Никогда

Буду рад ПБ!

Скажите ей, что я ушёл, И что не смог её дождаться. Лишь октября зажёг костёр, Чтобы хоть как-то попрощаться. (Дельфин - Скажите ей.../Романс)

Бен давно хочет поговорить с Дэнни, но никак не может решиться, боясь последствий. Дэнни ведет себя отвратительно, Дэнни с прибором кладет на их отношения, трахаясь с кем попало по мотелям, не отличая парней от девчонок, Дэнни не хочет петь их песни и отталкивает Бена, когда тот пытается поговорить. Брюс решился на это турне, надеясь на него, как на то единственное, что удержит рыжего рядом с ним: любовь толпы всегда помогала Уорснопу оттаять и окунуться в музыку вновь. Гитарист не советуется ни с кем, поэтому когда Джеймс и Кэмерон ругаются с ним из-за этого, ведь у них были другие планы, парень покорно принимает все их оскорбления. Сэм просит их потерпеть, может, эти выступления помогут им наладить отношения в коллективе и вернуть все на круги своя. Но Сэм ошибается. И теперь Бен лежит в своей койке, пока они едут в очередной город, сливающийся с остальными, и слушает, как на кухне ссорятся Кэмерон и Дэнни. Ругань превращается в драку, к которой подключается Джеймс. Теперь оттуда доносятся только глухие удары и хрипы. Парни слишком устали друг от друга. Брюс закрывает глаза и думает, что поговорит с Дэнни когда-нибудь потом. Гром, рокочущий за хлипкими стенами трейлера, болью отзывается в груди гитариста. *** Джеймс хочет рассказать Сэму о своих чувствах, но он не уверен, что друг испытывает что-то подобное. Хотя это же Бэттли, поэтому он наверняка будет извиняться и просить прощения, что не может ответить на его признание, будет говорить, что ничего не изменится между ними после этого. И как после этого можно не влюбиться в гитариста? Джеймс тяжело привыкал к своей влюбленности, было очень непросто научится жить с осознанием того, что тянет к человеку своего пола, к своему другу. Еще тяжелее было смотреть в слишком добрые глаза Бэттли, ловить его ласковые улыбки, терпеть его прикосновения и ничего не предпринимать. Но каждый раз, когда Касселлс готов был уже рассказать гитаристу обо всем, его что-то останавливало: Сэм начинал говорить про Бритт, Сэм начинал говорить, как рад, что они друзья, Сэм начинал просто улыбаться ему… И Джей отводил глаза, заталкивая поглубже в себя готовые вырваться признания. Все усугубляла ситуация Бена и Дэнни. Они никому не говорили о своих отношениях, только один раз пьяный Уорсноп выдал Касселссу, который тащил его в номер, что встречаться с человеком, с которым ты повязан одним делом – это хуевая идея. Тогда они с Беном сильно разругались из-за новой песни. Барабанщик почему-то подумал, что если сейчас все так плохо, то последствия, вызванные его чувствами к Бэттли, скорее всего, приведут к тому, что Брюс будет вынужден просто распустить группу. Но сейчас им всем настолько некомфортно, что Джеймсу очень хочется иметь близкого человека рядом. Да еще и это турне, насчет которого Брюс не посоветовался, просто поставив их перед фактом. Обстановка накаляется до предела, но все они делают вид, что у них все хорошо. Например, Сэм, сидящий напротив, наиграно рассуждает о предстоящем концерте. И Джеймс уже только за это готов схватить его за руку и признаться во всех своих чувствах. Он уже набирает полную грудь воздуха, когда из кухни доносится мат и звуки ругани. Бэттли вздрагивает и смотрит на барабанщика с отчаянием. «Позже, я скажу ему позже» - думает Касселлс и идет разнимать драку. И получает за свои добрые намерения по полной… Джей думает, что у него еще будет время, чтобы обо всем рассказать другу, пока тот обрабатывает глубокую рану на брови и вытаскивает крупный осколок – результат неудачного падения на стакан после толчка Кэма – из ладони Касселлса. «Позже» – мысленно успокаивает себя Джеймс, глядя в грустные глаза Сэма. За окном начинается гроза. *** Бен просыпается от резкого толчка и звуков осыпающегося стекла. Его неслабо прикладывает головой о перегородку между койками, но