Зеркало души

"— Ах, неужели, неужели ни один не заметит меня, не подойдёт, не пригласит на танец? Да не может того быть... Знали бы они, знали бы все эти мужчины, как я хочу танцевать, как умею, как им весело будет танцевать со мною!" - с трепетом думала Наташа, печально наблюдая за кружащимися по зале парами, не желающими узнавать ровным счётом ничего о её скромном существовании. Милая кузина, робкая Соня, и та удостоилась приглашения от мужественного офицера с алой лентой поперёк широкой груди, а она, такая миниатюрная, такая хрупкая, такая нежная, никому не пришлась по вкусу среди собрания достойнейших мужей родного Отечества. На кого Ростова ни обращала внимание, тот оказывался безраздельно поглощён заботами личного толка: один увивался подле единственной очаровательной избранницы, нежно нашёптывая ей на ухо всяческие небылицы; иной громогласно спорил в компании таких же словоохотливых говорунов, как он сам; третий вальсировал без устали, меняя партнёрш, словно перчатки; четвёртый рассеяно зевал, поглядывая в окна на залитые фонарным светом петербургские улицы... Никто так и не заметил сжавшейся в комочек молодой девочки, сияющими глазами всматривавшейся в толпу равнодушных, безучастных лиц. А она ведь искала, надеялась, наивно отказывалась верить в беспримерную слепоту окружающих да так и не встретила того, кто обратил бы на неё свой благосклонный взор и оживился в одно мгновение, искренне пожелал с ней заговорить. Всего на один краткий миг Ростова вдруг различила среди разномастной толпы того самого князя Андрея в белоснежном мундире, что давеча весной навещал по делам почтенного батюшку, а подле офицера – неловкого, рассеянного графа Безухова, увлечённого беседой с безразличным к пышному блеску бала другом. Оба молодых человека, подобно всем остальным, совершенно потеряли Наташу во всеобщем движении, не в состоянии приметить знакомую в окружающей праздничной кутерьме. И всё же, как бы не сбивала с толку пёстрая суета платьев, мундиров и лент, Наташе завсегда удавалось выделить из общей толпы небольшую группу, обращавшую на себя внимание заинтересованного большинства. Сей особый кружок находился в постоянном движении, перемещался с одного конца просторной залы в другой, то приближался, то отдалялся от прижатых к стене сестёр и их матушки. Впрочем, после продолжительного созерцания Наташе стал вполне понятен подобный ажиотаж, едва ей несколько раз попалась на глаза выразительная статная фигура, привлекавшая к себе внимание всех неравнодушных вельмож. Достаточно на долю секунды промелькнуть в толпе атласной орденской ленте, оттенявшей изумрудное сукно мундира, блеснуть в свете люстр золотистым погонам, запутаться радужным искоркам в напомаженных русых кудрях. За всю её недолгую жизнь Наташе прежде не доводилось лицезреть Его особу вживую (Ростова смиренно довольствовалась лишь противоречивыми досужими слухами). Однако теперь, выделив его фигуру среди иных важных господ, она без труда опознала в сём величавом человеке государя. Именно он, сопровождаемый учтивыми поклонами и реверансами, под гром оркестра предстал перед собравшейся в зимний вечер богемой российского общества, именно он открыл бал под руку с осчастливленной его визитом хозяйкой и ныне переходил от одного кружка к другому, одаривая каждого встречного благосклонной улыбкой. Ростова, пожалуй, даже слишком хорошо помнила, сколь искренно брат преклоняется пред этим человеком, с каким жаром любит его и готов отдать за него жизнь без малейших раздумий. Она имела подруг, с придыханием сплетничавших о государе, но из их слов помнила только то, будто бы, Александр не по летам хорош собой: дать ему нельзя больше двадцати лет. Наташа определённо запамятовала, сколько же тогда должно было исполниться государю, однако в его приятной наружности не сомневалась с тех пор, как император в один прекрасный момент приблизился к их заветному уголку. Александр вырос пред ними неожиданно из-за спины некого высокопоставленного чиновника и учтиво кивнул головой почтенным дамам, расположившихся совсем недалеко от Ростовой. Из своего надёжного укрытия она глядела на него прямо, не боясь ничьего осуждения со стороны: её взору предстал высокий бледный мужчина с мягкими чертами лица. Чувственные, слегка припухшие губы, будто бы созданные для того, чтобы целовать ручки смущённо рдеющим дамам, изгибались в загадочной полуулыбке, трепетали при каждом вздохе, каждом произнесённом звучном русском иль мелодичном французском слове. Юной графине ещё никогда не приходилось слышать столь изящный, непринуждённый выговор иностранного наречия из уст соотечественника, а государь строил самые путанные и многозначительные обороты без малейших следов ожидаемого акцента. Видимо, от столь совершенного владения им невольно пострадало произношение русское, ибо слова звучали порой слишком мягко, то вдруг нежно переливались, то рокотали на его языке, однако сказать, что император оттого хуже распоряжался родным языком, она никоим образом не