- Ты просто заржавеешь!

— Вот окончу твою сборку, и будешь водить мой поезд, — бормотала Анна, прикручивая автомату запястья. Делала она это грубо и абсолютно без любви. В каждом ее движении читались злоба и ненависть. Создавалось впечатление, что Анна собирает Оскара лишь для того, чтобы выпустить свой гнев на него. Но будущий машинист не понимал настроения Анны и считал это обычным состоянием для всех людей. — Автоматы должны служить человеку, — постоянно повторяла Форальберг, и эта фраза намертво врезалась в память Оскара. Он считал, что именно в этом весь смысл существования автоматов. Именно существования, а не жизни. Жить имеют право только люди, а вот такие, как Оскар, существуют. И существуют они лишь для выполнения приказов. Даже сейчас, когда женщина собирала его, машинист молчал, потому что Анна запрещала ему говорить. А уж за выражение собственного мнения однозначно можно было получить клещами по болтам. — Вот отслужишь свое, и отправишься на свалку вместе со своим любимым поездом! И будешь валяться там, пока полностью не покроешься ржавчиной! Да, Оскар, ты просто заржавеешь. Иного исхода у машин нет. Анна никогда не любила Оскара. Казалось, у этой женщины к старому механическому погрузчику чувств была намного больше, нежели к вершине своего творения. Но все же автомат был привязан к своей хозяйке и считал своим долгом служить ей. Она создала его, и машинист чувствовал себя обязанным ей. — Ни один человек не будет уважительно относиться к тебе, Оскар. Ты просто машинист. Мадам Форальберг всего один раз была в хорошем настроении. Она зашла в помещение, насвистывая какую-то песенку. Именно в тот день она вложила в Оскара блок души и разрешила автомату произнести пару слов. Машинист горячо благодарил Анну за подаренную жизн… существование. Почему-то Оскар иногда сомневался в словах создательницы. Автомат тоже может жить! Да, его обязанностью является служение людям, но автомат и человек стоят на одной ступени. Но Оскар никогда не смел произнести вслух свои гипотезы и слепо верил Анне. — Вы должны служить человеку и не сметь вредить ему! — Зло произнесла женщина. — Автомат не смеет поднять руку на человека! «Как и человек не может поднять на автомат», — мысленно заканчивал машинист, но Анна таки ни разу и не произнесла это. Выходит, Оскар снова ошибался. — На сегодня, думаю, хватит, — кивнула миссис Форальберг. — Завтра сделаю тебе ноги, и пойдешь работать! На следующее утро Анна не пришла. К удивлению Оскара, он несколько дней не слышал никаких звуков работы на фабрике. Лишь через два дня в комнату вошла незнакомая женщина. Оскар хотел было поинтересоваться, кто она, но вовремя одернул себя. Нельзя говорить с человеком, пока он сам это не разрешит. Незнакомка же тем временем подошла к рычагу и опустила машиниста. Кейт Уолкер, так звали гостью, любезно согласилась окончить его сборку. Когда женщина вышла из помещения, Оскар опустил голову. Кейт была не такой, как Анна. Мисс Уолкер говорила с ним любезно, будто общалась с равным ей человеком. Может, действительно создательница ошибалась, и человек видит в автомате друга? Нет, это не так. Кейт делает ноги машинисту лишь по одной причине — ей нужен поезд. Все. Больше нет никаких причин. Сейчас женщина вернется с ногами, и Оскар, следуя своим обязанностям, будет ей служить. Но все же ему не давала покоя мысль об Анне. «Деактивировалась, села батарея, отключен источник питания» — но разве это может случиться с человеком? Наверное, может. Но Оскар не был расстроен этой новостью. Ему было абсолютно все равно, ведь сейчас другой человек окончит сборку, и автомат поведет поезд. А вот и Кейт Уолкер. Она поставила перед Оскаром