Мертвая верность

      Ветер надрывно выл, сражаясь со снежными пиками Ледяной Короны, разбивался о них, не в силах противостоять, и летел вниз к подножиям гор. Стефан ненавидел этот ветер, пробиравший до самых костей, от которого не защищала ни меховая подкладка, ни зачарованный плащ. Дабы отвлечься, он представлял, что этот ветер — Враг, принц-предатель Артас, насылавший неисчислимые волны омерзительной нежити. И он, Стефан, погружал Клинок Света — себя — глубже и глубже в тело этой гадины.       Он был не один. Вместе с ним прорывались через ветер и другие рыцари Серебряного Авангарда, кутавшиеся в такие же бесполезные меховые плащи. Стефан всегда восхищался, как Авангард тесно сплотил все народы Азерота. Здесь орк делился с человеком последним «угольком» — маленьким заклинанием, согревающим на несколько минут, а эльф крови шутливо бранился с дренейкой. Быть одним из этих праведных воинов было неописуемой честью. Быть полноправным рыцарем — честью вдвойне.       Это было первое задание паладина Серебряного Авангарда Стефана Скотта. Он шел с отрядом из шестерых воинов, чьим заданием было уничтожение некроманта, засевшего в ледяных пустошах вдалеке от основных сил Плети. Наглый прислужник Короля-Лича творил свою черную магию недалеко от лагеря Авангарда — и должен был за это поплатиться. Это могла быть идеальная первая миссия — за одним «но».       «Но», когда-то бывшее человеком, шло рядом с Ишрой — дренейской паладинкой и по совместительству лидером их отряда. Вместо благословенных серебряных доспехов, не слишком тяжелых и хорошо защищавших от когтей вурдалаков, «Но» носило латы цвета полуночи. Хотя капюшон скрывал его лицо, ни для кого не было секретом, что непрошеный спутник был рыцарем смерти. Стефан никогда им не доверял. И хотя сам лорд Фордринг признал этих Рыцарей Черного Клинка и даже сотрудничал с ними, для молодого паладина они были такой же отвратительной нежитью — только в другой обертке.       — Тебе точно ничего, Мак? Только скажи, и они мигом перестанут глазеть, — сказала Ишра.       — Они не перестанут, — ответил Мак, улыбнувшись, — Не беспокойся, я привык. Я был в делегации Дариона, когда тот прибыл в Штормград. Пока твои рыцари не кидаются в меня гнилыми фруктами, я в порядке.       — Я думала, рыцарям смерти нравятся гнилые фрукты.       — Только когда я затыкаю ими твой прекрасный рот.       Ишра вежливо посмеялась в ответ. Маквелл Ноувелл — для друзей Мак — не менее вежливо улыбнулся. Ему нравилась Ишра, точнее, её вид — даже мертвецам не чуждо человеческое. К сожалению, его опыт общения с женщинами ограничивался людьми, и психология дренеев для него все еще была тайной за семью печатями.       — Это смерть сделала тебя таким нахалом? — после небольшого молчания спросила Ишра. В её голосе слышалась задорная искра.       — Жизнь, дорогая, жизнь сделала, — ответил Мак.       — Какая чудесная у тебя жизнь.       — А что, и правда. Хочешь гулять по снежным равнинам? Только скажи. Кромсать Плеть? Бери не хочу. Чего еще надо человеку для счастья? Бесконечная ледяная агония — да я в раю!       — Извини. Я не хотела тебя задеть.       — Не переживай, — вздохнул Мак, — Раздражительность — профессиональная черта.       — Я понимаю, — кивнула Ишра. — Поэтому тебе нужно отдохнуть. У вас в Акерусе есть отпуска?       — Никогда о таких не слышал, — пожал плечами Маквелл. — Не знаю, слышала ли ты, но, говорят, мертвецам отдых не нужен.       — Физический — нет, а вот душевный нужен всем. Я сама пойду к этому вашему Дариону и выбью тебе отпуск. Вместо мертвецов — хищники Тернистой Долины.       — Хочешь составить компанию?       — Почему нет? — лукаво улыбнулась Ишра. — Святой долг, бесспорно, важен, но рассуди: если ты вот-вот сломаешься, то какой от тебя святой толк?       Стефан не мог понять, как Ишра могла так запросто болтать и улыбаться этому монстру. Он вообще многого не понимал. Конценцию Великой Запредельной Тьмы, магию и как, черт подери, прямо перед ним оказалась эта женщина?       