Как становятся геями

По одинокой, пустынной утренней дороге ехали четверо: за рулём сидел мужчина средних лет со стильной бородкой, на нём красовался весьма дорогой костюм, по-видимому, сшитый на заказ и подогнанный специально под фигуру своего владельца; на сиденье рядом обессилено развалился Саймон, нервно тёрший переносицу, время от времени закрывая глаза, а сзади расположились двое юношей, виновато потупивших взор, сверля глазами свои коленки. Один из них, кудрявый, казалось, совсем не дышит. Его левая бровь постоянно дёргалась, а ладошки предательски вспотели вопреки всему Стайлсовкому образу бесстрашного плохиша. Его сосед, парень пониже ростом, всё так же теребил край футболки, не решаясь оторвать от неё взгляд. Томлинсон особенно сильно и ощутимо боялся, ему, как старшему, было поручено следить за своими друзьями, не позволять им совершать глупостей или ввязываться в переделки. Порученную миссию он с крахом провалил, да ещё и сам всему содействовал. Луи размышлял об этом и, не раздумывая, помешал бы готовящейся операции, если бы не нахлынувшая в такое неподходящее время любовь. В салоне автомобиля стояла давящая на уши тишина, но никому из пассажиров не хотелось её нарушать. И на то были свои причины… *** 40 минутами ранее: - Ничего на свете лучше не-е-е-ету, чем скрипеть кроватью до рассве-е-е-е-ету… - напевал Гарри, стоя под душем и отмывая от себя всю грязь, которой он успел нахвататься в трубе. В палате Луи его уже ждали прибывшие на место Саймон и менеджер, отвечавший за их продвижение в Америке. Работа последнего, к слову, была самой халявной и высокооплачиваемой из всех, которых знал брюнет. Стайлс, не торопясь, размазывал по своему телу гель для душа, как вдруг услышал за стеной громкий шум разбивающегося фарфора. Гарри быстро смыл шампунь с кудрявых волос, обмотал вокруг бёдер полотенце, не утруждая себя сначала высушить им сырую кожу, и пулей выскочил из ванной. Надо сказать, среагировал он очень даже вовремя. Стильно одетый менеджер, пыхтя от злости начал крушить и разносить всё, что попадалось под руку, матерясь, как сапожник и выплёвывая нелестные выражения в сторону Луи: - Щенок безответственный, ты нам чуть тур не сорвал! – орал на него мужчина, сталкивая с подставки растворы для внутривенных инъекций, - Ты хоть знаешь, какие там деньги крутятся? И правильно, что не знаешь, у тебя сейчас совсем другое на уме! Педик конченный. – прошипел он, пиная капельницу начищенным носком мокасина. Судя по всему, правда всплыла наружу, а Томлинсон стоял поникший, обречённо опустив плечи, выслушивая все предъявы и наезды, не решаясь даже открыть рот и что-либо возразить. Ведь Луи знал – это полностью его вина. - Простил я тебе случай с Маликом, когда тот нажрался чуть ли не до цирроза печени, но отменять из-за вас, баранов, запланированные двадцать концертов – это верх эгоизма! И тут шатен не выдержал. - Значит, здоровье Зейна – пустяк, а отменённые концерты – верх эгоизма?!?! – Томлинсон начал наступать на обидчика, - По-моему, это ты у нас эгоист, если заботишься только о своих деньгах, - неуважительно заметил он. Гарри стоял в дверном проёме, наблюдая за этой сценой и заливая пол капавшей с его локтей и бёдер водой, но он не смог больше оставаться на месте, когда разозлённый, да и без того вспыльчивый мужчина схватил его друга за ворот футболки, намереваясь сделать что-то явно недоброе. - А ну быстро щупальца от моего парня убрал, гнида психованная, - Стайлс моментально преодолел своими длинными ногами расстояние между ванной и разъярённым менеджером, - Это не его вина, что вы нас совсем загоняли в последнее время. Если бы мы хоть в выходные могли отдыхать по-человечески, такого бы не произошло, - Гарри бесцеремонно пихнул мужчину, оставляя на его плече влажный след от мокрой руки и двинулся ему навстречу, оттесняя обидчика к