Если бы Тридогнайта спросили...

Если бы Тридогнайта спросили, что такое боль, он бы вспомнил тот взгляд, полный холодной ненависти и презрения, которым его одарила девушка из убежища 101. - А ну-ка скажи мне, ты, мудак, что скажет об этом твоя Светлая сторона? – такими словами она поприветствовала его однажды, кидая на стол перед ним лист бумаги. Ему давно нравилась эта девчушка, Тридогнайт всегда был рад ее видеть и ему казалось, что и сама она не просто так заглядывает временами на студию. Вот только в этот раз все было по-другому. Уже догадываясь о том, что это может быть, ди-джей взял бумагу в руки и со вздохом прикрыл глаза, увидев свой почерк: «Мальчики и девочки! Нам нужно завалить очередного святошу-рыцаря на белом коне…» - Я… Я все объясню… - Да уж надеюсь! Выкладывай! Или мне поведать всей Столичной Пустоши, что их любимый радиоведущий – шестерка Компании Коготь? - Есть люди, которым не отказывают! – крикнул он в ответ и отвернулся, нервно покусывая дужку очков, - Я знаю, что ты думаешь, но у меня не было выбора. Я давно у них на крючке и ничего не могу с этим поделать. Девушка из убежища зло хмыкнула и снова потребовала информацию. Пришлось и впрямь выкладывать все – имя заказчика и где найти Когтей. Он говорил, и все отчетливее с ужасом понимал – она собирается их уничтожить. Она сама, в одиночку направится в Форт Баннистер, о котором он сам только что ей рассказал. «Нет, черт возьми, не делай этого! Ты погибнешь там! Я не хочу тебя потерять!» - сказал бы ди-джей, если бы не понимал, что уже потерял ее. - Знаешь, а я ведь думала, что ты другой. Не такой, как другие жители Пустоши. А оказалось, ты такой же, как все, заботишься только о собственной шкуре, - презрительно бросила девушка прежде, чем уйти. - Про… Прости… - сказал он. Но было поздно. Если бы Тридогнайт вспомнил фразу, которую так часто обращал к своим радиослушателям, о том, что нужно знать правду, какой бы горькой она ни была, то сказал бы, что в гробу он видал такую правду. Но он не вспомнил. Перед его глазами стояло разочарованное лицо любимой женщины, и он чувствовал, как разбивается сердце. *** Если бы Тридогнайта спросили, что такое надежда, он бы мог рассказать о дне, когда Одинокая Путница, как он сам когда-то окрестил ее, вернулась в его студию. Ди-джей только что опять битый час спорил с паладином из Братства, уговаривал его помочь девочке, ведь наемники Компании Коготь даже ей могли оказаться не по зубам. Но, хотя он был уверен, что ребята в силовой броне и сами были бы не прочь зачистить форт с наемниками, упертые ублюдки раз за разом наотрез отказывались нарушать приказы начальства. Тридогнайт приставал к ним снова и снова, опасаясь за жизнь любимой. Вот только детка из убежища оказалась крепче, чем он думал. - Просто пришла сказать, что сняла тебя с крючка. Ди-джей, занятый своими невеселыми мыслями, не сразу понял, кто и что ему только что сказал. А когда понял, не поверил своим глазам. Перед ним стояла героиня Пустоши в потрепанной силовой броне, которую явно не так давно ремонтировали. Видимо, малышке пришлось несладко, но, тем не менее, она стояла перед ним, вполне живая и даже, кажется, сравнительно здоровая. - Ты пришла сюда? Я думал, ты видеть меня не захочешь, - в голове и впрямь не укладывалось. Он ведь предал ее, так? И все же, девушка полезла в тоннели метро, полные мутантов, чтобы добраться до него. Не то, чтобы он сомневался в ее способностях, но это впечатляло. - Тридогнайт, ты – идиот! – вздохнула Путница. Если бы в ту минуту, мужчина задумался, почему он это сделал, он бы, пожалуй, сказал, что просто счастлив видеть девушку живой. А еще очень может быть, что у него больше не появится шанса, поэтому надо действовать прямо сейчас. Но Тридогнайт, кажется, вообще