Золотая катана, или всё с ног на голову

— Ай, помогите! Рей, не надо! Мама! — было бы из-за чего ополчаться. После моего триумфального появления, подруги поделились на два лагеря: «Убить» и «Сначала помучить». Вот теперь и огребаю не по-детски, мне даже рта не дают раскрыть. Эта фурия гоняет меня метлой по все дворику храма Хикава, вот уже минут как двадцать. И ведь не поспоришь, более страшное орудие в руках Воина Марса представить сложно. Остальные друзья стоят в сторонке и одобрительно кивают, наслаждаясь самим зрелищем. Хорошо хоть не аплодируют на мой, особо изящный пируэт. Харука, откровенно издеваясь, развлекается и даёт советы. Рей внимает, и мы заходим на новый круг. Не знаю, сколько ещё могло продлиться моё мучение, если бы из кармана не выпала серебряная печатка мастера. — Стойте! Усаги, какого лешего она у тебя? — властный голос перекрыл кислород местной группе тимуровцев, я была свободна. — Я пыталась все рассказать, но кое-кто не слушал. Может, зайдём внутрь и поговорим? — подавив чудовищный зевок, пристроилась в хвосте процессии. — Сама виновата. Это ты ещё легко отделалась, — Рей скорчила недовольное лицо, но аура отчётливо мигала золотом. Подруга перестала нервничать и худо-бедно пришла в себя, к слову сказать, остальные тоже не блистали румянцем. Когда мы, наконец, расселись в гостиной, в глаза бросилось то, что Сецуна выглядит смущённой и злой одновременно. Усталость давала о себе знать, глаза слипались, а чудовищные зевки грозились вывихнуть челюсть, но потерпеть нужно. — Итак, Усаги, мы все во внимании, как там поживает Мастер? — сказано это было с таким сарказмом, что все недоуменно покосились на Стража Времени. От обычной холодности и отчуждённости не осталось и следа. Щёки девушки ярко пылали, глаза напоминали две щёлки, про ауру я, вообще, молчу, ибо мои очи начинали слезиться при одном взгляде на ало—багровое зарево. Даже Рей ни разу в жизни не пугала меня так, как нынешняя Сецуна. Тишина затягивалась, Плутон тоже молчала, но взгляд василиска ясно дал понять, что её терпение на исходе. Плохо быть единственным информатором. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я неожиданно брякнула. — Сецуна, а почему твой ключ никогда с нами не разговаривал? — молчание…. — Так девочки давайте отложим совещание на неопределённый срок, наша Усаги, похоже, с катушек съехала, — Рей фамильярно пощупала мой лоб. На меня смотрели так, словно впервые увидели. Пока громкий голос Стража Времени не разбил морок. — Вот гад, показушник. Чтоб его…! — непереводимая игра слов длилась минут пять и только после красочного изложения всех кар небесных с применением подручных средств, девушка смогла успокоиться. Правда, к этому времени большая часть собравшихся светила красными ушами, а Харука и вовсе с маниакальным взглядом записывала все вышеизложенное. — Да, потому что незачем вам слышать его. Стесняется он, — почти шепотом проговорила она. — Ну, хорошо, что разобрались. Усаги, рассказывай всё по порядку, — преувеличенно бодрый голос Минако, был воспринят в штыки. Конец фразы, подруга прошептала, явно недоумевая зачем влезла. Остальные закивали, наверно пора… — Он очень просил вернуться поскорее и тебя, Сецуна, тоже. Когда я закончила в комнате царила атмосфера лёгкой паники. Глаза Воина Времени заволокла белесая дымка, мысленно она была очень далеко. — А вот шиш ему, будет знать, мерзавец! — насилу проморгавшись девушка печально посмотрела на меня, даже мне было понятно, что она встревожена и борется с собой вернуться или не стоит, а может, её терзает что-то ещё? — Но…, — промямлила я. — Сказала не пойду и точка, — она насупилась, и сидела, неотрывно глядя в пол. — Да расскажи нам уже, вы что знакомы? Почему ты его так ненавидишь? Тоже мне, сбежавшая невеста, — Сецуна дёрнулась, как от пощёчины. – Извини, я не хотела, — похоже, я перегнула палку и чего набросилась на неё? – Да ладно, тем более не я сбежавшая невеста, а он удравший жених, — она грустно улыбнулась. – Что? Вот гад! Но почему? Зачем? Как он посмел? — вопросы полетели со всех сторон. — Прибью