jingyeom // сборник

— Хён… — Югём садится ближе, чуть ослабляя ремень безопасности, — хён, пожалуйста, — его потрясывает, он чувствует себя крайне уязвимым, от чего хочется прижаться к старшему, но у того другие планы - он устал за день и сейчас, когда они ехали в общежитие, хотел поспать. Тем более, пока в машине, как Джинён думал, такое спокойствие, ведь все остальные прекрасно уместились в другой и сейчас с ними был только водитель. — Отстань, Югём, — Джинён поморщился, скрестив руки на груди, отворачиваясь к окну в полудрёме. Парень садится обратно, чувствуя, что вот вот треснет. Ему нужна поддержка и хоть какие-то слова от человека, при виде которого сердце обычно замирало, а после становилось так хорошо рядом. Но сейчас сердце быстро билось, он зажимает рот рукой, когда начинает сыпаться, а щеки становятся мокрыми от слез. Он чувствует себя слабым и жалким, корит себя за то, что вообще попал в подобную ситуацию. Когда машина останавливается перед светофором, он старается не дышать, лишь бы не издавать никаких звуков, пока повисла такая тишина. Оставшаяся минута тянется так долго, за эти шестьдесят секунд он хотел выбежать из машины несколько раз, но это повлечет за собой только неприятности. Он хочет позвать Джинёна, но уверен, что так снова будет выглядеть жалким. Прижиматься и проситься в объятия, мешая спать, он не хочет нервировать старшего. Но так сильно щемит от мыслей оказаться в любимых руках и почувствовать себя в безопасности. В момент, когда он срывается на всхлип, мимо проносится мотоцикл. Джинён думает, что ему показалось. Он не понял, что произошло на фансайне, почему после того, как младший вернулся из уборной, так поменялся в настроении. Нет, он общался с фанатами, мемберами, но не смеялся искренне, отвечал коротко, и на вопросы, что с ним, говорил, что у него просто разболелась голова. Джинён, честно, не до конца определился, верить его словам или нет. Сейчас же он был уверен, что Югём просто хочет в который раз вынести ему мозг, и, при всех светлых чувствах к нему, Пак мягко отказал, потому что, правда, он слишком устал за сегодня. И, наверное, он только что услышал всхлип? — Югём, — тот слышит сонный голос старшего и вновь замирает, — все в порядке? Ким не знает, как ответить, все, что он сейчас может - проскулить. Джинён кладет руку на его плечо и слабо трясет. — Все нормально, — два слова, произнесенные беглым шепотом и Джинёну теперь это точно не нравится. Он отстегивает ремень, оказываясь чуть ближе и тянет Югёма на себя. Тот, до этого держась из последних сил, срывается на громкий всхлип, прижимаясь к груди и цепляясь за парня как за спасательный круг. Джинён в оцепенении, младший прежде так не вел себя, а сейчас плакал, как в последний раз, давился слезами, игнорируя, что они не одни. Он мнет его рубашку, сжимая в кулаках и продолжая реветь в грудь. Наконец, Пак приходит в себя, обнимая в ответ как можно крепче. Ему стыдно, что он не отреагировал раньше, что сразу не понял, с какой интонацией обращался к нему Югём. — Эй, — он гладил спину, слушая всхлипы прям под ухом, — Югём-и, — Джинён реже всего обращался к нему именно так, — что случилось? Парень не отвечает, лишь кусает губы, скулит от своей слабости и чувствует, что под его щекой рубашка уже мокрая. Джинён, наверное, будет недоволен, по крайней мере, Югём сейчас так думает. Он чувствует, как его гладят по голове, а потом, вроде, поцелуй в макушку. — Хён… — усталый выдох, когда он совсем выбивается из сил. В ушах шум, он не слышит, как Джинён говорит о том, что все хорошо. Окутывает слабость и он засыпает, сам того по сути не желая. До самого общежития Пак так и сидит, прижимая к себе парня, слушая сопение и всхлипы после такой истерики. Не хочется будить, но надо, Джинён делает это осторожно, продолжает гладить спину и шепчет на ухо, что они подъезжают. Югём поднимает голову, смотря в окно. Глаза так опухли, ещё и мутно совсем. А в голове