Wherever you've gone

Изабель, кажется, больше всех понимает, что за опасность нависла над Сумеречным миром. Юную Лайтвуд изнутри перекручивает от мысли о том, что скоро, возможно, все, кого она знает и считает своей семьёй, умрут. Сантьяго пристально всматривается в нездорово худую фигуру, натянутую, как тетива, спину и подростково-угловатые плечи. Всматривается и не понимает, за что этому маленькому человеку столько страданий? Презрение матери, такое наигранное не-одиночество и осознание того, что спасение всего лишь временно. Куда смотрит грёбанный придурок, старший Лайтвуд, если со всем этим Софии, младшей сестре, этому, по сути, до остолбенения напуганному ребёнку, приходится справляться в одиночку? - Не уходи, - тихо произносит Изабель, цепляясь пальцами за чёрную рубашку Сантьяго, когда тот поднимается с дивана. Wherever you've gone? Куда же ты пропал? How, how, how? Как? Как? Как? I just need to know Хочу лишь знать, That you won’t forget about me. Что ты не забудешь обо мне. And I get lonely without you. А мне без тебя одиноко. And I can’t move on. Я не могу двигаться дальше. And I get lonely without you Мне без тебя одиноко, I can’t move on. Не могу двигаться дальше. - Я никуда не ухожу, - хриплым от выпитого вина голосом отвечает Рафаэль. - Принесу ещё чего-нибудь покрепче. - Ладно, - юная Лайтвуд бледна, её соблазнительно-алые губы сильно сжаты, а руки подрагивают ни то от ломки по вампирской крови, ни то... - Эй, - Сантьяго заглядывает в лицо Софии, так и не отпустившей рукав его рубашки. - Всё хорошо, Иззи, всё будет в порядке, - нижний кашляет, потому что слова застревают в горле. - Никогда не было. Не будет. Если Валентину удастся заполучить Меч Душ, все жители Нижнего мира умрут. Умрут, понимаешь?! Мы не сможем их защитить! Мы - нефилимы, мы должны защищать невинные жизни! Если они пострадают из-за нас, как мы сможем жить с этим дальше?! - Лайтвуд дрожит, и Сантьяго буквально на мгновение пронизывает страх - люди не должны так сильно дрожать, они сломаются. Они слабые, хрупкие и похожие на мотыльков - они ломаются легче, чем можно себе представить. Закостенелыми руками Рафаэль обхватывает ходящие ходуном острые плечи. If I fall, can you pull me up? Если я упаду, ты меня поднимешь? Is it true, you’re watching out. Правда ли, что ты за присматриваешь за мной, And when I’m tired, do you lay down with me, И когда я устану, ложишься ли со мной рядом, In my head so I can sleep without you? Проникаешь в мой сон, чтобы я заснула, когда тебя нет? - Ш-ш, тихо, тихо. Ну же, София, тихо. Ты справишься с этим. Справишься. Ты самая сильная сумеречная охотница, которую я когда-либо знал. А я знал не мало, - Рафаэль пытается посмеяться, но всё, что выходит - кривой оскал. Ради всего святого, хорошо, что Иззи спряталась где-то у него в ключицах. С отстраненным безразличием Сантьяго подумал, что она еле достает до них макушкой, хотя ходит на высоких каблуках, а он перестал стареть где-то лет в пятнадцать. А может, двадцать пять. Он не помнит. Ощущение хрупкости юной Лайтвуд кольнуло где-то под ребром. - Нет, - Изабель полузадушенно всхлипывает, - не справлюсь, Рафаэль. - Значит, мы справимся, - и одного слова "мы" достаточно, чтобы всхлипывания затихли. I just need to know Хочу лишь знать, That you won’t forget about me. Что ты не забудешь обо мне.