могла. Подобная невесомая лёгкость в выражении мыслей словно отпечаталась на всём облике государя: Александр ступал неспешно и грациозно, с той непринуждённостью, с какой белоснежный лебедь скользит по неподвижной глади пруда, новыми жестами лишь утверждая невольно проведённую проведённую параллель. Но что особенно поразило Наташу в изящной натуре Его Величества, так это удивительный контраст внешнего хрупкого фасада с внутренней грустью, которую отчётливо видела девочка в больших светлых очах императора, прикрытых светлыми ресницами. Человек недалёкий встречал в них вежливую учтивость и сияние торжественного величия; Ростовой же чудилось, будто государь опечален настолько, что она удивлялась, как ещё не блестят в уголках его небесно-голубых глаз прозрачные слёзы. В её по-детски искреннем, впечатлительном сердце при виде сей неочевидной душевной тоски зародилось отчаянное желание утешить столь несчастного в окружении приближённых монарха хоть самой незначительной мелочью. Похожее чувство обыкновенно поднималось в груди от образов встревоженного отца, обиженного Пети, расстроенного Николая. Впрочем, когда Наташа, наконец, осмыслила собственное устремление, то невольно испугалась собственных дерзких чувств. И всё же украдкой продолжала глядеть на такого недосягаемого, но подвластного искренним человеческим чувствам государя. Сам он, завершив очередную краткую беседу, по-прежнему шествовал неторопливо среди расступающихся при его приближении придворных. В особой манере осматриваясь кругом, Александр изучал собравшихся с видимым равнодушием, блестяще замаскированным под живое участие. "— Наверное, все присутствующие ему слишком хорошо знакомы. Какая это, должно быть, невыносимая скука - встречать из раза в раз сплошь подобострастные, заискивающие лица", - смело представляла себе мысли императора юная графиня и невольно склоняла голову набок, дабы ни на мгновение не выпускать из виду столь поразившую её живое воображение царственную особу. Как вдруг она обмерла, придя к поразительному выводу - государь на протяжении уж нескольких мгновений всматривался в ответ в её застенчивое, робкое личико. Наташа знала - сие вовсе не обман зрения, не призрак вздорной фантазии: взгляд Ростовой встретился с лучистыми глазами царя и, утонув в их льдистой глубине, так и остался прикован к его лицу, слегка изменившемуся в своём выражении. Казалось, треснула непроницаемая маска, до сих пор скрывавшая истинного Александра, прятавшая от всех человека, способного тонко чувствовать и многое понимать. Когда же, опомнившись, он обратился к немолодому офицеру, следовавшему за ним по пятам, и едва уловимым жестом указал на неё, Наташа ощутила, как всё в груди рухнуло от чужой показательной заинтересованности. Стремление быть в центре, выделиться среди остальных исчезло само собой, сменилось искренним желанием вновь скрыться в пёстром вихре одежд. Она опустила глаза, уперев взор в лакированные доски паркета, понадеявшись, что увлечённость царя пропадёт, стоит ей больше не отвечать взаимностью на знаки, пускай даже столь незначительные. Будучи совершенно поглощённой сими тревожными размышлениями, Наташа перестала проявлять и малую долю участия к любопытным перешёптываниям вокруг, а посему не заметила, как в один миг они совсем стихли, позволив тишине прервать всеобщее оживление. В чувство её привело осторожное касание к обнажённой руке пушистого веера Сони да ласковый голос почти над самым ухом Наташи: — Графиня Ростова, я полагаю? Обращение к матушке сего бархатистого тембра показалось вдруг Наташе совершенно невозможным, чудесным, так что пришлось вновь поднять взор, дабы убедиться, что всё происходящее с ней есть быль, а не волшебный, сказочный сон. Что ж, не сон. Государь оказался вполне настоящим, любезнейшим из кавалеров, с минуту как покровительственно воркующим со смущённой донельзя maman о мелочах, касающихся их пребывания в Петербурге, и то и дело бросающим в её сторону ободрительные, полные трогательного участия взоры. Удивительная перемена, произошедшая с отстранённым от дел насущных государем, тихо переживавшим в тайне от всех некое личное горе, обрадовала и отчего-то воодушевила Ростову, немедля расправившую узкие плечики. Без малейших признаков былого страха она смотрела на императора под гул голосов сбитых с толку придворных, совершенно обескураженных неожиданным поступком высокородного гостя. Наташа будто смирилась со своим внезапным возвышением в глазах окружающих и только искренно радовалась переменам, произошедшим в одночасье с монархом. Наверняка, именно потому она весело, без смущения приняла протянувшуюся к ней ладонь в белоснежной перчатке, сопровождаемую шутливым приглашением, обращённым, в первую очередь, к замершим в восторженном предвкушении кузине и матери: — Позволите ли вы мне украсть ненадолго из вашего общества сию очаровательную особу? Александр чуть выше приподнял свою прекрасную голову и едва различимо усмехнулся без злобы, подметив искрящиеся счастливым блеском глаза