***
Медленно приподнимаю налившиеся свинцом веки и, почти ожидаемо, ничего не вижу. Вместо мыслей — белая пелена. Вместо эмоций — апатия, помешанная с отголосками былого отчаяния. Какое-то время борюсь с собственным страхом перед повторением боли, и заставляю себя зашевелиться, а туман в мыслях — рассеяться. Прислушиваюсь к своим ощущениям и понимаю, что боль ушла, не оставив после себя ничего, кроме легкого зуда по всему телу. Помимо воли издаю громкий вздох облегчения и позволяю себе на пару минут расслабиться. Заодно прислушиваюсь к своему телу, убеждаясь в наличии конечностей и органов чувств. В отличии от зрения, обоняние работает безотказно, и я без труда различаю знакомый запах... больницы? Неужели, я выжил? В удивлении распахиваю шире глаза и пытаюсь осмотреться, поздно вспоминая, что вижу я сейчас лишь мутноватый белый свет. Раздосадованно пытаюсь цокнуть языком, но и это у меня не получается. Мысленно ущипнул себя за руку, силясь вновь привести мысли в порядок. Так или иначе, я сейчас определенно жив. Учитывая масштабы травм, которые я мог получить... Сложно сказать, хорошо это или плохо. В любом случае, нужно попробовать узнать больше. Судорожно подключаюсь к слуху, стараясь выловить если не фразы, то хотя бы их обрывки. С изумлением отмечаю, что язык, на котором говорят, вероятно, дежурные врачи, точно не русский. Но, тем не менее, он мне знаком. Японский. Неужели, просмотр аниме действительно оказался для меня полезен? Ха-ха! Всем, кто утверждал, что я трачу время в пустую, сейчас должно быть стыдно! Кажется, отходняк пошел. Никогда не замечал за собой такой экспрессивности. Даю себе еще одну мысленную оплепуху и возвращаюсь к мозгоштурму. Итак, что я делаю в Японии? На какое-то время выпадаю из реальности, силясь обдумать ситуацию. Перебрав все возможные варианты, прихожу к неутешительному выводу, что делать в Японии мне нечего. Быть может, это всё было страшным сном? Нет, слишком реалистично. Предсмертный бред? Тоже нет, после такого удара у меня не было шансов протянуть и минуту. Тогда... Что же чёрт возьми происходит? В угасающей надежде узнать хоть что-то, вновь обращаюсь к слуху, но встречаю лишь тишину. Похоже, комната опустела. В раздражении я с силой сжал кулаки и смачно выругался. Пока что, правда, лишь мысленно. На деле я выдал лишь слабое подрагивание рук и неопределенный гласный звук.***
Ориентируясь лишь на слух и обоняние сложно сказать, сколько прошло времени. Неделя, наверное, или около того. За это время меня покормили ровно 22 раза. Из бутылочки. Чем-то, что по своему вкусу явственно напоминает подогретое молоко. Это, вкупе с тем фактом, что медсестра подхватила меня на руки буквально одним махом, подтвердило мои, казалось бы, фантазии. Я определенно попал в тело ребёнка. Новорожденного ребенка, да еще и в Японии. Хочется начать биться головой о спинку люльки, но я отбрасываю в сторону эмоции, анализируя ситуацию в трезвом уме. Что мы имеем? Вероятнее всего, сирота, поскольку никого, кроме старенькой медсестры я за это время не увидел. Еще где-то полгода буду абсолютно недееспособен, придется заново учиться ходить и говорить, даже зрение окончательно сфокусируется совсем не скоро. Медсестра всякий раз, когда приходила ко мне, прикладывала к маленькому тельцу горящую чем-то мутно-зеленым руку. Ранее я мог такое увидеть разве что по пьяни, а значит на свои знания о современной Японии можно смело отбросить. Ко мне вновь вошла та самая медсестра, что ухаживала за мной всё это время. Однако, на этот раз кормить меня не собирались. Вместо этого меня завернули, словно куклу, в десяток одеял и потащили вон из палаты. И, кажется, я знаю куда. Надеюсь, задержусь я там не надолго. Никогда не любил места большой концентрации детей, пусть теперь они и мои сверстники.***