трейлер делает несколько резких то ли рывков, то ли поворотов, и Брюс вынужден вцепиться в свой матрас до боли в пальцах. Парень не особо понимает, что происходит, и только инстинкты помогают ему не вывалиться из своего спального места. Ему кажется, что автобус начинает сбавлять скорость, когда слишком сильный удар приходится в противоположный бок дома на колесах. Гитариста впечатывает в стену, да так, что, кажется, хрустят позвонки, рассыпаясь в труху. В эту же секунду происходит что-то совсем из ряда вон выходящее: гравитация исчезает, и Бенджамина мотает по всему крошечному пространству. Он не понимает: это он кричит или еще кто-то? Скрежет металла, треск, хруст ломающихся вещей и звон стекол сливаются в одну адскую какофонию. Залетевший в его отсек рюкзак Бэттли больно бьет по ребрам. Брюс судорожно сжимается в комочек, стискивая пальцы на матрасе еще крепче, чтобы не размозжить себе к хренам голову об окружающие стены. Очередной толчок, и Бена просто сбрасывает с матраса на перегородку с верхней полки, которая почему-то теперь оказывается снизу. От мощного удара у Брюса выбивает весь воздух из легких, и он лежит, зажмурившись, боясь пошевелиться. В голове полнейший туман, все тело ломит, словно его перемолола гигантская мясорубка. Гитарист старается не вдыхать глубоко, но все равно любой глоток воздуха отдается болью в легких. Теперь из звуков остался только шум капель по железному панцирю трейлера и редкий скрип непонятного происхождения. Бен не хочет думать, что сейчас происходит снаружи, пока не слышит шорох откуда-то снизу и невнятную ругань: - Черт! Мать его… Сэм? Бен? Ребята, что случилось вообще? – голос Джеймса никогда еще не казался гитаристу таким родным. - Я тут, – слабо хрипит Брюс и открывает глаза. Перед взором все плывет, но кудрявый пытается приподняться на руках. Шторка койки оторвана к ебеням, поэтому Брюс уже через секунду видит лицо Касселса, перемазанное кровью. Судя по синяку на переносице, нос барабанщика сломан. Джеймс стирает кулаком слишком яркие капли, стекающие к губам и подбородку, отчего он становится похож на героев фильмов ужаса. По виску музыканта, из разбитой еще вечером брови, тоже стекают несколько дорожек, приземляясь на ключицы и убегая дальше под майку. Судя по выражению лица высокого парня, Бен выглядит немногим лучше. - Бенни, как ты? – Джеймс помогает ему выбраться из спального отсека, поддерживая под руку. - Нормально, – бормочет гитарист, пытаясь наступить на левую ногу, но тут же шипит от боли и опускает глаза на свою конечность. И, Боже, лучше бы он этого не делал… Из бедра торчит кусок железа, ушедший под кожу сантиметров на семь, от него растекаются алые струйки. Джеймс выдыхает через зубы и наклоняется, чтобы оценить серьезность ранения друга. Но из всех лампочек чудом уцелела только одна, находящаяся в коридоре между спальным отсеком и кухней, поэтому Касселлс матерится тихо и помогает Бену присесть на крышу, ставшей полом, понимая, что сейчас ничего сделать не может. - Мы что, перевернулись? – дрожащим голосом спрашивает гитарист, стараясь не смотреть на ногу и не думать вообще о ней, ведь он от испуга даже не сразу заметил, что случилось, может, сейчас тоже прокатит. - Видимо, да. Блядь, – Джеймс не успевает вытереть потеки крови, и заливается в приоткрывшиеся губы. Парень сплевывает и с тревогой смотрит по сторонам. – Я пойду осмотрюсь, скорее всего, ребят вырубило просто во время удара. У тебя телефон цел? Мой разбился. Позвони 911, ладно? Брюс кивает, и Касселлс начинает с трудом пробираться на кухню через упавшие и перевернувшиеся вещи. Бен смотрит ему в спину, отмечая расплывающийся на плече синяк. Он думает, что нужно будет позвонить еще Кайлу и Тому, которые выехали в Хьюстон раньше, чтобы уладить там какие-то проблемы. Гитарист пытается разблокировать телефон, но у того отказал сенсорный экран. Парень с отчаянием отбрасывает бесполезный кусок пластмассы. - Джей, у меня тоже сломался телефон, – почему-то негромко произносит