Старый враг (Прошлое)

Саймон де Беллем вытащил кинжал. Пора начинать ритуал. Конечно, немного топорно, но с кем приходится работать? Тупые ублюдки, жалкие остатки выводка Гренделя, прибившиеся после смерти предводителя к новому хозяину-колдуну. Три дня добывали... материал. Впрочем, тонкость сейчас и не нужна, главное — не упустить момент, пока прошлое еще не ускользнуло слишком далеко. Де Беллем шагнул к пентаграмме с распятой внутри девчонкой. Ни красоты, ни девственности, ни благородной крови. Не Марион Лифорд, разве что цвет волос похож. Просто не стоило ложиться под одного ноттингемского рыцаря, глядишь, и обошлось бы. А так — два тела с перерезанными глотками уже остывают у стены, и ты к ним присоединишься. Но не сразу, не сразу... Колдун опустился на колено и оттянул за волосы голову жертвы, обнажил горло. Провел кинжалом раз, другой, отделяя полоски кожи и смачивая оружие в крови. Перевернул клинок, позволяя красным каплям стечь вниз, и перешел к обнаженной груди. Столпившиеся по углам зала Волки затянули заунывную песнь. Багряные полосы на ребрах, один точный удар — и вырванное сердце. Де Беллем сжал кровавый комок в кулаке. В тот же миг в Ноттингемском замке открыл глаза Гай Гисборн. От смерти Роберта де Рено спасла не то случайность, не то божественное провидение. Нельзя сказать, что шериф Ноттингемский был религиозным человеком (чего стоят святые отцы, можно узнать, посмотрев на Хьюго), но временами кроме как в церковь идти некуда. Да, все закончилось хорошо. Королевский посланник вовремя наткнулся на бандитов — причем не в Шервуде. Вырезанное «сынами Фенриса» Гримстонское аббатство произвело неизгладимое впечатление на короля. Пропажу зерна приписали язычникам, а победу над ними шериф присвоил себе. И все же иногда де Рено требовалось нечто большее, чем самоуспокоение. Гисборн, не найдя шерифа сразу, ушел — его тянуло в лес. В лагере тихо потрескивал костер, никто не спал — настроение было сумрачным. Маленькая, уставшая, исцарапанная девочка, которую разбойники встретили на дороге, глотая слезы повторяла, что мама пропала. Никаких следов женщины они так и не обнаружили. Девочку отправили с Туком и Мачем в Хелстон, поиски отложили до утра. Первым, услышав странный звук, поднялся Назир. После дикого пронзительного воя вскочили уже все. Робин едва успел отпрыгнуть, когда на него набросилось существо с желтоватыми глазами и оскаленным ртом, из которого капала слюна. Гисборн мало походил на человека, но... — Не убивайте! — крикнул Робин. Проще было сказать, чем сделать, но, в конце концов, оглушенный ударом дубинки Гай рухнул на землю. Его перевернули на спину. Сквозь разорванную одежду из ран на груди сочилась кровь. И, кажется, не только она. Назир склонился над распростертым телом, чтобы взглянуть поближе. — Если ты убил Гренделя, а Гульнара убило его же создание, то кто мог сотворить такое с Гисборном? — спросил Уилл. — Де Беллем, — поднял голову Назир. Взгляд у него был мрачный. Маленький Джон громко и грязно выругался. Саймон де Беллем улыбнулся. Все шло, как задумано. Хэрн, истратив силы на лечение Гисборна, не сумеет помочь Робин Гуду, когда тот придет в замок. А придет он обязательно. Камень и железо все помнят. Вернуть немного прошлого — и на цепях висит уже не безвестная ноттингемская служанка, а Марион. Робин Гуд знает, куда идти, и скоро поймет — за кем. Оставит Хэрна одного. Разбойники, еще не добравшись до зала, ослабеют, сражаясь с грендельским отребьем. А здесь... Де Беллем поднял голову обескровленной жертвы, выколол глаза и стал не спеша кромсать лицо. Здесь Робин Гуд не успеет понять, что погибла не Марион. Иногда прошлое можно так забавно повернуть... Еще не занялся рассвет, когда на вершине холма показался человек. Откинув капюшон, он начал спускаться вниз, к лесу.