Уже семь месяцев я живу в детском доме. Семь месяцев долгого и упорного труда мне понадобилось, чтобы вновь освоиться со всеми функциями своего организма и, наконец, научиться держать равновесие, стоя на ногах. Огромный прогресс для "ребенка" моего возраста, нужно сказать. Что печально, мои достижения привлекли огромное внимание со стороны воспитателей, и следующую неделю я провёл в бесконечных тестах на интеллект. Умный попаданец на моём месте аккуратно завалил бы всё, что можно завалить, дабы не попасться, но... Какая-то муха меня укусила, и теперь я за всю жизнь не отделаюсь от статуса "гения". А к гениям здесь отношение... Странное. На меня смотрят не просто, как на смышленого ребенка, но и как на надежду нации. Человека, чуть ли спасшего всем и каждому жизни. Я, разумеется, утрирую, но это приторное восхищение имеет место быть и оно не только раздражает, но и... пугает, до жути. Что еще интересного произошло за этот срок? Во время первых месяцев жизни, от скуки, я часто прибывал в глубокой задумчивости, которую впору было сравнивать с медитацией. В какой-то момент я почувствовал что-то, что не чувствовал никогда ранее в прошлой жизни. И почему-то был уверен: и не мог чувствовать. Это... Это сложно описать или сравнить с чем-либо. Словно в центре организма огромный водоём, а из него выходит множество рек, образуя целую сеть водоёмов по всему организму. Согревающий и теплый, но в то же время и ледяной, освежающий. И... я отчего-то просто знал, что могу контролировать эту сеть. Усилить течение в реках или же наоборот, приостановить его, даже полностью сменить направление течения. Мысленно обращаюсь к тому, самому большому, "водоёму" и, усилием воли, заставляю "воду" потечь к ногам. Это было... больно, очень больно. Словно я пытаюсь... Ну, например, протиснуть огурец себе в ухо. Но я, отчего-то, продолжал. Здесь свою роль сыграло, наверное, природное упрямство, слаженно действующее с любопытством и таинственным шестым чувством, вкрадчиво шептавшем мне, что этот навык, возможно, станет самым важным в моей жизни, стоит лишь его развивать. И я развивал. Упорно. Мучительно. Полностью выбиваясь из сил и уже через пару минут доходя до полуобморочного состояния, но развивал. И нельзя сказать, что прогресса в этом странном занятии не было. Со временем я стал испытывать меньше боли и сохранять рассудок и силу воли дольше, пока, спустя почти год, боль и вовсе не перешла в разряд "терпимой". В какой-то момент я стал замечать, что части тела, к которым я направляю теченее, становятся слегка сильнее. К примеру, когда я направляю энергию к ногам, то передвижение даётся мне едва уловимо легче. Будто сбросить тяжелые сапоги. Признаюсь, я ликовал как пятилетка, выпросивший у родителей очень дорогую игрушку. Хорошо, что мой победный танец укуренного медведя никто не видел. Иначе бы я в жизни не отмыл свою репутацию. Когда время праздновать прошло, я взял в охапку весь свой энтузиазм и с горящими глазами принялся придумывать испытание для своего тела. Подопытным объектом для меня стала лестница, ведущая на второй этаж. Ровно тридцать четыре ступеньки. Метод опыта максимально прост и банален. Сначала я буду бежать по лестнице туда и обратно до тех пор, пока не выбьюсь из сил, с использованием "энергии", а затем, передохнув, без неё. Результат подтвердил мои наблюдения, вновь вызвав приступ неконтролируемого восторга, который я с мужеством выдержал, не усугубляя состояние ноющего тела прыжками и победными одами.***
Прошло еще два года. Мой прогресс в изучении энергии, которую я мысленно обозвал "водой", застрял. За год упорной работы я не открыл ни единого нового её свойства, и даже не особо улучшил старые. Зато, у меня появился первый друг. Она была жутко похожа на одного из персонажей просмотренного мной когда-то давно аниме и этим привлекла моё внимания. За несколько минут разговора я выяснил, что они, оказывается, еще и тёзки. Я, на самом деле, не сильно верю в совпадения, но почему-то в тот момент ни одно из многочисленных сходств не вызвало у меня подозрений. Фуу оказалась девочкой пусть и наивной, но определенно смышленой для своего возраста. И, что было выражено в ней куда сильнее, очень харизматичной. За несколько дней знакомства я уже почти десяток раз ловил себя на мысли, что волей-неволей заслушиваюсь её увлеченным, но бессмысленным лепетом. Разумеется, клеймо "гения" с меня снимать никто не собирался. Вы глядите, я же не просто раньше прочих научился ходить и говорить, но и изучил местную письменность к трём годам! Ради справедливости стоит признать, что это звание, наконец, стало приносить мне хоть что-то, кроме раздражающего внимания, поскольку, в качестве "поощрения для усердного ребенка", мне первым среди сверстников открыли доступ в заветную библиотеку на третьем этаже. Ух-х, сколько раз я пытался туда проникнуть, но меня раз за разом разворачивали, несколько раз даже наказывали, нелюди!***
