Deal with me, babe

Лори, наконец, сумела признать, что дело — дрянь, и она была слишком самоуверенна, когда бралась за него. Если быть честной, она поняла это уже давно, в тот самый день, когда скандально известный Кристофер Шистад вальяжной походкой подошел к ней и попросил позаниматься с ним литературой. Лори тогда подумала, что у нее солнечный удар или ее драгоценный младший братик подмешал ей галлюциногенов в тарелку с хлопьями. Она зажмуривала глаза до фиолетовых кругов, но, открывая их, видела все того же криво ухмыляющегося Шистада перед собой и старалась понять, в чем же подвох. Видимо, замешательство и сложные мыслительные процессы отразились тогда на ее лице. Шистад усмехнулся, и заявил, что его прессует отец, требуя выправления бедственного положения оценок. Лори не знала почему — возможно, у нее не прошло помутнение рассудка или просто от природной дурости — но она согласилась на это, подписывая своим нервным клеткам смертный приговор. Шистад был абсолютно необучаемым человеком. Он только раздражал ее, пуская в ход плоские шуточки, отвлекаясь на все подряд или вовсе ее не слушая. Разумеется, если он вообще приходил. Он был большим любителем пропускать занятия, не предупреждая, а она ждала его, как жена блудливого мужа, злилась и мысленно посылала его нахрен. Так было и в этот раз. Она ждала его около получаса, изредка пялясь на наручные часы. Терпение Лори медленно приближалось к своему краю, и она готова была сорваться с минуты на минуту. Лишь одна капля, и все ее раздражение выльется наружу. Вздохнув, она сложила учебники и бросила их на полку с громким стуком. Для себя она решила, что завтра же выскажет этому мудаку все, что думает о нем и обязательно пошлет Шистада вместе с его проблемами по литературе подальше в задницу. В конце концов, не ей же это надо, и она, Лори, не очередная его дурочка, с которой он может обращаться как с дерьмом. Нет уж. Увольте. Лори открыла свой шкаф, попутно стягивая с себя блузку и штаны, чтобы переодеться в домашнее. В стереосистеме играло радио, и вдруг голос диктора сменился песней. Лори не знала исполнителя или названия песни, но это был один из тех хитов-однодневок, которые она слышала раз тысячу за то короткое время, что он находился на пике популярности. Песня была похожа на сотню других таких же хитов, а слова ее были такие незамысловатые и приедливые, что становилось тошно. Однако что-то в ней все равно побуждало двигать бедрами в такт и подпевать идиотскому тексту. Лори схватила со столика расческу и поднесла ее ко рту, имитируя микрофон. Она посмотрела на себя в зеркало. На ней были только домашние шорты и розовый бюстгальтер в белый горошек. Черные волосы растрепаны, а от помады не осталось и следа. Она свернула губы трубочкой, любуясь на себя, и с деловым видом напялила на нос солнечные очки. Запрыгнув на постель, она распинала все подушки в разные стороны и тряхнула волосами, выкрикивая эту стремную песню во все горло. Она двигалась в такт музыке, пытаясь изобразить соблазнительные движения, которые видела в фильмах, где фигурировали стриптизёрши. Получалось у нее нелепо и комично, но тело расслабилось, кровь разогналась по телу, а разум очистился. Она погладила себя, проводя рукой от шеи к животу, хотела крутануться, но запуталась в сбившемся бежевом пледе и, живописно махнув руками и тоненько взвизгнув, плюхнулась на кровать. Пока Лори стремительно падала, краем глаза она заметила кого-то стоящего в проеме двери. Девушку за это время успело бросить и в жар, и в холод. Она молилась, чтобы ей всего лишь показалось, чтобы это был плод ее фантазии, но тут в углу послышалось шевеление, и все ее надежды с громким треском рухнули куда-то в живот, скручивая его тугим узлом. «Не может быть…» Набравшись мужества, она повернула голову и, заметив, кто стоял