Давай навсегда?

POV Ярослав Я так хотел целовать его губы. Долго и со всей страстью, на которую только способен, чтобы чувствовать сладость этого поцелуя. Но у друга явно были другие планы на этот счет, так как почти сразу же прервал поцелуй и отстранился от меня. Он не смотрел мне в глаза, его взгляд блуждал по моему лицу, словно не хотел видеть меня. Такое поведение не свойственно моему другу. Если бы все было как в прошлый раз, когда у нас уже случалось целоваться, то он бы просто перевел в шутку произошедшее или же просто сказал какую-то колкость. Но сейчас явно что-то шло не так. Я не понимал причин его теперешнего состояния. Что-то его гложет и не дает покоя. Что-то очень важное и очень трудное для него, раз он замкнулся в себе. Не понимаю. Наши поцелуи никогда не давали такого эффекта в связи с его особенностями. Так что же такого произошло, что он сам прервал поцелуй? Отчаянно хотелось разгладить морщинки меж его бровей, чтобы он перестал хмуриться. Не задумываясь, поднял руку и провел пальцами по лицу парня. Такая нежная и шелковистая кожа, так приятно пахнет. Потянулся к нему и легко поцеловал в щеку. Увидев, что друг не отреагировал, решился на большее и поцеловал уже плотно сжатые губы. Сначала осторожно, а потом все жестче, пытаясь углубить поцелуй и добиться ответа от него. Но друг просто взял меня за плечи и снова отстранил. Теперь уже меня. Ну что за фигня. Раздраженно фыркнул и хотел было уже сказать что-то едкое по этому поводу, как Ник опередил меня и для надежности закрыл ладонью мне рот. Я лишь закатил глаза. Ну, пускай скажет сейчас, что захочет, но после будет моя очередь. Вот тогда выскажу ему все абсолютно. Молча встал с его колен и пересел к себе на кровать, сложив на груди руки: мол, давай, валяй, я слушаю. Ник глубоко вдохнул, посмотрел на меня и тихо сказал: — Яр, не делай так больше. Мы не должны так поступать. Это неправильно. — Что не делать? М-м-м? Не целовать тебя? Почему? Мы и раньше так делали, но тебе тогда ничего не мешало. Что тут может быть неправильным? То, что мы друзья? Так такое бывает. Друзья иногда даже сексом занимаются, и ничего, а ты паришься из-за какого-то поцелуя, — раздраженно сказал я. — Ты смотри, какой правильный нашелся. Пф-ф-ф. Как учить меня целоваться - так это ничего, правильно, а как отвлечь меня от грусти, так это у него чуть ли не грех. Да, Ник? Что вообще с тобой происходит? — Ярик, милый, ну как ты не понимаешь, нам нельзя быть близкими настолько! Мы лишь друзья, а у тебя ребенок будет и муж… Тоже будет! Марк, может, и засранец, но любит тебя. Вы обязательно помиритесь, и все у вас будет замечательно. Да, он вспыльчив и характер у него не простой, но за что-то ты его полюбил. Не так ли? — Да, все так, но разве ты не заметил, что ему как-то похер на нас с малышом. И в людях я, похоже, не разбираюсь, раз не увидел, какой он на самом деле. Да я даже слышать о нем не желаю, не то чтобы мириться. Не хочу потом до конца жизни быть жертвой насилия и его личным рабом, — горько втянул в себя воздух сквозь зубы. — А так и будет, если я прощу это чудовище. Ну, нет уж. Лучше я буду сам растить и воспитывать сына, чем подарю ему такую жизнь с обоими родителями. — Яр, может, он ошибся? Оступился. Такое бывает. Может, ты попробуешь? Хотя бы раз? Ну вы же любите друг друга! — крикнул друг, заламывая руки и метаясь по комнате, а я смотрел на него и не узнавал. Лихорадочно-горящий взгляд, испарина на лбу и вздутые вены от напряжения. Что с ним такое? — Эй, эй, тихо, остановись. Ты чего? — подошел к нему и схватил за