Утро в горах

Запах, донёсшийся до Йо, был настолько замечательным, что даже спать перехотелось. Он разлепил глаза и лениво потянулся на широкой кровати. Тёплое лоскутное одеяло съехало вбок. Ловец снов, висевший над изголовьем, слегка качнулся. Орлиные перья, украшавшие его, затрепетали. — Уже проснулся? — Хао открыл дверь пошире и заглянул в комнату. — Ага. — Йо перевернулся на другой бок, подложил локоть под голову и уставился на него немного осоловелым взглядом. — Вкусно пахнет. — Если ты так и будешь валяться в кровати, то я съем всё без тебя, — наигранно-сердито произнёс Хао, пригрозил деревянной лопаточкой и даже для пущей убедительности состроил очень злобную физиономию, на что Йо только расхохотался. — Ещё пять минуточек, и я встаю. Хао усмехнулся, в два шага оказался у кровати и нагло стащил с него одеяло. Прохладный воздух мигом пробрался под ночную майку. — Да ты!.. Что там дальше хотел сказать Йо, Хао даже не стал слушать и, увернувшись от запущенного в него мягкого пушистого тапочка, выскочил за дверь. Ещё одно чудесное утро. Стоя у старенькой допотопной плиты и напевая избитый мотивчик, Хао в очередной раз убеждался, что поступил правильно, когда в самый разгар битвы просто взял и перенёсся вместе с Йо на другой конец света. Он до сих пор помнил его ошалелый взгляд, непонимание и удивление. Он помнил, как тогда Йо набросился на него с кулаками, вымещая всю злость и обиду. Он помнил, сколько времени пришлось потратить на то, чтоб Йо перестал коситься на него с опаской. И уж тем более, он помнил, как долго, день за днём, минута за минутой, протаптывал хрупкую тропинку к его сердцу, стирая стену недоверия. И поэтому сейчас он так ценил каждую его улыбку, каждое его прикосновение. Стоило пройти этот путь, чтобы Йо всё же принял его. Всего, без остатка, полюбил так, как, пожалуй, никто больше не способен был полюбить его. Их первый поцелуй был совсем-совсем неуклюжим и неловким, мимолётным и полным стеснения. Хао тогда сидел на на кровати, удобно облокотившись на деревянную стену, и плёл первый ловец снов, а Йо устроился рядом, положив голову ему на колени, и внимательно наблюдал, как он создавал тонкий узор из белой нити. — Куда повесишь? — поинтересовался он, бережно поглаживая мягкие и шелковистые орлиные перья. — Над твоей кроватью. Чтоб сны хорошие снились, — отозвался Хао. — Ты ж соня. В его словах было столько тепла и заботы, что Йо даже удивлённо приподнялся на локтях и заглянул ему в глаза. — Ты серьёзно? Вместо ответа Хао легко коснулся его губ своими и тут же отстранился, но Йо, отчаянно краснея, не дал ему этого сделать, привлекая к себе. И это была первая маленькая победа. Их второй поцелуй был совсем другим. В нём ещё оставались капли смущения, но нежности и доверия было в разы больше. Тогда было совсем ранее утро. Заспанный Йо босиком прошлёпал на кухню и наткнулся на Хао, сосредоточено пытающегося вплести в свои волосы деревянные бусины, монетки с отверстием в центре и небольшие перья. — Тебе помочь? — вырвалось у него само собой. — Ну, а сам как думаешь? — с усмешкой ответил ему Хао и протянул гребень. — Только волосы мне все не повыдирай, ладно? Йо кивнул, облизал пересохшие губы и сел сзади, собрав в руке тёмную прядь. — Я постараюсь, но ничего не обещаю. — Осторожно провёл гребнем по волосам. Они сидели долго — Йо бережно расчёсывал длинные тёмные пряди, заплетал тоненькие косички и продевал в них бусины. Это было похоже на глубокую медитацию — Хао практически не шевелился, дышал медленно и глубоко, а Йо, кажется, настолько погрузился в процесс, что даже если бы на него упало небо, он бы этого не