Женщиной непрошеную гостью назвать можно было с оговоркой. Если для женщины нормальны неестественная худоба и несколько оголенных костей, то да, это была женщина. Её глаза светились мертвенно-синим, как у Маквелла, но доспехи были лишены всех этих смертельных черепов, мечей и прочих атрибутов. Они пародировали доспехи Авангарда, сверкая серебром, словно луч света в темном царстве. Женщина (её пол подчеркивали две выпуклости на доспехах) стояла на пути у отряда рыцарей, скрестив руки на груди, и пристально смотрела на Ишру. Два клинка — изогнутый для правой руки и прямой, покороче, для левой — висели в ножнах.       Дренейка вышла вперед, обнажив клинок и прикрыв тело щитом.       — Друг или враг? — крикнула она.       — А ты как думаешь? — проскрипело в ответ. Как будто ворона заговорила.       — Ты из Мрачного Свода? — прокричал Маквелл.       Пришелица хрипло рассмеялась.       — Нет, я не из Мрачного Свода! Мой король передает вам привет, рыцари.       Нежить махнула мечом, и Ишру пронзил десяток острых ледышек. Неестественно мощный порыв ветра сбил с ног таурена, шедшего в авангарде отряда, и немертвая, одним прыжком оказавшись над павшим, перерезала ему горло.       У рыцарей Авангарда не было ни шанса. Стефан стоял позади всех, оцепеневший от страха. Его боевые товарищи умирали один за другим, и он ничего, совсем ничего не мог с этим поделать. Ноги понесли его прочь с поля боя. Плевать на честь, плевать на долг, жить! Во имя Света, он не мог умереть!       Что-то отвратительно-темное схватило его и дернуло назад. Паладин с выражением крайнего удивления прикоснулся к двум клинкам, торчавшим из его груди. Два клинка пронзили насквозь его грудь. Но как? На нем же были латы. Хорошие латы, освященные. Как могли они подвести?       Тело рыцаря Стефана грузно осело на землю. Остался только Маквелл.       — Лаврика, — сказал рыцарь смерти. — Я думал, ты освободилась.       — Я свободна, Мак, — ответила Лаврика.       — Но… — опешил Маквелл, — Тогда что это за чушь про короля? Что ты наделала… здесь?!       — Это не чушь, брат. Давным-давно, в другой жизни, я присягнула на верность Артасу. Он не освобождал меня от моей клятвы. Значит, я все ещё служу ему.       — Ты… Твой разум… Он вернул над тобой контроль, да? Он может снова управлять нами?       — Мой разум принадлежит мне. В известной степени. Скажи: паладин, посвятивший жизнь истреблению нежити — разве не принадлежит его разум идеалам и сомнительной морали? А кому принадлежит разум солдата Штормграда — простого ратника — как не королю Ринну? А вы, Мак? Ваш разум поглощен ненавистью к Королю-Личу, она определяет все ваше существование. Ты — воплощенная ненависть, брат, и ты в этом хорош. Но мне кажется, дорогой друг, что из нас двоих именно ты не управляешь собой.       — А мне кажется, ты слишком много болтаешь на поле боя! Лав, милая, будь хорошей подругой — умри.       Капитан Амер`Тирос пил кофе, ниспосланный ему Светом в эти темные дни. Дома на Аргусе у него не было кофейных деревьев, и капитан не знал, как выживал без него раньше. Воистину, Свет привел дренеев в Азерот и подарил им этот святой напиток.       В мрачный, скупо обставленный военный шатер капитана вошел молодой блондин в форме оруженосца.       — Капитан! Есть новости об отряде Ишры.       — Ты можешь хотя бы раз сразу перейти к делу? — устало отозвался капитан и уронил голову на руки. Вести были плохие, и надо было принять их достойно капитана.       — Виноват, сэр. Они мертвы. Рыцарь смерти, сопровождавший их, тоже. Амер`Тирос глубоко вдохнул.       — Скольких они забрали с собой?       — Э… Никого, сэр. Мертвяков на поле боя не было.       — Понятно. Лучники?       — Стрел не было, сэр. Судя по характеру ран, это были рыцари смерти.       — Ясно. Что насчет тел?       — Тело Ишры перенесли, оно лежит в морге. Остальных…       Оруженосец проводил капитана удивленным взглядом, когда тот вышел из шатра. Как он мог покинуть свой пост? Кто, спрашивается, будет принимать и отправлять патрули? И кто скажет, что ему делать дальше? Лучше бы этому капитану поскорей вернуться. Именно из-за таких безответственных офицеров, подумал оруженосец, Авангард и теряет людей. А еще дреней!