юной графини, которой удалось внезапно развеять отягощавшие его мрачные мысли. Не мешкая более ни секунды, он скоро повёл её за собой сквозь толпу, волнами расступающуюся пред удивительной парой. Ростова прекрасно различала, какими завистливыми, недовольными взглядами осматривали их все эти благородные мужчины и женщины, отчего уверенность стала покидать её вновь. В отчаянии и смущении, начавших одолевать с новой силой трепетное сердце, она приподняла глаза на выступающего подле царя и, украдкой встретившись с его чарующими небесно-голубыми глазами, ощутила себя под защитой невероятно могущественного и между тем безмерно кроткого существа. Он будто безмолвно шептал: "Не бойся никого и ничего: завистники и честолюбцы не посмеют причинить тебе никакого вреда, раз ты завладела расположением самого императора". К тому моменту, когда они наконец очутились посреди скоро расчистившейся залы, Наташа чувствовала себя совершенно спокойной и радостной. Её мысли были всецело подчинены стремлению доказать Александру и высшему свету в придачу, что не зря сию безвестную особу выбрал себе в пару сам государь. Гадая на протяжении их краткого шествия, какой же танец изберёт кавалер для своего триумфа над всеми, Ростова вся затрепетала и смешалась от счастья, когда по лёгкому мановению головы императора занялись свистящие трели вальса. О, это чувство неописуемого восторга, разом стеснившее хрупкую грудь, утянутую белоснежными лентами и кружевами! Ведь это был первый бал юной графини, первый танец, на который пригласил её никто иной, как Самодержец Всероссийский. И оказался он не какой-нибудь мазуркой иль полонезом, но бессмертным королём, гордо возвышающийся над всеми ними. В одно мгновение перед Наташей промелькнули воспоминания о жизнерадостных балах Иогеля, его уроках, добродушных наставлениях, многочисленных юношах, с весёлым хохотом танцовавших с лучшей ученицей старого немца. Однако никто из этих мальчишек не мог бы сравниться с тем человеком, кто ныне ласково вложил узкую кисть Ростовой в свою ладонь и легко, будто опасаясь навредить, обхватил рукой поперёк стройную талию. Что-то чудесное было в присутствии Александра так близко: император укрывал свою избранницу от недоброжелательных взоров, словно сама птица-мать ограждает крыльями от враждебного внешнего мира своих нерождённых беззащитных птенцов. В нём поразительно сочетались неземное величие и всеобъемлющая забота, которая ныне принадлежала одной лишь Наташе, бережно сжавшей в пальцах жёсткий эполет на плече. Едва понеслась живее мелодия, забилась чистейшим горным ключом, государь сделал короткий шаг в сторону, и вместе они закружились по зале, то и дело заглядывая друг другу в глаза. Какая-то необъяснимая связь всегда рождается между двумя людьми, отдавшимися на волю музыки и волшебного танца. Не сделала она исключения и для них, таких разных, из двух противоположных миров: величественного императора и юной, ещё ничего не представляющей в свете графини. Однако подобный контраст только манил окружающих, глядевших поначалу с презрением, а после плохо скрываемым интересом. Среди них были князья и генералы, графини и статские. Мелькали и знакомые лица: восторженный отец, мать, утирающая счастливые слёзы, восхищённая Соня, точно громом поражённые Пьер и Андрей. Наташа видела всех их, удивлённых, смущённых, и на губах её играла радостная беззаботная улыбка. Александр оказался, великолепным танцором, чутким, внимательным к своей избраннице и до крайности осторожным. Любой пируэт Ростова чувствовала будто заведомо и послушно устремлялась вслед за государем, кружась подле него, подобно невесомой снежинке. Император намного возвышался над миниатюрной графиней; при всей изящной внешности в руках его ощущалась сила, как у русского богатыря из старинных былин. Порой Наташе казалось, что он вот-вот подымет её над землёй, как пушинку, но этого так и не произошло. Они всё мерно вальсировали вдвоём до тех пор, пока оркестр не стал постепенно стихать, а государь не вывел её на самую середину залы, закружил под заключительную звонкую трель. И вот он, конец: взметнулись в последний раз полы невесомого платья, зашелестел мундир, стукнули каблуки, и Ростова, раскрасневшаяся, счастливая, неподвижно замерла напротив царя. Наташа с истинно детским восторгом следила за тем, как государь в последний раз взял её кисть и вежливо приник губами к тыльной стороне хрупкой ладони. Поклонился, шепнул на прощание: "Благодарю вас, моя дорогая" - и, одарив ласковой полуулыбкой, отступил, незамедлительно окружённый взволнованными придворными, хлынувшими навстречу, подобно неудержимому прибою. Наташу также не миновал сей бурный поток, но в течении нескольких мгновений она совершенно не обращала внимание на восторженный шёпот и поздравления, сыпавшиеся со всех сторон. Она лишь задумчиво глядела вслед удалявшейся прочь высокой фигуре, напоследок обернувшей свою красивую голову и метнувшей в её сторону отрывистый взор очей, подобных безоблачному небесному своду.