Слендермен в овечьей шкурке

Ощущение сна было настолько явным, что Стайлз поначалу даже расслабился и приготовился получать удовольствие. Ночной лес всегда казался ему особенным местом. Копошение мелких зверюшек, устраивающихся спать, тявканье и попискивание сумеречных животных, выбирающихся из нор, дабы найти себе пропитание, шелест листьев и тихие шаги – р-р-романтика. Стоп! Какие такие шаги? Картинка резко сменилась. Сон будто пропустили через фильтр, словно он вдруг начал видеть по-другому, странным, совершенно чужим взглядом. Всё выцвело, стало серым, привычный пейзаж заволокло промозглым туманом, контуры деревьев дрожали темными пятнами и причудливо извивались. Стайлз хмыкнул: «Как в ужастиках, блин. Мне снится кошмар? Любопытненько!» Под крадущимися шагами отчетливо шуршали прелые листья и хрустели мелкие веточки. На миг Стилински овладело иррациональное возмущение и схлынуло, оставляя вместо себя зарождающееся где-то внутри... предвкушение? Картинка снова мигнула и пришла в движение. Впереди кто-то бежал и не просто бежал, а практически несся на грани сил, хрипел сорванным дыханием и поскуливал от затапливающего сознание ужаса. На минуту Стайлз задумался о возможности проникновения реальных событий в кошмары и тут же отмел эту мысль, как нелепую. Альфы ещё не прибыли в город, иначе Дерек обязательно забрался бы к нему через окно и, сверкая красными глазищами, рыкающим баритоном приказал соблюдать осторожность и сидеть тихо, как мышь под веником, пока опасность не минует. «Чёрт, противно чувствовать себя самым слабым звеном, - пробубнил себе под нос Стайлз и поёжился. – Прохладно тут. Я что, одеяло во сне потерял?» Смириться со своим статусом оберегаемого деятельной натуре Стилински было трудно, практически невозможно. Он тоже хотел быть полезным и встать на защиту стаи вместе со всеми, плечом к плечу. Почувствовать себя способным самому уберечь от беды дорогих ему людей. Он фыркнул: «И блохастые коврики тоже, что уж! Кстати, разговаривать с собой во сне является особой формой лунатизма или свалим на общую гениальность моего разума? А что, научно доказано, что все гении были немножко шизофрениками. Или не немножко. Взять хотя бы Питера. Укус он мне предлагал явно не из любви к ближнему, а за надом*. Реснулся же как-то Питер, хренов читер!**» – ругнулся Стайлз своим мыслям. Но он отвлекся… Жертва больше не убегала. Это был довольно крупный мужчина, который с тихими всхлипываниями лежал на холодной земле, свернувшись клубком и прикрывая голову руками. В голову опять толкнулось чужое чувство превосходства. «Оно радуется, что его боятся, что ли? Фу…» И почему он не может узнать о собственном подсознании что-то хорошее? Вот нет чтобы представлять себя крутым супергероем, ведь его отец – шериф как-никак. А он, вот, маньяк, по ходу! Простые пути явно не для Стайлза Стилински. «Завязывать надо с передозировками Аддерола, однозначно, глядишь, и муть перестанет всякая сниться...» Пока Стайлз разговаривал сам с собой, мужика уже нанизали на острые ветки и начали медленно, словно растягивая удовольствие, потрошить. Сначала, иссеченная чем-то острым, одежда рваными лоскутками спланировала на землю, оставляя судорожно выгнувшееся и парализованное страхом тело сверкать капельками пота и бусинками выступившей из многочисленных царапин и порезов крови. Затем когтистые трехпалые лапы любовно провели по поджавшемуся животу снизу вверх и острый ноготь впился сразу под диафрагмой, чудовищно легко распарывая живот одним резким движением сразу до паха. В ушах зазвенел тихий, мучительный крик и затих, вновь сменившись почти неслышными, полузадушенными всхлипываниями. Показавшиеся в разрезе сизые внутренности медленно вывалились под собственным весом. Зрелище было не из приятных. Тут Стайлза замутило и он отвернулся, борясь с тошнотой. Сзади послышалось отчетливое чавканье и мерзкий скрип разрываемых зубами мышц. Он вздрогнул, собираясь обернуться… и проснулся. * «за надом» - из собственной надобности. ** Стайлз геймер и по-человечески это как раз будет значить "Даже смерть обманул, проныра.