Легенда о преподе с головой клизманоса

Однажды на одной чисто мужской кафедре родился ребенок. Это было редкостью – ведь коллектив тут уже много-много лет был чисто мужской. Гусь и Уров – счастливые отцы – представляли младенца всему коллективу. Никто вокруг не сомневался, что когда он вырастет, то тоже станет преподом, может, даже завкафом или самим деканом! Каждый принес подарки и подношения: Термодед – свои очки запасные, перемотанные изолентой. «Вот испортятся у него глаза, а очки уже есть!» – сказал он. Слуховой принес слуховой аппарат, Резец – накладные усы (пока у него свои не выросли). Дядя Скрудж – монетку, но ненастоящую – настоящие ему самому нужны были, а его друг, что ходил в рубашке Дейла из «Чип и Дейл» – такую же, только маленькую. Кальяныч принес кальян, чтобы отрок с рождения вкурил тягу к знаниям и преподаванию, а Желешкин – полкило просроченных желе, чтобы перло на креативность. Алекс Ди притащил бритву – если захочет с детства оставаться лысым. Пихайлов принес бухла, но его, конечно, с ним не пустили. Наконец, завкафедры Слизень принес живых слизняков в банке. Все поздравляли малыша, но тут кто-то увидел в стороне раздолбая Пашко, который как всегда опаздывал из столовки и тихонько стоял в уголке, стесняясь пройти. Кто-то предложил позвать его на празднование, но Пашко стал отказываться. «Да ну, я это, самый раздолбаистый раздолбай, вы же знаете, – говорил он. – Я что-нибудь обязательно испорчу». «Да ну, забей, – сказал Зилебоба, один из самых старших преподов, поросших бородой до самых глаз. – Го к нам!» И он подозвал Пашко к кроватке с младенцем. «Гы!» – сказал Пашко, подойдя, и тут от него так повеяло съеденной пиццей, чаем и духом прожженного раздолбайства, что у ребенка, этого чистого образчика знаний 50-х годов и уже почти сложившейся манерой их преподавания, надулась голова, покраснела и… лопнула, не выдержав такого дикого пренебрежения к науке! «Бля…» – стало раздаваться вокруг, особенно все посмотрели на Гуся с Уровым, которые стояли в шоке. Пашко был смущен и опустил глаза. «Говорил же, что что-то испорчу! – сказал он. – и вот оно, пожалуйста!» «Ты испортил – ты и исправляй!» – сказал Зилебоба, жевавший свою бороду. Он был тут за старшего, пока завкафедры ловил выбравшихся из банки слизней и расползшихся по всему кабинету. «Как же я могу это исправить?!» – не понимал Пашко. «А вот как, – Зилебоба назидательно поднял палец вверх, средний. – А бля, действительно, как?..» - спросил он, обращаясь к окружающим. На помощь пришел Термодед, которого за глаза называли суперменом – хотя он и был очень стар, но носил одежду супермена иногда. Кроме того времени, когда у него были занятия. Термодед подошел. Потом от него разило за километр, и Пашко нехотя поморщился. «Вот тебе мой топор возмездия, – сказал Термодед. – Ты должен будешь отсечь им голову того, кого первым увидишь в универе в зачетную неделю. Эту голову мы пришьем вместо той, которая взорвалась из-за тебя». Все одобрительно загудели – первым в зачетную неделю придет, наверно, какой-нибудь отличник – ему его голова как раз придется кстати. Пашко пришлось согласиться и взять топор, и с ним он пришел в зачетную неделю в универ. Сначала Пашко пошел как обычно в столовую, но там, к счастью, никого не было (иначе бы ему пришлось отрубить голову доброй буфетчице). Тогда он пошел на этаж, где занимаются ботаны и где он сам несколько лет назад долго не мог сдать инженерную графику – приходил каждый день и сидел до вечера, но каждый раз не сдавал. Грустные, душераздирающие воспоминания, но Пашко одолел их и зашел на эту злую кафедру. Он надеялся увидеть кого-нибудь, например, Изольда Седого, но нет – он добрый старичок, лучше тех двух бабулек, которые не поставили зачет его другу Сереге, доведя его до умопомрачения. Он ясно помнил, как у Сереги прямо на зачете пошла пена изо рта и его увезли в больницу. В психиатрическую. Где он просидел год, взяв академ. Тут Пашко прервал свои мысли – он услышал чье-то движение. Кто-то явно копошился в маленькой комнатке, похожей на чулан. Пашко поднял топор и двинулся в эту сторону. Он влетел в комнатку и увидел какую-то бабку, взмахнул топором и… Нет, это была не бабка, это оказался злой томинокер с маленьким ручным клизманосом, и поскольку томинокеры очень сильные и злые, он отклонил руку Пашко, и топор рассек шею маленького клизманосика. Томинокер взвыл как стая демонов и, сотрясая кулаки, растворился в воздухе – без своего клизманоса он не мог находиться в этом мире. А Пашко ничего не оставалось делать, как взять голову клизманоса и принести ее на кафедру. Ее и пришили тому младенцу – это молодой препод по прозвищу Понятненько, его ассистент Коля и толстый чувак с большими сиськами, про которого Пашко с Серегой говорили, что лучше бы он потряс ими в баре. Они трое сделали невозможную операцию по пересадке головы клизманоса человеку, и она прошла успешно. С тех пор этот преподаватель носит голову клизманоса, что повергает всех студентов вокруг в ужас. Кто-то смеется над ним, но ему приходится несладко. А вот Клизманосову П. Ы. (фамилия препода) очень даже сладко, потому что он отправляет всех таких студентов в пыточную, что в подвале третьего корпуса. Там им приходится очень и очень больно. Поэтому все боятся Клизманосова и стараются ходить на его лекции и не только потому, что он страшный и злой, а еще и оттого, что у этого Клизманосова оказался поистине Сталинский характер – он поглощает другие универы, присоединяя их к своему, где со временем стал не только завкафом, как пророчили ему те, кто присутствовал при его рождении, но и самим деканом! Так что теперь кафедра и универ процветают. А все потому, что по указу декана Клизманосова были закрыты все столовки во всех корпусах, а вместо них открыт один большой «Макдональдс», в котором Клизманосов и сам пожрать любил. А еще он сместил раздолбайскую группу, где раньше учился Пашко, в другой корпус и на другую кафедру, чтобы его престарелые родители и их друзья больше не мучились. А также Клизманосов уменьшил число женщин в универе, оставив их только в качестве уборщиц и тех злых бабулек с кафедры инженерной графики. Хотя нет… их не оставил – он расстрелял их из дробовика, а внутренности скормил собакам, из которых потом сделал курники, а те в свою очередь скормил Термодеду. Вот так и родилась легенда о великом и ужасном преподе по имени Клизманосов, которым гордится и которого боится весь универ и другие универы тоже.