Nevermore

      Иногда идеи о справедливости и высшем благе становятся слишком жестокими. Так было в Blackwatch, так было в "Когте". Так всё и осталось.       Жнец помнит о своих идеях, помнит о своих принципах, помнит всех и каждого, кто разделял с ним эти принципы. Он помнит Джесси, который ушёл, потому что не понял его. Он помнит Циглер, которая билась над его телом, пытаясь вытащить его. Он помнит Трейсер, молодую идеалистку, которая мыслит слишком уж шаблонно и почти пародийно...       Он помнит Моррисона. Помнит и презирает. Потому что этот слепец никогда не пробовал поставить себя на его место, место старого друга Райса, который видел суть общества и вещей намного лучше....       Сильная, мощная отдача адских дробовиков бьет в ладони, скованные когтистыми перчатками. Болезненно-пурпурное одеяние и тяжёлая бронзовая маска в виде вороньего клюва. Что делать, Райс имел слабость к символичности. Ворон, предвестник смерти, приходящий лишь один раз. Не допускающий повторения ошибок.       Мелкая, юркая засранка Трейсер преследует его, атакуя с разных сторон. Её импульсные бластеры стрекочут так же быстро, как и проклятая девчонка перемещается в пространстве. Слишком подвижная и неудобная цель. Единственное, что может пока что противопоставить ей Жнец - это непрерывный огонь дробовиков. Раскаленная ионизированная картечь не позволяет ей остановиться для прицельного огня или подобраться ближе - и она это знает. Жнец мрачно кружится, поворачиваясь каждый раз к Трейсер, которая двигается по периферии, не рискуя подбираться ближе. Каждый раз, когда она пытается переместиться неожиданно, вперед или назад, Жнец уже снова успевает засечь её, и снова ведет огонь, и оттого Окстон приходится весьма тяжко. Она понимает, что увернувшись от прямой атаки сто раз, на сто первый она оплошает, и тогда ей конец.       "Она даже не смеется..."       В чем-то Райс этим фактом удовлетворён. Трейсер всегда раздражала его своим характером. Проклятая выскочка вечно мешала ему, если попадалась на пути. Со своими проклятыми идеалами, считающая его террористом и наёмником... Такая же, как Моррисон. Такая же слепая и глупая марионетка, которой так просто указать на "злодея" и назвать его "террористом".       Злоба и раздражение спустя несколько "кругов" наконец-то дают свои плоды. Райс на миг отпускает свои дробовики, которые немедленно распадаются в дым под действием нанитов. С такой же неуловимой скоростью материализуется ещё пара, которую Жнец немедленно подхватывает в руки. И на сей раз они каплю тяжелее, чем обычно...       Окстон не останавливается, продолжая движение и стрельбу из пистолетов по пурпурной мрачной цели. Жнец в медной маске ворона выглядит пугающе, всякий раз он поворачивается к ней, не даёт ей ни шанса на успешную атаку. Он слишком опытен и зол, чтобы быть простым соперником для Трейсер.        Гремят дробовики, но в этот раз из дул мрачных пурпурно-черных дробовиков извергается не раскаленная докрасна ионизированная картечь... Со ставшими чуть более глухими выстрелами дробовиков в полет отправляются крупнокалиберные, монолитные, разрывные заряды.       Жнец с нескрываемым удовольствием наблюдает за сменой гаммы на лице Трейсер. Удивление, гнев, страх... Всё это сменяет друг друга так быстро, что когда гремят взрывы от разрывных зарядов адских дробовиков, Трейсер уже успела испытать всё то, что испытывают враги Жнеца, когда он стоит над ними, наведя дробовик в лицо. Столько раз Райс сталкивался с этим...       Взрывы могли бы разорвать девушку в клочья. Лишь благодаря прекрасной реакции - то, без чего она не могла бы стать Трейсер, - Лена успела увернуться, переместившись немного вперед. Однако толчок оказался весьма ощутимым, даже не смотря на это. Окстон швырнуло вперед, закрутило, и если бы не реакция, ей переломало бы кости. Ей повезло, она всего лишь ударилась с силой о край близлежащего обломка асфальтового покрытия и с еле слышным стоном упала на живот. Мутное зрение, гул в ушах и привкус крови от разбитой губы - как только уцелело всё остальное?.. - сменились ощущением угрозы.       