Капля

      Капля тумана села на зеленый лист.       Ей стало интересно — что там, за границей серой мягкой пелены. Выбираться пришлось довольно долго. Пока поболтала с подружками, которые ахали и завидовали — куда собралась? Одна?! Ненормальная! Еще взрослые почтенные капли ужасались, потому что «там же холодно, замерзнешь! Солнце высушит, исчезнешь!».       (В городе иногда шептались, что замерзшие капли вовсе не умирают и даже с теми, что высохли, происходит что-то невероятное и, может, даже волшебное; но такие разговоры не одобрялись).       Но Капля упорно пробиралась к краю. Туда, где ветер ощущался сильнее и приходилось вздрагивать от его порывов.       Вот, тут уже воздух сушит кожу — страшновато, но надо просто привыкнуть.       По туманному городу давно ходили слухи о тех бесстрашных каплях, которые уходили — и возвращались. Про уходящих говорили больше, о тех единицах, что вернулись, — полушепотом, с восхищением и почтением.       Но никого из вернувшихся Капля ни разу не видела. Были ли они… или были всего лишь легендой?       Отсюда, с листа, все смотрелось странным. До сих пор Капля видела вокруг себя темно-серый, светло-серый, серо-серый и просто обычный серый цвет. Она и сама была серой частью серого тумана.       А тут…       Она не знала, какими словами называется это разноцветное волшебство.       Лист — до невозможности спокойный. Трава там, подальше, — немного темнее листа, со снежно-пушистыми соцветиями наверху.       Еще выше — деревья. В родном сером тумане у них был самый темно-серый, почти черный цвет.       Но тут…       Столько оттенков спокойствия — теплее, прохладнее, мягче… И они были огромные! Капля ни разу не видела дерева целиком. В тумане не видно.       А наверху лежало покрывалом глубоко-теплое небо. Оно не кончалось и не кончалось. Даже внизу, там, где в траве пряталась вода. И на листьях вокруг — капли, но не туманные, а дождевые. В каждой из них пряталось небо.       А еще — капли. Они были… прозрачными!       Ничего подобного Капля в тумане не видела ни разу. Без мягкой серой пелены, закрашивающей все вокруг, было непривычно и зябко-весело. Словно внутри у нее появлялись и старались выбраться наружу крохотные пузырьки. Капля сначала испугалась, что ее рассыплет на много невесомых молекул и она исчезнет, не успеет все разглядеть и… услышать. Потому что этот живой мир звучал. Переливался всеми оттенками шепота, звона, шорохов и других непонятных, но ужасно притягательных звуков. У Капли даже голова закружилась.       Но тут мир начал быстро светлеть — из-за края облака пробился радостно-прозрачный солнечный луч и брызнул весельем на все, до чего смог дотянуться.       А там, внизу, под листом, звенело и переливалось яркими бликами что-то живое, прозрачно-волшебное.       Река!       Капля часто видела ее в городе, но не думала, что она на самом деле такого звонко-хрустального цвета.       Теперь она понимала, почему не приходили обратно те, кто рискнул выбраться из туманного города.       Можно лететь вместе с этим искрящимся на солнце весельем и смотреть на все вокруг — такое цветное.       Капля зажмурилась и храбро сделала первый шаг к краю листа.