пустота. Он переводит взгляд на Джинёна, понимая, что все ещё держится за него и что это из-за его слез рубашка хёна мокрая в районе груди. Ему снова стыдно за себя, совестно перед Джинёном, что он свалил на него свою истерику. Как только машина останавливается, он выскакивает первым, старший подрывается за ним, к счастью отмечая, что ремень безопасности был отстегнут заранее. Джинён ловит, когда у того начинает кружиться голова. Все это так пугает, он не знает, что делать с Югёмом, как ему помочь. Но, по крайней мере, он пытается. Приводит в общежитие и помогает снять обувь, усадив на пуфик, опускаясь тут же напротив. — Что мне для тебя сделать? — Югём отрицательно мотает головой, он, правда, ничего не хочет. Джинёну больно видеть его таким и не понимать, в чем причина слез. Югём и сам без понятия, как справиться с этим и что сказать. Лишь хочет отмотать время назад и никуда не идти, остаться на сцене, не участвовать в глупом споре, из-за которого ему пришлось надеть юбку и рубашку на фансайн. Возможно, из-за этого он услышал так много гадостей в кабинке, когда уже хотел выйти, но ему перекрыли путь. Он был уверен, что никогда не попадет в такую ситуацию, что его нагло не прижмут к стенке, лапая и заламывая руки. Это было больно, руки будто вот вот могли сломать, и как же это было унизительно, но он вырывался, как мог, явно проигрывая мужчине, который был на лет двадцать старше, в силе. К счастью, удачно и вовремя он ударяет ногой, сумев вырваться, и убегает так быстро, как только может, поправляя одежду на ходу. Уже у сцены, застегивая у самого горла последнюю пуговицу, он пытался унять дрожь в руках, оглядываясь назад. Все это проносится одной большой гурьбой и снова стыд за себя, за свою слабость, а Джинён уже берёт за руку, поднимая. — Я не хочу оставлять тебя спать одного, — Джинён повел его к себе. Он прекрасно помнил, какие проблемы могут быть у Югёма со сном и что после такого стресса все может ударить с двойной силой, — ты ведь не против? — Югём помотал головой, и, когда они оказались в комнате старшего и тот начал расстёгивать рубашку, Ким резко одернулся, чем удивил Джинёна, — прости, я хотел помочь, — он отошёл, подняв руки, а потом расстелил кровать. В его голове был рой мыслей по поводу того, что случилось с Югёмом, но одна казалась бредовее другой. Он ушел умываться, а Ким все же разделся, забираясь под одеяло, мысленно ругая себя ещё и за то, что не дал себе помочь. Ведь… Джинён бы не сделал ничего плохого, не поступил бы, как тот мужчина. Это ведь Джинён. Югём ему доверяет. Он вдыхает запах подушки и одеяла - все тот же любимый хён. Любимый запах, который окутывает и парень медленно проваливается в сон. Ему снится прошедший фансайн, лишь хорошие моменты, до его злополучного ухода… Было весело, всем, да и эта юбка - всего лишь дурная шутка. — Глупый, у тебя юбка совсем короткой стала, — Джинён шептал парню на ухо, поправляя плотную ткань, что уползла наверх. — Спасибо, — Югём кивнул, улыбнувшись. Это, пожалуй, один из самых приятных моментов из всего сна. Из которого вырывает Джинён, когда ложится рядом и честно пытается сделать это как можно аккуратнее, чтобы не разбудить. Но Югём уже открывает глаза, не шевелясь. — Извини, что разбудил, — Пак укрылся одеялом. — Ничего, хён, — Югём внезапно понял одну немаловажную вещь, — а где все? — Ещё едут, их водитель почему-то решил поехать другим путем, ну и встали там в пробку, — Джинён провел рукой по его волосам. Он не хотел вытягивать из парня, что же с ним произошло, поэтому лишь ждал, когда он решится на рассказ, но, все же, он очень переживал, — тебе не стало легче? — Я не знаю, — Югём вздохнул. Вряд ли он кому-то расскажет о своем унижении. По крайней мере, не сейчас. — Что я могу сделать для тебя? — Джинён продолжал гладить его, переходя на щеку, водя по ней тыльной стороной ладони. — Будь рядом, хорошо? — Джинён в ответ кивнул, наблюдая за тем, как парень вновь засыпает.