Трейсер чувствует, как совсем рядом с ней уже материализуется Жнец. Ощущение его тяжелого, давящего присутствия лишь усиливает внезапное ощущение слабости, такое подлое и ненавистное Лене. Она еле-еле поднимает руку, в такт этому жалкому жесту звучит сигнал хроноускорителя. "Требуется перезарядка сердечника!".       Жнец нависает над Окстон, и оба его вновь материализовавшихся дробовика смотрят на неё. Ему достаточно слегка напрячь указательные пальцы - лишь чуть шевельнуть ими - и от Трейсер останется кровавая каша. Но Жнец не делает этого.       Оба смотрят друг на друга , и горящие пурпуром глаза Жнеца впиваются в карие глаза Трейсер. Она слабо пытается протянуть руку к пистолету... И тут же жалеет об этом.       Адская боль пронзает её кисть, когда бронированный ботинок Жнеца резко опускается на её руку, ломая ей все возможные кости, мешая костные крошки с сухожилиями, растирая кожу в порошок. Трейсер протяжно кричит от боли и осознания того, что один из самых ужасных страхов в жизни - страх лишиться рук - практически воплотился в жизнь. Она боится посмотреть на руку. Боится увидеть там окровавленные ошмётки.       А ещё её не отпускает ощущение угрозы. Жнец так ничего и не произнес, однако прямо сейчас он нависает над ней ещё ниже, и дыхание, извергающееся из-под его тяжелой бронзовой маски, словно окутывает её облаком тяжелого, холодного металла. Он словно бог смерти, в вороньем обличье. - Не стой у меня на пути, - Низкий, устрашающий хрип Жнеца-ворона заставляет Трейсер даже позабыть о страхе. Она просто широко раскрыв глаза, смотрит на него, а сердце бьется так сильно, словно сейчас силой своих сокращений вот-вот запустит поврежденный сердечник хроноускорителя.       "Почему он не убьёт меня? Он же не допускает ошибок."       Жнец не спускает лежачую Лену с прицела дробовиков. Он осознает, что жизнь врага в его руках. И он непрочь оборвать её. Однако разум берет верх над эмоциями. И даже над застаревшей обидой и ненавистью на всех тех, кто предал его, и отказался слушать тогда. И потому он медленно убирает пальцы со спусковых крючков. - Вы просто идиоты, - Жнец звучит как скрежет металлических тесаков друг о друга, и взгляд его болезненных пурпурных линз переходит с лица Трейсер на её хроноускоритель, слабо искрящий, более не способный швырнуть её вперед или назад во времени. - Слепцы, идиоты, идущие на поводу у тех, кто давным-давно предал идеи справедливости и честности для мира. Вы всё время преследуете "Коготь". Вы не разбираетесь, вы судите. У вас нет мозгов. Вы все до единого - пропащие идеалисты.       Крайне нехарактерно для Райса выдавать такую тираду, стоя над распростертым, но не убитым врагом. Даже имея пристрастие к символичности и вороньей тематике, он никогда не поступал как дешевый кинозлодей - не вел диалоги, пока жертва жива, и не объяснял свой план. Он убивал сразу. Или после пары прощальных слов.       Жнец медленно отступает чуть назад, оставляя Окстон в непонимании и ужасе. - Подумай о том, кому ты служишь. Подумай о том, кем были твои хозяева. Подумай о логике действия "Когтя", - Короткие раздраженные фразы предшествую тому, как гримасса боли Трейсер прерывается удивлением. Однако Жнец ещё не закончил. - А чтобы ты действительно подумала, дура... Напомню тебе, что только судьба сегодня позволила избежать смерти. Или план, которому я обязан следовать.       Жнец отступает еще на полшага. А затем резко размахивается, и с силой опускает подошву ботинка на хроноускоритель. Хруст железа перемежается с криками Трейсер и тревожным писком искрошенного механизма. Теперь его точно нужно чинить, а Окстон - валяться на койке - кажется, несколько рёбер точно не выдержали такого удара. - Не стой у меня на пути.       Затем он превращается в подвижный смертоносный дым - наниты. И исчезает прочь, оставляя Трейсер скрести уцелевшей рукой по асфальту в муках.       Её найдут, её выходят, починят хроноускоритель. Будут снова и снова спрашивать, утешать, клясться, что помогут ей найти Жнеца, проклинать его, и прочее-прочее-прочее.       Да только семена сомнения уже будут посеяны в ней. Ведь Жнец не тратит слов попусту.