Rose

-Мы с ребята всегда мирились на сцене. Ты же знаешь, какой у Чанмина непростой характер. Поговорить с ним вне сцены невозможно. Учитывая...-Юно запнулся, но тут же продолжил, - учитывая ваши отношения, для вас это будет самым лучшим вариантом. В этот момент в гримерку залетел Макс с куском хлеба: -Хён, наш выхот! - Юно устало посмотрел на коллегу. Пусть он умеет быть сексуальным на сцене и у него репутация сурового пофигиста, на самом деле он все еще ребенок. И еще обжора. Да сейчас наверняка соблазнил дурнушку из стаффа, дабы добыть эту булку. Лидер вытолкнул Чанмина из тесной комнатушки и ободряюще улыбнулся Лу, пожелав тем самым удачи. -Хён, Лу-хён! - Тао тряс оленя за плечо. Тот уснул прям за вечерним просмотром. А все из-за тренировок с Исином. Несмотря на больную поясницу, единорог группы все еще танцевал хуже монстра. Лухан вздохнул и устало посмотрел на разбудившего его маннэ. В последнее время малыш начал использовать "хён" вместо "геге", и это автоматически напоминало Лу о Сэхуне. Кстати о нем. Тао тыкал в лицо своим телефоном, который у него опять поменялся. Лу попытался сосредоточиться на телефоне и пожалел об этом. На экране красовались их сонбэ из Шайни, Тэмин и Минхо, Кай и...Сэхун. Они зажали маннэ Экзо между своими телами и счастливо улыбались. Все. Для фанаток это просто фан-сервис, но в компании все знали - Минхо и Тэмин просто так ничего делать не будут. Минхо переспал почти со всеми своими сонбэ, причем в его послужной список входили не только его коллеги по агентству. А Тэмин недавно расстался с Онью и словно с цепи сорвался. Ну а Кай...Кай уже второй год подбивает клинья к Сэ. И все бы ничего, но улыбка Сэхуна не давала покоя оленю еще неделю после этого фото. Он счастлив. Там. С ними. Во время стажировки все было совсем иначе. Лухан принадлежал Сэхуну, а Сэхун видел только Лухана. Их называли парочкой уже тогда, хотя встречаться они начали только за неделю до официального дебюта. И они еще ни разу не спали. Мандарины и корейцы тепло поприветствовали друг друга в аэропорту. К удивлению всех, Сэхун липнул к Тао, что то показывал ему и все норовил стянуть с несчастной панды этот смешной пуховик-скафандр. Кай позже тоже присоединился к ним. Лу сидел напротив, рядом с Минсоком и вечно дергающимся Чанелем. "Вирус" что то очень эмоционально втирал лидеру китайцев. Не рассчитав размаха, Чанель въехал локтем Лухану по носу, из которого тут же потекла кровь. Чан тут же начал извиняться, но старший лишь махнул рукой, улыбнулся и встал со своего места, чтобы пройти в уборную. В момент удара он смотрел, как Кай кружит на руках Сэхуна. По сравнению с этим, саднящий нос был сущим пустяком. Сэ был счастлив. Парню хотелось разрыдаться, но он всегда сдерживал себя и плакал в последний раз в 10 лет, когда очень неудачно поиграл в футбол и ходил хромая почти месяц. За своими раздумьями, Лу не заметил вошедшего в уборную Сэхуна. Не сразу он заметил и осторожных объятий со спины. -Я скучал, Лухань.. - такой родной и одновременно чужой шепот на ухо. Только Сэхун смягчал имя Лухана. Обида захлестнула, противный ком в горле вновь вернулся. Старший осторожно отстранился от обнимающих его рук, и повернулся к своему любимому нос к носу. Что то в его внешнем виде мгновенно стерло улыбку с лица счастливого Сэхуна. Младший тут же насторожился. -Мне так не показалось. - холодный тон, будто безразличный. Хотя внутри идет борьба. Из последних сил сдерживает слезы. Он не будет закатывать истерики. Он не какая-нибудь влюбленная малолетка. -Луха.. -Имей уважения! Я твой хён, в конце концов! - рявкнул. Сорвался. Младший застыл в недоумении. Они ведь сами решили, что между ними нет места формальной ерунде. Оба молчали. Лу хотелось поскорее сбежать из этого аэропорта. Далеко. Телефонная трель казалось бы спасла такую опасную ситуацию. -Алло? Я? В туалете. Что? Кровь? Нос? - он уже успел забыть свою первоначальную цель прибывания в этой комнате, - Минсок-хён, со мной все хорошо. Чанелю передай, что мстить я не буду. Скоро буду. -Как твой нос, х..