За гранью

Он считает: три. Два. Один. Скорость и возбуждение нельзя разделить, они сливаются в единое целое, когда он вжимает педаль до упора. Быстро, так чертовски быстро — для других. Ему нужно ещё быстрее, так, чтобы голова кружилась, чтобы оставить соперников далеко позади, всех, до единого. "Ты сможешь, парень", — сказал Дом и хлопнул его по плечу. И улыбнулся — тепло, как своему. _Своему_. Дому плевать на все подозрения Винса. Брайан отчего-то улыбается. Он знает, что сегодня ему повезёт. Адреналин в его крови жжёт и требует одного... Скорости. Ещё быстрее. Ещё... Старт. *** — Ты нарвался, малыш, - шепчет громила, поигрывая битой. Его дружки подходят ближе, перемещаются, окружают. Брайан понимает, что и правда — нарвался. Попал. Не нужно было гонять наперегонки с тем, кто не любит проигрывать. — Я не виноват, что ты водишь, как пятилетка, — О'Коннер дерзит. Ему нечего терять, это тупик, ему никто не поможет. Он блокирует первый удар, второй, уворачивается от третьего. Четвёртый приходится в корпус, и почти сразу — тяжёлое дерево по затылку. Воздух выгорает в лёгких, во рту булькает — чёрт, солоно, кровь. Под ладонями, коленями — асфальт, Брайан на четвереньках, ещё удар — ногой в живот, и его сгибает пополам. Больбольболь. — Я же предупреждал, — улыбается громила. ("Как там его имя, кстати?" - мимоходом интересуется Брайан.) Очень жаль, что всё закончится именно так. Он не выиграл ещё столько гонок... И одну. Самую главную. Это как дышать теперь — жать на чёртов газ и ловить ветер. Брайан улыбается. В этот миг он совершенно не чувствует себя федералом. Всё, что имеет смысл, — горячая рука на плече. "Ты сможешь". Щёлкает курок, и чёрное как бездна дуло упирается ему в лицо. — Кончай его. И почти сразу же: — Притормозите. О'Коннер зажмуривается, чтобы понять, не сон ли это. — Он мой, — говорит Доминик Торетто. — Мой человек. И я отвечаю за него, ясно, Энтони? Громила щурится. — Да неужели? Дула перед глазами нет, Брайан пробует подняться, но его настигает удар в затылок, а дальше - крик, выстрел, темнота. Потом есть только голос, зовущий его так настойчиво, и боль во всём теле, жаркая и свинцовая. — Дом... — шепчет Брайан, открывая глаза, два голубых сгустка из боли и облегчения. Доминик смотрит в ответ, и в его зрачках застыла та же самая жажда скорости и ещё чего-то, чего-то большего, и он кивает, подаёт руку, помогая встать. — Прикрыл твою задницу. Ты мне должен, — сообщает Торетто, пока тащит Брайана в машину. — Как всегда, — улыбается тот. От Доминика пахнет скоростью, бензином и возбуждением, и что-то в О'Коннере детонирует. *** На самом деле, грань между законным и незаконным очень тонкая, думает Брайан, когда они с Торетто трахаются на капоте после удачной гонки. Особенно если эта грань — тонкая адреналиновая полоса.