Я ночевал у Гидеона.

да, пожалуй, эта неделя была тяжёлым испытанием. особенно для меня. нет. не хочу выглядеть полным чмом, ведь и тайни тоже досталось. столько нервов на постановку такого мюзикла. не буду вдаваться в подробности, что было после. только теперь, кажется, у меня должны вспыхнуть чувства, плохие или хорошие, не знаю., но знаю, что должны. у гидеона в машине прохладно. не от того, что он включил кондиционер на всю мощность: он бы сам подох с холоду. на улице темнело, небо окутывали сумерки, поэтому ветер проникал в любую открытую щель в машине. мы ехали из чикаго, молча. гидеон изредка поглядывал на меня., а я замечал это. я: что? гидеон: нет, ничего. он отворачивался, снова продолжал смотреть сквозь блёклый свет фар на тёмную дорогу., а теперь я уставился на него. всё такое хорошее, доброе, пусть и со своими недостатками, оно складывалось в гидеоне так, будто самим творцом подобрано, хотя в бога я не верю. на самом деле гидеон очень даже симпатичный. блондинистые волосы, больше серо-белые, чем соломенного цвета, странного цвета глаза, то ли дикая смесь серо-голубого, то ли тёмно-зелёного с коричневым. глаза обрамлены толстыми ресницами. это придавало ему некую женственность, но безумно нравилось мне. мда, как гею. гидеон: теперь ты смотришь на меня. неужели влюбился? я так долго ждал этого. я: и не мечтай! хотя, в такого, как ты, грех не влюбиться. гидеон: а ты у нас значит грешник? я: ооо, ты не представляешь какой., а нет, представляешь. гидеон усмехнулся после моей фразы. я, кстати, ещё хотел сказать, что у него очень милая улыбка. когда он смеётся, у него мило корчатся щёки и натягивается скульная мышца. иногда мне хочется чтобы он побольше улыбался, но когда гидеон рядом со мной, вряд ли ему приятно это делать. с таким депрессантом, как я, можно забыть про всё смешное, которое когда-либо испытывал. время близилось к ночи. ещё и дождь начинал накрапывать, оставлять на лобовом стекле пятна, как будто кто-то сморкнул сюда. затем он усилился. гидеон: твою налево. я: дождь? гидеон: угу. я люблю дождь. гидеон, как я выяснил, тоже его любит, но только не тогда, когда он за рулём. гидеон: советую пристегнуться, едем быстро, по скользкой дороге. я: о’кей, тогда, может, и ты пристегнёшься? гидеон: не могу. у меня ремень привязан к сидению, чтобы в городе не мешал., а руки от руля отрывать не хочу. я: давай я отвяжу? гидеон: ну, попробуй, если делать нечего. я кивнул, встал на колени на своём сидении, полез через гидеона, облокотился на его плечо и стал развязывать тонкий шнурок, держащий в «немешающем» положении ремень безопасности. шнурок не хотел развязываться. видимо, в порыве гнева или ярости, гидеон завязал его на тройной узел. я старался как можно быстрее его развязать, потому что машина дёргалась туда-сюда, и я двигался вместе с ней. гидеон: эм, уилл, я понимаю, ты печёшься о моей жизни, но у меня уже плечо затекло. я: терпи. я не хочу, чтобы ты умер. гидеон: мысли пессимиста. я: удивительно, но скорее наоборот. гидеон: сейчас будет кочка. только я услышал его слова, как взлетел вверх и ударился головой о потолок машины. я: ауч! сука! гидеон: уилл, садись, ты его не развяжешь. со мной ничего не случится, а ты покалечишься ещё больше. я: прости, но хоть это и твоя машина, я уверен, что главное — безопасность. поэтому твоему этому правилу я подчиняться не стану. сам не понимал, что я городил. безопасность? главное? ха-ха-ха. я пекусь о жизни чужого человека. нет, не чужого, это ведь гидеон. просто человека. такого никогда не было. разве что только с мамой. наверное, спектакль тайни резко изменил меня. может, это к лучшему? шнурок почти развязался. мне и самому было неудобно, что я так прилип к нему и мешал гидеону спокойно вести машину., но казалось, ему, наоборот, нравилось, что я касаюсь его плеча и пыхчу у него над головой. шнурок наконец поддался, я выдохнул, перекинул ремень через гидеона и заботливо пристегнул его, как мне показалось. потом уселся сам и тоже пристегнулся. гидеон: так-то лучше. он улыбнулся. я, будь девчонкой, сразу бы потёк от такой улыбки. гидеон: ну так что, ты напишешь ему в мессенджере? я сделал вид, что не понял, про что он. я: что? кому? гидеон: брось, не придуряйся. я всё видел. я: видел что? гидеон: уилл. в итоге я быстро сдался. не могу противится ему, это ведь гидеон. я: нет, конечно. у него есть девушка. я не хочу рушить их счастье. тем более он не гей. гидеон: ну как знаешь. думаю, ты поступаешь правильно. да, мне действительно нравится д.