паршивца, — взревела Харука. Всех остановил властный взмах ладони, воин времени, очевидно, что-то решила для себя и поднялась. – Девочки, возможно, когда-нибудь потом я и расскажу вам эту историю, но не сейчас. Усаги, скажи ещё раз, он точно упоминал золотой меч и Воина Луны? – Да все так и было, а это так важно, ты знаешь, кто нам грозит? – Мне надо кое-что проверить, а ты пока немного отдохни, нам придётся вернуться, — в этот момент девушка как-то затравлено посмотрела на меня, словно в нём боролись противоречивые чувства. – А как быть нам? — девочки, демонстрируя идеальную сплочённость, повскакивали с мест. – Вам нужно ещё немного подождать. Вы не сможете идти с нами, меня поведёт Усаги, без неё я тоже не смогу пробить барьер. Скоро все станет понятно, обещаю. Простите, мне надо подготовиться, Усаги я вернусь через несколько часов, постарайся выспаться. – Ты не могла бы вначале объяснить чуточку подробнее? – Пока, нет. Нужно сначала проверить все ли так серьёзно, как говорит Неясыть. Больше девушка не сказала ни слова, перевоплотилась и пропала. А стоило моей голове коснуться подушки, я тут же забылась тревожным сном. Легенда Серебряной Луны. Сецуна так и не смогла сказать Усаги, что это станет её последней битвой. Да, она надеялась, может быть, Неясыть знает другой выход, но в прошлый раз после её прихода погиб отец лунной принцессы. Во времена Серебряного Тысячелетия не всё было так радужно, как могло показаться на первый взгляд. Власть над системой была полностью сосредоточена в одних руках. У неё было множество имён, Пресветлой Матерью или Светлейшей её называли одним из этих имен, в страхе за свою жизнь. Истинным её именем было Дзигокудаю – Смерть. Её боялись и тихо ненавидели, некоторые уважали и боготворили. Во всяком случае, недостатка в приспешниках, она не знала. Светлейшая была необычайно строга, она не ведала ни жалости, ни сострадания. За любой проступок или ослушание кара была едина – смерть. В те годы никто и помыслить не мог о нападении хоть враги и находились рядом, но самоубийц не наблюдалось. По сравнению с мощью Светлейшей: Металлия, Галаксия и другие, были неразумными детьми. Лишь одного всегда требовала Пресветлая Мать — ребёнка, отпрыска правящего Рода Луны, девочку. Одна цель была у Богини, оставить после себя наследника. Как только ей исполнилось четырнадцать лет, Мать сама приходила за ней. После красота и сила чада доводились до немыслимых пределов, а воспоминания об отчем доме начисто стиралась из памяти, впрочем, как и понятия добра и зла. Отныне и навсегда воля Светлейшей становилась — законом. Девушка становилась жрицей и самым смертоносным оружием на свете, ибо никто не мог противостоять ей. Но сила эта становилась проклятием, сжигая человека изнутри. Только обитатели Луны, дольше всех, могли противиться адскому огню. За несколько веков правления Светлейшей, только однажды воспротивились её воле. Принцесса сбежала, так и не приняв последнего дара — дара сеять смерть. Дзигокудаю лишь усмехнулась и отмерила беглянке тысячу дней. С последней песчинкой в клепсидре часов, несчастная превратилась в горстку пепла, прямо на глазах тысяч людей, в другой системе, на чужой планете. И вот на трон взошли королева Селенити, она была рождена второй, и король Октавий. Под сердцем девушка носила новую жизнь, девочку, Серенити. С особым трепетом её ждала и Светлейшая, потому что ребёнок обладал доселе невиданным потенциалом. Когда минуло четырнадцать лет, и в девочке проснулась ипостась воина, Мать пришла за ней. Вот тут король, защищая дочь, разбил своё звёздное семя. Белые лучи окутали фигуру богини, а энергия света, сравнимая по силе со взрывом звёзды, уничтожила тело Светлейшей. Увы, но радость была скоротечна, ибо Селенити было явлено пророчество. – Глупцы, вы сами уничтожите себя! Но я буду благосклонна и в новой жизни я даю твоей дочери тысячу дней после обретения ею силы. Я вернусь, и уже никто не сможет помешать мне завершить начатое, все победы обратятся поражением! Потом был Металлия и уничтоженная система, а с пробуждением воинов время обратилось вспять.