противоположной стене, - А вам что? Вам и дела до нас нет, главное, чтоб мы вкалывали, как последние рабы, задвигая законные часы отдыха! – всплеснул он руками. - Ты тоже хорош, кудрявая шлюха – развращаешь группу своим разгульным поведением!... – начал было менеджер, но его остановил до этого державший себя в руках Саймон: - Всё, с меня хватит, - заявил он, - Вы не имеете права орать на моих парней из-за их ориентации! Они же не собираются разбалтывать об этом всему миру и вредить популярности группы, а значит, и проблемы в этом никакой нет! Но Саймон серьёзно ошибался. Они спорили ещё минут десять, менеджер разбил и переломал половину оборудования в палате, а весь персонал клиники столпился у двери, чтобы посмотреть на ссору. Вскоре появился и сам главный врач, потребовавший оплатить нанесённый ущерб и выметаться из госпиталя. Так и закончилось пребывание парней в больнице. *** Гарри и Луи в сопровождении Саймона ступили на порог отеля, из которого неделей ранее сбежали. Девушка за стойкой ресепшн’а неоднозначно посмотрела на посетителей, устроивших в её смену знаменитый погром, и тактично опустила глаза, сделав вид, что ищет ценные бумаги в своей тумбочке. На кожаном диване возле центрального входа сидел тот самый охранник, который начистил Стайлсу физиономию. Мужчина, как обычно, попивал кофе из красивой белой чашки с эмблемой отеля и читал новый выпуск газеты свежих новостей, но, заметив двух знакомых юношей, он предупреждающе сузил и без того крохотные глазки, показывая, что на этот раз будет до последнего держать оборону здания. Несколько посетителей, живших в отеле до появления в городе знаменитой группы, одобрительно улыбались, зная, что с прибытием этих пятерых парней, скучать им не придётся: один проберётся на кухню гуськом, обчистив холодильник; второй пройдётся по этажам с камерой, снимая материалы для следующего твиткама, как опытный интервьюер, опрашивая постояльцев о том, как им тут живётся, третий замутит обстрел из водных пистолетов в бассейне; а все вместе мальчики в прошлый раз полностью разнесли лобби. Пожалуй, только сами парни были не рады сюда возвращаться. После прекрасного берега, словно сошедшего с рекламы «Баунти» этот отель уже не казался таким роскошным, каким предстал перед ребятами в первый раз. Всё те же скучные этажи с ковровыми дорожками, лифт, которому был безумно благодарен Гарри за своё временное убежище, и, наконец, их с Луи номер, в котором и планировался побег. Саймон вручил подопечным ключ, неразборчиво пробормотав что-то на прощание, но Стайлс прочитал в его грустных глазах недосказанный вопрос, который он часто и сам себе задавал: «А, может, всё-таки бисексуалы?». Наставник всё ещё надеялся, что ситуация разрешится, и это был просто недельный порыв, что мальчики в скором будущем обзаведутся семьями и детьми, что у них сложится полноценная жизнь. Коуел действительно за них переживал, ведь ещё со времён основания группы он сроднился с этими пятью не от мира сего идиотами, считал их своими сыновьями и желал ребятам только самого лучшего. Но мужчина был слишком скромен, да и просто боялся узнать ответ на интересующий вопрос, вдруг, тут всё серьёзно? Гарри обнял наставника напоследок, вызвав удивлённый взгляд Луи – ведь они всегда ограничивались простым рукопожатием, - и сказал: - Всё будет хорошо, Саймон, просто доверься нам. – и открыл дверь номера электронным ключом. Какого же было удивление парней, когда в тот же момент из соседнего номера показались три физиономии: ирландская, пакистанская и великобританская. - А вы-то что здесь делаете? – недоумённо спросил Стайлс. - Нас вычислили по телефону, - пояснил Зейн, - Кое-кто, не будем показывать пальцем, - брюнет выразительно взглянул на Луи, дав понять всем присутствующим, о ком идёт речь, - тоже установил маячок на телефон Найла, благодаря чему сразу же после вашего