as the bruises turn to yellow

Тонкие пальцы невольно дрогнули. Шрамов уже — ещё — не было, но воспоминания о них вспыхнули. Там, где Джессо когда-то оставлял свои метки, шею обожгло холодным огнём. Будущее, которое никогда не наступит, переломало и искалечило. Будущее, где неровные цифры с т о белесыми полосами впечатались в тело иллюзиониста, саднило и резонировало. — Новый ученик прибыл к нам из Италии. В своей школе он был… Голос учителя был сухим и бесцветным, в аудитории почему-то становилось жарко и тесно, класс дружно сверлил её центр взглядом, а он — Бьякуран Джессо, живой и настоящий, из плоти и крови, нисколько не смущённый, всё такой же до одури белый, спокойный и невозмутимый — стоял у доски, с его хищно поблескивающими глазами и мягкой улыбкой, такой кривой и жёсткой, одновременно тёплой, и приветливой, и насмешливой, и… Только его, Бьякурана Джессо, улыбкой. Он смотрел никуда конкретно и везде сразу, и Мукуро хотелось нервно расхохотаться от нелепости ситуации, пока он усердно пялился в окно, лишь бы случайно не сцепиться взглядами с… — Одним из лучших учеников, — убийцей. — Победителем и участником множества конкурсов и олимпиад, — тираном. — Активным участником внеучебной жизни, — насильником. — Я искренне надеюсь, что класс охотно примет мистера Джессо в свои ряды… Дальше Мукуро не слушал. Происходящее казалось ему фарсом, собраться с мыслями не выходило. Он не вникал в перешёптывания одноклассников, не отслеживал, как Бьякуран занимал свободное место, только косился на настенные часы, отсчитывая минуты до конца занятий. Минуло полгода с тех пор, как закончился весь этот временной переполох, и Вонгола вернулась к обычной жизни. Виндиче оставили всем воспоминания с присущей им любезностью, не упустив тем самым возможность еще раз поиздеваться над Рокудо. Рутина и повседневность, школа, экзамены, бытовые заботы; время летело стремительно. Но есть раны, которые не способно зализать никакое время. Мукуро почувствовал, как открываются его собственные, как только Джессо переступил порог классной комнаты. Вещи, о которых хранитель Тумана предпочел бы не помнить, преследовали его в мыслях, снах, видениях. Человек, которого он хотел бы не знать, снова дышал с ним одним воздухом. Слова, которые намертво врезались в его память, снова прозвучали в его голове. «Даже если все параллельные миры осыплются прахом, я никогда не отпущу тебя».