Рассвет в твоих волосах

Пролог.       Темные волосы выглядывали из-под белоснежного одеяла, портя всю чистоту этого помещения. Здесь всегда было так убрано, хоть тут и жил парень, и может у вас это ассоциируется с вечным бардаком и запахом грязных вещей, но не в этой комнате. Жестокие семнадцать лет жизни в детдоме, где царили строгий порядок и дисциплина, давали о себе знать. Вечно чистая посуда, разложенная по полочкам одежда, каждый будильник ровно в семь тридцать, не считая выходных и естественно внешний вид. Эту «макушку» нельзя было назвать прыщавым слабаком, у которого слабый голос и грамм мышц. Нет, однозначно нельзя было. Парень высунул лицо, громко вдыхая воздух, но все также продолжая спать. Покрашенные черные волосы, зеленые глаза, пухлые щеки, нет он не толстый, они просто пухлые, тонкие губы, густые брови и кривой нос. Совсем недавно, он ходил без белого пластыря на переносице, а эта неделя прошла с «пятном» на столь очаровательной мордашке. Черноволосый лег лицом на подушку, от чего проснулся от неожиданной боли. Когда ты становишься президентом школы в очередной раз, где ему помогли хорошая учеба и друзья, «товарищи» просят о помощи, если согласиться, то все может пройти более-менее спокойно, а вот отказы, к сожалению, не принимаются, как и узнал он во второй раз. Сначала бровь, а теперь нос.       В дверь его комнаты поскреблись, и может, кого-нибудь это напугает, но не Джейка. Он знал кто там так яростно просился внутрь, чтобы снова заляпать своими лапами, постель, пол, да абсолютно все. Без всякого страха он подошел к дубовой двери, со скрипом ее открыв, на парня «напала» огромная псина, повалив его на кровать снова, и вылизав лицо, она успокоилась. — Да, да, я тоже тебя рад видеть, Ночь, — идеальное имя для такой собаки, у которой черная, как глубокая ночь шерсть, и голубые глаза. Окончательно проснувшись и зевнув, он вылез из-под собаки, которая не хотела отпускать его. — Доброе утро, Джейк, — поздоровался парень сам с собой и вышел из спальни.

Глава 1       Такого рода «приветствия» самим с собой, стало для Джейка некой традицией. Одиночество дает о себе знать. Только в общественных местах с ним здоровались, а иногда и просто кивали, в знак уважения. Насыпав корма в миску, и без особого интереса посмотрев на настенные часы, он ужаснулся: было девять сорок два. Он проспал учебу. Суматошно бегая по квартире, проклиная пару раз Ночь, которой не вовремя захотелось поиграть, собирая вещи, второпях умывшись, и начав готовить завтрак, парень остановился: — Какого черта не сработал будильник? — ответа было два: либо сейчас выходной, либо…а, блин, я же уже закончил универ, — он истерично усмехнулся, если бы у него кто-нибудь был, он бы давно уже напомнил о том, что сейчас, та самая желанная свобода. Не замечая струйку дыма, от подгорающей яичницы он, отвернувшись, уперся руками в кухонный шкаф. — Время так быстро пролетело, скоро мне двадцать пять, а потом и вовсе помру, — он помолчал и добавил, — один. Ведя философские разговоры с пустотой, завтрак уже вовсю обугливался, оставляя запах гари. — Черт! — Джейк наконец-таки заметил мини-пожар, сбросив сковороду в раковину и отключив плиту, он все с таким же задумчивым лицом сел на стул, подошедшее животное разлеглось у ног хозяина. Расчесывая рукой волосы, и протирая глаза, он вдруг подумал: — «А если Мари мне врала, и у меня все-таки есть семья? Да не, она бы сразу все сказала» — отбросил он       Мари — одна из нянь в детдоме, ее добрая улыбка, короткие волосы и ласковые руки, всегда заботились о Джейке больше, чем об остальных. В некотором роде, она была матерью для малыша-Джейка, хотя он ни разу не назвал ее «мамой», он все ровно считал Мари матерью, в то время, когда сама женщина не могла иметь детей. И почему она его не усыновила, спросите вы, а вот этого никто не знал, кроме нее самой. Он бы хотел стать ее сыном, но… — М-мари, почему ты не усыновишь меня? — зеленоглазый мальчик, держа в руках мишку, подошел к женщине, в нежно-розовом кружевном фартуке, который скрывал черное платье до колен, она наклонилась и поправила его челку. — Джейк, — она усмехнулась, этому семилетнему мальчишке не объяснишь просто так, — я, эм, просто не готова к такой ответственности, как ты. Нет, я не говорю, что ты трудный, ты очень хороший, это просто…дело во мне, — она мило улыбнулась и поцеловала его в лоб, — иди спать, завтра тебе рано вставать.       До этого времени, Джейк общался с ней, но не показывал Мари его нос, просто не хотел ее волновать. Спустя шестнадцать лет, он все еще помнил слова этой женщины, но все также пытался разобраться в них