руки, пытаясь остановить. — Солнце, ты меня пугаешь. Что случилось? У тебя жар? — дотронулся до его лба рукой, обеспокоено глядя на него. Он и правда горел, но это был какой-то странный жар. Не похожий на температуру. Это что-то иное. — Все хорошо, милый, все хорошо, — прошептал мне на ухо парень и обнял меня за талию, уткнувшись носом в шею. — Ник, я переживаю за тебя. Ты странно себя ведешь, и это настораживает. Может, ты заболел? Температуру измерим? Ник, ну ответь мне! — Милый, говорю же, все прекрасно. У меня нет температуры. Это другое. Но немного хуже, — хрипло сказал друг, сжимая мое тело еще крепче. — Я не понимаю! Как это прекрасно, но хуже? Что за бред ты несешь?! У тебя, блин, точно температура. Нужно врача вызвать. Вдруг это грипп? — взволнованно сказал я и попытался выскользнуть из его объятий, но не тут-то было. Он не дал этого сделать. Сжал свои руки еще сильнее, не давая мне уйти. Его жаркое дыхание щекотало нежную кожу шеи, а не менее горячие руки сжимались вокруг меня смертельным кольцом. Что происходит? Господи, я его таким никогда не видел. Страх медленно закрался в сердце, и у меня засосало под ложечкой. Что-то произойдет. Но я не знаю что, и это меня безумно пугает. Впервые за все это время меня пугает мой собственный лучший друг. Что-то в его взгляде изменилось. Не сильно, но заметно. Не нужно было целовать. Если бы знал, во что это выльется, никогда бы даже не подошел к нему. Ни за что! Я задыхался в его объятиях и не мог унять быстро скачущее в груди сердце. Так хотелось, чтобы все было хорошо. Чтобы друг был болен, чем сумасшедшим. Я ведь без него не проживу. Пускай он температурит, а я буду ухаживать и лечить его, чем ходить к нему в психбольницу. Фу, что за мысли? Мой друг не сойдет с ума. Он же такой сильный, несмотря на все обстоятельства. Он не сможет так со мной поступить. Так ведь? Глубоко вздохнув и сглотнув вязкую слюну, прижался к другу так сильно, как только смог. Пускай чувствует, что я не брошу его. Ни за что не брошу. И он это почувствовал, немного ослабив объятия и посмотрев мне в глаза. Одной рукой все еще держа меня за талию, а другой нежно гладя лицо, он придвинулся ко мне настолько, что я ощутил его дыхание на своих губах. Такое свежее и теплое. Захотелось противоречить себе и просить его, буквально умолять о поцелуе. Жестком и горячем, чтобы мои губы горели, а тело сводило от сладкой истомы. Хотелось, чтобы он пылал страстью ко мне. Чтобы желание победило наш здравый смысл, и мы утонули в его жарких глубинах. — Ник, поцелуй меня, — я прошептал ему в губы. — Ты ведь чувствуешь это вместе со мной? Правда ведь? Ты тоже хочешь гореть? — с придыханием спросил парень, смотря на меня своими яркими, как драгоценные камни, глазами. — Да, я тоже хочу гореть вместе с тобой. Я не знаю, что со мной. Что с моим телом? Почему я так желаю тебя? Почему мое сердце так быстро бьется для тебя? — проскулил я, прижимаясь к другу. — Я тоже не понимаю, но твой запах сводит меня с ума. Он не дает нормально думать. Я не могу взять себя в руки. Мое сознание занято тобой, мысли тоже. Я так сильно тебя хочу. Я не знаю, что происходит, но контролировать себя не в силах, — простонал Ник, целуя мою шею, опускаясь ниже. И это было так приятно, но что-то не давало покоя. Какая-то его фраза выбивалась из общего ритма. Что-то такое, чего не могло быть. Что же это? Он чувствует запах? Но какой? Мой шампунь? Мысли лениво крутились в голове, не желая связываться во что-то путное. Но тут меня будто током ударило. Запах. Он чувствует мой запах. Запах омеги.