Adam?

-Эва, с тобой все в порядке? - спрашивает блондинка, ровно сидя на стуле и бросая тревожные взгляды на подругу, которая еле-еле смогла наклониться, чтобы поднять уроненную кисть. Нура заметила, что Эве тяжело двигаться, когда они спускались в ее комнату: Мун медленно переставляла ноги и держалась за перила вместо обычного сумасбродного перепрыгивания нескольких ступенек за раз. -Да, - она тяжело выдохнула, подняв кисть, поморщилась и продолжила наносить фиолетовую краску на волосы Нуре. Сатре решила осветлить свои и без того блондинистые волосы еще на один тон. -Ты какая-то скованная, - замечает блондинка и продолжает щуриться, все еще не веря Мун. Больше сомнений придавал тот факт, что девушка была уж как-то очень закрыто одета - водолазка с горлом и длинные лосины - несмотря на ее любовь к большим растянутым футболкам, и на то, что в комнате было тепло. Эва даже не закатала рукава. Видимо, ее совсем не заботил тот факт, что она может испачкать ткань краской и испортить хорошую вещь. -Я вчера посмотрела на себя в зеркало и решила, что мне срочно нужно поделать упражнения, ну и увлеклась. Теперь у меня болит все тело, - жалуется Эва и слабо смеется, чтобы отвлечь внимательную до мозга костей Сатре. Блондинка лишь цокнула и покачала головой, все равно не поверив ей, а Мун, выдержав атаку, выдохнула и покраснела, вспоминая отдельные фрагменты прошлой ночи. *** Эва никак не ожидала, что он так внезапно появится на вечеринке, которую устроили друзья брата Саны. Они, кстати говоря, были вполне неплохими ребятами, веселыми и интересными, не хуже Пенетраторов. Хотя, кого мы обманываем? До последних им, конечно, далеко: те парни незаменимы. Это все равно, что заменять мясо на тофу. Мун выпила всего два стакана, отчего ее тело расслабилось, а голова стала немного затуманенной, но она продолжала трезво соображать и вести себя адекватно. За предыдущий год неопытная первокурсница уже научилась пить столько, сколько нужно, и при этом полностью контролировать свое тело, что было полезно: плачевных последствий ее пьяных выходок стало куда меньше. Забавно, что так совпали их имена. Этот Адам довольно классный парень, но для нее никак не привлекателен. Мун пробиралась через толпу к выходу, чтобы немного подышать свежим воздухом и в очередной раз за день проверить его Инстаграм. Но она не успевает - дверь резко открывается, чуть не ударяя ее. Глаза в глаза. Сердце пропускает удар, а рот невольно приоткрывается от удивления. Она замирает, но ненадолго: его ладонь за долю секунды окольцовывает ее запястье, сильно сжимая; Шистад буквально выдергивает Мун из дома и припечатывает к стене, рядом с дверью. Эва часто моргает, надеясь, что пьяный мираж развеется, или что его лицо сменится на лицо реально стоящего перед ней парня, как в фильмах, но этого не происходит - Крис продолжает смотреть на нее, не выражая ни одной эмоции. Это правда он. Прекрасен, как всегда: красивый, очаровательный, восхитительный, пленительный, дикий, сводящий с ума, дурманящий. Он стал еще выше, его волосы отросли, и больше не было тех высветленных прядей, лицо украшала трехдневная щетина. Зато любимый черный цвет в одежде и головокружительный запах парфюма остались при нем. Ей хочется обнять его и, как раньше, ощутить крепкие мужские руки на своей талии, ведь они видят друг друга впервые после его выпуска, но Шистад теперь смотрит хмуро, прищуренно, как умеет только он, кусая внутреннюю сторону щек, отчего Эве не по себе, и она сдерживает свои порывы. Он нависает над ней, как туча, как змея над кроликом, и ей кажется, что Крис просто необъятно огромный. Его челюсть сжата, а рука все также крепко сжимает ее запястье. Мун сглатывает и смотрит