Если б не было зимы...

Николя уже полчаса торчал в охотничьем флигеле в своем поместье, хотя заехал всего на несколько минут: забрать Марджелату и Раду и отправиться вместе с ними на рождественские праздники в Бухарест. Однако те сидели по разным углам — Марджелату за столом, со стопкой анисовой, а Раду на полу у печи — и только хмуро переглядывались, судя по всему, даже не думая собираться. — Вы что, не поедете? — не выдержал наконец Николя. — Куда мы поедем, если у нас одна бурка на двоих? — проворчал Марджелату. — Вы купить не могли? — поразился Николя. — Или у вас денег не хватает? Так я... — Денег у нас хватает, — прервал его Марджелату. — У нас мозгов не хватает. Я его отправил бурку покупать, а он седло приволок! И кто он после этого? Балбес... — Так ты ему об этом скажи. Раскрой глаза на его... хм... неразумное поведение. — Не могу, мы с ним уже два дня не разговариваем. — Три! — Раду поерзал, устраиваясь поудобнее — видимо, на том самом седле. Снова повисло молчание. Николя почесал в затылке, а потом извлек из ящика стола бумагу, чернила и перо. — Вот. Не можешь сказать — напиши. Я передам. — Он все равно читать не умеет. — Ничего страшного, я перескажу. Марджелату с явной неохотой взялся за перо. — Чего бы такого написать?.. Вот! Зайчик, ты — балбес! — Марджелату, — покачал головой Николя, — Рождество на носу, ты бы хоть поздравил. — Тогда так: поздравляю тебя, Зайчик, ты — балбес. Бери шубу Николя, иди продавай седло и покупай бурку. Точка. Или еще что-нибудь написать? — Не знаю, — пожал плечами Николя. — Обычно про погоду пишут. — Погода у нас хорошая... — Ха! Ничего себе хорошая, — возмутился Раду. — Грязищи по уши и снег идет! — А ты помолчи, — укоризненно заметил Николя. — Будешь отвечать, про свою погоду расскажешь. — Не буду я ничего рассказывать! Я ему сейчас ответ нарисую. Вскоре Марджелату и Николя с недоумением разглядывали нарисованный углем на печке треугольник со странными полосками. — И что это? Раду пренебрежительно фыркнул. — Неучи! Дикарская изба, такие в Новом Свете строят. Фигвам называется. Мне Аристиде рассказал, он там был и видел. — Дожили, — вздохнул Марджелату. — Я его, понимаешь, спас, накормил, выучил — на свою голову, — а он вигвамы рисует. Да еще и такие, про которые ему Аристиде рассказал. — Не хочу я бурку покупать! Они все на заячьем меху, а мне зверушек жалко. — Зверушек ему жалко! А праздников не жалко? Ты еще скажи, что зайцы реже родятся, чем у нас Рождество бывает! — И скажу! А если и чаще, то что? — Так ты еще и считать не умеешь?! Легкий снежок мягко опускался на землю и серебристой дымкой окутывал флигель, из которого доносились приглушенные голоса. — Нет, полено я, конечно, передам. И даже кочергу, а вот если вы бочку друг на друга катить начнете...