***

      Посмотрев на дисплей телефона, девушка устало вздохнула и закуталась в одеяло еще больше, пара розовых локонов остались снаружи, тем самым выдавая ее. Промычав что-то невнятное, она распахнулась, давая рассмотреть ее лучше. Можно было подумать, что ей где-то восемнадцать, но уж точно не двадцать два, как было указано в паспорте. Короткий рост, иногда подводил ее, например, высокие магазинные полки, не могли уменьшиться так, чтобы маленькая девушка смогла дотянуться до продуктов, или же, в выборе одежды, подростковая была слишком яркой, а взрослая висела на ней, как мешок. И все. Никаких плюсов она не видела. Коротенькие ножки, но не жирные, плоский животик, заметные мускулы, давали знать, о том, что девушка увлекается спортом. И лицо. Зеленый глаз, розовые длинные волосы, крашенные совсем недавно, закрывающие мелкие ссадины на голове, и длинные полосы шрама, перекрывающие правую часть лица, создавали пустую глазницу, чего все так боялись. А ей приходилось выходить на свет в масках, которые украшали левую стенку от кровати. Белые, как мел, с красными полосками, изображавшим усы и контур вырезов для глаз, маски, были в виде зверей. Самая любимая для нее, считалась «беломордая лиса», как ее прозвала девушка.       Откуда шрам? Неудачный поход в зоопарк, невнимательность родителей, любопытство девчушки, много чего можно было сказать, но одно точно: случайность. Не все кисы, особенно тигры, такие дружелюбные пушистики, которых можно потискать и поиграться вдоволь. Нет. Все-таки хищник, навсегда хищник. Маленькая, в то время, брюнетка, подошла слишком близко к железным прутьям. Взмах увесистой лапой, изменил всю будущую жизнь для нее. Месяц мучений, операций, пару недель она отлеживалась в койке, усмешки со стороны «друзей», а потом и вовсе розоволосая перешла на домашнее обучение, так она и закрылась в себе.       Но все насмехательства быстро кончались, когда кто-то узнавал, что ее отец был мафией, по кличке Саблезубый. Жестокие расправы над теми, кто злил его, суровость в зеленых глазах, непоколебимость при убийствах, многочисленные кражи, преступления — все это слухи, может быть он и убивал, но только по реальным случаям, как: предательство, осквернение, ну или просто непослушание. Он ненавидел этих трусливых псов, которые по одному желанию сделают все, чего он за желает, но и дерзость мафия не воспринимала, как за «отличную» черту характера. Он находился где-то посредине сия безумия, таким образом, он набирал тех людей, какие ему были по вкусу. На самом деле, он был весьма заботливым отцом, настолько заботливым, что он подарил Тайге квартиру, и ушел из ее жизни. Если вам покажется это печально, то это не так, папочка каждый раз пытался увидеться со своей частичной семьей, только Саблезубый был для Тайги родителем потому, как мать скончалась при родах. К сожалению, его встречи становились все реже и реже. Вот так и он оставил дочь одну.       Противный звон будильника резал уши. Дотянувшись до брошенного телефона, она немного полежала и встала. — Доброе утро, Тайга, — голос, исходивший от руки, заставил ее вздрогнуть, но потом и ответить — Доброе, Терра, — это была зеленоволосая женщина, «нянечка» Тайги, она будила ее с помощью голосового браслета, еще одного подарка отца.