Часть 1
22 апреля 2017 г. в 20:22
— Ты знаешь, что нравишься мне.
На каждое действие есть противодействие. На каждый шаг вперёд — три шага назад. И на каждое сердце обязательно найдётся тот, кто разобьёт его однажды.
Сердце от страха уходит в пятки, пальцы путаются меж собой, и взгляд замирает на одной лишь точке – на чёртовом лице Чон Джехёна.
Не остаётся слов и попыток сбежать, как обычно. И весь мир словно сходится на одной лишь точке – на чёртовом Чон Джехёне.
Бегство не спасёт – никогда не спасало. Уже ничто не спасёт от нескромных желаний, что поселились в голове. От преследующих по пятам видений. От запретных слов, что так и хочется произнести вслух. Доёну кажется, что это конец и он потерян в урагане своих безответных чувств.
И, если быть честным, он очень боится момента, когда вихрь стихнет, оставив его одного в пустоте.
На каждый шаг вперёд, Джехён словно на три шага отходит назад.
И если в начале пути Доён мог бы дотянуться до него рукой, то в конце, даже если он закричит во всё горло – Джехён не услышит его. Он слишком далеко.
И в пустоте, на которую обязательно выбросит Доёна ураган, не будет Джехёна.
Джехён словно растворяется в прошлом, сведя общение в настоящем на «прости» и «в другой раз».
«Другой раз» не наступает, и непонимание того, как же всё дошло до такого, загоняет в агонию.
Но не сейчас.
Сейчас Джехён смотрит прямо на Доёна. Он улыбается, как всегда, непринуждённо - хочется вырвать сердце из груди.
Жалость к себе бьёт прямо в солнечное сплетение, лишая равновесия и воздуха в лёгких.
Осколки разбитой любви ранят изнутри, вызывая множество кровотечений, боль от которых буквально высасывает все слова.
Остаётся лишь страх. Что сейчас именно тот момент, когда утихнет внутренний ураган, оставив Доёна в пустоте, где не будет даже крохотного луча света.
Разговор не завязывается.
Слова младшего словно режут по самому существу.
Доён чувствует, что это конец, но ни один из них не подводит черту: Джехён не гонит прочь, Доён не кидает ему в лицо свою любовь.
Слёзы наворачиваются на глазах, и Доён закрывает ладонью лицо.
— Ты знаешь, что нравишься мне.
Пять слов и всего одна истина. Джехён давно знал о потаённых чувствах старшего.
Знал и отдалялся всё глубже и глубже в темноту, даже не скрывая и не сглаживая оборванные концы.
Он и есть тот ураган, что вынесет Доёна в пустоту.
Доён старается сдержаться и зажмуривается, тяжело дыша в свою ладонь.
Медленно, мягко и нежно, словно в замедленной съёмке, сильные руки прижимают его к широкой груди, почти невесомо проводя ладонью по напряжённой спине. Пальцы Доёна сами, инстинктивно, сжимают рубашку Джехёна со всей силы, до хруста фаланг.
Мурашки, словно сотни игл, пробегают по коже, вызывая дрожь во всём теле.
Вдох. Выдох. Вдох.
– Ты знаешь, – Доён колотит кулаком по груди младшего, – ты знаешь, что нравишься мне.
Тишина, повисшая в душной и маленькой комнате, давит на виски.
– Ты знаешь…
Сил не остаётся.
Он упирается лбом в ключицы Джехёна, закрыв ладонью лицо.
Чувства никогда не играют по правилам, на них никогда нельзя положиться. И сейчас они сыграли с ним плохую шутку.
На каждое сердце обязательно есть тот, кто разобьёт его однажды. Кто, подобно урагану, опустошит весь внутренний мир и оставит одним в темноте с израненной душой.
Имя урагана Доёна – Чон Джехён. И это худшее, что могло случиться с ним.
Ответа всё нет, и хочется поскорее сбежать, но крепкие руки не отпускают.
Широкая ладонь мягко ложится на макушку, чуть проведя по светлым волосам. Напряжение сводит с ума, заставляя руки дрожать. Доён кусает ладонь, губы, язык – все, лишь бы заглушить боль внутри.
Но Джехён не отпускает и не отвечает.
Доён поднимает взгляд.
В тёмных глазах младшего он видит точно такой же ураган – своё отражение.