Амарант

Сколько времени уже прошло… Кажется, Себастьян Михаэлис уже потерял счет дням с того самого момента, когда он навеки вечные стал слугой Сиэля Фантомхайва, после того, как мальчишка, всей душой жаждущий мести, переродился демоном. Когда они жили в Лондоне, расследуя дела, доверенные самой королевой, матерью Великобритании, жизнь была наполнена различными красками, а сейчас это просто череда бесконечных серых будней. До встречи с Сиэлем, Себастьян чувствовал себя свободным, да и даже после, выполняя приказы мальчишки, какими бы абсурдными они не были, он знал, ради чего все это, ради невероятно вкусной души. А что сейчас? Он до сих пор выполняет его поручения, делая монотонную и такую надоевшую работу день изо дня, демон чувствовал себя самым настоящим псом на привязи, даже не псом, а скорее некогда диким волком, которого вдруг посадили на цепи. Вырваться никак нельзя. Дергайся, вырывайся, но эту цепь, связавшую его и господина уже не разорвать. А ведь впереди без малого целая вечность. Разбудив господина ранним утром, одев его и накормив завтраком, Михаэлис, по приказу графа, вышел в сад. Цветы здесь цветут и благоухают круглый год. Порой Себастьян завидовал белым розам, которые росли тут в невероятно большом количестве. Цветы увядали, белые лепестки падали на дорожки и, подхваченные ветром, улетали. Заканчивалась жизнь одних цветов, но вместо них распускались все новые и новые. Это закон природы: что-то умирает, и ему на смену приходит что-то новое. Вот только они, демоны, противоречивы этому закону. Как жаль, что бессмертная жизнь порой может стать такой утомительной. Демон шел не спеша по узкой каменной тропинке между кустов белых роз, источавших поистине прекрасный аромат, все как просил граф Сиэль Фантомхайв. Но вдруг, среди темно-зеленой зелени и белых цветов, Себастьян заметил ярко-алый огонек. В мыслях мелькнул кадр из прошлого, и демон остановился, повернув голову в сторону яркого цвета. Где-то в углу сада, наконец, расцвел амарант. Подойдя к растению, Себастьян наклонился и взял необычного вида цветок в свою ладонь. Он пылал кроваво-красным пламенем. Этот цвет сразу же напомнил демону того, кто долгое время досаждал ему. Такой же яркий, такой же наглый. Расцвел среди белоснежных роз и темной зелени, искажая всю эстетику, но вместе с тем принося какую-то изюминку в этот однообразный сад. На бледном лице сверкнула улыбка. Присев на землю, Михаэлис вдохнул полной грудью приятный аромат, будораживший воспоминания. Грелль Сатклифф… Тот алый жнец, с которым приходилось встречаться не единожды, навеки остался в воспоминаниях демона, словно заноза, засевшая глубоко внутри и не дававшая покоя, стоит слегка ее задеть. С ним демона связывало многое. Амарант всегда пробуждал в сердце демона воспоминания тех дней. Себастьян до сих пор помнит такой же яркий цвет волос, в которые вплетались длинные пальцы демона, они все еще помнили их мягкость. Они развевались на ветру, подобно красным языкам пламени, они падали на грудь демону, когда тот наклонялся над ним, блаженно улыбаясь и с любовью осматривая черты возлюбленного. Зеленые глаза, точно такие же, как листва амаранта. Они блестели всегда, стоило им встретится. А этот аромат… Точно такой же, как в ту ночь, в первую ночь, когда демон страстно впивался требовательным поцелуем в губы жнеца, прижимая того к холодной стене своей комнаты, а тот охотно отвечал, обвивая шею Себастьяна руками и прижимая его к себе. Оторвавшись от губ, демон стал целовать шею, оставляя на светлой коже яркую метку и вдыхая невероятно приятный орехово-цветочный аромат Саткилиффа, возбуждаясь еще больше. Сейчас, сжимая цветок в руке, демон поднес его к лицу и, прикрыв винного цвета глаза, вновь вспомнил то время, те поцелуи, те стоны и после тихое признание. «Я все еще помню тебя, Грелль… Интересно, а ты вспоминаешь обо мне? Наверняка… Твоя жизнь не то, что моя. Недавно до меня дошел слух, что не далеко от Лондона, в какой-то деревне, вспыхнула неизвестная болезнь и за несколько дней она скосила чуть ли не половину жителей деревни. Жнецам добавилась работа, верно? Ты наверняка там, занимаешься своим любимым делом, собираешь души и смотришь пленку воспоминаний. Помню, как же ты светился, просматривая ее. Это поистине твое самое любимое занятие. Второе, после приставаний ко мне и доведения меня до белого каления, пока я, в порыве злости и страсти не начну, кусая, терзать твои губы, а после твою кожу, прижимая тебя так, что ты не мог и дернуться. На твоем лице тогда горела улыбка, означавшая твою победу надо мной, а в глазах была похоть и желание. Как бы мне хотелось встретится с тобой вновь,» — подумал демон, продолжая рассматривать гранатового оттенка цветок в своей ладони, и улыбаясь своим же мыслям. Жизнь демона — кромешная тьма. Себастьян это знал прекрасно, и как же ему хотелось, чтобы в этой тьме, на этой палитре из черных цветов, вдруг появилось вишневое пятно, алый свет, освещавший эту беспросветность. Жнец, говоривший чисто и искренне, что любит. Говорить, смотря прямо в глаза. Такие слова не каждый может сказать демону. Воспоминания легли камнем на грудь демона, сдавливая сердце. Он будто бы выпал из реальности на несколько минут, полностью отдаваясь сладким, рубиновым воспоминаниям, от которых так приятно веяло ароматом орехов, цветов и даже где-то яблоками. Приятные воспоминания и правда имеют свой цвет и свой аромат. Погрузившись в них с головой, демон и не заметил, что его уже давно разыскивает молодой господин. — Себастьян! — из-за густых кустов появилась хрупкая фигурка графа Сиэля. — Ты оглох? — Простите, мой господин, — поднялся демон с земли и сделал поклон, кладя руку на грудь, в которой все так же находился цветок. Заметив распустившийся кроваво-красный амарант, Фантомхайв как-то хитро улыбнулся и проговорил: — Он не дает тебе покоя даже когда его нет рядом? — Себастьян не нашел ничего лучше, чем промолчать, стеклянным взглядом смотря на господина, будто бы он видит его насквозь. — Ну чего молчишь? Разве у демонов есть хоть какие-то чувства? — Демон продолжал молчать, словно бы и не слышит графа. Заметив полное игнорирование, Сиэль хмыкнул. — Я понимаю тебя, и нет смысла молчать, Себастьян, — граф подошел к розам и, сорвав белый цветок, тихо проговорил: — Я тоже скучаю. Не по Сатклиффу, конечно, но… — в голосе мальчишке слышались нотки грусти и отчаяния. Каблуки его туфель застучали по каменной дорожке и он, удаляясь в сторону особняка, добавил: — На днях я хочу посетить Лондон. Возможно, мы встретим эту алую бестию. Только его не сможем, — последние слова Сиэль проговорил почти шепотом, но демон все же услышал их. Михаэлис слегка удивился, после чего на лице вновь нарисовалась улыбка. Да, встретить Грелля в Лондоне один шанс на миллион, однако, он все равно есть. Разжав кулак, в которой находился цветок, демон взглянул на него еще раз. Дунул прохладный ветер и, подхватив растение, унес его куда-то далеко в темно-синее небо, в далекую бесконечность.

