How to love? (Как любить?)

Беллатрис сидела на большом валуне, касаясь пальцами ног воды. Кое-как ей удалось выучить дорогу до озера и теперь она активно этим пользовалась, когда хотела побыть в тишине. Девушка прикрыла глаза и пропела несколько простеньких нот. Здесь над водной гладью царил мир. И девочка думала, что лагерю пропащих очень его не хватает. Чем больше она находилась в кругу мальчишек, тем сильнее понимала – их не исправить. Жестокость, дикарские порядки вросли в них настолько, что ничем не вытравить. Но самым печальным были глаза. Серьезные, слишком взрослые и оттого чужие на детских лицах. Они видели то, что им видеть явно не следовало, закалили свои характеры в боях. Белла ощущала себя рядом с ними младенцем не способным ни на что. Это раздражало. Она научилась свежевать дичь и готовить её правильно, выучила несколько целебных и ядовитых трав. Однако ей все равно было страшно ходить одной в лес. И своей она себя никак не ощущала. Мальчишки берут её с собой за ягодами и грибами, но никогда на охоту. И вот это уже заставляло злиться. Будто она и способна только штопать их одежду, да готовить еду. Хотя она и могла признать, что сама виновата. Прозвище «Мамочка» приклеилось как банный лист и отрываться совсем не собиралось. Ситуация гораздо усугубилась, когда девушка влезла в разборки по её мнению совершенно неравные. Долговязый подросток с прыщавым лицом против маленького ребенка, которому от силы было лет 9. Как оказалось, ввязалась она в это ой как зря, ибо малыш сам прекрасно справлялся не только с самими разборками, но и прекрасно умел провоцировать каждого второго. И даже гордо продемонстрировал человечье ухо на цепочке. Мол «смотри, мамочка, сам отгрыз». После этого Беллатрис даже не пыталась кого-то разнимать и кидаться на помощь. Они справятся сами. И гораздо лучше, чем сможет она. Было еще одно, что Белла никак не могла определить ни в хорошие события, ни в плохие. Каждый раз начинала метаться и запутывалась еще больше. Всего пару дней назад Питер Пэн разозлился на глупую шутку одного из мальчишек. Жертвой шутки стала Беллатрис. Видимо именно эту роль ей здесь и отводили. Вот только одна не осторожно оброненная фраза: - Папочка, сердится? – ввело еще больше странной смуты. Говоруну прилетело знатно, однако Пэна за глаза все равно упорно стали величать «папочкой». Замечательная парочка ничего не скажешь. Зато больше не шутили. Беллатрис никак не могла понять принимают её пропащие или нет. Похоже и они сами были не до конца уверены в своем выборе. А значит ей ничего не остается как снова доказать, что она достойна быть в их рядах и первое, что ей стоит перестать делать – штопать их штаны. Девушка наклонилась к земле, не слезая с камня и подняла небольшой арбалет. Она уже держала подобный в руках, но теперь по близости никого не было и страх тоже куда-то исчез. Руки обхватывали рукоятку твердо и даже чуть касались спускового крючка, словно примериваясь. На лице засияла озорная улыбка. Пора становиться героиней собственных сказок. Девушка спрыгнула с камня и двинулась в лес. Между бровями пролегла морщинка, в глазах горела решимость. Наконец Белла замерла меж деревьев и прислушалась. Рядом подала голос какая-то птица и снова умолкла, но этого хватило чтобы Сказочница нашла её взглядом. Но похоже девушка себя явно переоценила. Этот арбалет был гораздо больше прошлого. Он был настоящим и от этого и предвкушение, и смятение охватывало её сильнее. Поднять руку, зажмурить глаз, прицелиться. Держать оружие оказалось куда сложнее чем она предполагала. Выпустить стрелу рассекающую воздух и…промахнуться. Арбалет дернулся, и девчонка чуть не выронила его. - Черт! Белла хлопнула себя по ноге. Птица уже металась в небе. Еще один выстрел, по движущийся точке и снова промах. - Ты все делаешь не так. Голос раздавшийся со стороны деревьев заставил вздрогнуть. Ей не показалось. Это действительно был Питер. Парень стоял у дерева привычно скрестив руки на груди и насмешливо кривил губы. Белла нахмурилась. На щеках появился легкий румянец от неловкости. Она не хотела показаться ему немощной и слабой. Пэн подошел ближе и не спрашивая разрешения взял девичью руку, сжимающую оружие, в свою и изменил положение пальцев. Поднял другую и уместил на оружие в качестве поддержки. - ты правда пыталась попасть держа его одной рукой? – насмешливость в голосе достигла предела. Так действительно оказалось гораздо удобнее. Пэн зашел за спину Белле поднял оружие так, чтобы рукоять упиралась в плечо Белле. Приобнял за плечи и чуть повернул корпус, заставляя девушку встать в стойку. - Помни, что стрела сначала поднимается, а потом начинает опускаться. Её траектория неровная. И еще это совсем не то же самое, что стрелять в неподвижную мишень. Она тебя ждать не будет. Еще несколько поправок перемещений и наконец пара замерла. Сердце девчонки стучало в ушах настолько громко, что заглушало другие звуки. Кроме тихого дыхания за спиной. Чужие жесткие пальцы на кисти обжигали, но она не была готова сдаться. - Теперь прицелься. Помни мы не по яблокам стреляем. Пальцы подчинялись вкрадчивому голосу, но остальное тело кажется совсем онемело. Стрела рассекла воздух и вонзилась в пушистую тушку. Белла от радости забыв о всех любовных переживаниях захлопала в ладоши. Хорошо, что Питер не дал упасть арбалету. - Никогда не отпускай так оружие. - Прости. Беллатрис и правда выглядела чуточку виноватой, но ликование в глазах выдавало её с головой. Победа. Пусть и с чужой помощью, но она смогла это сделать. А Питер смотрел в новоприобретенную пропащую и не мог понять, что именно его беспокоит. Бледная с жидкими белыми волосами, худая и угловатая девчонка вовсе не казалась сильной, но еда Неверленда и редкие тренировки заставляли её тело наливаться силой, а в глазах уже просыпался озорной яркий огонек, как у всех пропащих. Пляски у костра и простреленные яблоки — это конечно хорошо, но дух потерянных только начал просыпаться в ней по-настоящему. В отличии от той же Венди в Сказочнице было что-то дикарское. Воспоминая о пленнице заставили Питера вспомнить о собственном плане, но парень только отмахнулся. Осталось еще немного. А пока время у него есть. - Не откажите мне в прогулке, мамочка? – тон был настолько ехидным, что и сам парень удивился. Беллатрис фыркнула, но приглашение приняла. Пэн припоминая манеры взял леди под руку и повел дальше в чащу.