вниз, понимая, в чем она провинилась, и проклиная себя за то, что выложила одно ничего незначащее, но не для Криса, фото. Черт, зная его собственническую сущность и вспыльчивый характер, она могла бы догадаться, что он придет в бешенство от одной невинной фотографии. -Я пойду, найду Нуру, - Мун резко поднимает голову и широко распахивает глаза от шока. Магнуссон лишь в своей обычной манере поправляет такую же длинную, как и тогда, челку, улыбаясь ей, и уходит в гостиную, где продолжалось веселье. Она продолжает удивленно смотреть парню в спину, но увеличивающееся давление на руке заставляет ее робко перевести взгляд на другого. Его челюсть все также сжата, желваки поигрывают, а глаза так и пытаются испепелить ее. От неловкости даже стоять становится как-то тяжело. Эва не выдерживает его взгляда и старается отвернуться, но Шистад сильнее прижимает ее бедрами к стене, поворачивая ее лицо за подбородок обратно, заставляя вновь смотреть ему в глаза, и наконец произносит: -Адам? - получается немного насмешливо, словно под этой фразой подразумевается "Серьезно, Мун? Променяла меня на него?". Мун лишь опускает глаза в правый нижний угол и поджимает губы не в силах произнести оправдание, типа "Крис, ты уехал на все лето, а потом даже не сказал, что вернулся, мы не виделись больше трех месяцев, а об официальности хоть каких-то наших отношений не шло и речи, так что назови мне хоть одну причину, почему я не могу проводить время в компании другого парня?", потому что и без слов всегда было понятно, что между ними творится нечто большее: что-то на ментальном уровне, может даже магнетизм; было понятно, что Эва добровольно отдала себя Крису, а он не нуждается в ком-то еще, кроме нее – другие не тянут до той планки, которую она когда-то задала. Он безысходно выдыхает, сильно наклоняется и закидывает ее себе на плечо, обхватывая рукой ее левое бедро и щелкая жевательной резинкой. Мун не сопротивляется и просто считает его шаги, глядя на землю сверху вниз. Спидометр быстро взлетает до ста двадцати километров в час, но Эва даже не решается сказать ему, что в городской местности такая скорость категорически запрещена, поэтому продолжает скромно сидеть, сжимая дрожащие коленки, и кусать губы. Вот чего сейчас ожидать от Шистада? Он слишком непредсказуем. Это же Кристоффер Шистад - все не как у всех, но при любом раскладе карт лучше, чем у кого-либо. Из-за напряжения Эве кажется, что десять минут дороги тянутся невыносимо долго, и при этом она также не успевает заметить, что машина уже остановилась на подъездной площадке перед домом Криса. Он привез ее к себе? Какого черта? Она, завороженная видом его дома, обычного на первый взгляд, но ей так не кажется, ведь она впервые видит его, вздрагивает, когда слышит щелчок открывающейся дверцы, и быстро, хоть и боясь, выходит из машины. Не успевая сделать и шага, она вновь оказывается закинутой на плечо Шистада, однако рука его на этот раз покоится на ее заднице. Мун отмечает про себя, что это очень даже хороший знак. Фары пару раз мигают, а машина издает характерный звук, означающий, что она закрыта и поставлена на сигнализацию. Крис идет, не торопясь. Точно также открывает дверь дома, разувается и легкими движениями стягивает с нее слипоны, а затем поднимается к себе в комнату, весь путь до которой Эва с интересом рассматривала внутренний интерьер. Эва тревожно сглатывает, слыша звук закрывающейся двери и чувствуя спиной его шаги. Она предполагает, что он собирается сделать, но ей все равно страшно. Действительно страшно. И не зря. Он властно подталкивает ее к письменному столу со стеклянной поверхностью и придавливает бедрами к его краю. Для Криса даже важнее было не перекрыть