у.г. но… когда рядом гидеон, д.у.г. в тех представлениях, о которых могут думать только геи, мне не нужен. кажется, что гидеон нравится мне уже не как друг. его эта привычка. насвистывать что-то. вроде не бесит, а чувствуешь себя, почему-то ущербно. я: прошу, ты можешь не свистеть? мне кажется, или мои карманы пустеют! гидеон: ладно, но чего ты злишься? я: я не злюсь, просто… примета плохая. гидеон: ты сейчас как девушка с пмс. и с каких пор ты веришь в приметы? я: очень смешно. гидеон: ну извини, я не хотел портить тебе настроение, правда. он взял мою руку в свою и крепко сжал её. я не мог сопротивляться его прохладной ладони. я: и ты меня. я опять всё испортил. действительно, как девушка с пмс. прости. гидеон: всё хорошо. не знаю почему, но мы ещё долго держались за руки., а потом, за разговором, отпрянули. я: сколько ещё осталось? гидеон: километра четыре. возле города гидеон снизил скорость. добирались мы дольше, чем планировалось. на улице была гроза, молнии фиолетовыми искрами бились на тёмном небе. гидеон включил радио. женский противный голосок говорил что-то о штормовом предупреждении. гидеон: ммм, нас тут так ждали. я: и не говори. между тем, девушка продолжила: сказала, что улицу, на которой я живу, затопило и что весь автотранспорт оттуда эвакуировали. жильцов просят не выходить из дома и вообще не ходить туда., а машины чуть ли не всплывают там. я: так, это мне не нравится. гидеон: не переживай. ты можешь у меня переночевать. какое необычное предложение., но я соглашаюсь, звоню маме. она говорит, что это самый лучший вариант, иначе я утону, пока доплыву до дома, а плавать я не особо умею. гидеон: вот и хорошо. он протянул мне мизинец. я улыбнулся и ухватился за него своим. так мы доехали до его дома. я: стой, а твои родители против не будут? гидеон: нет. отец улетел в техас, а мама в санатории. так что всё хорошо. ты не возражаешь, если мы будем спать на одной кровати? этот вопрос вывел из меня всякие мысли. вообще какие-либо мысли. голова будто опустела, и я не знал, о чём думать. это было словно: «ты не против, если мы переспим?» нет, конечно нет. да и я как-то не противно… гидеон уже долго ждёт моего ответа, поэтому я выдаю первое, что ко мне приходит. я: а дивана у тебя нет? ну, или раскладушки? гидеон: диван очень жёсткий, а раскладушки у меня нет. не думаю, что на диване тебе будет удобно. как нельзя кстати, я приверженец исключительно мягких диванов. на жёстком даже сидеть бы не стал. куда ни шло, если бы это была табуретка: это другое дело., но чтобы диван, который в моём представлении должен быть большим, мягким, чуть ли не пушистым… нет. я уж лучше в кровати с гидеоном буду спать. тем более, что в последнее время мы с ним сблизились просто на нет. я: ну, тогда я согласен. гидеон: всё будет нормально. мы уже почти приехали. вот и его дом. он небольшой, но мощный, в два этажа. обычно такие дома у более менее состоятельных семей. гидеон, скорее всего, был одним из представителей данного типа. он припарковал тачку у забора. гидеон: потом в гараж загоню. иначе промокну. так, уилл. я открою калитку, махну тебе, а ты выходи, чтобы несильно намокнуть, и беги под навес дома. уилл: о’кей. гидеон накинул капюшон толстовки на голову, потёр щёки и открыл боковую дверь. лило как из ведра, и он сразу обмок, как будто на него ведро воды вылили. никогда в нашем городе такого дождя не было. гидеон помчался к калитке и долго возился с ключом. наконец, он открыл её, а потом махнул мне рукой. я выскочил из машины и побежал к нему. гидеон: давай бегом, вон туда. он толкнул меня во двор и указал на входную дверь дома, находившуюся под навесом. до неё, знаете ли, тоже добежать нужно. гидеон закрыл вход изнутри и помчался ко мне. я: ну и