ни о чем тогда не думал. Он просто поцеловал ее со всей страстью, на которую был способен. И задохнулся от затопившей его надежды на светлое будущее, когда ее руки мягко легли ему на плечи. *** Если бы Тридогнайта спросили, что такое отчаяние, он бы ничего не ответил, лишь потер бы старый шрам на руке, вспоминая тот кошмарный день, когда он едва успел вытащить свою малышку из очистителя. Когда будущая спасительница Пустоши, в очередной раз заглянув на студию, рассказала, что вот этот странный чемоданчик – и есть пресловутый ГЭКК, ди-джей не смог отпустить ее одну. - Да что ты собираешься там делать? К тому же, там полно солдат Анклава! - Эй, детка, мне, конечно, до тебя далеко, но не забывай: я много лет бродил по Пустоши и с оружием обращаться умею! И потом, меня слушает вся Пустошь! Кто-то же должен рассказать людям обо всем! А для этого, мне нужно видеть все самому. - Раньше ты неплохо справлялся со сбором новостей, не выходя из студии, - нахмурилась девушка. Тридогнайт поцеловал ее и ответил: - Это другое дело. Ты завершишь дело всей жизни твоих родителей, а я буду рядом. Я должен пойти! Кто знает, что случилось бы, если бы он тогда дал себя уговорить. Но когда с помощью огромного робота и ребят из Братства Стали они пробились к очистителю, Тридогнайт, слегка задержавшийся по пути, добивая последнего выродка из Анклава, увидел кошмарную картину. Его малышка вводила код активации очистителя, а счетчик Гейгера на ее Пип-Бое трещал, как сумасшедший. С трудом нажав последнюю кнопку, девушка потеряла сознание. Увидев это, ди-джей не глядя закинул в рот горсть таблеток и кинулся к двери. Впоследствии он так и не смог вспомнить, как открыл дверь, как вытаскивал любимую оттуда, как вообще умудрился выжить сам. Перед его глазами стояло мертвенно-бледное лицо Одинокой Путницы, а в висках стучала единственная мысль: «Только бы успеть!» Если бы кто-то поинтересовался, что он чувствовал в тот момент, может быть, Тридогнайт рассказал бы о том, как страшно было лезть туда, где умирала его любимая. А еще страшнее - смотреть, как она умирает. Но ди-джей предпочитал об этом не говорить, иначе эти минуты начинали сниться ему в кошмарах. И в этих снах он раз за разом не успевал. *** Если бы Тридогнайта спросили, что такое счастье, на его лице появилась бы искренняя улыбка, а в памяти всплыл тот момент, когда его детка, спасительница Пустоши, открыла глаза. Мужчина и сам не сразу пришел в себя. Но доктор Ли вместе с помощниками умудрилась вытащить их обоих с того света. Спасительница Пустоши была в коме. Целые дни Тридогнайт проводил возле нее, лишь иногда отвлекаясь на установку и настройку оборудования, которое Братство Стали доставило из его студии. Он не собирался бросать свое дело, но и оставить малышку одну тоже не мог. Когда девушка, наконец, пришла в себя, он как раз вел эфир, рассказывая Пустоши обо всем, что произошло в Мемориале Джефферсона. Во время паузы он услышал тихий вздох, раздавшийся из соседней комнаты, и бросился туда. - Привет, детка! - Тридогнайт? Я… Я жива? - Жива и даже не превратишься в гуля. Впрочем, даже если бы превратилась, мне все равно. Рад тебя видеть, милая, - ди-джей присел на край кровати и провел рукой по щеке девушки. - Тридогнайт, ты идиот… - тихо рассмеялась она. В эту секунду он был счастлив, как никогда раньше. *** Если бы собеседник удивился, что же во всем этом такого особенного, Тридогнайт в ответ только хмыкнул бы и покачал головой. Что толку объяснять что-то человеку, которому еще не довелось чувствовать подобное? К тому же, у ди-джея не было времени на разговоры о чувствах. Любимая женщина и любимая радиостанция отнимали все его время. И, пожалуй, если бы Тридогнайта спросили, он бы признался, что больше ему ничего не нужно.