хён? - не успел отключить разговор, как услышал почти писк своего любимого. Непривычно слышать это "хён" из этих уст. Сэхуну самому это непривычно, аж заикается. Вместо ответа, Лу смерил любимого презрительным взглядом, отчего тот пошатнулся. Старший двинулся было к выходу, но был перехвачен ледяной рукой. -Лу, давай поговорим, - мольба в любимых глазах. Остановился и вновь смерил презрительным взглядом. -Хён. - поправил, - Я слушаю. Младший вздрогнул от ледяного тона такого теплого оленя. Сглотнул. -Лухань. Что случилось? Тебе так больно? - рука метнулась к еще красному носу. Лухан усмехнулся. Сэхун считает, что его поведение никак не связано с ним. Он озабочен его носом. Старшему вновь захотелось разрыдаться. Он обошел протянутую руку и взялся на ручку двери, но в последний момент передумал так уходить и развернулся к Сэхуну, который все еще тянул руку. -Ты спрашиваешь, больно ли мне? Да, больно. Больно от осознания, что я был ослеплен любовью к тебе. Ты шлюха, Сэхун. - сказал и быстро вышел, оставив маннэ корейской подгруппы ошарашено смотреть в стену. Сэхун не подходил к Лухану, Лухан не подходил к Сэхуну. Кай вовсю пользовался своим новым положением "жилетки". Парочка корейских маннэ теперь стали совершенно неразлучными. Лухан же проводил почти все время с Минсоком. Первые два дня все было хорошо, а после начались взгляды украдкой на любимую макушку. Начала мучить бессонница, и через неделю олень уже готов был в ногах ползать и просит прощения. Он даже согласился бы отрезать свой паршивый язык, лишь бы еще хотя бы раз обнять своего малыша. Потерянный взгляд не оставался никем замеченным, но никто ничего не понимал. Сэхун никак не изменился. Разве выглядел еще счастливее и всегда ходил в обнимку с Каем. На 9 ночь бессонница вконец доконала парня. Около четырех утра олень вышел в тесный коридор общежития в поисках воды. Он шел в наушниках, которые ему просто так подарил Исин. Чанмин же скинул ему песню Джеджуна. С Хиро, красавчиком от бога, Лухан знаком не был, но услышав его песни тут же проникся уважением. Эти слова так подходили к Лухану. Шагая по коридору, растворяясь в песне, Лу не услышал за углом хриплый голос Джонина. Завернув за этот самый угол Лухан чуть не вскрикнул от открывшейся картины. Главный танцор, надежда всего СМ на отличную старость, прижимал Сэхуна к стене что то жарко шепча на маленькое ушко. Его рука блуждала под футболкой маннэ. Но Лухана больше удивило другое - Сэ сопротивлялся. Он отчаянно пытался оттолкнуть от себя разгоряченного друга. Вглядевшись, олень увидел, что Кай пытался поцеловать его, но Сэхун вертел головой, пресекая всякую возможность. В какой-то момент его голова повернулась в сторону Лухана. Парень тут же перестал рыпаться и уставился в глубь коридора, не веря в происходящее. Джонина удивила такая резкая перемена и он устремил свой взгляд в ту же сторону. Заметив старшего, на губах Кая появилась наглая ухмылка и он обхватил Сэхуна за талию, крепко прижимая к себе. И вовремя. У маннэ подкосились ноги. Лухан сейчас видел, как его, Сэхуна, домогался Кай. От понимания, что это скорее выглядит, как прелюдия, Сэхуну стало плохо. Всю неделю Джонин спасал его, не давая грустить. Каждый день тренировались до утра. Даже сегодня. Каю захотелось выпить после тренировки и Сэхун сам предложил свою компанию. Он не знал, что Джонина занесет в такую степь. Он и подумать не мог, что Кай в своих "признаниях" никогда не шутил. Лухан развернулся и направился в свою комнату, четко решив для себя одну вещь. Завтра. Завтра он сможет помириться со своим персональным ангелом.