Бен, хотя тревожится теперь вроде нечего, никого не разбудишь. - Зато у Кэма работает, он уснул на кухне на диване, но на него грохнулась дверца от шкафчика. Потерял сознание, – информирует Касселлс, голос его звучит глухо. – Проверю водителя и вернусь к тебе. Кудрявый парень кивает и начинает осматриваться, чтобы понять, насколько все плохо с их трейлером. В свете мигающей лампочки картина представляется жуткая, как после Апокалипсиса. Рюкзаки, ноутбуки, джинсы, футболки, продукты – все это валяется грязным месивом, напоминающим кучи мертвых тел. Что-то белеет, свешиваясь с койки на другой стороне. Брюс напрягает зрение и даже подвигается чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть непонятный предмет. Когда он замечает, что у белого пятна появляется рыжеватое обрамление, у него все внутренности сворачиваются в тугой комок, а сердце начинает биться в сумасшедшем ритме, поднимаясь вверх по горлу. Парень сглатывает подступающую тошноту и силится подняться, старясь не травмировать лишний раз больную ногу. До мозга все еще не доходит одна простая мысль, но шестое чувство заставляет конечности леденеть от безграничного ужаса. Бен делает несколько неудачных шагов и валится на колени, чудом не задевая торчащим из ноги железом ничего. Но даже если бы в него сейчас впилась куча таких же осколков, гитарист бы все равно не заметил ничего. Он ползет на коленях в темный угол, где жутко свешивается что-то слишком похожее на тело, разгребая руками осколки и обломки. Одна, более менее пришедшая в себя, часть мозга умоляет его остановиться, вернуться на свое место и дождаться Джеймса, но Бенджамин упорно двигается вперед, не замечая все новых ранок, появляющихся на коленях и ладонях. Ему кажется, что проходит нереально бесконечное количество времени, когда он, наконец, достигает своей цели. Бен даже не кричит, рассматривая находку, только заглядывает с надеждой в чужие глаза. Дэнни свешивается с полки, широко раскинув руки, словно пытается улететь. Зеленые, потухшие глаза смотрят прямо перед собой, губы приоткрыты в удивлении, рыжие пряди сбились в колтуны. Брюс замечает телефон друга и вцепляется в него, стараясь разблокировать непослушными пальцами. Когда ему это удается, он быстро находит фонарь и лучик света ударяет в застывшее лицо вокалиста. Бен ищет видимые раны на друге, но на руках и лице парня нет даже одной мелкой царапинки. Он просто лежит и смотрит прямо на Брюса. Кудрявый юноша наклоняется и мягко касается чуть теплого лба губами: - Дэнни, все закончилось! Пожалуйста, очнись, Уорсноп, пожалуйста… – Бен перебирает чужие непослушные прядки, не замечая, как его слезы капают на щеки рыжего. – Дэнни, ну хватит, не надо, я даже не буду сердиться на тебя за ту девчонку в Далласе, клянусь! Скажи что-нибудь, умоляю… Брюс стаскивает тело парня к себе и прижимает к груди, с трудом сдерживая подступающие рыдания. Мозг не может воспринять реальность, но чувства и эмоции работают самостоятельно. Уорсноп безвольно висит на его руках, невидяще таращась в потолок. Гитарист осторожно укладывает голову рыжеволосого парня на свое плечо и ласково гладит непослушные пряди, как делал множество раз: - Ты не поступил бы так, ты слишком любил себя, чертов придурок! Давай, Дэнни, открой глаза! Тебе всего двадцать четыре года, ты собирался объехать весь мир, ты обещал, что не бросишь меня, Уорсноп! – речь переходит в сдавленные рыдания. – Ну пожалуйста… Не поступай так со мной… Я люблю тебя, люблю… И прощаю все, Дэнни! Бен жалеет, что откладывал эти слова на потом. В глубине души он знал, как тяжело рыжему жить с чувством вины перед ним. Но он думал, что сможет сказать это позже, когда они выяснят отношения, когда хоть что-то наладится. Но он уже ничего не сможет сказать. Брюс чувствует, как в его жизни, в нем самом образуется пустота, огромная, зияющая пустота, потому что Дэнни занимал это место, потому что Дэнни был его жизнью и смыслом существования. Потому что Дэнни был для Бенджамина