отъезда за нами явился конвой мусоров во главе с двумя разъярёнными менеджерами! Томлинсон виновато опустил ресницы и начал ковырять дорогой ковёр носком своего кеда, затылком чувствуя на себе пристальные взгляды. - Ну, правильно, его же раздели, пока осматривали, - вступился за парня Гарри, - и отобрали телефон. А что бы вы сделали, если бы перед вами лежал беспомощный Томлинсон? В кармане его брюк находился телефон, по которому можно было выйти на скрывавшихся от начальства поп-артистов и получить неприлично большое вознаграждение. По-моему, ответ очевиден. - Я бы изнасиловал Луи, - скромно подал голос из угла комнаты Лиам, но, заметив вопросительно поднятую бровь Стайлса и непонимающее выражение лица Найла, добавил, - Не, а что такого-то? Я просто высказал своё мнение. И ты б проверил его.. ну, там, вобщем. Ты, короче, понял, где. Томлинсон предсказуемо позеленел, к его горлу подкатился ком, и кровь отлила от конечностей, но последовавший за репликой друга дружный смех ребят заставил шатена отбросить в сторону все безумные опасения. - Допиздишься у меня, дорогой, - Зейн по-доброму пригрозил пальцем бойфренду, совсем не обижаясь на своего парня, но, тем не менее, пакистанец встал между друзьями, собственнически закрывая собой Луи от взора бойфренда. Малик всегда был очень ревнив. Мальчикам надоело стоять в коридоре, провоцируя на себе неоднозначные взгляды постояльцев, и ребята решили отправиться в комнату Найла, где было больше свободного места, прежде всего из-за отсутствия второй кровати в номере. В двух других апартаментах, где проживали влюблённые пары, необходимости в обилии кроватей на квадратный метр так же не было, но, по понятным причинам, юноши были вынуждены терпеть этот ненужный предмет интерьера, так мозоливший всем глаза. - А, тем временем, у нас есть проблема поважнее, - начал в своей манере Гарри, закрывая за собой дверь, - Менеджеры. - И в чём тут проблема, позволь узнать? – спросил Лиам, устраиваясь на коленях у Зейна, на что тот довольно улыбнулся, обвивая смуглыми руками талию шатена. - Разве вы не видите? – Стайлс эмоционально всплеснул руками, - Они нас совсем за людей не держат: заставляют работать по 18 часов в день, не уважают, а теперь ещё и хотят, чтобы мы скрывали от фанатов свою ориентацию! Вы бы видели, как сжался в комочек Луи, когда его отчитывали в больнице! А главное за что? Гарри подвинулся к Томлинсону и обнял, прижимая темноволосую голову к груди, от чего шатен состроил недовольную гримасу. Стайлс поглаживал каштановые волосы, точно как мать гладит своё обиженное дитя, которого стукнул кулачком другой ребёнок в песочнице. - Я не понимаю, зачем нам вообще нужны эти расплодившиеся, вечно недовольные суки, которые только и знают, что предписывают нам правила? Заставляют жить, как удобно им и получают приличную сумму от наших выступлений, - продолжал кудрявый, - Стоит нам объявиться в штате, как на концерт слетится добрая половина целого города. Мы собираем толпу и без этого дешёвого пиара. Нам не нужен тот гондон, отвечающий «за продвижение по миру», который нихуя не делает, кроме как орёт на Луи; нам не нужны продюсеры, клюющие мозг постоянными репетициями. Мы можем со всем справиться сами: куда бы мы с вами, парни, не пошли, нам везде рады, все хотят прикоснуться к нам и нашей истинной, неэкранной жизни, а не к тем марионеткам, не к тем послушным дрессированным собачкам, не имеющими собственного мнения. И знаете, что, товарищи? Мне это надоело. Мне надоели беспричинные пинки этих пиздюков под мой тощий зад, надоело прикидываться не тем, кто я есть на самом деле, надоело проводить время вдали от родственников и дорогих мне людей, чтобы только лишь зазвездиться на невьебенно модной тусовке с крутыми шишками, имён которых я даже не знаю. А что самое мерзкое, после каждой такой вписки надо выложить фотку с