***

В это самое время в Лондоне была глубокая ночь. На сапфировом небе красовалась яркая луна, кидавшая свой свет на спящий город, в частности на одинокую фигуру, задумчиво с улыбкой смотревшую куда-то в даль, сидевшую на крыше Биг Бена. Холодный ветер развивал длинные рубиновые волосы и полы алого плаща. Он сидел, согнув правую ногу в колене и уперевшись на нее щекой. С того дня, как Себастьян с Сиэлем покинули этот мир, Грелль любил вот так сидеть, смотря на тихий Лондон. Со «смертью» Цепного пса ее величества, в Великобритании все резко изменилось, она, кажется, окрасилась в иные цвета. Не сказать, что они были ярче, скорее наоборот. За преступным миром теперь некому следить. Но зато есть, кому наблюдать и следить за Лондоном. Сатклифф не мог уйти и покинуть этот город, что-то его все еще держало здесь. Быть может, его держала тоненькая ниточка надежды, что когда-нибудь Себастьян с Сиэлем решат навестить Англию. Сидя и наблюдая за пустыми улицами, Грелль вдруг почувствовал приятный аромат. Подняв голову, он осмотрелся. До ужаса знакомый и приятный запах, будораживший все внутри и заставлявший сердце безудержно сильно стучать, сбивая дыхание. Что-то коснулось его плеча. Посмотрев на него, он увидел увянувший цветок амаранта. Улыбнувшись, он снял его с плеча и поднес к носу. Странно, но он уже не имел своего запаха, он пах чем-то другим. Кажется, это был аромат чая. Эрл грей. Любимый напиток графа Сиэля Фантомхайва. Точно такой же аромат источал только один человек, а если быть точным, только один демон. — Скоро нас посетят гости? — послышался вдруг чуть хрипловатый голос над ухом и, подняв голову Грелль увидел рядом невесть откуда взявшегося Гробовщика, упирающегося всем телом на свою косу смерти и улыбаясь фирменной улыбкой, как у Чеширского кота. — Похоже на то, — проговорил аловолосый жнец, поднимаясь. — Цепной пес никогда не сможет жить без этой страны, так же как и этот демон без своего амаранта, — смотря на Сатклиффа, глухо проговорил Гробовщик. — Они должны были когда-нибудь вернуться. — Мы будем готовы принять наших дорогих гостей, а пока пошли, у нас полно работы, — более оживленно сказал Грелль и скрылся в темноте Лондонских улиц. Продолжая улыбаться, смотря вслед жнецу, Гробовщик думал лишь об одном, что настоящая любовь существует, она есть, даже если один жнец, а другой демон и даже если между ними огромное расстояние.