всем. Но он был слишком гордым, чтобы просто сказать Уорснопу, что готов отпустить ему все грехи. Мстить рыжему своими обидами было приятнее. А теперь в его голове загибаются последние здравые мысли, последние капли света и рассудка исчезают в темноте, оставляя место только для Дэнни. Частью пока работающего мозга гитарист понимает, что это конец если не его жизни, то конец существованию Бена Брюса, которым он был. Но кудрявый парень быстро отпускает эту мысль, давая ей сгинуть в распространяющейся в голове темноте. Ведь Бен даже рад. Потому что сегодня его «позже» превратилось в «никогда». *** Джеймс, пришедший на шум, с болью смотрит на сжавшегося на полу Брюса, укачивающего в своих руках мертвое тело любимого человека. Барабанщик сразу понял, что рыжему парню помочь уже нельзя: шея Дэниела была вывернута под неправильным углом, позвонки странно выступали под кожей. Скорее всего, во время одного из ударов, Дэнни неудачно упал на бортик койки. Джеймс быстро утирает подступившие слезы и наклоняется к Бену, чтобы вывести его из этого ада. Надо было сделать это сразу, чтобы он не сам нашел Уорснопа. Но Касселлс так и сидит рядом с Брюсом, слушая его мольбы и уговоры, сжав ладони в кулаки и низко опустив голову. Его всхлипы теряются в судорожных рыданиях Бенджамина. Джеймс не может заставить себя встать и заглянуть к Сэму, хотя и понимает, что, возможно, Бэттли нужна помощь. Но если он найдет там такое же мертвое тело, вместо живого, улыбчивого паренька, что он будет делать?.. Телефон Кэмерона лежит в кармане шорт, напоминая, что он так и не позвонил 911. Джеймс встает и трясущимися пальцами набирает номер, разговор с приветливой девушкой практически сразу стирается из его памяти. Кажется, он сказал ей что-то про аварию на пересечении тридцать шестого и пятьсот восемьдесят восьмого шоссе и про мертвое тело. Отключая аппарат, Касселлс бросает еще один взгляд на Бена, который остекленевшими глазами смотрит в стену, качается из стороны в сторону и убаюкивает своего парня, беззвучно шепча ему что-то в висок. Барабанщик поднимается и, подобрав телефон Уорснопа с все еще включенным фонариком, подходит к койке Сэма. Бэттли похож на спящего, только щеки немного запали, а волосы растрепались. Джеймс поворачивает парня к себе лицом и сглатывает подступивший к горлу ком. Удар, перевернувший автобус пришел на сторону Бэттли, гитарист оказался, практически, в эпицентре. На левом виске Сэма аккуратная впадинка, едва заметная под волосами, на щеке несколько царапин. Но глаза прикрыты и выражение лица очень мирное, словно он просто отдыхает. Джей прикладывает пальцы к его шее, молясь, чтобы хотя бы едва заметные толчки крови в венах были ощутимы. Неважно, какие последствия травмы будут, пусть Джеймсу просто будет, кого любить. Касселлс ловит себя на том, что старается не дышать, словно это поможет ему нащупать пульс. Он ждет минуту, две, три, понимая, что ничего не произойдет, уже ничего. Джеймс прижимается лбом к плечу друга и берет его за руку. У Сэма очень маленькие ладони, по сравнению с его. У Сэма есть жена, любимая собака и цель в жизни. Только почему-то жизнь осталось у того, кто до сих пор не умел ей распоряжаться, как следует. Барабанщик не плачет, глаза болезненно сухие. Он просто вдыхает аромат лимона и морского бриза. Джей всегда смеялся над Сэмюэлем, что тот испытывает слабость к диким и несочетающимся запахам. А теперь он старается запомнить эти ароматы на всю жизнь, потому что больше никогда не почувствует их в таком сочетании на своем Сэме Бэттли. «Никогда» – в это слово будто вся боль и отчаяние мира вместились. Бен никогда больше не поцелует Дэнни. Джеймс никогда больше не услышит смех Сэма. Джеймс закрывает глаза и гладит чужую, все еще теплую ладонь. Он готов так простоять вечность. Но он не сопротивляется, когда его отодвигают от тела гитариста и помогают выйти на улицу. Он стоит босой на асфальте под холодными струями дождя, пока сопровождающий его доктор не выбирается из перевернутого