очередной звездой в инстаграм и восхищённо её подписать, мол, как здорово, что мы закорешились и хорошо друг с другом общаемся. Я так больше не могу. У нас были фанаты, когда мы только начинали, когда никому не было до нас дела. Они любили нас, потому что мы были искренними и открытыми - мы были теми, кем хотели быть, а не теми, за кого себя сейчас выдаём. Не думаю, что настоящие поклонники откажутся от нас, ведь они принимали нас такими, какие мы есть. Как всегда пламенная речь Гарри вызвала бурные аплодисменты публики, состоящей из четырёх парней. Стайлс учтиво поклонился своим слушателям и присел на спинку софы, на которой расположились ребята. - Так что ты предлагаешь? – спросил Найл, - поворачиваясь к другу лицом. - О-о-о, у меня уже готов замечательный план, - брюнет загадочно прищурился, потирая руки, после чего взглянул на парней, - От вас только требуется вовремя подыграть. Гарри был абсолютно уверен в своих силах и уже вечером, лёжа под одеялом, на груди Луи, он прокручивал в голове, как это должно произойти: вот, нас вызывают на сцену,.. вот мы поём,.. а потом… - Стайлс улыбнулся, - и весь зал такой: «Ого-о-о!», а мы такие: «Дааа..» и Саймон такой: «Бляяя..»,.. а на заднем плане видеомонтаж с нашего «отпуска» на берегу…а дальше,.. а дальше…! - мысли путались в голове, смешивались и менялись со скоростью света. - Ты чего не спишь, тыковка? - Томлинсон поцеловал своего парня в макушку, - Завтра у кого-то трудный день, не так ли? - Ага, - лениво отозвался Гарри, - И с завтрашнего дня наша жизнь изменится. Навсегда. Надо сказать, Стайлс был рад хотя бы тому, что их отношения пришли в норму: его больше не тянуло напиться, видя, как Зейн обнимается с Лиамом, Луи не считал Малика соперником, а сам пакистанец окончательно и бесповоротно отпустил Гарри, благоразумно решив довольствоваться тем, что у него есть сейчас. Ведь если слишком многого желаешь, никогда всего не добьёшься. Найл то и дело названивал своей подружке Ребекке на домашний номер, общаясь с ней о футболе, пиве, гитарных соло Канзас’а, группах мышц, которых надо качать в первую очередь на тренировках. Подобные темы для разговора иногда удивляли Стайлса – далеко не каждая девушка предпочтёт обсуждение матчей новой серии «Дневников вампира» или «Сплетницы», «Сумеркам», Эндрю Гарфилду и так далее. Да он бы и сам с такой встречался, не появись в его жизни Луи. Что же касается Лиама, тот был совершенно счастлив, не зная всех подробностей любовных трапеций и параллелограммов, в которых сам же ненароком поучаствовал. Его походка стала более пружинистой, он начал петь за столом, во время обеда и давать сольные концерты соседям через стенку во время душа. Одним словом, меньше знаешь – крепче спишь. Хотя, сегодня сон не входил в список развлечений Зейна и Лиама: судя по доносившимся сладостным стонам из соседнего номера, Гарри отчётливо представил, чем его друзья сейчас занимаются. Он лежал на груди Луи и слушал смесь криков двух мелодичных голосов, расслабленно и лениво водил пальцем по торсу своего парня, намекая, что тоже не против поразвлечься. - Гарри, что ты делаешь? – улыбнувшись, спросил Луи. В ответ друг еле слышно вздохнул, прикусил полную вишневую губу, откинулся на ненужную до сих пор подушку и потянул ладонь Томлинсона на свою грудь, маняще подталкивая своего парня к дальнейшим действиям. В серебряном тусклом свете шатен разглядел свою загорелую ладонь на фоне неправдоподобно бледной кожи, и то, что он, спровоцированный умелым соблазнителем, оказывается, тискал все это время – темно-коричневую напряженную изюминку соска. Брюнет довольно промурлыкал что-то нечленораздельное и зашарил рукой в воздухе, так и не открывая глаз. Когда его пальцы наткнулись на мягкие каштановые волосы, Луи громко зашипел – ладонь друга сжалась, сгребая легкую шевелюру в пятерню. Томлинсона потянули, потащили