любые пути к её сопротивлению - Эва не будет, а показать свой контроль над ней, доказать своё владение. Тиран. Брюнет ведет пальцем по голой коже между краем кофты и краем джинсов от одной выпирающей кости к другой, от такой щекотки Эва натягивается струной, а в ее животе просыпаются бабочки и начинают оживленно порхать. Его рука останавливается и по-хозяйски расстегивает сначала пуговицу ее джинсов, а затем и молнию. Джинсовая ткань спускается до коленей и остается в смятом состоянии. Черные бесшовные стринги? Умница, Мун. Одной рукой Крис надавливает ей меж лопаток, и она повинуется: нагибается, ложась грудью и животом на стекло, хватается пальцами за край стола. Горячая ладонь Криса поднимается по внутренней стороне бедра от колена вверх. Когда она достигает сокровенного места, Мун сжимает его руку меж своих ног и издает едва слышимый стон. Пальцы проходят по ее промежности и требовательно сжимают, а затем следует резкий шлепок. Эва вскрикивает и приподнимается на носочках, царапая ногтями гладкую поверхность. Ее бросает сначала в жар, затем в холод. Второй шлепок следует спустя секунды три-четыре. Она вновь вскрикивает и дергается. Кожа начинает гореть и медленно приобретать розоватый оттенок. -Ты знаешь, за что это, верно? - его голос холоден, но не резок. Эва кивает и выдыхает весь воздух из легких, чувствуя жжение и готовясь к следующему удару. Всего их было девять, и каждый казался точно таким же неожиданным, как и первый. От дыхания стекло запотело. Кожа ягодиц просто полыхала и была насыщенно-розового оттенка. Завтра она не сможет ровно сидеть из-за мелких кровоподтеков и болезненных ощущений. Крис тяжело дышал и сжимал ладонь в кулак, все также упираясь ей меж лопаток. Шистад откидывает челку назад, просовывает руку под ее грудью и поднимает Эву, как тряпичную куклу. Мун стоит с трудом: коленки подкашиваются, шея совсем не держит голову. Все ее тело покрывается мурашками, когда она чувствует, как теплые пальцы убирают ее волосы на левую сторону, и горячее дыхание на коже. Глаза блаженно закатываются, но сознание все еще кричит о том, что нельзя так рано терять голову. Крис Шистад - хитрый, как лис, и чертовски хороший манипулятор. Он обнажает ее плечо, отодвигая ворот кофты, и оставляет мокрый поцелуй, отчего тело Эвы предательски дергается, и на мгновение она прижимается к нему спиной. Три месяца без ласк, без интима дало о себе знать: она не может скрыть бурной реакции своего организма даже на легкий поцелуй. Крис улыбается и продолжает покрывать ее шею уже более чувственными поцелуями, поднимаясь к уху и изредка касаясь кончиком языка, оставляя влажную дорожку. Эва стоит с закрытыми глазами и запрокинутой головой, открыв ему всю шею, боясь пошевелиться, и облизывает пересохшие губы. Как же приятно! Его искусное мастерство поцелуя напрочь выбивает из нее все беспокойство и тревогу, которые не отпускали ее пять минут назад, и заставляет полностью довериться брюнету. Зря. Бывший Пенетратор стягивает с нее кофту и ловко справляется с черным кружевом. Ладони накрывают набухшую грудь с торчащими сосками и сминают, а губы вновь прикасаются к шее. Его колючая щетина царапает, но Эва от этого заводится еще сильнее и быстрее. Как он это делает? Как заставляет девушку буквально растекаться, плавиться от его прикосновений? Тех шлепков словно и не было: она снова вспыхивает животным желанием, снова хочет его. Но она ведь не думает, что так легко отделалась? Крис берет ее на руки, опускает на мягкую, словно пух, постель и стягивает с нее джинсы, откидывая их подальше. Глядя на ее тело и облизываясь, он понимает, что дальше и самому терпеть будет сложно. У Эвы очень соблазнительная фигура: по-женски