***

Заросли сгущались. Вопреки своим инстинктам девушка не чувствовала страха и покорно следовала за Питером. Как оказалось, это было сделано вовсе не зря. Вскоре на ветках начали появляться маленькие человечки. Белла чуть не завизжала, когда рядом с ней появилась крохотная девочка и помахала ручкой. - Это феи, - пояснил Парень, - они не совсем такие как те, что водятся в других мирах. Эти обитают только в Неверленде. С каждым годом правда их все меньше и меньше. «Как и силы во мне» - Какие они замечательные. Как не старалась девушка, а скрыть восторг не могла. Сколько она читала и рассказывала о волшебных существах и вот наконец ей довелось увидеть их своими глазами. Маленький мальчик с крылышками, как у бабочки присыпанными золотистой пыльцой галантно поклонился. Белла в ответ присела в подобии реверанса и засмеялась от счастья. Питер улыбнуться, видя такую искреннею радость на девичьем лице. Белла даже схватила его за руку в порыве чувств, когда крылатые человечки принялись кружись над их головами, выписывая пируэты достойные большой сцены. Сказочница танцевала вместе с ними. Кружилась и смеялась, в конце концов увлекла с собой Питера. Танец пронизанный лесным духом, похожий на все сразу и ни на что одновременно. Примерно час спустя пришлось возвращаться в лагерь к обеду. Счастливые, румяные, с блеском в глазах ребята завалились на поляну, прихватив с собой и тушку белки на обратном пути. Питер как оказалось запомнил точное местоположение трупика, да и в лесу ориентировался еще лучше Шамана. Несколько теплых дней, полных радостью дикарской жизни. Белла действительно перестала штопать одежду и взялась за обучение стрельбы из арбалета. Училась орудовать клинком не только для разделки пищи. Это ей особенно нравилось. Пластика тела позволяла ей двигаться плавно и быстро, а вот силы на достойный удар пока не хватало, но девочка не отчаивалась. С каждым разом у не получалось все лучше и лучше. Идея заслужить место среди пропащих стала её главной целью. А потом был Генри. А потом завертелось.