palette

IU — Palette

Джеджин улыбается сладко, глаз не отводит от губ Хонки и манит тонким пальцем его к себе. Старшему не много надо, он в принципе легко ведётся на любые джеджиновские шалости, поэтому при виде такого басиста ненадолго зависает, но быстро отмирает и заключает их руки в замок, зажимая своим телом его между письменным столом, где Хонки обычно и пишет большую часть своих текстов для песен. Хонки подходит совсем вплотную, кладёт руки на талию Джеджина и водит по плоскости живота, поднимаясь выше и насчитывая рёбра, младший закидывает руки ему на шею и тонкими пальцами поглаживает сзади, перебирая совсем короткие волосы на затылке. — Случилось что-то хорошее? Откуда такая воодушевлённость? — бормочет Хонки где-то в районе уха Джеджина, забираясь ладонями под его рубашку. — Нет, ничего особенного, — мурлычет в ответ младший, когда Хонки приподнимает его за бёдра и подсаживает на стол. Джеджин разводит ноги и позволяет ему приблизиться максимально плотно. Хонки гладит его по бёдрам и трётся носом о нежную молочную шею младшего, проходится языком по выступающей вене и целует в щёку невесомо и смазано, Джеджин запрокидывает голову назад и открывает ему больше своей кожи, расслабляясь в его руках и позволяя делать всё, что тому вздумается. — Может быть я просто соскучился? — младший приподнимает бровь и выпячивает нижнюю губу, а Хонки ухмыляется — не вышло, Ли Джеджин, попробуй ещё раз. — Соскучился по моему вниманию? — Хонки откровенно заигрывает, прикусывает кожу за ухом и слушает сиплое сопение младшего, Джеджин в ответ коварно щурится. — Сказал бы сразу, я бы тебя в беде-то не оставил. — Тебе всё некогда, то твоё дурацкое радио, то боулинг, то ещё что-нибудь, ты же у нас самый занятой, — подсечка в сторону Хонки кажется упрекающей, но в голосе младшего слышатся нотки обиды. — Куда тебе до нас. — А у тебя дорама вообще-то и вот-вот начнется подготовка к камбэку, если ты помнишь, — Хонки щёлкает его по носу и целует тёплые припухшие губы, Джеджин отвечает настойчиво, сжимая короткие волосы на затылке Хонки до предела. Тот не разрывает поцелуй до тех пор, пока у самого в лёгких не заканчивается воздух и дышать через нос становится сложно. У Джеджина​ в глазах мелькают вспышки желания, он сейчас похож на голодного волка, которого слишком долго морили голодом. Хонки нравится видеть именно такую реакцию на себя, видеть, что басист постепенно сходит с ума от него, видеть, как младший цепляется за него всеми силами. Хонки прочно уверен в своих чувствах, а Джеджин никогда особо не распространяется, но именно в такие моменты старший понимает всё без слов, именно такими моментами дорожит в их жизни больше всего. Хонки снова целует, в этот раз напористо и рвано, будто нарочно выбивая из лёгких младшего кислород, чтобы Джеджин дышал только им, только Хонки. Старший снимает с него такую мешающую сейчас рубашку и отбрасывает назад, не разрывая поцелуя, Джеджин не позволяет отстраниться дальше, чем на пару сантиметров, прижимаясь собственным телом как можно ближе. Ему душно и одновременно с этим бросает в дрожь, а перед глазами вырисовываются разноцветные круги. Когда Хонки запускает руку в чужие штаны, Джеджин перестаёт осознавать реальность и вовсе. Хонки поглаживает напряжённый член младшего через ткань трусов и вопреки всем запретам разукрашивает его шею неравномерными засосами, когда дверь студии распахивается и в комнату входит не так давно дебютировавший в их компании Тэян. Он замирает на месте и медленно переводит взгляд в сторону письменного стола, сердце стучит как сумасшедшее, а немой вскрик рвётся наружу. Хонки набрасывает на всё ещё не отошедшего Джеджина его же рубашку, выругиваясь себе под нос всеми известными словами. — Простите, пожалуйста​, я ничего не видел! — в панике быстро говорит Тэян, его лицо горит огнём, а руки машут в примирительном жесте. — Не видел! Ничего! Меня здесь не было! Ему страшно и это даже в какой-то степени верно — Хонки известен своим крутым характером и языком без костей. Тем более он сонбэ и Тэян боится ошибиться сейчас, ведь одна ошибка может дорого ему обойтись. Джеджин спрыгивает со стола и вздыхает тяжело, обмахиваясь руками и приводит себя в чувства, выглядывая из-за плеча старшего. — Всё в порядке, — заключает он, пытаясь сгладить ситуацию. — Сойдёмся на том, что ты сюда не заходил, идёт? Тэян спохватывается в ту же секунду и несколько раз уважительно кланяется, прежде чем пулей выскочить из студии записи. И забыть сегодняшний инцидент раз и навсегда. — Чёрт, какого хрена, — тянет Хонки, закатывая глаза и раздражённо выходит из комнаты вслед за тонсэном. — Почему в этой огромной компании абсолютно невозможно уединиться. Джеджин слушает вопли Хонки и молчит, но в голове оседает один единственный вопрос. Какого хрена, Ю Тэян?