округлая, мягкая - идеальная для Шистада, которому никогда не нравились плоские анорексички, давящиеся салатом в столовой. Надо постараться и притупить свой голод за три месяца, и довести дело до конца. Он расстегивает ремень, но, обманывая, не снимает штанов. Крис ложится на нее, поднимает ее руки над головой и припадает к ключице, посасывая чувствительную кожу, кусая, покрывая ее фиолетовыми следами, царапая. Мун не сдерживает стонов и отчаянно пытается освободиться от его хватки, желая прикоснуться к нему, но он не дает. Постепенно сиренево-розовыми пятнами вместе с шеей покрылась и ключица с грудью. Неожиданно он обхватывает губами ареолу ее правой груди, всасывает и кусает, причем не слабо кусает. Эва гортанно вскрикивает. Крис проводит носом по ложбинке и дует, заставляя ее тело волнообразно извиваться. Он доводит ее до точки кипения: она дрожит, дергается, трясется и мечется по кровати, сгорая от желания. -Крис, пожалуйста, - молит со слезами на глазах, сжимая простынь и выгибая спину. Внизу настолько сильно тянет, что лежать без какого-либо движения просто болезненно. Крис искусно проводит пытку, возбуждая ее до предела и не давая то, чего так яро требует ее тело. Он даже в губы ее не целует. -Ты еще думаешь об Адаме? - он отрывается от ее пупка и шипит, особенно выделяя его имя, вкладывая в произношение ядовитую неприязнь. -Что? – какого черта? Какой еще Адам в такой момент? -Адам. Парень, с которым ты сегодня так мило флиртовала на вечеринке, - он продолжает мять левую грудь, едва задевая твердый сосок. -Нет, - возвращается к шее и ведет мокрым языком от линии челюсти за ухо, - Только ты. Эва уже давно поняла, что за чертовщина творилась с Шистадом, почему он вдруг так мучает ее. Кристоффер Шистад - дикий собственник, который даже не позволит другому парню едва касаться ее тела. Но сейчас провинилась именно Мун – позволила себе немыслимую роскошь: подумала, что она может найти себе кого-то, с кем ей так же весело, как и с ним, что она в принципе может быть с кем-то другим, кроме него. Теперь она отбывает наказание за это. И, как оказалось, в наказаниях, Крис очень изобретателен. -Скажи, Эва, - его голос, как тягучая карамель или мед, вновь врезается в ее голову, - Что ты принадлежишь мне, - он опускает ладонь под тонкую атласную ткань и ныряет пальцами меж складок, надавливая и заставляя девушку под ним выгибаться еще больше и стонать от неудовлетворенности, - Что ты моя. Ей безумно хочется, чтобы он вставил в неё хотя бы пальцы, но он лишь продолжает активно двигать ими, собирая ее влагу и ожидая от нее ответа. Но как она может ответить, если даже глаза открыть тяжело. Мун так сильно желает его, что не может больше ни на чем сосредоточиться, кроме как на его пальцах. -Я..., - он давит на эрогенную точку, как бы ускоряя её, и плотоядно улыбается, видя, как она закусывает губу, - Я принадлежу...тебе, - она выдыхает через рот и вновь жадно вдыхает, - Только тебе, Крис. Сладкая правда. Ему льстит то, что она так нуждается в нем, что так зависима от него на данный момент. Он замедляет свои движения и все сильнее надавливает ладонью на ее промежность, от чего Эва начинает ерзать, болтая бедрами в стороны. Шистад улыбается на ее реакцию, но он, приложив усилие, сможет еще немного потерпеть, совсем капельку, еще поиздеваться над ней. Крис переворачивает ее на живот и приподнимает за бедра, раздвигая их коленом. Он снимает штаны, заранее вытаскивая блестящий квадратик и кладя рядом с собой. Эва так и стоит, опираясь коленями и локтями, прогибаясь, как гулящая кошка, ожидая. Пусть в комнате включено лишь бра, но Крис видит какая она блестящая, скользкая и влажная. Готовая. Он медленно, растягивая пытку, вводит