Нетрадиционные методы

Выйдя из церкви во имя встречи святых Марии и Елизаветы, Греттир Датчанин глубоко вздохнул. И тут же поморщился: похоже, запах ладана накрепко въелся в одежду. — Когда же это закончится? Меня так скоро из дома выгонят, — удрученно пробормотал он, ведь Бьенпенсанта терпеть не могла всего, связанного с церковью. Вставший рядом Гай Гисборн не обратил на эти слова никакого внимания: взгляд его был прикован к трактиру «Казни египетские». И Греттир понял, что сейчас Гай отправится запивать свое мнение не меньше чем полудюжиной бутылок вина. Откровенно говоря, Греттиру очень хотелось отправиться вместе с Гаем, но тогда его не только выгонят из дому, но перед этим еще и прибьют. *** По чьему наущению сэр Ральф стал считать Робин Гуда и его шайку нечистой силой, доподлинно не известно. Может, сам додумался, может, его очередная вертихвостка внушила, а может, отец Поркарий, новый священник, так впечатлил своими речами. Как бы то ни было, теперь стража и верные шерифу рыцари учились не владению оружием, а молитвам. Ходили не в караулы, а на каждую службу, где их непременно окропляли святой водой и обкуривали ладаном. Благочестие — дело хорошее, да и не сказать чтобы боевые качества стражи, изначально невысокие, от этого сильно страдали, но ведь всему должен быть предел. Гай Гисборн, Греттир Датчанин и десяток стражников свернули с проезжей тропы в лес. На заутрене их благословили на борьбу с разбойниками и торжественно вручили каждому по деревянному распятию и фляге со святой водой. Больше людей шериф выделить отказался. Углубляться в Шервудский лес отряд не стал. На ближайшей поляне Гисборн объявил привал, устроился на мягком мху под раскидистым дубом и первым погрузился в сон. Греттир немного потоптался в раздумьях, но все же решил сначала осмотреться. Лес как лес, здесь еще не особенно густой, зато не видно никаких разбойников. Впрочем, вряд ли они станут прятаться так близко к Ноттингаму. Вернувшись, Греттир обнаружил на дереве рядом с поляной венок из засохших веточек и нескольких стрелок чеснока. *** — Как это не нашли?! — возмутился шериф. — За целый день, проведенный в лесу, нам не встретилось ни одного разбойника, — невозмутимо повторил Гай Гисборн. — Не иначе, испугались. — Истинно так, сын мой, — вмешался отец Поркарий. — Слова Божьего и святой воды любая нечисть боится! Шериф недоуменно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Что-то его настораживало. Что-то... Но это если бы Гисборн обладал чувством юмора, в чем шериф никак не мог его заподозрить. Правда, Греттир смотрел на Гисборна с восторгом. Впрочем, этот датский щенок смотрит так на любого рыцаря, кроме самого шерифа. Ну, ладно. — Завтра в Ноттингам из монастыря Иоанна Крестителя должен прибыть ковчег с частицей мощей святого Фоки Антиохийского, — меж тем вдохновенно вещал отец Поркарий. — Я лично встречу братьев, сопровождающих ковчег, по дороге в город. И уж с помощью благословенной реликвии мы окончательно изведем нечистую силу, принявшую облик разбойников! Шериф рассеянно покивал, а Гисборн — после краткой паузы — скривился. *** Когда перед отрядом, встречающим святые мощи, вонзились в землю три стрелы, все подались назад так, чтобы оказаться за телегой, на которой ехал отец Поркарий. Он презрительно сплюнул, вылез на дорогу и сделал несколько шагов вперед, держа перед собой в одной руке крест, а в другой — молитвенник. Из леса прилетело еще пять стрел. А когда отец Поркарий пробормотал первые строки — все десять. — Загубит себя, ой, загубит! — прошептал один из стражников. — Ну какая молитва? Против нечистой силы с осиной надо выходить! — Причем тут осина? — перебил его другой. — Ольха и омела — первое средство... — Чеснок! Только чеснок! Отец Поркарий обернулся. Стражники, перешептываясь, сгрудились позади телеги. Греттир Датчанин вертел головой, пытаясь разглядеть лучников. Гай Гисборн смотрел вперед и задумчиво улыбался. А из леса вышли первые разбойники... — То есть он решил, что недостаточно свят, раз не смог остановить разбойников, и отправился замаливать грехи в монастырь? Гисборн скорбно кивнул в ответ. — Ничего, раз слово Божье не помогло, придумаем что-нибудь другое, — зловеще прошипел шериф. Греттир украдкой перекрестился. Ходили слухи, что у сэра Ральфа весьма богатая фантазия.