***
Под жарким солнцем Таэтруса черные пластины на руках Вирибиса накалялись со страшной силой. Голову спасал капюшон, надвинутый на лоб. Он шел уже около часа. Широкими шагами он дошёл до торгового центра, куда держал путь на встречу. Турианец должен был пересечься с «работодателем», тем, что приходит ему и его отцу на помощь, когда кончаются деньги. Мысль о том, что слишком странное место — торговый центр — для обсуждения не совсем легальных процессов, не давало покоя, но делать было нечего, потому что в животе бурлило уже с предыдущего дня. Незаметно он добрался до здания на берегу реки, вошел внутрь и облегченно вздохнул, радуясь, что солнце наконец-то перестало запекать ему руки. Вирибис начал смотреть по сторонам, немного опустив голову, чтобы камеры не запечатлели его лица, поражаясь, насколько тут все выглядит дорого. Особенно привлек его внимание бутик со сверкающими предметами декора на продажу. Еще немного, и он почувствовал запах еды, причем, явно хорошо приготовленной, от чего живот издал недовольное урчание. Проклянув мысленно своего контакта, турианец решил пойти обратно на улицу — лучше запекаться, чем чувствовать еду и понимать, что она не достанется никаким образом. На набережной было малолюдно — середина буднего дня, все еще сидят на работах. Под деревом была свободная скамейка, которую Вирибис тут же оккупировал, закинув ноги, чтобы никто не сел рядом. Начало постепенно клонить в сон. Парень закинул голову назад, смотря на крону дерева, под которым сидит. Только турианец начал засыпать, как низкий голос выдернул его из состояния умиротворения: — Эй, парень, ноги со скамейки. Вирибис вздрогнул и резко поднял голову, от чего капюшон слетел с головы. Перед ним стоял рослый полицейский с винтовкой. Не считая нужным что-то отвечать, турианец опустил ноги на пол и недружелюбно уставился в глаза стража правопорядка, немного наклонив голову на бок, показывая, что присутствие оного тут не приветствуется. В свою очередь, полисмен уставился на Вирибиса в ответ, почти в точности копируя выражение лица. — Имя. — Вирибис. — Фамилия. — Каринирис. — Сколько лет? — Пятнадцать. — Почему не в армии? — У вас все в компьютере написано. Закинув руку на спинку скамейки и ногу на ногу, турианец молча продолжал смотреть на полицейского, который полез в свой инструментрон. — Из Клунги, значит. Так... Неоднократно привлекался к административной ответственности за мелкое воровство и разбои. Ну да, не удивительно. Из Клунги все уголовники, а ты, парень, еще просто не дорос до тюрьмы. Но тебе светит это через пару лет, точно тебе говорю. Вирибис с возмущенным видом собрался было встать, уже положив обе руки на колени, но страж порядка толкнул его в плечо. — Сидеть. Забирать тебя не стану. Но учти, что если в этом районе что-то случится, на следствии я вспомню именно тебя. Парень многозначительно плюнул на пол, и издевательски отдал честь полицейскому, который тот же ушел, усмехнувшись. Проводив его взглядом, Вирибис принял ту же полулежачую позу и натянул капюшон. Шуршание деревьев, всплески воды и гульканье пролетающих аэрокаров усыпляли турианца, не спавшего всю ночь. Хоть он и должен был встретиться со своим «знакомым», противиться сну он больше не мог — не хватало сил даже на то, чтобы открыть глаза.***
Ненавязчивая тихая мелодия разливалась между рядами стеллажей. Не смотря на приближение середину дня, в торговых отделах универмага было мало покупателей. — Пап. Рослый турианец с широкой спиной заинтересованно склонился над универмаговской полкой с охлажденными кусками вырезки. — Пап. Мужчина, не обращая внимания на скрипучее зазывание дочери, принялся внимательно разглядывать кусочки темно-синего мяса. — Свежак, — экспертно заключил он, подтянув верхний мясной куб к носу. — Надо брать. — Пааап, — более печально протянула Ори, безвольно опустив руки вдоль туловища и наигранно откинув голову назад. — Что, милая, — ровно произнес турианец, не отрываясь от своего занятия, заправски отправляя кусок за куском в пакет. — Долго еще? — Вздохнула девочка. — Ужин — основная трапеза, милая. Не зачем торопиться. На эти слова Ори моментально выпрямилась и, продолжая сверлить спину отца взглядом, горько заметила: — В «БарерКин» тоже не торопятся. Мужчина издевательски хохотнул: — Котлеты за пять минут? Да, да. Не торопятся. Потерпи. Вернемся домой, будет тебе полноценный ужин. Сегодня, как-никак, папа готовит. Ори ехидно поджала мандибулы. — Только маме не говори, — мужчина, выпрямившись, подмигнул дочке, и отправил в пакет последний кусок отборного мяса. Прижав к груди увесистый пакет, турианец покрутил головой, — мне нужна