заметил, сосредоточив всё своё внимание только на Хао. — Вроде всё, — выдохнул Йо и нехотя отстранился. — Спасибо. Хао изо всех сил старался унять бешено колотящееся сердце. Они редко когда были так близки друг другу, и этот момент хотелось зафиксировать, остановить колесо времени ещё ненадолго. Он развернулся и заключил Йо в объятия, которые были настолько тёплыми и мягкими, что у того чуть не вышибло дух и задрожали колени. — Обещаешь, что будешь вот так вот заплетать мне каждое утро? — с трудом выговорил Хао, прижимая брата к себе поплотнее и вдыхая его запах, ставший за всё то время, что они жили вместе, совсем родным. — Обещаю, — Йо покраснел и отвёл взгляд. А Хао, решив не упускать момент, мягко поцеловал его, ощущая, как словно заряд тока пробегает по всему телу. Йо, видимо, испытывал то же самое, немного неумело отвечая и стискивая дрожащими пальцами пряди его волос. За стенкой зашумела вода — Йо всё же выбрался из кровати и сейчас наверняка, смешно жмурясь, умывался. Хао улыбнулся и начал раскладывать завтрак. — Ты же помнишь, что мне обещал? — Хао спиной почувствовал, что Йо уже зашёл на кухню. — Ага-а, — лениво протянул Йо. — Но сначала — завтрак. Умираю с голода. Хао прыснул и поставил перед Йо миску с овощами. — Мне кажется, что если бы ты выбрал всего два дела, которыми занимался в жизни, то ты бы ел и спал. Йо неопределённо пожал плечами и накинулся на еду. — Вку-у-усно. — Ещё бы. — Довольно улыбнулся Хао и сел напротив Йо. То, что готовить в их маленькой «семье» будет Хао выяснилось прочти сразу — оказалось достаточно всего двух спаленных завтраков и обедов, после чего Йо сдался и отдал это дело во власть Хао — так был шанс, что они не помрут с голода через неделю. — А ты помнишь, что обещал? — пробухтел Йо с набитым ртом. — Конечно помню. Сегодня мы идём в парк аттракционов. И откуда у тебя такая любовь к человеческим развлечениям? Йо снова пожал плечами и хотел, было, уже ответить, как Хао перебил его нетерпеливым жестом. — Прожуй сначала, а потом говори. Они сидели и молчали. Был слышен только негромкий стук палочек о глиняные грубые миски. Йо сосредоточено отправлял в рот жареные овощи, а Хао разглядывал их маленькую кухню. Он делал это каждый день и, казалось, уже выучил наизусть каждую трещинку на стене и каждую связку сушёных трав, висевшую у окна. Он очень чётко помнил тот день, когда последние камни из стены, разделявшей его и Йо, разлетелись в пыль. Он сидел на этом же стуле, согнув одну ногу в колене, и пил горячий шоколад. Пожалуй, это было единственное «блюдо», на которое был способен Йо. Дело было в канун Рождества, и в горах давно были сугробы по пояс, если не выше. Они уже неделю не выходили из дома, опасаясь попасть в метель. В небольшой печке весело трещали поленья. — Хорошо, что тогда мы перенеслись сюда, — тихо проговорил Йо и отставил в сторону вымытую миску. Хао чуть не подавился — они никогда не вспоминали о том, что было до того, как поселились в горах. — Да? — спросил Хао и тут же удивился, насколько глупо это прозвучало. — Такая жизнь мне нравится гораздо больше, — просто ответил Йо и принялся намыливать следующую миску. Негромко стукнула кружка, торопливо поставленная на деревянный стол. Скрипнул отодвинутый стул. Хао прижался к Йо всем телом и крепко обнял со спины. — Люблю, — впервые сказал вслух Хао, да так тихо, что Йо показалось что он ослышался. — Люблю. И та Рождественская ночь была наполнена бесконечной нежностью. — Эй, Хао! — Йо помахал у него перед глазами рукой, возвращая в реальный мир. — Ты о чём так задумался? Хао потрепал Йо по волосам и притянул к себе. — А сам как думаешь?