Манеры в постели

Иногда Дерек бывает настоящей сукой. Растягивает его вот уже больше получаса, хотя это абсолютно не нужно, и при этом глумливо-заботливо интересуется, все ли нормально. Сука сукой. И ладонью крепко придерживает за бедро, когда Стайлз пытается глубже насадиться на его пальцы, чтобы получить хоть сколько-нибудь удовольствия. Дерек точно знает, что делает - не дотрагивается там, где это необходимо, лишь иногда проезжает кончиками пальцев, так, что Стайлза просто подбрасывает вверх. У него член так и сочится смазкой, и Стайлз в очередной раз тянется, чтобы огладить себя. И в очередной раз застывает на месте, слыша низкое предупреждающее рычание. Сука. Кажется, Стайлз говорит это вслух - выдыхает, выхныкивает сквозь сжатые зубы - потому что Дерек растягивает губы в своей фирменной ухмылке и проворачивает запястье так, что у Стайлза пальцы на ногах поджимаются. Он готов кончить прямо так, но Дерек опять останавливается, осторожно дует на покрасневшую и требующую к себе внимания головку. Стайлз инстинктивно толкается бедрами вверх, проезжает членом по губам Дерека и едва не скулит от секундного облегчения. Впрочем, эйфория длится недолго - Дерек отстраняется, вытаскивает из него пальцы с каким-то ужасным неприличным звуком. Зад глухо ноет, и Стайлз почти физически ощущает потребность быть заполненным. Он закусывает нижнюю губу, лишь бы не начать умолять об этом. Яйца почти звенят от напряжения, и перед глазами все немного расплывается. Дерек его лижет. Мышцы живота подрагивают под горячим ртом, и у Стайлза не остается никаких сил протестовать, когда Дерек ладонями раздвигает его ягодицы, выставляя его всего напоказ. Обычно он против этого - не может избавиться от ощущения неловкости, хотя Дереку, кажется, плевать. Словно спишь с настоящей собакой, которая хочет дотянуться до каждого сантиметра твоей кожи. Дерек тщательно вылизывает его, не обращая внимания на жалобные всхлипы; единственное, что может выдавать в этой ситуации Стайлз. А потом прижимается лицом еще ближе, так, что Стайлз все же приходит на мгновение в себя и старается оттолкнуть его руками. Пальцы скользят по влажным волосам, и Дерек опять рычит, точно пес над отвоеванным куском мяса, и этот звук вибрацией отдает вглубь Стайлза. О Господи, выдыхает Стайлз, когда Дерек начинает трахать его языком, ох блядь. Дерек словно пытается сожрать Стайлза изнутри, и это самая непристойная мысль, которая приходила в последнее время ему на ум. Он уже готов кончить, когда Дерек осторожно сжимает основание его члена, и у Стайлза слезятся глаза. Пот течет по вискам, щекочет шею и бока, и Стайлз думает, что умрет. Позорно умрет во время секса со своим бойфрендом-оборотнем, и его тело будут выносить под белой простыней, чтобы не пугать лишний раз соседей. Он наблюдает из-под слипшихся ресниц, как щедро Дерек размазывает по собственному члену смазку, прежде чем приставить его к заднице Стайлза. Ох блядь. Дерек вставляет ему одним движением, не пытаясь больше быть нежным и заботливым, и Стайлз хватается руками за изголовье кровати, стараясь отодвинуть момент встречи вышеназванного изголовья и своего затылка. Дерек не сдерживается - трахает его с одержимостью человека, дорвавшегося до лакомого куска, и Стайлза при мысли об этом обдает волной жара. Иногда Дерек почти выходит из него, прежде чем вновь загоняет на всю длину, так, что каждый его толчок едва ли не сдвигает кровать с места. Когда Стайлз чувствует узел, у него даже сил не остается, чтобы попытаться столкнуть Дерека с себя. Тот сосредоточенно движет бедрами, стараясь протиснуть свой чертов член как можно глубже, и Стайлз лишь жалобно стонет, когда узел оказывается в нем полностью. Все не так плохо, как было в прошлый раз, когда это стало неожиданностью для них обоих, и на этот раз это почти приятно. Дерек прижимается губами к его шее и трется носом за ухом, обхватывая ладонью член Стайлза. Ему достаточно пары движений рукой, чтобы, наконец, кончить. Дерек кажется таким открытым и взволнованным, что Стайлзу хочется забрать все свои нелестные слова. А потом, когда Дерек, наконец, спускает, и у Стайлза, вопреки всякому разумному смыслу, встает еще раз, на лице Дерека опять возникает самодовольная ухмылка. Точно. Сука.