трейлера и не отводит его в кабину машины скорой помощи. Ему должно быть холодно и больно. А он ничего не чувствует, абсолютно ничего. Женщина усаживает парня на кушетку и заворачивает в плед, осматривает, аккуратно смывая кровь с лица, и прикладывает холод к носу. Джеймс на автомате придерживает пакет со льдом, когда она настойчиво прижимает его ладонь к мешочку, словно проверяя, способен ли он еще на что-то. - Не бойся, всё закончилось, мы отвезем тебя и твоего друга в больницу, – ласково шепчет она, поглаживая его по голове. «Всё закончилось… Вы даже не представляете, насколько вы правы. Закончилось, не начавшись» – думает Джеймс и откидывается на мягкую спинку сиденья. Кто-то кричит, в свете мигалок выносят носилки с Кэмероном, которого перетаскивают в такую же машину скорой, но где-то за пределами видимости Касселлса. Барабанщик на автомате смотрит время на дисплее чужого телефона, отключает фонарик и замечает незакрытую вкладку меню. Там открыты фотографии Бена. Много-много Бена в разных вариациях – Дэнни просматривал их перед сном потому, что они уже второй день не разговаривали. Джей закрывает вкладку и смотрит в начинающее светлеть небо. Ему не больно. Он ничего не чувствует. Мимо открытых дверей его кареты скорой проносят два черных мешка, слишком объемных, чтобы быть мусором. Джеймс зажмуривается, невольно вслушиваясь в слова спасателей: - Мальчишкам повезло, быстрая смерть без мучений. Темненький даже не проснулся, – голос прокуренный и обыденный, словно о погоде говорят. - Если это можно назвать везением, – отзывается другой. – Видел патлатого паренька? Еле оттащили его от рыжего, сопротивлялся, как звереныш, хотя у самого травмы такие, что можно только лежать и стонать. - Ага, Терезе даже пришлось вколоть ему реланиум*, чтобы успокоился, но он и с лекарством до последнего… Джеймс не слышит продолжение фразы. Он зажмуривается как можно сильнее и считает до шести, перед глазами всплывают яркие картинки, которые хочется стереть из воспаленного мозга, но они как шрамы – на всю жизнь. Раз. Сэм смеется, обнимая его за плечи. Джеймс подарил ему кособокий, самодельный торт. Два. Пьяный Дэнни подхватывает Брюса на руки, называет невестой и таскает по всей комнате, пока они оба не валятся на кровать в номере отеля под смех друзей. Три. Бэттли приносит ему стакан воды и аспирин после дикой попойки. Он не сердится, что Джеймса полоскало всю ночь, и он не давал гитаристу спать, только гладит взмокший лоб друга и просит быть осторожнее. Четыре. Дэнни поет, пока Бен подыгрывает ему на гитаре. Дурачась, Уорсноп целует парня в шею. Бен краснеет, но по лицу видно, как он доволен. Пять. Брюс сидит с телом мертвого рыжего парня на руках. У Бена пустые глаза безумца. Шесть. Аккуратная впадинка на виске Сэма. Потому что он даже не проснулся. Касселлсу не больно, он ничего не чувствует. Возможно, они с Беном будут соседями по палатам в дурке. Каждый сходит с ума по-своему. Джеймс теряет сознание, заваливаясь на бок. Телефон, который он до сих пор сжимал в ладони, падает на пол. Он не видит, как в соседнюю машину несут Бена, которого смогли угомонить только с помощью лекарств, который все еще бормочет имя своего рыжика, потому что в его голове Уорсноп жив. Касселлс не видит, как в такой же черный мешок, как у Дэнни и Сэма, упаковывают тело владельца врезавшейся в них легковушки, не видит, как уносят их водителя и водителя фуры, чей удар стал фатальным для жизни каждого. Водитель фуры плачет, вцепившись в руку медбрата, и рассказывает, что у него сын – ровесник погибших мальчиков. Джеймс не чувствует, как его подхватывает вернувшийся врач, и не видит грусти в ее глазах. Ему снится смеющийся Сэм Бэттли, который прижимает его к себе и утыкается лбом в плечо, словно прощаясь. «Я тебя люблю» - шепчет Касселлс в темную макушку. Потому что сказать это позже уже не получится. Его «позже» сегодня тоже стало «никогда». * Я не медик, так что не знаю, реально ли этим успокаивают пациентов или нет