в нее один палец. Мун стонет и обхватывает его плотнее. Ее ногти смертельной хваткой цепляются в пододеяльник, а тяжелое дыхание сменяется на рваные стоны. Шистад постепенно увеличивает темп и добавляет второй палец. -Ты уверена, что не знаешь никакого Адама? -Господи, нет! - она говорит громко, но все таким же дрожащим голосом, почти хныча. Зачем повторять это, если он и так все это знает? Он бы многое отдал за возможность еще поиздеваться над Мун, но Крис не железный: его член уже онемел от желания. Брюнет рвет зубами фольгу, натягивает презерватив, переворачивает ее обратно на спину и врывается в нее на всю длину до основания. Ни ее, ни его надолго не хватит. Крис жестко трахает ее. Мун так хорошо, что плохо. Разве так может быть? Голова кружится, а тело сводит приятной судорогой. Под спиной ткань сыреет. Она жарко шепчет ему на ухо в разном порядке «Крис» и «еще». У него от этого сносит голову, он не жалеет ни себя, ни её, грубо и быстро входя в ее тело. И больно, и хорошо одновременно. Секс до изнеможения. У нее темнеет в глазах, а потом мелькают белые звездочки. Тепло и неистовая эйфория разносится волнами по его телу. Жарко. Они одновременно достигают кульминации и прижимаются друг к другу. Ее тело все еще содрогается под ним. Эва чувствует, как тяжело Крис дышит ей в шею, стараясь восстановить дыхание, как его мокрые волосы прилипают к ее щеке. Она находит силы и окольцовывает его руками и ногами, прижимая плотнее к себе его липкое тело, желая просто слиться с ним воедино, целует в висок и слизывает соленые капельки с губ. Они лежат так еще какое-то время, приходя в себя. Крис приподнимается, вновь нависает над ней, неторопливо касается кончиком носа ее и наконец целует. Его губы, как глоток прохладной воды, как свежий воздух, который так ей необходим. Целует лениво и со всей львиной нежностью, на которую только способен. *** -Она ушла, - Эва заходит во вторую (в первой Нура смывала краску) ванную комнату, которой она никогда не пользуется, потому что она находится на втором этаже, и ей слишком лень тащиться после душа к себе в "нору". Шистад вальяжно нежится в огромной куче пены, расположив руки на бортиках ванны и откинув голову, поедая из миски черешню. На его голове полный шухер, но даже так он выглядит чертовски привлекательным. -Наконец-то, - он открывает глаза и хитро щурится, криво улыбаясь, - Раздевайся, Мун, - приказным тоном говорит он и манит к себе, указывая на заманчивое местечко рядом с собой. Она еле сдерживает улыбку, театрально ругая его в своей голове за командирские замашки, но все же тянет водолазку вверх, поворачиваясь лицом к зеркалу и спиной к Шистаду, который опять откинулся на бортик и прикрыл глаза в ожидании. Эва рассматривает свое тело, щедро покрытое огромным количеством фиолетово-розовых отметин и следами от зубов с ярко-выраженными клыками. Грудь немного побаливала, но не так, как задница. Утром она едва встала. Горячая вода - вот, что ей нужно. Эва завязывает волосы в высокий пучок и бесшумно подходит к ванне. По шевелению пены она поняла, что Шистад раздвинул ноги и освободил ей место. Она медленно и аккуратно опускается в горячую воду, постепенно привыкая к покалываниям, и робко придвигается спиной к Крису. Брюнет, не поднимая головы, нежно притягивает Мун к себе, заставляя лечь ему на грудь, переплетает их ноги и оставляет одну руку на животе, вторую на груди. Трение их тел обеспечивалось идеальным скольжением из-за мыльной воды. Эротично. -Я надеюсь, что доходчиво вчера объяснил, что ты моя, и делить тебя ни с кем не собираюсь? Наглый. Самоуверенный. Бесстыдный. Кристоффер Шистад. -Я это уже давно поняла, только до тебя самого это все никак не доходит.