Попаданец

      Когда я умер, я не видел света в конце туннеля. Не было ни поющих под звуки арфы ангелов, ни демонов, пляшущих вокруг кипящих котлов. Признаюсь, когда я это осознал, мне стало до жути обидно. Как будто мне снова было пять, и я впервые разглядел в сказочном Деде Морозе своего дядю в маскарадном костюме. Впрочем, разочарование, в отличие от того раза, длилось недолго. Обволакивающая меня темнота внезапно растаяла, сменившись калейдоскопом звуков, цветовых пятен, запахов. А спустя еще какое-то время, когда удалось, наконец, прийти в себя, я, пусть и с трудом, понял: я переродился. Это не было похоже на озарение, скорее на попытку вспомнить вечер, проведенный в компании пары друзей и ящика паленой водки.       Когда я догадался, что я — теперь не я, новому мне было около трех лет. У нового меня было другое имя — Хатаке Какаши. Свое старое я вспомнить не мог, как ни старался. Новая внешность была непривычна: черные глаза и светло-серые, словно седые, волосы. Раньше я выглядел совершенно по-другому. Однако самым страшным испытанием для меня оказался возраст. Быть взрослым в теле ребенка ужасно! Я не мог сосредоточиться, быстро уставал и плохо контролировал себя. Казалось, что я медленно схожу с ума. Справиться с этим ощущением удалось не сразу.       Тем, кто заботился обо мне с тех пор, как я родился в этом мире, была моя мать — Хатаке Кикуё — красивая молодая женщина с тонкими чертами лица. Иногда меня посещала мысль, что прошлый я был старше нее, но я старался об этом не думать. Отец, Хатаке Сакумо, навещал нас нечасто (я даже не был уверен, состояли ли мои родители в браке), но мама никогда не выказывала недовольства этим. Со слов мамы Сакумо работал на правительство, был очень крут, и я должен был им гордиться. Я делал вид, что так и есть, чтобы ее не расстраивать.       Мама была очень доброй и много времени уделяла мне. Она учила меня читать и рисовать закорючки, которые использовались в этом мире вместо привычных мне букв, рассказывала сказки и пекла на десерт замечательные кексы. Когда мне было четыре, она умерла. В одно мгновенье рухнул мой идеальный мир. Почему это произошло со мной снова? Если боги существуют, у них поистине дурацкое чувство юмора.       С тех пор мы с Сакумо жили вдвоем. Он оказался не таким придурком, как я думал, но я так и не привык называть его «отцом». Время шло, я медленно приходил в себя. Снова начал задумываться о будущем, решил, что уж в этой жизни точно стану врачом. Высокие идеалы, гуманистические идеи? Нет. Просто я до ужаса боялся вновь испытать ту беспомощность и безысходное одиночество, на которые обречен человек, наблюдающий за тем как уходят из жизни его близкие и неспособный помочь им.       Жизнь текла своим чередом. Сакумо все чаще стал пропадать на работе, а я большую часть времени уделял изучению «кандзи» — местных письменных символов, без знания которых даже самый простой текст не мог быть прочитан (выяснено опытным путем). И как здешние дети их запоминают? Уму непостижимо! Может быть, я слишком глуп для этого мира?       Трижды в неделю наш дом навещала Такеко-сан, пожилая женщина с грозным взглядом, следившая за хозяйством. Однажды, в четверг кажется, она выдала мне важное задание: я должен был купить так не вовремя закончившийся сахар. Я был совершенно уверен, что еще вчера видел на кухне целую банку, но Такеко-сан настаивала, что я ошибся, при этом как-то хитро на меня поглядывая. Потом, расспросив Сакумо, я узнал, что это что-то вроде местной традиции — отправить ребенка с поручением, сподвигнув таким образом сделать первый маленький шажок к взрослой жизни. Со слов Сакумо, это важное событие в жизни ребенка. Что касается моего случая, не кривя душой заявляю, «важное» — не то слово.       Не став спорить с домоправительницей, я нехотя поплелся в магазин. После нескольких дней, безвылазно проведенных в комнате, яркое летнее солнце слепило глаза и заставляло мечтать о том, чтобы скорее вернуться в прохладный полумрак своего уютного жилища. Найдя магазин, быстро купив сахар и распрощавшись с приветливой продавщицей, я спешным шагом направился назад. Не ожидая подвоха, я шел по улице, мысленно находясь уже дома, как вдруг кто-то пронесся мимо меня на бешеной скорости. Расстояние между мной и злоумышленником было настолько мало, что я потерял равновесие и смачно плюхнулся на землю. — Ой, извини! Ты в порядке? — хулиган резко затормозил и бросился ко мне. Пока он помогал мне подняться и отряхнуть пыль, я пялился на него с нескрываемой завистью: голубоглазый красавчик-блондин, лет пятнадцати на вид, от такого должно быть все девчонки без ума. Наверняка не заметил помеху вроде меня, спеша на очередное свидание. Ррррр! И почему я не переродился с внешностью, подобной этой? — Да, — недовольно буркнул я себе под нос. — Что? Слушай, вот держи, — он протянул мне конфетку и улыбнулся, — меня вызвал Хокаге-сама, поэтому я очень спешу. Не обижайся, ладно? — потрепал мои волосы и исчез на секунду, появившись в следующий миг на крыше соседнего здания. Я замер и открыл рот от удивления. Как такое возможно?! Телепортация? В этом мире есть магия?       Нет, я бы знал! Тогда… чакра? Мама рассказывала, что здесь в бою и медицине используют специальную энергию, но я думал, что это какая-то разновидность китайской ци, а тут самая что ни на есть настоящая мана. Прямо как в фэнтезийном рассказе или аниме! В Наруто вон, например, шиноби тоже колдовать с помощью чакры могли… … ……. ………. Мда. Так вот почему имя казалось смутно знакомым. И как с этим жить?