сформирована, я ожидал некий хлопок или что-то ещё, после чего мы очутимся в другом времени и в другом месте, но тут время опять будто замедлилось, а сфера начала сжиматься. Всё это происходило в доли секунды, для меня они растянулись на добрые три, но и этих секунд было достаточно, чтобы понять – все, что касалось сферы, распадалось в прах. Вначале распаду подверглись конструкции железной будки, потом лежащий у меня на голове пегас, потом я закрыл глаза, смирившись с неизбежным.