в проеме двери, быстро отвернулась, пряча лицо в ладони. Она чувствовала себя так, будто вдруг оказалась в совсем незнакомой местности без ориентиров и людей рядом. Совершенно одна, потерянная, подавленная, не способная вернуться домой. — Это было божественно, Грин, просто нет слов, — послышался смешанный со смехом голос Кристофера Шистада, и Лори тихо застонала себе в ладони, а потом гусеничкой завернулась в плед, сгорая от стыда. — Особенно конец меня убил, — он засмеялся в голос, опуская глаза на экран своего телефона. Лори заледенела. Он снимал все на камеру. — Ты станешь новой звездой школы Ниссен, куколка, — Крис облизнул губы, с насмешкой поглядывая на раскрасневшуюся и потерянную Лори. Такая маленькая и смешная. Шистад самодовольно усмехнулся. — Ну, ты и подонок… — охрипшим голосом прошептала она. Ноги у нее начали дрожать, а смущение превращалось в настоящий ужас, разрывающий ее на части изнутри. — Подонок? — Крис изогнул свою идеальную бровь, а красивое лицо приняло такое насмешливое выражение, что захотелось ударить его кулаком. Так, чтобы ему было от этого удара очень больно. — Я намного хуже, детка. — Ты не можешь показать это видео всей школе, — она сделала шаг к нему, бледнея. — Кристофер, удали его, — в голосе слышались мольба и отчаяние. Шистад очень серьезно посмотрел ей в лицо и по-змеиному улыбнулся, касаясь языком кончика рта. Лори от этого жеста передернуло. — Хочешь, чтобы никто не увидел это видео? — Крис потряс телефон, раздразнивая Лори. — Да, хочу, — она рывком подошла к нему и попыталась ухватиться за мобильный, но Шистад поднял руку вверх, а Лори просто не смогла до неё дотянуться. Плед, которым она прикрывалась, чуть не сполз с ее покатых плеч. Лори пришлось прекратить борьбу за телефон Кристофера, иначе она рисковала опозориться еще раз. Этот мудак и так видел слишком много. — Не так быстро, — он покачал указательным пальцем перед лицом Лори. — Чего тебе нужно, Шистад? — Лори поражалась, как еще не разревелась прямо перед ним, теряя остатки достоинства. Ее душили сухие слезы, но она изо всех сил не позволяла им выбраться наружу, сжимала до онемения мягкое покрывало, прожигала однокурсника взглядом полным ненависти и страха. Он задумчиво облизал губу, а потом прошелся по комнате. — Ты же, Грин, вроде как хорошая, да? — он засунул руки в карманы и опустил глаза на большую, заполненную дисками с различными фильмами полку. Неужели кто-то вообще еще смотрит фильмы на DVD? — Не поняла вопроса, — она с опаской следила за каждым движением Кристофера. В груди неприятно шевелила хвостиком маленькая змейка. Лори все никак не могла совладать с дрожащими коленями. Как хорошо, что они прикрыты покрывалом. — Ну, ты по пай мальчикам, — он повернулся к ней лицом и подошел близко-близко. Лори опешила и невольно отошла назад, не имея никакого желания близко с ним контактировать. — Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, Шистад, — сурово проговорила она, плотнее запахивая покрывало. — Говори прямо, а не загадками. — Я и говорю, — он протянул руку и взял ее за подбородок. Лори вздрогнула и вытаращила на него глаза. Что задумал этот самовлюбленный индюк? — Ты мне подходишь, — Крис повернул ее лицо, рассматривая припухлые щеки, полные губы и карие, почти черные глаза. Она была достаточно миленькой, чтобы выполнить часть плана Шистада, но недостаточно красивой, чтобы Крис настаивал на большем. Это тоже было на руку. — Что значит подхожу? — Лори отдернула голову, скидывая его теплую руку со своего лица. — Я, кажется, говорил тебе, что мой отец с цепи сорвался, — усмехнулся Шистад. — Он вздумал сделать из меня паиньку, угрожает, что оставит меня без денег и машины. Я вроде бы сказал ему, что остепенился, завязал с тусовками, и у меня есть девушка. Но на самом деле девушки нет, и как-то мне