Н-да. Я надеялся узнать здесь ответ на вопросы этого мира, а ответ, как оказалось, был на поверхности. Просто я не видел его. В упор. Зеленый свет, которым пользуются врачи для лечения пациентов. Внутренняя энергия, повышающая возможности тела и не только. Фуу, которую другие дети почему-то недолюбливали, а воспитатели так тем более. Часто упоминаемые в разговорах взрослых "Водопад" и "Хисен-сама". Всё. Всё резко встало на свои места. Мир шиноби. Или "Мир Наруто". Мир, в котором господствует сила и презирается слабость. Что я почувствовал, когда понял это? Глубокое разочарование в своей проницательности и, пожалуй, новый прилив энтузиазма. Здесь достаточно книг по чакре. С них и начну.***
Четвёртый год моего прибывания в этом мире. Каждый из моих сверстников уже научился основам грамоты, и некоторые даже смогли почувствовать свой, так называемый, очаг чакры. Собственно, поэтому поводу сейчас и происходит вся эта катавасия. В наш дет. дом наведался целый отряд медиков с различным оборудованием, а вместе с ними и несколько Чуунинов, два Джонина, и даже неизвестный в форме АНБУ. Разбив исследовательский лагерь в самой крупной комнате из имеющихся — игровой, серьезные дядьки стали по одному подзывать воспитанников сего заведения. Что происходит дальше, мне еще предстояло узнать, но я, в целом, догадывался. В некоторых энциклопедиях для "юных шиноби" указывается, что таким образом в дет. дом приходят не иначе как с проверкой потенциала будущих боевых единиц. Очаг чакры, предрасположенность к стихиям, интеллект, и прочее. На основе этих данных особо выделившихся учеников, мол, должны попарно зачислить на специальный курс обучения, выделить учителя, который в свою очередь разработает индивидуальную программу программу обучения, поможет отточить взаимодействие в паре и к двенадцати годам отпустит сдавать сразу на Чуунина.***
— Имя? — Найбу. — Фамилия? — Ябуримасу. — Снимай футболку, ложись на диван. — Махнув рукой куда-то в сторону, тихо проговорил молодой ирьёнин, забирая из рук своего коллеги свиток примерно с меня ростом. Послушно сбрасываю футболку на пол и плюхаюсь на указанный предмет мебели. Болезненно морщусь, когда свиток, размещенный у меня на животе, начинает медленно тянуть чакру. На лоб мне ложится теплая ладонь медика, и тут же загорается зеленоватым огнём. На свитке начинают проявляться различные иероглифы и неизвестные мне значки. — Довольно внушительный очаг чакры, но при этом аномально узкие каналы. Подлежат расширению, но лет до шестнадцати ему всё равно придется ограничиваться чем-то малозатратным. Имеет довольно сильное сродство с Дотоном, несколько слабее — с Райтоном и Суйтоном. Однако с текущей СЦЧ его предел — Шокеры, да Мизукири но Яиба. Физическая форма удовлетворительная, заболевания отсутствуют. Уже сейчас имеет весьма сильный потенциал в ирьёниндзюцу... — будничным тоном продолжал диктовать медик, внимательно вглядываясь в свиток, пока его младший собрат, видимо, стажёр, увлечённо записывал сказанное в тетрадь, как вдруг замер. — Хм-м... — Наигранно безразлично зевнул он и, чуть выждав, продолжил. — Имеет Кеккей Генкай... Бакутон. Но, с его каналами, опять же, придется искать альтернативный подход к его использованию. Потенциально-сильный пользователь гендзюцу. — Добавил он, аккуратно свернув свиток, чтобы тут же предать его "столу жюри", организованному в углу комнаты. Дальнейшие полчаса я провел за ответами на базовые вопросы по математике, японскому, географии и биологии. Дали несколько тестов на память, несколько каверзных задач на логику. Проверили даже координацию и реакцию. Задания были крайне легкими, но их было очень, очень много. К тому же, экзаменующий говорил настолько серым, скучающим голосом, что концу сей пытки мой левый глаз начал отчаянно дергаться. Наконец, судьи вынесли своё решение, и из-за стола вышел старший из дуэта Джонинов, присутствующих здесь. — Вместе с Фуу зачислен в подопечные Асадо Митсуо! — Авторитетно произнёс Джонин, закрывая тем самым вопрос моего распределения.