за волосы вперед, другая рука уверенно вцепилась в плечо, притягивая юношу еще ближе. Они целовались медленно, неторопливо, стараясь распробовать друг друга как следует. Ласки становились всё напористее и несдержаннее, засосы – больше и краснее, а здравый смысл почти полностью покинул отравленные гормонами юношеские мысли. После мучительно долгой прелюдии Гарри оторвался-таки от умелых губ любовника и, приоткрыв один глаз, встретил откровенно похотливый взгляд Томлинсона, вспыхнул жарким румянцем, и вдруг ощутил, как холодная ладонь скользнула под резинку его трусов, сжимая наливающийся член. Все происходящие было настолько похабно, грязно и вульгарно, что Стайлс уже не стыдился желания прижаться сильнее к руке, грубо лапающей его между ног. Он открыл мутные глаза и потянулся вперед, сграбастывая в охапку Луи, прижимая к себе, целуя податливые и мягкие губы. Гарри навалился всем телом на юношу, нависая над ним, прижался губами к выпирающим ключицам и долго-долго обсасывал нежную кожу умелым ротиком, совсем не обращая внимания на саднящую боль, подступающую к рукам. Рухнув спиной на мягкий матрас, он заворочался, устраиваясь удобнее, блаженно вздохнул и улыбнулся, расслабляя затекшие мышцы. Томлинсон рывком откинул мешающееся одеяло, с готовностью потянул вниз боксеры друга и устроился в ногах брюнета, довольно прищурившись от предвкушения того, что он намеревался сделать. Смочив слюной один палец, шатен аккуратно ввёл его в проработанную за неделю дырочку Гарри, стараясь сразу найти нужную точку. Стайлс, уже наученный, как себя вести в подобных ситуациях попытался расслабиться, давая своему парню возможность беспрепятственно трахать себя пальцами, не теряя времени на преодоление плотно сжатых мышц. Дальше все происходило как в тумане – Луи даже не мог вспомнить, дышал он или нет, Очнулся он только в процессе, двигаясь медленно и с долгими остановками, изо всех сил прислушиваясь к тихим вздохам прямо в ухо. Томлинсон с удовольствием отметил поведение парня под собой: соблазнительно приоткрытый в беззвучном крике рот, длинные пальцы, сжимающие простыню и нечто нереально-восхитительное – ответное движение гибкого тела навстречу при каждом толчке. Ощущения на грани боли и терпкого удовольствия, окончательно сорвали последние тормоза. Гарри изгибался, утыкался лицом в шею партнера, отчаянно толкался вперёд, забыв обо всём на свете, зажмуривал глаза, царапал спину шатена. Вскоре он обессилено рухнул на матрас, но рука, крепко обхватившая его поясницу, не дала Стайлсу отстраниться ни на миллиметр, и брюнет чуть не задохнулся, когда Томлинсон задвигался быстрее, больше не сдерживаясь, стремясь скорее привести себя и партнера к развязке. Вдруг, Луи вскрикнул, дернулся и провалился в огненный сумасшедший водоворот, когда его сильно сжало горячее, то и дело мелко вздрагивающее от желания кончить тело любовника, заставляя рычать, впившись зубами в острое плечо. Наверное, они кончили одновременно, но он не мог сказать наверняка – на несколько секунд оглохнув и ослепнув от неожиданно сильного и острого наслаждения, взорвавшего реальность. Гарри долго не мог придти в себя, он так и лежал на спине, счастливо улыбаясь, безвольно вытянув руки, не обращая внимания ни на мелко дрожащие от усталости, словно сведенные судорогой мышцы, ни на жидкость, стекающую по ягодице, от которой на простыне осталось мокрое холодное пятнышко. И уснул он почти сразу, как только перевернулся на другой бок, уткнувшись носом в шею совершенно обомлевшего от заново пережитых ощущений Луи, начавшего что-то бормотать, усыпляющее поглаживая партнера по спине. Стайлс проспал всю ночь в чужих, хотя, в данном случае уместнее было бы сказать, в родных объятьях, используя руку Томлинсона вместо подушки. Да, завтра мальчикам предстоит важный день, поэтому им следовало хорошенько выспаться.