две пары хороших ног. Отблагодарив ее, машинист спешно сам их прицепил и ушел к поезду. На вокзале он провел своей рукой по металлическому корпусу огромного поезда. — Вот и пришло время служить людям, — тихо произнес он и зашел в пассажирский вагон, куда, буквально через пару минут, зашла и Кейт. Оскар, следуя только установленным логическим схемам, требовал от новой пассажирки билет и доверенность на поезд. Он понимал, что вполне можно обойтись и без этого, но автомату казалось, что сейчас появится Анна, и Оскар получит от нее хороший нагоняй, за невыполнение правил. Спустя какое-то время Кейт протянула машинисту нужные бумаги, но автомат лишь виновато опустил голову. — Поезд не может ехать, Кейт Уолкер, — произнес он, а затем нерешительно добавил, — Будет ли мне разрешено высказать по этому поводу свое мнение? «Высказать свое мнение». Анна не разрешала ему это делать, но Оскару казалось, что Кейт Уолкер абсолютно не такая. Она не станет на него кричать и не будет со злостью срывать недавно закрученные гайки. И Оскар был прав. Мисс Уолкер лишь заинтересованно склонила голову и кивнула. — Поезд нужно завести, Кейт Уолкер. К сожалению, я не располагаю данным умением. Вероятно, это связанно с тем, что моя сборка была прервана. — Ладно, Оскар! Я заведу пружину! Кейт вышла из вагона, закрыв за собой дверь. Нет, не все люди, как Анна! Например, Кейт уважает его! И не видит в автомате обыкновенного слугу, который должен ползать перед ней на коленях! Она считает машиниста своим новым другом, который все чувствует и понимает! — Все готово! Можем ехать! — Весело произнесла женщина, вбегая в вагон. — Прошу прощения, мисс Уолкер. Такое невежество просто недопустимо с моей стороны. Я надеюсь, вы все еще доверяете моим навыкам машиниста? Юрист рассмеялась и кивнула. А вот будь на ее месте Анна, создательница за такую бы оплошность просто дала бы несчастному автомату по болтам и по гайкам, чтобы в следующий раз неповадно было! Оскар как-то странно передернул плечом, будто прогоняя наваждение, и ушел к себе в кабину. Сейчас он заведет поезд, дернет за рычаг, и они покинут пасмурную Валадилену. Автомат с огромным удовольствием будет служить Кейт, но ни в коем случае не прислуживать! Оскар крайне осторожно и внимательно будет вести поезд, чтобы не дай бог, не случился какой-либо инцидент, и не пострадала его пассажирка. Автомат мысленно отметил, что не заботился бы так об Анне, которая чрезвычайно холодно к нему относилась. Теперь, познакомившись с Кейт Уолкер, Оскар понял, что Анна однозначно врала! Многие люди видят в автоматах души и считают их равными. За все путешествие Кейт ни разу даже не намекнула на то, что Оскар что-то ей должен или обязан. Даже когда они делали остановки, и упрямый автомат отказывался покидать поезд, Кейт только смеялась. А вот Анна разозлилась бы. И когда в Комсомольске у машиниста украли руки, Кейт не ругала его и пыталась успокоить. А перед тем, как открыть сердце Гансу, Оскар думал только о Кейт. Она буквально одним движением разрушила огромную стену, которую Анна выстроила вокруг сознания Оскара, и открыла машинисту новую жизнь. Теперь автомат понимал, что все эти жертвы не напрасны. Ганс, как и мисс Уолкер, не видит в автоматах слуг, хотя сейчас нуждается в абсолютной покорности механизма, как никогда раньше. Машинист спешно устроился ровно под висящим Гансом и как можно скорее отключил сознание, чтобы вбежавшая Кейт не смогла его отговорить. Далеко в глубине своей души, Оскар желал помочь не Гансу, а именно Кейт Уолкер, которой тоже однажды понадобится помощь. — Для меня, Оскар, ты всегда будешь больше, чем просто машина, — донеслись до него слова печальной Кейт.