заправка для маринада. — Грррр! — рыкнула Ори, встав на месте, — я замучилась ходить туда-сюда. Отец милостиво глянул на дочь. Они, действительно, посвятили большую часть дня походу по магазинам, и было немудрено, устать от этого занятия. Не смотря на то, что Авемисы могли позволить себе жить в городской квартире, а не на территории гарнизона, выходные были редкостью, и в основном проходили за домашними делами — от набивания холодильника до банальной уборки. Пока Ори не стукнуло двенадцать, супругам было позволено чередовать свои семейные обязанности с долгом перед Иерархией, но когда на горизонте засияло скорое отправление дочери в учебку, подобные привилегии попросту отменили: Ори проводила будние вечера практически одна дома или в гарнизоне у родителей, а жизнь в городе для Авемисов стала исключением из повседневности. — Ладно, — турианец протянул пакет с мясом дочери, — расплатись за это и подожди меня в каре. Я пока куплю всё для маринада. — Он включил инструментрон, и через пару кликов коммуникатор Ори оповестил его владелицу о переводе некоторой суммы кредитов. Девочка хитро глянула сообщение: — А на конфеты? — Ори, ты же не маленькая. Какие конфеты? — Ну вот. — Шумно выдохнула турианка, — а кто их в прошлый раз съел? Я? Маленьких детей в гостях не было, — сквозь улыбку её глаза ехидно блеснули. Щелкнув мандибулами, отец виновато покачал головой и снова включил инструментрон.***
Ощутимо похолодало. Вирибис открыл глаза и понял, что наступил вечер, солнце почти зашло. Казалось, что он просто закрыл глаза, а прошло полдня. Встал, потянулся, накинул капюшон и направился обратно в торговый центр. Контакт его или не пришел, или не нашел турианца на лавке у магазина. Надо было срочно что-то сделать, чтобы не ускорить процесс получения язвы желудка. В торговом центре была многоуровневая подземная стоянка. Вдруг кто-то не закрыл свой кар? Тем хуже для владельца, потому что парень уже спустился на предпоследний уровень, который был менее забит, и, на котором всегда было мало народу. От ряда к ряду, от аэрокара к аэрокару Вирибис ходил, дергая за ручки припаркованного транспорта. Наконец, один открылся. Турианец не растерялся и запрыгнул в него, захлопнув дверь за собой и начав копаться в барахле, что лежало в просторном бардачке. Там была только мелочевка — какие-то бумажки, датапад, фонарик, бутылка с водой и еще полно всякого, что парень не успел изучить, так как неожиданно начала трястись земля — сначала слабо, потом все сильнее. Сердце — в пятки, надо было что-то делать. Дверь аэрокара распахнулась, ударив соседний, и сразу после этого машина подпрыгнула, как и все, что было на этой стоянке, но обратно она пролетела больше, чем вверх. Страшный грохот оглушил турианца, свет погас.***
Несколько минут назад
Ори спустилась в лифте на уровень парковки, где отец оставил их кар. Вокруг было тихо. Тихо так, что Ори с опаской оглянулась по сторонам — не любила она такие места. В Валлуме любой тихий переулок не сулил ничего хорошего. Она прекрасно знала это, хотя ни разу не попадала в истории, вроде тех, которыми пестрели сводки утренних новостей. Последнее время грабежи средь белого дня стали для столицы Таэтруса обычным делом. Изучая историю в школе, Ори знала, что и ранее их колония не славилась стабильностью, но родители научили её, что Иерархия поступает правильно, усиливая своё влияние через открытие и развитие новых гарнизонов, военных школ и лагерей. В какой-то степени это было оправдано, ведь положение Иерархии на Таэтрусе стоило укреплять, но с другой стороны — появление большего числа военных и их семей, подобных Авемисам, только раздражало некоторые местные власти и население. Отправив в рот сладкую конфету, Ори уверенно зашагала по направлению к кару — он стоял где-то в центральном секторе этажа. Сделав несколько шагов, девочка почувствовала легкий толчок под ногами. Остановившись, по-звериному она втянула шею и попыталась прислушаться к своим ощущениям. И без того тусклое освещение этажа замигало. Со стороны раздалось тонкое еле уловимое дрожание стекол аэрокаров, но оно быстро перекрылось нарастающим гулом вибрирующего бетона и тяжелым звуком ударов штукатурки об пол. Ори не понимала, что происходит и что делать, стоя, как вкопанная, на месте. Со стороны лифта раздался глухой скрежет. Пол под ногами еще раз сильно ударило волной, заставив девочку ринуться вперед, но её побег от ненастья завершился через несколько секунд. Под натиском новой волны бетон сдался, и разрушенное основание перекрытия утянуло за собой часть пола и всё, что находилось на нём, в том числе, и турианку. Свет окончательно погас.