погодка. гидеон: ух. вот такой дождь мне не нравится. я думал, что это романтичное явление, а оказалось. с него текла вода, да так, что казалось, его кто-то в пруд макнул., а вот я почти не намок. на куртке только разводы были. гидеон открыл входную дверь в дом и пропихнул меня туда. гидеон: давай, шевелись. сейчас продрогнем. гидеон снял толстовку, оставшись в одной футболке, забрал у меня куртку и повесил всё сушиться на вешалку. прихожая была небольшая, я бы даже сказал, что маленькая., но громадная лестница на верх опровергала мои предположения насчёт размеров. гидеон: есть хочешь? я: не особо. гидеон: тогда пойдём на кухню, я сделаю сэндвичей. кухня была просто огромной, как мне показалось. всё было заставлено какой-то странной мебелью, похожей на новую, но в некоторых местах было затёрто или потрескано. гидеон открыл холодильник. я успел заглянуть в него. еды там совсем не было, но гидеон вдруг откуда-то вытащил кусок копчёной курицы, банку с тунцом и ещё кое-какие продукты, а также овощи и специи. гидеон: ты будешь с курицей, тунцом, ветчиной или печенью? я: честно, всё равно, но только не с печенью. гидеон: хахах, хорошо. я: тебе помочь? гидеон: сиди, сам справлюсь. пока он готовил, мы болтали. о разном. о погоде, о нашей поездке в чикаго. мысль о том, что мы будем спать с ним в одной кровати не давала мне покоя. словно это было пророчество в нехорошее будущее. я решил отмахнутся от этих мыслей. сэндвичи уже готовы. гидеон: налетай. не знаю, вкусно получилось или нет, но, думаю, что есть можно. я откусил кусок с курицей. было действительно вкусно. чувствовались какие-то странные нотки. может, это была какая-то специя? я: что в нём? гидеон: м? а, я туда кардамона добавил. прости, совсем забыл спросить, чт… я: ничего-ничего. это наоборот вкусно. спасибо. он улыбнулся, держа еду за щеками. когда мы поели, решили лечь спать, ибо время позднее. повезло, что у гидеона была новая зубная щётка, он менял их каждый месяц, и в запасе они всегда были, поэтому он вручил мне одну. мы почистили зубы, посмеялись, поплевались друг на друга водой. гидеон отвёл меня в свою комнату. она была маленькая, но всё-таки больше, чем у меня. её запросто можно было сравнить с половиной кухни, но из-за мебели она казалась непросторной. посередине стояла большая двуспальная кровать, у окна письменный стол с компьютером, полки с книгами и всякой всячиной, плакаты с группами и привлекательными актёрами из сериалов. в углу невысокий торшер, а на нём, как ни странно, висела футболка. ещё был шкаф для одежды. гидеон достал оттуда пижамы: одну для меня. вообще, у него их было три, поэтому я выбрал ту, которая мне больше нравится. пижама была похожа на спортивную: чёрная, с белыми лампасами на штанах, суженными к низу. гидеон: я так и думал, что ты выберешь её. я: значит, ты хорошо меня знаешь. ох, ужасно хочу спать… гидеон надел светло-голубую пижаму, фасоном похожую на мою. мне даже показалось, что он стал бледнее, а волосы его покрылись инеем. милый снежный парень. гидеон: с какой стороны будешь спать? я: без разницы. гидеон: тогда ложись куда-нибудь. я залез в его постель. бельё, по-видимому, было чистое: пахло свежестью и порошком. я улёгся на правую сторону и повернулся к центру кровати. гидеон заботливо накрыл меня одеялом и лёг рядом, тоже повернувшись к центру. гидеон: доброй ночи, уилл. я: доброй, гидеон. где-то с минут пять мы лежали и смотрели друг на друга. очень близко. гидеон, казалось, не моргал. я видел перед собой милое, немного смущённое лицо. потом он всё-таки закрыл глаза. я не знаю, спал ли он, но я был уверен, что он думает о том, что у него в кровати лежит парень. не хочу быть самоуверенным, но я знаю, что он неровно дышит ко мне. возможно, даже влюблён, но скрывает это под слоями дружеской апатии. странно даже, что в восьмом классе мы даже не общались, хотя, можно сказать, дружили в остальных классах средней школы., а сейчас, ха-ха, я и понятия не имел, что буду спать с ним в одной кровати. теперь я не мог заснуть. мой организм — удивительная штука. когда мне нужно бодрствовать, я хочу спать, а когда мне нужно быстренько