не особо улыбается ее искать, — Шистад плюхнулся в кресло, на котором сидел во время занятий, положил ногу на ногу и разочарованно цокнул языком. — При чем тут я? — сухо спросила Лори, хотя глубоко в душе уже все поняла и уже рвала и метала. — При том, что ты можешь внушить доверие моему отцу, — запросто ответил Крис, поднявшись с места и наклонившись к низенькой девушке так, чтобы их глаза были на одном уровне. Они у нее были черные, как уголек, и он мог поклясться, что видел, как в этих угольках полыхал жар от огня. — Ведь как можно не поверить милашке Лори? — низко прошептал он ей в губы. Она недовольно нахмурилась, кладя руки на его плечи и отодвигая его от себя. — Поэтому предлагаю сделку, — начал он уже обычным бодрым голосом, — ты, — Шистад дотронулся пальцем кончика ее носа, — играешь любящую девушку, поддерживаешь любую мою небылицу, отмазываешь меня от папочки, когда это будет нужно, а я не прославляю тебя и твои жаркие танцы на весь Ниссен, — он обезоруживающе улыбнулся ей, довольный собой и своим планом. Лори глядела на него мрачнее тучи, сжимая губы в тонкую ниточку. — Идет, Грин? — он протянул ей ладонь. — Ты удалишь видео? — подозрительно глядя на руку, наверное, самого подлого человека, которого она встречала в своей жизни, спросила Лори. — Когда буду убежден, что игра мне больше не нужна, и ты выполнила условие сделки, да. Я удалю видео, — уверял Шистад, все еще протягивая ладонь. — Ты обманешь, — она затрясла головой, отчего лучи солнца, выползающие из маленького окошка, заплясали бронзой в ее жгуче-черных волосах. — Грин, почему ты такого плохого мнения обо мне? — Шистад сделал вид, что оскорбился. — Я, может, и козлина, но слово свое держать умею. Но, если ты все же хочешь прославиться… — Шистад медленно стал убирать руку в карман. — Ладно-ладно, — сдалась Лори. — Идет. — Хорошая девочка, — Шистад, улыбаясь, откинул челку и опустил глаза на нее. — И да, Грин, наши занятия литературой все еще в силе. Такой пай мальчик, как я, не смеет приносить плохие оценки, — его пальцы уцепились за покрывало, и Лори вдруг почувствовала, как оно плавно сползает с ее плеча, открывая вид на нежно-розовую лямку бюстгальтера. Грин одернула его руку и сильнее закуталась в плед, но все еще не чувствовала себя защищенной. У Шистада что-то недобро блеснуло в каре-зеленых глазах. Он облизал нижнюю губу и поднял подбородок, насмешливо хмыкнув. — Мы начнем сегодня? — Нет, Шистад, сегодня вали из моего дома, — процедила она сквозь зубы, обошла его и одной рукой толкнула его к выходу со спины. — Как грубо, малышка, ты должна быть нежной девушкой, — смеялся он, все же поддаваясь ее натиску. — Заткнись и свали, — мрачно буркнула она, выпроваживая его за дверь. — И что, я даже не получу поцелуя от своей девушки? — не унимался Шистад. Он развернулся в проеме двери, двумя руками хватаясь за косяки. От неожиданности Лори не успела затормозить и уткнулась носом прямо в обтянутую белой футболкой грудь Шистада. От него пахло сигаретами, мятной жвачкой и терпким одеколоном. Он дышал ей прямо в затылок, тихо посмеиваясь тому, какой же она гномик, особенно по сравнению с ним. Лори же сфокусировала взгляд на его родинке на шее. — Кристофер, — строго позвала она. — Уходи. Он закатил глаза, опуская руки, и спиной прошел в коридор, пристально смотря на нее. Лори потянулась за ручкой двери, чтобы закрыть ее. — Эй, Грин, — Лори подняла глаза на Шистада, позвавшего ее. Он склонил голову набок, даря девушке долгий взгляд. — Крутой у тебя лифчик, — выдал он неожиданно, подмигнул ей и направился лестнице, ведущей на первый этаж. Щеки Лори вспыхнули огнем. Казалось, если тронуть их, то можно было обжечься. Она сильно зажмурилась, захлопывая дверь, медленно подошла кровати и рухнула на нее навзничь. С этого момента все покатилось в тартарары.