заснуть, чтоб завершить очередной поганый день, я как обычно не могу этого сделать. как и сейчас. я повернулся на другой бок. гидеон уже спал, мирно посапывая. стало жарко, я немного откинул одеяло. потом опять повернулся к гидеону. всё-таки, он такой милый, когда спит. волосы небрежно расстилаются по подушке, рот слегка приоткрыт. я не могу оторвать взгляда от него. смотрю, пытаюсь дышать ровно. внезапно он открывает глаза и смотрит на меня. это очень жутко, когда ты смотришь на спящего, а он не спит. гидеон: уилл? ты чё? я: я не могу заснуть. гидеон: о чём думаешь? я: обо всём, что в голову лезет. гидеон: и среди всех твоих размышлений есть та мысль, которая гложет тебя, да? я: да. гидеон: и я как понял, ты мне об этом не расскажешь… я: нет, не расскажу, извини. гидеон: всё хорошо. он взял меня за руку и улыбнулся. такая прохладная кожа… по-моему, гидеон самый терпеливый из всех, кого я знаю. гидеон: теперь спи. пусть тебе приснятся сладкие сны. я: какое гейское пожелание. гидеон: это всё объясняет. я: ты спи, спи. я не хотел будить тебя. не знаю, смогу ли вообще уснуть. гидеон: сможешь. тут он привстал, наклонился ко мне и поцеловал в губы. я не ожидал этого, реально: не ожидал., но не мог не ответить, поэтому уцепился рукой за его шею. странно это было. нет, не целоваться, а то, что это гидеон. когда мы отпрянули, он опять улыбнулся. он часто улыбается. и меня это радует. гидеон: всё, спи, уилл. он отвернулся, накрылся одеялом, но даже через него я чувствовал, как краснеют его щёки, а внутри всё вздрагивает. я: гидеон… гидеон: спокойной ночи. я: сладких снов… я тоже отвернулся от середины кровати. и заснул. противное солнце лезло прямо в комнату, потихоньку растворяя мой сон. я приоткрыл один глаз и увидел, что нахожусь не в своей комнате. сначала я подумал: «что за фигня?» только потом вспомнил, как мы с гидеоном приехали в город, как объявили по радио, что мою улицу затопило, и гидеон предложил переночевать у него. я сразу же почувствовал, что лежу у него в объятиях. его руки нежно обвивают моё тело. и я вспомнил про наш полуночный поцелуй, как я долго не мог уснуть. почему-то меня переполняло желание повторить эту ночь. я осторожно вылез из-под гидеона, повернулся к нему так, чтобы не разбудить. он действительно милый, когда спит. длинные ресницы смыкают нижние веки, он как маленькая бабочка. во сне он скинул с себя одеяло, верх пижамы немного задрался, и я увидел его пресс. не мускулистый, без кубиков, но довольно не дрыщавый, в меру. я протянул руку к его лице и провёл тыльной стороной ладони по его щеке, запустил руку в волосы, пригладил их, как смог, и только я сделал это, как гидеон открыл глаза, сонно щурясь. гидеон: чё ты делаешь? я: ничего. гидеон: как спалось? я: неплохо. опять то же самое. лежим и смотрим друг на друга. гидеон: иди сюда. он приподнял руку. я снова нырнул к нему в объятия, прижался, как пятилетний ребёнок, обнял его за шею. гидеон: скажи мне, уилл. почему мы до сих пор не встречаемся? я: потому что я депрессивный маразматик. гидеон: однако… я: боже, нет, не говори мне напыщенные гейские словечки, как тайни купер. он засмеялся. гидеон: я и не собирался! я: тогда… будем встречаться? гидеон: почему бы и нет. он ответил с такой мнимой равнодушностью, что я сначала испугался, но он как-то странно улыбнулся, поэтому я понял: это была шутка. я: знаешь, гидеон… гидеон: м? я: мне кажется, что я влюбляюсь в тебя. после этих слов у меня сжалось горло. гидеон: а мне не кажется, потому что я сто пудов люблю тебя, уилл грейсон. мы поцеловались, лёжа в его кровати. что может быть приятнее и пошлее? я представления не имею, как так влюбился в него. мы давно друг друга знаем, но эти чувства я испытал буквально вчера ночью. наверное, это так же, как и с тайни: разок поцеловались — уже пара., но я твёрдо знал, что гидеон никогда не предаст меня, не будет указывать на мои недостатки, и если мы поженимся, когда вырастем, то у нас будет отличная семья, полная понимания и доверия. я, уилл грейсон, твёрдо заявляю не только всему миру, но и самое главное — себе, что влюблён в гидеона. и это не изменить.